Память сердца божественные стихи псальмы могилевск

Я держу в руках, истертые от долгого пользования и от времени, тетрадки, с рукописными псальмами. Передала их в музей Могилевской и Мстиславской епархии Тамара Душко, дочь певчей из Чаусской церкви. Прихожанка скрупулезно собирала и переписывала  духовные стихи. Зная о её труде, другие верующие также передавали ей свои рукописные тетради.   На нескольких тетрадях указана фамилия «Устинова» и дата 3. XII. 1958г. Так происходила передача духовных традиций от поколения к поколению  естественным путем, через воспитание в семье, через участие каждого её члена в общественно-значимых событиях.
Святой праведный Иоанн Кронштадтский отмечая, что в праведных делах помогает Бог, наставлял, не боятся громадности дела. Воистину правда! С тоненькой тетрадки начинается большое дело по сбору духовных стихов. По милости Божией нам стали передавать и другие рукописные книжечки. И когда уже была готова эта статья, М.М. Кальчибо, руководитель воскресной школы  храма Рождества Пресвятой Богородицы города Черикова привезла нам для изучения книжечку, которая у них в семье передается по наследию.
И вот с трепетным волнением я держу в руках исстарившуюся, износившуюся не столько от времени,  сколько от частного прикосновения рук человеческих. На ветхих страничках особенно потемнели уголки, к которым прикасались пальцы, перелистывая страницы. К сожалению, у меня нет  возможности, чтобы передать полное написание сборника, с буквой «ять» и другими. Пишу современным языком. «Благоговейные чувства души, стремящейся к Богу, или Духовные псальмы, собранные в Назидание христиан, затворников и пустынножителей, Киево-Печерской Лавры иеромонахом блаженной памяти Владимиром Мусатовым» – так называется сборник. Невозможно определить в данную минуту время его издания. 
С тех далеких времен, через толщу десятилетий  с мольбой обращается к нам автор: «Возлюбленные о Христе Иисусе Отцы, Братия и сестры! Спасайтесь о Господе!» Иеромонах Владимир поясняет, что в предлагаемой книге содержится духовная пища для утомленного трудами духа и сладкое питие для души. «Читая Псальмы в назидание ваше, – поясняет он, вскоре почувствуете согревание и теплоту духа. Чем богат тем и рад, зная, что брат от брата помогает». В предуведомлении иеромонах рассказывает о том, что с младых лет, оставшись сиротою, при скудных средствах содержания себя, уповал только на Божию помощь. В свободное от учения время, с разрешения начальства, путешествовал внутри Отечества к святым чудотворным иконам, к угодникам Печерским и другим в разные монастыри и пустыни, к отцам, прославившимися благочестивою жизнью. И слышал, как пели они духовные псальмы, при восторженных чувствах их души, стремящихся к Богу, и пленился их старческим пением.
Трепетно восхищался иеромонах пением старца Оптинской пустыни Леонида, Задонского монастыря схимонаха Агапита, затворника Георгия и благочестивой жизни иеромонаха этого монастыря Анатолия. Записывал автор за ними духовные псальмы, часто выпрашивал у них таковые списать, а некоторые получал от них в дар на добрую память.
Читая, я как будто бы слышишь голос иеромонаха Владимира: «До сего времени пользовался я ими в часы теплоты духа один, но видя преклонность моих лет, почитаю полезным снова пересмотреть все собранное и предложить их в пользу ближнего по наставлению Апостола: «Утешайте друг друга и созидайте каждого ближнего».
А какие в книжечке с удивительные иллюстрации! Нельзя подобрать точные слова, чтобы описать впечатление, произведенное на меня этими иллюстрациями! Каждый псальм сборника как никогда актуален и сегодня!
Берегися, сколько мочи,
Сна, душе, и трезва будь;
Может быть, и в сей полночи,
Позовут тебя на суд.
Девы глупые вздремали,
Оскуднен у них елей,
И за то несчастны стали,
И остались вне дверей.
Убегай греха, как яда,
Убегай, душе моя,
Чтоб не пасть тебе до ада
Светлого лишившись рая.


