Айгыркуль

Вечером в горах прохладно и мы сидим вокруг костерка и пьем душистый чай, пахнущий дымком и мятой. Это самое лучшее время для разговоров и интересных рассказов. Сегодня очередь старого чабана, расположившего свой гурт неподалеку и каждый вечер приходившего к нам в лагерь почаевничать и послушать новости о жизни в долине и вообще в мире. Закутавшись в теплый ватный халат и сделав внушительный глоток ароматного напитка, старик начал свое повествование.
Высоко в горах, на границе двух союзных среднеазиатских республик раскинулось живописное озеро Айгыркуль. Озеро расположено среди альпийских лугов с душистым разнотравьем, аромат которых разносится на много километров вокруг и манит к себе все травоядное многообразие здешней фауны. Летом здесь можно встретить сурков и дикобразов, а в траве шуршат неугомонные полевки, торопясь сделать запасы на долгую суровую зиму, когда всю горную долину покрывает многометровый слой серебристого снега. Только горные козлы с их неимоверной силой и упорством пробиваются к сочной траве, остающейся зеленой под снегом даже в лютые 40-градусные морозы. Озеро зимой тоже замерзает и если расчистить снег, то можно стоя на льду любоваться водорослями, в изобилии произрастающими на дне водоема, и огромными рыбинами, лениво плавающими в густом придонном слое полузамерзшей воды. Ну чем не Байкал? Правда намного меньше, но вода в нем настолько сладкая, что случайный путник, добравшийся до берега, никак не может утолить свою жажду. Пьет и пьет до изнеможения. Немного отдохнув, принимается снова и перестает пить только тогда, когда желудок переполняется до краев, но, так и не утолив жажды.
А людей здесь бывает немало, в основном, паломники. Озеро у местных считается священным и летом вереницы людей, желающих очиститься от земных радостей и грехов, медленно поднимаются по единственной тропинке, начинающейся где-то далеко внизу. Вокруг озера ходит много легенд, но главная повествует о том, что в давние времена здесь разбил лагерь праведный халиф Али, обиженный на своего тестя, пророка Мухаммада, и освятивший эти места своими проповедями и омовениями. Был здесь Али или нет, известно только Аллаху, но озеро стало местной достопримечательностью и привлекало своей красотой и первозданностью паломников и, нередко, туристов, проходящих по близлежащим маршрутам.
Форель, в изобилии плавающая в глубинах прозрачного Айгыркуля, привлекала внимание многих рыбаков своими гигантскими размерами и желанием выловить на удочку трофейный 15-ти или даже 20-килограммовый экземпляр. Но, что интересно, ни один из них не мог похвастаться своим уловом, потому что рыба полностью игнорировала все приманки и ухищрения, приготовленные матерыми рыбаками и новичками. Даже сеть, заброшенная с берега, приносила только остатки сгнивших коряг да пучки водорослей. Поэтому, несолоно хлебавши, рыбачки, через несколько дней безуспешных попыток, возвращались с пустыми руками, рассказывая о местной красоте и гигантских форелинах, не желающих попробовать ни одну из известных приманок. Со временем, поток любителей ловли рыбы стал уменьшаться и вскоре вообще остановился. Этот факт, паломники приписали к числу священных, причислив туда же и рыб, а объяснение вскоре нашлось в виде легенды о встрече праведника Али, молившегося ночью на берегу озера, с царем всех рыб на земле, выплывшего из темных глубин, об их долгих беседах и клятве Али не беспокоить в будущем это озеро и его обитателей.
Со всех уголков Узбекистана и Таджикистана тянулась вереница паломников, стремившихся отдать дань уважения памяти последователя пророка Мухаммада. Со временем, воде из озера стали приписывать целебные свойства и к паломникам присоединились толпы неизлечимых больных, потерявших веру в традиционную медицину и наслышанных о чудесном исцелении. Истории передавались из уст в уста, обрастали подробностями и уже в других союзных республиках страждущие копили деньги и обсуждали планы путешествия в далекую горную страну, мечтая о скорейшем выздоровлении.
