Стеклянный лабиринт

«Стеклянный лабиринт», 1989.  Марк Осепьян

По мотивам одноименной повести  Ю. Чернякова

Экспозиция картины на первый взгляд, выглядит несколько ходульно. Саша Лукашов (Лукаш, играет Олег Фомин) – сын выездных родителей,  пресыщенный барчонок с довольно бесчеловечным отношением к близким. Из тяги к противоречиям Лукаш бросает институт и поступает в ПТУ – к «фазанам» Бонифацию и Серому.  «Ну какие они тебе товарищи, – сокрушенно вздыхает бабушка Саши, – шантропа и пьяницы! – Я сам такой же, до сих пор не ясно?» – злобно парирует внук. В этой походя оброненной фразе отчетливо звучит нечто обреченное, есенинское: «Я такой же, как вы, пропащий…». Да и выглядит Лукаш как заправский «денди Тверского околотка» [1]: стильная кожаная куртка, элегантно наброшенный белый шарф.

Вместе с тем, в отношении Лукашова у зрителя может возникнуть чувство некой раздвоенности. На надменно-красивом лице Лукаша порой отчетливо проступает тень отрешенности, в глазах героя словно застыла неясная тоска о чем-то неведомом. Уныло мерцает малиновый огонек папиросы, тоскливой змейкой извивается вверх из-под расставленных изящной рогаткой пальцев сизый сигаретный дым, дабы навсегда бесцельно исчезнуть где-то под потолком. Да, Лукашов порой безжалостно груб, однако это искренняя и прямая натура, не приемлющая ни грана фальши.

Лукаш рано познал горечь неразделенной любви – его возлюбленная Ирина ушла к бывшему зеку Алфимову по кличке «Алхимик». Вокруг непримиримого конфликта Лукаша и Алхимика выстраивается основная коллизия картины.

Житейская философия Алхимика напоминает размышления героя Ионеско из «Наедине с одиночеством» [2]. Окружающий мир обоим персонажам представляется как огромная тюрьма с вездесущими решетками. Клетки у всех разные – у одних больше, у других меньше, хоть их обычно и не замечают. «Вот у него, – картинным жестом указывает Алхимик на Лукашова, – у него меньше. Поэтому он и выступает. Ему больше всех дозволяется. <…> А, ну да, у него же папа начальник. Заграница, да? Монет навалом… А за что ему такое?».

На Лукаша баснословное краснобайство Алхимика не производит должного эффекта.

«Сволочь, – сквозь зубы презрительно цедит Лукаш. – Сам в дерьме и всех вымазать хочет».
 
Однако под чары Алхимика попадает приятель Лукаша – неприметный птушник Леша по прозвищу «Серый».  Лукашов, ни мало не стесняясь, выказывал свое презрение к Серому прямо тому в глаза. Эта насмешливо-пренебрежительная бравада по отношению к товарищу в дальнейшем дорого обойдется Лукашу и сыграет роковую роль.

Атиобщественно настроенные герои Осепьяна, подобно одиозной троице студентов из «Насилия без причины» японского режиссера Вакамацу, бессмысленно слоняются по городу, то и дело затевая свары. На безлюдной ночной улице компания цепляется к одиноко бредущей парочке. Парню удается вырваться и сбежать за подмогой, однако его спутница остается в лапах хулиганов. «Эй, куда же ты, мы же шутим?! – с наигранно-наивным цинизмом кричит вслед убегающему «рыцарю» Лукаш. - Ну зачем он тебе такой нужен? Зачем? Он же бросил тебя!». Впрочем, для девушки все заканчивается куда благополучнее, чем для ее подруги по несчастью из упомянутого «Насилия без причины»: Лукаш, подобно пресыщенному хищнику, благородно (если, конечно, здесь уместно это слово) отпускает напуганную жертву: «Скажи спасибо, что проверили твоего Владика».