Велика роль народной культуры в воспитании личности! Она неразрывно связана с судьбами народа и наравне с профессиональным искусством, литературой играет ключевую роль в развитии его национальной культуры, его самоидентификации. Трудно переоценить влияние народной культуры в развитии тесного неформального общения прихожан за стенами храма. Св. прав. Иоанн Кронштадтский называл такое общение «литургией после литургии». В настоящее время трудно организовать такое общение, мешает предшествующая оторванность нескольких поколений от церковных и народных традиций, от традиционного уклада жизни, где был достигнут необходимый баланс между духовным и светским воспитанием и образованием, светской и духовной культурой. Больно и грустно слышать, что даже восцерковлённые люди, отмечая православные праздники, чаще всего у себя дома поют только «Ой, мороз-мороз» и другие светские  песни.
 Совсем незаслуженно забыты сейчас народные духовные псальмы.– духовные стихи (роспе;вцы) — народные песни религиозного содержания, напоминающие молитвы и свидетельствующие о набожности белорусов и высокой художественной одаренности народа.
Зародились они с периода принятия христианства на Руси и продолжались на протяжении многих веков. Народная память хранила на протяжении столетий многие псальмы. Возрастая на плодородной почве православной культуры, они способствовали созданию ее неповторимого облика.
Что же всегда наиболее дорого человеческому сердцу? Молитва матери, колыбельные песенки, сказки, рассказы бывалых людей. Одним из видов устного творчества, имеющим религиозную окраску, были так называемые Псальмы, духовные песни и стихотворения, которые передавались из уст в уста, бережно переписывались из поколения в поколение.
Псальмы это живые соки души, златая связь, соединяющая с Творцом, объединяющая два мира, мир христианского учения и мир традиционной народной культуры. Псальмы отражали силу и простоту народной веры, выражали разные чувства и эмоции простых людей – переживания, покаяния, смирение, а ещё больше свою мизерность пред величием Господа,  почитание Богоматери, святителей. Наверное, поэтому, несмотря на десятилетия запретов и гонений, духовные стихи сохранились в народной памяти и продолжают трогать сердца. В пении псальмов величественно выражалось благодарение Всевышнему за ниспосланные благодати, надежда на помощь и милосердие Господне. Как правило, псальмы — это песни грустные и покаянные. В них поется о смерти, расставании души с телом, о мимолетности жизни. Народное поэтическое слово – образец духовного служения людям. Оно как родник, как чистейший ключ, бьющий из недр земли, к которому припадают поколения, наполняясь живительной силой. Наш народ создал уникальную певческую культуру по написанию и исполнению псальмов.
Известно, что первыми книгами у людей были Псалтырь и Библия, а также всевозможные рассказы о житии святых и различных чудесах, связанных с их жизнью. Многие поколения выросли людьми честными и благородными, получив такое воспитание от своих родителей, бабушек и дедушек, бережно хранивших и переписывавших Каноны, Акафисты, стихотворения, песни и рассказы бывалых людей, многие из которых совершали дальние паломничества  в святые места.
Со временем старики уходят из земной жизни, (к сожалению, процесс этот неизбежен), а их наследие тоже потихоньку выводится из современной жизни. То, что их волновало, заботило, составляло смысл всей жизни, становится неактуальным для нынешних поколений. Вещи выбрасываются, сжигаются как не имеющие материальной ценности, а в лучшем случае старые иконы и книги принесут в церковь, где они тоже не очень-то и нужны.
 А мы в своем маленьком музее, размещённом в Доме, где трудился святитель Георгий Конисский, бережно сохраняем эти «осколки» чьей-то жизни, потому что, как известно, «без прошлого нет будущего». Многочисленные посетители музея очень благодарны за такое трепетное отношение к этим простеньким «памятникам старины» и оставляют трогательные отзывы о посещении нашей экспозиции, нехитрые экспонаты которой навевают теплые воспоминания о предыдущем поколении, бывшем на порядок ближе к Богу и Православной вере.
В то время религиозной литературы, икон, было совсем мало и наши бабушки делали фотографии иконок, раскрашивали их, переписывали Каноны и Акафисты, духовные стихотворения и песни своими руками, в лучшем случае, перепечатывали жития святых и рассказы о них на печатной машинке.
Поскольку все это было запрещено, то маленькие молитвословы обертывали старой тряпицей, или даже помещали в другие обложки, чтобы не привлекать чужого внимания. В экспозиции музея есть молитвослов,   переплетенный в обложку, сделанную из  справочника по математике.
В советское безбожное время псальмы переписывались от руки и распространялись среди православных христиан, и эта замечательная православная традиция, уходящая корнями в глубь веков, не умирала и во время жестоких богоборческих гонений. О ней свидетельствуют пожелтевшие странички с записями духовных стихов в простых ученических тетрадках и записных книжечках, хранившихся в  нашем музее.
Из-за страха «увидят, посадят» тетради не лежали на виду, их прятали,
тексты псальмов  также были глубоко запрятаны в сознании  людей. Так что не прав был классик советской литературы А. М. Горький, который сказал, что духовный стих – это церковный стих и участие трудового народа в творчестве этого стиха весьма сомнительно. Однако это его высказывание на долгие годы стало определяющими в воззрениях на данный вид фольклора.
Бережно сохраняя память наших любимых «белых платочков», чьими усилиями стоит еще этот мир, хочется донести эти трогательные Псальмы и колядки, духовные песни и рассказы до всех, кто любит Господа и Божию Матерь, ведь читая их,  мы как бы приникаем к святым источникам, и не можем досыта напиться ключевой воды.
Псальмы и колядки, духовные песни пели во многих избах, на них выросло не одно поколение хороших людей. Многие из этих стихов и рассказов имели вполне известных авторов, но в далекой деревне это было не существенно для рассказа и пения в избе, и они переписывались без авторства как народные. Сборники составлялись на слух, под диктовку пожилых людей или могли переписываться из более древних книг. Они создавались на протяжении достаточно долгого времени: по сборникам можно проследить изменения подчерка, цвета чернил. Тетради, находившиеся у одной семьи, со временем дополнялись ее членами. Иногда такие сборники становились настоящей семейной реликвией, которая передавалась из поколения к поколению. Выделяется особый христианский смысл  псальмов: от рождения, через покаяние к спасению и успению. Так выражается символика плодородия и жизненного цикла вообще.
Поражает аккуратность переписанного материала, в некоторых тетрадках составлено оглавление. Восхищает почерк переписчика – через много лет он прекрасно читается, настолько сохранена каллиграфия, просто любуешься этим почерком и представляешь, насколько умнее и трудолюбивее были наши предки, любое дело, за которое брались, исполняли с любовью и радостью.
Читая эти нехитрые строки, представляешь себя вместе с  переписчиками и радуешься одной духовной радостью с этими «малограмотными старушками», которые имели в душе главное – любовь к Христу и Божией Матери, святым, а через них к слабым, больным, сиротам, всем тем, о ком кроме них некому было позаботиться. Чтение рукотворных псальмов производит сильное эстетическое впечатление. Богатство народного языка требует от читателя, несмотря на доступную его образность, интеллектуального напряжения, которое временами эмоционально разряжается при чтении духовных стихов, порой на глазах выступают слёзы, сердце начинает трепыхаться раненой птицей от осознания Величия Господня, Его любви к нам, живущим по воле Его на земле.