Одна из популярных историй повествовала о русском мальчике Феде, родившимся в простой крестьянской семье абсолютно слепым и доросшим до 10 лет, когда его отец,  не меньше страдающий от болезни сына, услышал от соседа о целительной силе святой воды Айгыркуля. Бесчисленные походы к врачам, которые поначалу настраивали отца на оптимистичный лад, давали малоутешительные результаты. Зрение не восстанавливалось, и полная темнота не проходила. Окончательный вердикт – неизлечимая слепота, повергли мальчика в такую депрессию, что никакие уговоры и увещевания не могли изменить его мыслей о собственной беспомощности, а будущее не сулило ничего хорошего кроме вечной темноты. Мальчик перестал общаться с близкими и целыми днями просиживал в комнате, не реагируя на оклики братьев и сестер и только, машинально проглатывая принесенную еду и чай, думал о своей несчастной судьбе и суициде.
На улице оживление, из района приехал отец, где на рынке уже больше недели торговал орехами и ягодами, собранными здоровыми детьми в соседнем лесу. Всем привез подарки, во дворе смех и веселье, обсуждаются новые игрушки и сладости, и только в доме царит тишина, а по щекам слепого катятся крупные слезы обиды и беспомощности, оставляя темные следы на высохшем от горя лице. Заходит отец и громко говорит, что для сына имеется особенный подарок. Мальчик поворачивается лицом к входу и на лице появляется измученная улыбка. Какой подарок может вернуть зрение? Все материальное он не видит, а все его игрушки уже давно присвоены братьями и сломаны. Такая же судьба уготована любому его подарку. Отец обнимает сына и прижав к груди шепчет о том, что скоро они поедут в далекую страну, где есть красивое озеро с живой водой и если искупаться в нем, то зрение вернется. Сейчас он ищет деньги на поездку, а больше половины дала тетка Анфиса, торгующая в привокзальном буфете и любящая мальчика больше других племянников. Тетка, веселая шумная толстуха, родившая и воспитавшая 4-х детей, таких же толстых и веселых, как и она сама, иногда приезжала в гости, и их мрачный дом наполнялся смехом и радостью. Племянникам она привозила целую сумку сладостей, которые те смаковали целую неделю, а слепому любимцу всегда дарила особенный подарок, которому, как правило, завидовала вся детвора и уговаривала обменяться на что-нибудь другое. Мальчик был очень добр от природы и никогда не отказывал братьям и сестрам, ничего не требуя взамен, а только грустно вздыхал, услышав звуки подаренного недавно пионерского горна, или клацанье красивого перочинного ножичка, перекочевавшего из его рук в карман старшего брата. Особенно ему дорог нож, начиненный множеством лезвий и имеющий даже маленькие ножнички. Но брат попросил на время и мальчик не колеблясь, отдал.
В салоне самолета приторно пахнет авиационным бензином и еще каким-то противным дезодорантом. Мальчика подташнивает от этой вони и волнения, но он терпит, крепко вцепившись в поручни кресла, повторяя про себя, что он скоро будет видеть и обязательно заберет у брата свой любимый ножичек.
