Жизнь - штука простая. Часть 2

Владимир Викторович стучал по клавиатуре прозаические предложения, почти не задумываясь. Чего было задумываться, когда и так было всё ясно. Век наступил неудачный, дети закончили по восемь классов. Это был срок, когда ещё не додумались требовать плату за обучение. Дальше надо было платить. Владимир Викторович платить был не в состоянии. Три года средней школы могли из него выжать все соки. Надя зарабатывала терпимо только для такой страны, как СССР.
Для Новой России это были смешные деньги. Сам Владимир Викторович зарабатывал ровно столько, чтобы можно было сказать: на автомобиль накопить вряд ли удастся.

В кредит покупать он не собирался, потому что не верил, что когда-нибудь этот кредит выплатит. Старый автомобиль у него был, но Украина стала заграницей, и свой "Запорожец" России не отдала. Ехать  из России в Запорожье за деталями, которых уже требовалось вагон и маленькую тележку, смысла не было.

Вся жизнь полетела в тартарары, и это Владимир Викторович понимал прекрасно. Не зря же у него было высшее образование. В СССР образование было не православным, а исключительно политическим. В Партию коммунистов он мог вступить в любое утро и в любую погоду. Однако этих Партий стало так много, что смысла вступать именно в ряды КПРФ было не только непривычно, но и смысла уже не было. Коммунисты теперь были на отшибе. Громче всех Партий были "Единая Россия", "ЛДПР" и "Яблоко". Все кусали друг друга, цеплялись за посты, рвали и метали молнии на всяких посиделках. Сыновья Владимира, а их было двое и оба от двух жён, пахали, как проклятые. Сын первой жены, неизвестно когда, научился ставить отлично унитазы, проводить электричество, класть плитку и, самое главное, научился водить автомобили любой марки.

Если сказать о Сергее, как о получившем народное высшее образование, то о Косте сказать можно было примерно это же. Этот управлялся со станком с ЧПУ. Оба неплохо зарабатывали и о Высшем образовании не плакали.

Тем не менее, говорить о высокой материи Владимиру Викторовичу было невозможно.
Сыновья получились слишком земными. Дело в том, что за свою жизнь Владимир Викторович поработал на многих станках, два унитаза поставил сам, оклеил десяток квартир и кабинетов, плитку клал терпимо, электричество провёл в полудюжине жилых помещений и даже в Банке. Так что всю эту работу серьёзным занятием не считал. Создание романа для него казалось именно работой наивысшей сложности.
Именно романом можно было отметить своё присутствие на земле, дать людям развёрнутую картину бытия той цивилизации, в которой Владимир Викторович присутствовал.
Дети, конечно, сделают свой вклад в жизненный путь России, как смогут, а не как от них требует это сложное время.
Про Анжелику Владимиру Викторовичу писать особенно подробно не хотелось. Женщина! Этим словом для него было всё сказано. Анжелику испортила Надя. Сама никуда и ни к чему не стремившаяся, жена создала из дочери себе подобную.

Любовь к выпивке, курению не выделили Анжелику из современной молодёжи никаким занятием, и можно было ставить на дочери большой, жирный крест.
Дети уже сильно состарились, но за напряжённой работой вряд ли это осознают.
Сам Владимир Викторович жил уже во времени отложенной смерти. Как писатель, Владимир Викторович был Новой Власти не нужен. От него пытались избавиться весьма жестокими способами. Не получалось!

Это и удивляло старого человека. Любой старик в его возрасте давно бы уже был на погосте. Момент отравления соляной кислотой в стакане вина Владимир Викторович отлично помнил, поэтому совсем перестал пить вино, водку и пиво. Плюс к этому перестал ходить к однокурсникам по институту. Не доверял!

Жизнь продолжалась уже в кругу различных болей. Тело болело уже всё. Особенно затылок. На затылок Владимир Викторович упал за две зимы дважды в присутствии за спиной молодой женщины. Первое падение обошлось. Шея потрещала не более месяца.
Второе падение Владимир Викторович терпел полгода. К счастью для старика, он тренировал беспощадно шею пятикилограммовой гантелью. Шея оказалась хорошо подготовленной.
Да, бог с ней - шеей!
Дети пока были здоровы! Сергею уже сорок, Дочери - сорок два. Косте тридцать семь. Обстановка в России нездоровая. А когда она была здоровой? Владимир Викторович такого не помнил.

Продолжение - http://www.proza.ru/2019/08/29/504