 
В конце ХХ – начале XXI века, в связи с изменившейся политической ситуацией в стране и появлением новых культурно-ценностных ориентиров,  вопросы взаимоотношения православной и фольклорной традиций вновь становятся актуальными, привлекают к себе активный исследовательский интерес специалистов различных гуманитарных наук: фольклористов, этнографов, этнолингвистов, музыковедов и т. п. Общество как будто почувствовало живительную силу обновления, которую можно почерпнуть в неиссякаемых источниках народной мудрости.
Привожу некоторые стихи и рассказы из наших «бабушкиных тетрадок». (Орфография сохранена, за исключением явных ошибок переписчика).
Из пустыни старец
Из пустыни старец в царский дом приходит, он принес с собою свет прекрасный и любезный, камень драгой. Иосиф царевич просит у Варлаама: покажи сей камень. Я увижу и познаю цену ему.
Удобнее можешь солнце взять рукою, а сего не можешь оценить во веки. А еще и возможешь небо измерить. Все моря и земли в горсть твою вместить. Все пред ним ничтожны.
О, купец премудрый, скажи мне всю тайну, как на свете родился и где пребывает ныне камень мой.
От Пречистой Девы родился сей камень, положен был в яслях, прежде всех явился бедным пастухам. Ныне же сей камень выше звезд небесных, солнце со звездами и земля и море выну  Его славят как Творца веков.
О, любезный старец, святый Варлаам, породи мя вновь и стану я светозарен от тебя. Царевич дивился одеждой пустынным Варлаам сказует, что в пустыни нет без скуки жити завсегда.  Остался царевич после Варлаама и стал горько плакать, не могу здесь пребывати без святого старца.
Иду я в пустыню, оставляя царство. Сам взыщу я старца и служить ему я буду, как отцу. Пустыня, любезна, доведи до старца, с ним я жить желаю, да я приобрящу Христа чрез него.
Пустыня сказала отроку младому, горько во мне жити, быть всегда в молитвах должно и в постах.
Он вещал, я стану жити как пустынник, затворюсь в вертепе, буду горько плакать всю жизнь о грехах.
Люблю, Тебе, Боже, пресладкий Иисусе, царство оставляю, во уметь вменяю вся. О, Боже мой, Ты един безсмертен, Бог мой и создатель верным отверзаешь небесные чертоги любящим Тебе.
Иисусе прелюбезный
Иисусе мой, прелюбезный, сердцу сладость.
Едина в скорбех утеха, моя радость.
Рцы души моей: Твое есмь аз спасение
Очищение грехов моих и в рай вселение.
От Тебе милосердия надеятися
Никто же мне в моих бедах грешному поможе,
Аще не Ты, о, Преблагий Иисусе Боже.
Хотение мне едино – с Тобою быти.
Даждь мне Тебе Христа в сердце всегда имети,
Изволь во мне обитати, благ мне являйся,
Мною грешным, недостойным не возгнушайся.
Исчезе в болезни живот мой без Тебе, Бога,
Ты мне крепость и здравие, Ты слава многа.
Радуюся аз о Тебе и веселюся,
И Тобою во вся веки, Боже, хвалюся.