Дорога заняла двое суток, и вот они у подножия горы, у которой начинается подъем к священному озеру. Здесь собралось уже с десяток паломников и инвалидов, желающих начать восхождение. Среди них есть и проводник, зарабатывающий по мелочи и помогающий немощным преодолевать неровности и тяготы дороги. Подъем затяжной и занимает в среднем 4-5 часов, поэтому ждут опаздывающих, медленно тянущихся внизу. Наконец все в сборе и проводник дает команду начать движение. Мальчик крепко держится за руку отца, идущего вслед за проводником и внимательно обходящего крупные камни, давая советы сыну. Замыкают караван четыре ослика, под завязку загруженные всевозможным скарбом и продуктами. Ночью в горах холодно, а нужно переночевать 2 ночи и купаться в ледяной озерной воде 2 жарких дня. Такова традиция лечения, придуманная неизвестно кем, но строго поддерживаемая местными лекарями и проводником. Отец тяжело дышит, а мальчику все нипочем. Ему легко на душе, ноги молодые, не ведающие усталости, и он только подгоняет отца и впереди идущего проводника, отпуская по поводу темпа движения детские шутки. Русский язык – это общегосударственный язык, но азиаты не знают его в полном объеме и, поэтому, над шутками смеется только отец, да и проводник, иногда. Через два часа сложного подъема проводник объявляет привал, и изнеможенные люди падают на пожелтевшую траву, вытянув ноги и судорожно глотая припасенную воду. Через 15 минут движение возобновляется и снова 2 часа хода и короткий привал. Только к концу третьего перехода люди увидели прекрасное голубое озеро, раскинувшееся между суровыми каменистыми горами. С той стороны повеяло прохладой и свежестью и мальчик, уставший уже от сухой жары, однообразного движения и подъема, воспрянул духом и ускорил шаг, доставляя тем самым большие неудобства уставшему отцу. Дыхание в высокогорье становится прерывистым и шумным, особенно у людей из долины и непривыкших к горам. На берегу разбросаны ржавые консервные банки, обрывки целлофановых пакетов, крышки от бутылок и банок. На такой высоте деревья не растут, поэтому на прибывших осликах укреплено несколько вязанок сухих дров – это для приготовления пищи. Проводник и погонщик ослов устанавливают палатки, а паломники, совершив омовение, читают пропущенные за время подъема молитвы. Федя с отцом сидят отдельно в стороне и ждут, когда поставят палатку, чтобы занять в ней место для ночлега. В горах темнее быстро, а время уже позднее. По совету проводника Федин отец разжигает костер под импровизированным таганком, в котором планируется приготовление ужина. Сегодня на ужин макароны, как впрочем, и завтра, и еще послезавтра. Все прибывшие – люди бедные и неприхотливые к еде. На Востоке главная еда, это хлеб в любом виде: лепешки, лаваш, кулчи, булочки, буханки, бублики, рогалики – все это хлеб, и его употребляют всегда и с любой пищей, будь то мясная или растительная еда, бобы или горох. Хлеб всему голова. Здесь любят говорить, что мы и хлеб с хлебом едим. Такова традиция, укоренившаяся еще со времен войны, когда хлеб был единственным доступным пищевым энергоносителем, а все остальное, если было, прилагалось к нему.
Лечебные процедуры планировались на завтра, ближе к полудню, когда вода немного прогреется под жарким азиатским солнцем. После ужина паломники разбрелись по палаткам и улеглись спать. Федя с отцом укрылись припасенным одеялом и заснули тревожным беспокойным сном. Ночью стало прохладно, задул сильный северный ветер, но в палатке, под одеялом и рядом с отцом, Федя не чувствовал холода. Ему снились слепые кони, скачущие среди облаков и с размаху падающие с высоты в озеро. Вода в озере бурлила и на берег выходили красивые феи с большими кругами вместо глаз (так ему представлялись человеческие глаза) и начинали красиво смеяться. Среди них находилась огромная рыба с короной на голове, и мальчик понял, что это и есть рыбий царь, вышедший неизвестно зачем из воды и направляющийся к нему. Рыба стала шлепать большими толстыми губами, издавая какие-то громкие чавкающие звуки. Звуки сливались в подобие слов и постепенно до Феди дошел их смысл. Царь настаивал, чтобы мальчик искупался в озере обязательно завтра, несмотря ни на что. Еще, рыба трогала своими мокрыми плавниками руки и водила ими по лицу и глазам ребенка. На этом месте Федя проснулся и понял, что это был только сон. В палатке все спали. Мальчик аккуратно вылез из-под руки отца, встал и вышел на воздух. Солнце еще не взошло, небо затянуло облаками, стало очень прохладно и дул ветер. В нос била пылевая буря, частенько налетавшая из соседнего Афганистана, так и называемая – афганец. Постояв так и ничего больше не услышав, Федя вернулся к отцу и снова лег. Сон не шел, и мальчик принялся думать о своей несчастной судьбе. А что если омовение не поможет? Из разговоров Федя понял, что вода из озера помогает при лишаях, кожных высыпаниях, аллергии, воспалении легких, но никто не упоминал об исцелении глаз или улучшении зрения. Из глаз закапали слезы, и Федя снова заснул с мыслями о своей нелегкой судьбе.