Бесцельные ночные блуждания подвыпившей компании оканчиваются столкновением с нарядом милиции. Спасаясь от погони, Лукаш, Серый и Бонифаций забредают в зоопарк, где пытаюся вызволить из неволи лань, перебросив зверя через ограду. Однако герои-освободители не учли, что в вольере остался детеныш, который без мамы замерзнет той же ночью.  Безутешная лань пыталась протиснуться обратно в вольер, однако застряла в ограде и задохнулась.

Через Серого об этой истории становится известно Алхимику, который негаданно получает на руки огромный козырь. Idee fix старого зека Алфимова – поквитаться с каким-нибудь «генеральским сынком», вдоволь отыграться на «золотом мальчике» за все перенесенные им, Алхимиком, мытарства. Не трудно догататься, что этим мальчиком окажется Лукаш.

Алхимик ставит перед родными Лукашова ультиматум: Лукаш должен самолично придти к нему и повиниться за свою спесь. Такова цена молчания Алфимова. Лукаш чувствует ответственность перед Бонифацием, а потому, скрепя серце, правда, все же несколько поколебавшись, отправляется в "лабораторию" к Алхимику. Однако «всенародного примирения» и «классового единения» не получилось. Встреча Лукаша и Алхимика обернулась трагифарсом и  закончилась драматически. Не стерпев унижения, Лукашов ввязывается в драку с собутыльниками Алхимика, среди которых присутствует и его бывший товарищ Леша-Серый. «Вдарь его, он тебя за человека не считал, серятиной прозвал», – науськивают Серого новые приятели. Жуткий клубок социально-нравственных противоречий в состоянии разрешить лишь смерть. Загнанный Лукаш в отчаянии выпрыгивает в окно…

                ***

«1980 год был високосный… Год Олимпиады… Шел девятый месяц присутсвия наших войск в Афганистане» – бесстрастно резюмируют финальные титры.
               

                ****

Несмотря на то, что Осепьян нарочито поместил свою драму в художественном антураже эпохи пресловутого «брежневского застоя», «Стеклянный лабиринт» не обладает сколько-нибудь осязаемым временем.  По справедливому замечанию Александра Федорова, эта история могла легко произойти в 90-е годы, да и, пожалуй, в наши дни. Любая условная общественно-политическая эпоха, будь то «брежневская», «ельцинская» или «путинская», имеет собственный «период полураспада», а потому обвинять вслед за Валерием Туровским в бездуховности и отчужденности «растерянного молодого поколения» лишь «трупный яд» «брежневского гниения» [3] представляется чрезмерно упрощенным и тенденциозным. На наш взгляд, успех какой бы то ни было социальной системы обратно пропорционален количеству так называемых «лишних людей» в этой самой системе.

                **

Стеклянный лабиринт - это аллегория тоскливо-бессмысленного существования, когда люди безнадежно отделены друг от друга непроницаемыми перегородками. Неслучайно в данном контексте и имя главного антагониста. Потоки философских аллюзий, льющиеся из уст Алхимика и сдобренные блатным жаргоном, либо безнадежно отталкивают (Лукаш), либо навсегда приковывают внимание слушателя (Серый), как и положено любому туманному мистико-спагирическому трактату. Однако выхода из лабиринта не предвидится - даже Алхимику с его стоическим кредо не удастся выбраться из клетки, ведь за одной решеткой неминуемо следует другая, и эта вереница тянется бесконечно. Кто-то более позитивный может заметить, что персонажи сами загнали себя в узилище. Остальным же остается, по примеру героя "Моих записок" Андреева, признать, что наша тюрьма существует вечно и пропеть осанну ее зарешеченным каменным стенам. Безмерное, как известно, постигается во всей полноте, лишь будучи заключенным в ржавый квадрат решетки. К тому же, погасив желания, навсегда освободишь от рабства тревоги свой ум.


1. «Денди Тверского околотка» / Леонова Н. Москва в судьбе Сергея Есенина // https://esenin.su/

2. Эжен Ионеско. Наедине с одиночеством https://profilib.org/

3. Стеклянный лабиринт (1989) https://www.kino-teatr.ru/kino/movie/sov/6787/annot/