Вифлеемская звезда
В вышине небесной много звезд горит
Но одна всех ярче радостно блестит,
То звезда младенца и Царя Царей,
В ясли Он положен Матерью своей
И волхвы с Востока за звездой идут,
И дары с любовью Господу несут.
Братья, поспешите Господа принять,
Поспешим радушно хлеб и соль подать.
Он руками бедных этот хлеб возьмет,
И благословенье нам за то пошлет.
Маленький Христос
Я умом ходила в город Вифлеем. И была в вертепе, и видала в нем,
Что Христос Спаситель, Царь, Творец и Бог, родился от Девы, и лежит убог.
В яслях, безсловесный, посреди ягнят, а над Ним Иосиф с Матерью сидят.
Бог младенец горько плакал и рыдал, горькими слезами ясли обливал.
Жаль Христа мне стало, пала я пред Ним, и рыдала вместе с Господом своим.
А потом я Деве сделала вопрос, от чего так плачет маленький Христос?
Дева мне сказала: плачет Он о том, что Адам и Ева взяты в плен врагом.
И что образ Божий данный предан их душам и на поругание злобнейшим бесам.
Плачет, что прельстились люди суетой, и пренебрегают горней красотой.
Плачет, что на службу к сатане идут, а от службы Божией стар и млад бегут.
Вот о чем Он плачет, пожалей Его, и утешь младенца, Бога твоего.
Ты Его утешишь и возвесилишь, как все силы духа правде посвятишь.
Ты Его утешишь, если сердца жар принесешь для Бога на святой алтарь.
Добрая Царица, как родная мать, вдруг меня прижала к сердцу, чтоб подать
Мне благословенье и свою любовь, и усыновленье, и святой покров.
Все, что мне открыто Девою святой я вам рассказала с детской простотой.
Всем друзьям желаю Бога возлюбить, будете в чертогах райских мед духовный пить.
С ангелами будем Бога созерцать, Тройцу Пресвятую будем восхвалять.
Свет наш тихий
Свет наш тихий и преславный всему миру воссиял.
На земле Христос родился, за нас волей пострадал.
Скоро придет Он во славе вместе с ангелом святым
Когда сядет на престоле, вострепещут все пред Ним.
Тогда солнце не даст света, помрачнеет луч Луны,
С неба звезды будут падать, и покроет всюду тьма.
И вострубят трубы грозны, потрясется вся земля,
И наружу выйдут гробы, и воскреснут все тела.
Тогда души в тела войдут, как на сем свете жили
Все цари, князья, вельможи, все сравняются тогда.
И восплещут все руками, что нельзя сбежать суда,
Тогда грешные заплачут, ох, увы, увы, рекут.
По делам судить их будут, скажут грешникам конец,
Тогда пастырь их отлучит, как козлицев от овец.
Тогда праведные люди вознесутся в рай просвет,
На главах их возсияют царские венцы златы.
Тогда к праведным обратится, станет кротко говорить,
Вы всю жизнь свою любили мою Заповедь хранить.
Приходите, насладитесь, уготован вам чертог,
Пейте, ешьте, веселитесь, вечно с вами будет Бог.
Был я болен, во темнице приходили посетить,
Был я странник, терпел голод, вы приняли накормить.
Что вы бедным подавали, милостыню я принял,
Странника вы принимали – я сам с ними пребывал.
Тогда к грешным обратится, станет грозно говорить.
Вы на свете не хотели моей Заповеди хранить.
Был я странным, терпел голод, не хотели накормить,
То за это вы будите вечно в пламени гореть.
Вместе с демоном лукавым вечно будете кипеть.
Тогда грешные заплачут, а их будут пригонять,
Озираться назад будут, кверху руки простирать.
О, Владычица святая, будь Ты нам родная мать,
Если Ты на нас забудешь, кто ж нас будет пожелать?
Мы лишилися надежды, нам отрады не видать,
Разлучилися навеки, вечно будем мы страдать.