Кто-то легко потрепал Федю по плечу, он с трудом разомкнул слипшиеся глаза, и вдруг его пронзила резкая боль, начинающаяся где-то в середине глаз и уходящая глубоко в голову. Он вскрикнул и стал ожесточенно тереть глаза руками. Резь немного ослабла, а на тыльных поверхностях рук мальчик почувствовал липкую слизь, стягивающую и саднившую кожу. Отец вывел сына на свет и увидел, что его глаза резко покраснели, веки отекли, а из под них вытекал густой зеленоватый гной. Что делать? Врачей среди присутствующих не было, а идти назад в таком состоянии – смертеподобно. По совету проводника глаза промыли густым чаем, боль немного утихла, но краснота и отек не прошли. Буквально в считанные минуты глаза вновь заполнились гноем, и опять появилась боль. Федя привык терпеть невзгоды инвалидной жизни, но такая боль и ощущения появились впервые. Слезы текли непроизвольно, вымывая гнойные прожилки, на место которых появлялись новые. От предложенного скудного завтрака в виде куска лепешки и стакана чая мальчик категорически отказался, несмотря на уговоры окружающих. Воспаление конъюнктивы, а это было как раз оно, явилось результатом усталости, порывистого холодного ветра, насыщенного мелкодисперсной пылью, и нехваткой кислорода в воздухе. Мальчик думал, что это воспаление воспрепятствует достижению их цели, а именно, совершению омовений в священном озере, вода в котором опустилась еще на несколько градусов и стала абсолютно ледяной. Отец вспомнил слова врача, много лет курировавшего Федю о том, что при воспалении глаз ни в кое случае нельзя переохлаждаться, а купание в холодной воде абсолютно противопоказано. Даже другие взрослые, прибывшие сюда для лечения своих недугов, отказались от процедур, сетуя на недомогание и холод.
Несколько промываний глаз теплым чаем принесли желаемое облегчение. Краснота глаз хоть и осталась, но боли стали меньше, а гноетечение вообще прекратилось. Начался дождь, сначала небольшой, а затем превратившийся в ливень. С неба низвергался поток ледяной воды, которая собиралась в маленькие лужи и ручейки, сливающиеся в речушки и сбегающие к озеру грязными селевыми потоками. Идеально прозрачная вода в озере помутнела у берегов и, если раньше она притягивала своей первозданной красотой и чистотой, то теперь, наоборот, отталкивала. В палатке тихо переговаривались люди, сетуя на нежданное изменение погоды и невозможность провести омовение в священном Айгыркуле. Федя тихо лежал, свернувшись калачиком под одеялом, думая о своей непутевой судьбе и невезении, о том, что завтра с утра нужно начинать спуск, по словам бывалых, не менее трудный, чем подъем, а послезавтра снова полет в самолете домой. Они уже никогда не приедут сюда, и он навсегда останется слепым инвалидом и уже никогда не увидит своих родителей, солнце, небо и свой любимый ножичек, подаренный теткой. По его щекам вновь потекли горячие слезы обиды. Дождь утих, а разговоры в палатке пошли на убыль. Отец пристроился под одеялом и заснул, тяжело сопя и бормоча во сне русские бранные слова. Вчера вечером они выпили с проводником самогона, предусмотрительно прихваченного из дома и валявшегося на дне сумки. Сделали они это скрытно, дабы не смущать мусульманских паломников и не оскорблять их веру, запрещающую употребление горячительных напитков. Проводник, бесшабашный парень, привыкший к причудам русских гостей, поначалу отказывался, но когда отец предложил выпить за здоровье родителей, с удовольствием составил ему компанию. В горах, на свежем воздухе и, особенно, когда холодно, спиртное идет крайне хорошо и кончается быстро. Так и у них – почти литр самогона исчез в утробе за полчаса, но выходил всю ночь и остался утром в виде тяжелого перегара, изобилующего примесью сивухи и  съеденного чеснока. Не в силах терпеть, мальчик тихо встал и вышел из палатки. Как хорошо и свежо. Воздух напоен ароматами трав и цветов, а неподалеку плещется вода, манящая шепотом и прохладой.
Отцовское чувство присуще всем людям, и бедным и богатым. У зверей самец нужен только во время гона, и на этом его предназначение заканчивается. Детенышей выкармливает мать, растит их до определенного момента и защищает от хищников, да частенько и от голодных отцов, которые не прочь поживиться нежным мясом своего же потомства. У людей по-другому. Если ребенку грозит опасность, у отца обостряются все чувства, и он торопится на помощь, несмотря на состояние и время.
Отец Феди проснулся с тяжелым чувством опасности и, обнаружив отсутствие сына, вскочил и выбежал из палатки. Вокруг, насколько хватало глаз, раскинулась горная долина, покрытая свежей зеленой травой, но сына не было видно. Обычно, чтобы оправиться, Федя отходил в сторону от палатки и за камнем делал свое дело. Сейчас там его не было. На крики из палатки высыпали люди, и один из них указал рукой в сторону берега. Изумленному взору людей предстало белое голое тело, плавающее в грязной глинистой воде недалеко от  берега. Не разбирая дороги, отец бросился к озеру и, влетев на ходу в ледяную воду, подхватил безжизненное тело мальчика. Дыхание было совсем слабым, а сердце стучало глухо и с перебоями. Собравшиеся люди стали растирать бледное тело, плеснув на него остатки самогона. Через несколько минут Федя порозовел, дыхание стало глубже и ровнее. Мальчика закутали в одеяло и укрыли всей одеждой, имеющейся в наличии. Отец плакал и взывал к сыну, заклиная его открыть глаза, но ребенок не реагировал на просьбы и продолжал лежать с закрытыми глазами. Проводник посоветовал не беспокоить его, сказав, что он просто спит, и спать будет до утра. Он сказал это просто так, чтобы успокоить неутешного отца, но оказалось, что он был прав. Федя провалился в глубокий спокойный сон, как следствие тяжелого потрясения и переохлаждения. Всю ночь отец не сомкнул глаз, прислушиваясь к дыханию сына и согревая его в особенно холодные часы, пристроившись рядом под одеялом. Под утро он забылся в беспокойном сне и не заметил, как Федя проснулся, зевнул и открыл глаза. Боли уже не было, но глаза открывались не полностью, сдерживаемые плотными корками, образовавшимися за ночь. Федя вспомнил вчерашнее купание и понял, что поступил опрометчиво, залезая в ледяную воду, которая обожгла его тоненькие белые ножки и тело. Затем наступило забвение и ему показалось, что какие-то существа в виде огромных скользких рыб кружатся вокруг него, касаясь плавниками головы и глаз, наполняя их слизью. А потом в глаза ударил яркий свет, пронзивший голову мальчика резкой болью, и после этого он уже ничего не помнил.
Вокруг зашевелились люди, разговаривая вполголоса и обсуждая вчерашнее событие и планы на утро. Из разговоров Федя понял, что все собираются в обратный путь, т.к. погода испортилась, а планируемые купания и омовения невозможны из-за холода.
Он пошевелился и отец, проснувшись, запричитал о том, что жизнь так прекрасна, и никто не может лишать сам себя этого великого божьего дара. А то, что их план не удался, то они приедут сюда на следующий год и отец из кожи вон вылезет, но заработает деньги на новую поездку. Федя, успокаивая отца, вытащил из кармана чистый платок и стал протирать глаза, освобождая их от гнойных корок и стараясь полностью открыть. Это ему удалось и вдруг, в темноте палатки он увидел полоску света, падающего снаружи сквозь прорезь в брезенте.
«Тятя, я вижуууууу»,- пронесся пронзительный детский крик, заставивший вздрогнуть от неожиданности всех вокруг. Отец стремглав понесся к входной двери и откинув полог уставился на сына, стоявшего в чем мать родила посреди сваленных в кучу одеял и одежды. Взгляд мальчика блуждал из стороны в сторону, казалось, ища кого-то. Отец подскочил к Феде и, схватив одеяло, закутал в него дрожащего от волнения и холода сына и поднял на руки, еще не веря в чудо. Из глаз огромного, как медведь, русского мужика капали крупные слезы, а он стоял, прижав к груди своего сына, не в силах произнести ни слова.