Псальма Иисуса Христа

Вспомним мы страдания, горести Христа,
В саду Гефсиманском  до конца Христа.
Вот настал полночный час, и вблизи раздался
Злобный вражий глас.
Шествуют с огнями множество врагов,
С копьями, мечами – скрежет от зубов.
Приближались к месту, где стоял Христос.
Предложил Он строгий всем врагам вопрос:
Вы кого здесь ночью ищете, друзья?
Если вам Иисуса – вот пред вами я.
Те слова Христовы увели их в страх,
Все враги на землю поверглися в прах.
Пред Христом предатель дерзостью предстал,
И лицо Господне он облобызал.
Радуйся, учитель, он проговорил,
А Христос Иуду ласково спросил:
Друг мой, ты зачем здесь, в обществе врагов?
И зачем отринул ты мою любовь?
А Иуда льстиво заключил уста,
И призрел любовью друга и Христа.
А народ жестокий на Христа напал,
Господния руки веревкою связал.
А друзья Христовы устрашились так,
От Божьего света разбежались в мрак.
А враги обратно с радостью пошли,
И на суд злодейский Христа повели.
Слав Иисусу за страдания.
И за претерпение рук связания.
Петр видел страсти, горести Христа,
Троекратно отрекаясь с клятвой от Христа.
И когда Владыку увели во двор,
На Петра участие устремил Он взор.
А Петрову душу взор Христов святой
Осветил любовью, оросил слезой.
Грех свой отреченный Петр стал сознавать,
Свое снетерпенье плакать и рыдать.
После покаяния грех ему был прощен,
На пастыри снова был он возвращен.
На гору Голгофу все враги взошли,
И Христа для казни смертной привели.
Страшно на Голгофе молот застучал,
Это раб Владыку к кресту пригвождал.
И повис на древе царь, Творец святой,
Примиряя небо с грешною землей.

Христос выходит из храма

Христос выходит из храма пред крестной смертию своей.
Последними прискорбными прощальными словами учил Он любимых друзей.
Скажи нам, учитель последнее слово, пока еще с нами живешь. 
Скажи нам, учитель, когда это будет, когда Ты судить нас придешь?
Услышите войны, военные слухи, восстанет народ на народ.
И будут болезни, и глады, и моры, и братская кровь потечет.
Уменьшится вера, угаснет надежда, в сердцах охладеет любовь,
И многие люди тогда соблазнятся, прольют неповинную кровь.
Увидите мерзость во святых во храмах, то знайте, что Суд при дверях.
Смотрите, чтоб дверь не закрылась пред вами, держите светильник в руках.
Великие скорби сошлются на землю, и страшные муки пройдут,
И скажут народы, падите на горы, но горы на них не падут.
И в эти минуты поищут все смерти, но смерть от людей убежит.
Кто будет на поле, оставивши дом свой, то пусть он домой не спешит.
И солнце померкнет, и  месяц, и звезды с небесного круга спадут,
Земные народы из мертвых воскреснут, пойдут на Божественный суд.
И явится Крест в небесах лучезарных, и будет как солнце сиять,
Избранныя чада все видеть будут изначально, и радостно будут взирать.
За ними последуют толпы народа, от края до края земли,
И вся содрогнется земная природа пред страшным престолом Судьи.