Да, Федя действительно прозрел и после 10-летней темноты впервые увидел своего отца, небо, горы, озеро, людей и как прекрасен этот мир.
Костер уже давно догорел, чай кончился, а мы тихо сидели, открыв рты от удивления и не зная, верить чабану или нет. На вопрос, где он слышал эту историю, старик сказал, что он и есть тот самый проводник и все произошло на его глазах и он, как сейчас, помнит обратный спуск с плато, на котором находится озеро. Федя шел самостоятельно, отказываясь от любой помощи, да еще и сам помогал немощным и инвалидам, которым не помогло купание в Айгыркуле, которое они устроили после чудесного исцеления мальчика. То ли духи озера устали, то ли рыбий царь не проявил к ним благосклонность, но никто кроме Феди не вылечился в том походе. Но для меня это был последний поход. Меня заменил мой родной племянник, но через несколько месяцев и он перестал ходить туда. Спросите, почему?
Над озером часто пролетал военный вертолет, делая плановые облеты границы с Афганистаном и высматривая, нет ли там контрабандистских караванов, перевозящих наркотики. В один из таких облетов штурман предложил приземлиться на берегу пустынного озера и наловить домой форели, которая, по слухам, в изобилии водилась здесь. Командир согласился и посадил судно на одну из ровных площадок горного плато. Все четверо членов экипажа схватили валявшиеся в багажнике вертолета удочки и понеслись к голубой воде. На какие только ухищрения не шли молодые ребята, но огромные рыбины, плававшие в глубине, даже не обращали внимания на приманки рыбаков. И блесна и наживка из червей, жуков и кузнечиков не вызывала у обитателей озера никакого интереса. Разочаровавшись, командир дал команду собираться в обратную дорогу, а штурман, сбегав к вертолету, схватил неизвестно откуда взявшуюся ручную гранату, выдернул чеку и с размаха забросил ее на середину озера. Через секунду раздался оглушительный взрыв, отдавшийся раскатистым эхом от окружающих гор, и на поверхность воды всплыли серебристые безжизненные тела. Схватив мешки, все члены экипажа стали собирать неподвижных рыб, прибитых волнами к берегу и загружать их в вертолет. Только одна, самая огромная рыбина, не далась в руки браконьеров и, взмахнув плавниками, тяжело ушла в темную глубину озера. Рассевшись по местам, экипаж начал было заводить мотор вертолета, но...
Ни один прибор на панели не зажегся, а винт даже не шелохнулся. Проверка аккумулятора показала полное отсутствие заряда. Какая-то мистика. Абсолютно новые аккумуляторные батареи, установленные накануне, отказывались работать. Завести такой агрегат вручную невозможно, новые аккумуляторы на 10 километров вокруг не найти. Командир отправляет двух членов экипажа, в том числе и штурмана, в часть за батареями, а сам остается охранять вертолет. При спуске с горы, штурман ломает ногу и остается ночевать один в горах, тогда как второй пилот отправляется в часть один под проливным дождем. Погода резко портится, дождь льет как из ведра и вниз по склону устремляются бурные селевые потоки, смывая все на своем пути. Штурман (тот, который бросил гранату), лежащий с переломанной ногой на склоне, попадает в один из таких потоков и только чудом остается в живых, ухватившись за одинокий боярышник двумя руками. На следующее утро его нашел проходивший мимо пастух, откопал полуживого из грязи, взвалил на своего ишака и привез в районный центр.
Через два дня над плато закружил транспортный вертолет, привезший новый аккумулятор. Вода в озере стала мутная, а вокруг стоял такой смрад от разлагающейся рыбы, что командир транспортника даже предложил надеть противогазы, дабы не потерять сознание. Командир боевого вертолета, пролежавший в кабине эти двое суток, был бледен и торопился побыстрее покинуть это «гиблое», как он выражался, место. Селевые потоки полностью смыли тропы, идущие к озеру и паломничество закончилось. Вот так ответило озеро Айгыркуль на человеческую неблагодарность. Да уж.