Христос перед смертью

Христос перед смертью друзей поучал, пастырское слово Он им преподал,
Всех Христос друзьями обещал назвать, кто Его законы будет исполнять.
Друзья, вы спасайтесь от мирских сетей, и от сатанинских пагубных когтей.
Пойте и молитесь, чтоб во тьму не впасть, и во искушенье вражье не попасть.
Друзья,  остаетесь,  я от вас иду, и скоро во славе я опять приду.
Учитель, скажи нам, пока здесь живешь, когда ты во славе нас судить придешь?
Учитель, скажи нам время и года, укажи нам признак страшного суда.
Не ваше дело сроки узнавать, придет тое время, все будете знать.
Явится антихрист в мир со злобой, тогда вы смотрите, люди за собой.
Учитель, наставь нас, чтоб во тьму не впасть, как придет антихрист, как его узнать?
Дерево узнаете по его плодам, и его узнаете по его делам.
И не приступайте вы к его друзьям, много лжепророков мир будут льстить,
Чтоб было возможно избранных прельстить.
Скажут вам, Христос злесь, иль в пустыне там, не верьте, не идите по его путям.
Гордо, богомерзко будут поступать, избранных чад верных будут притеснять.
Он отвергнет Бога, людей безумить, горе тогда будет верным людям жить.
Мерзости поставит на святой завет, и скажет, не верьте, люди, Бога нет.
Будет тое время скорби всех скорбей, страшно и ужасно для верных людей.
Будут сильны войны, и смятение, в народе большое возмущение.
Люди тогда будут ненавистно жить, и друг друга страшно возненавидят.
Возненавидят дети своих мать, отцов, и не будет правды у их злых сердцах.
Страшный тогда голод будет по местам, но люди не будут каиться в грехах.
Природу познают, Бога отвергнут, от верных отступят, к неверным пойдут.
Когда все соблазны на земле пройдут, тогда знайте, люди при дверех суд.
Будьте вы готовы, стойте у  дверях, да будет свержена вера у ваших сердцах.
Ибо скоро приду, двери отворю, всех узнавших Бога в светлый рай возьму.
В то же время придут Енох и Илия, возвещать, что скоро придет Судия.
Пусть они играют, многих и спасут, а на нечестивых гнев Божий сошлют.
Все тогда ужаснутся, увидят конец, кто не соблазнится, будет ему венец.
В тот час ужаснется вся Вселенная, ибо сколебнется вся небесная.
Звезды с неба спадут и месяц затмит, солнце свет сокроет, страшная тьма найдет.
И явится знаменье моего креста, все тогда восплачут трепеща суда,
Все тогда услышат громкий, страшный трубный зов,
Умершие во Христе воскреснут из своих гробов.
Крест мой возсияет, даст он чудный свет, громы прогрохочут, судия грядет.
Во славе великой Божий сын идет, избранных чад Божиих в светлый рай ведет.
О, грешники злые, услышат Божий глас, отойдите, проклятые вы прочь от меня.
Вы не чтите Бога, хулили меня, несчастные заплачут в тот ужасный час:
Ох, мать наша родная, зачем родила нас, и Закона Божия не научила нас.
Избранные чада получать венец, а грешникам лютым у ада терпеть.
О.Боже, наш Боже, услышь наш глас, и не скрой света от нас.
Господи, помилуй, господи, прости, помоги нам, Боже, крест свой донести.

Господь Спаситель

Господь Спаситель мне и свет, кого я убоюся?
Господь Сам жисть мою блюдет, кого я устрашуся?
Чтоб в зобе плоть мою пожрать, противные встремились,
Но злой на век хотя печать упадши сокрушились.
Хоть полк против меня восстань, но я не ужасаюсь.
Пускай враги воздвигнут брань, на Бога полагаюсь.
Я только от Творца прошу, чтоб в храм Его вселиться,
И больше в свете не ищу, как в него вселиться.
В селении своем покрыл меня Он в день печали,
И неподвижно укрепил как злые окружали.
Возвысил Он мою главу на всех врагов ужасных.
Я, жертву принося, зову в псальмах согласных.
Услыши, Господи, мой глас, когда к Тебе взываю,
И сохрани на всякий час, к Тебе я прибегаю.
Я к свету Твоего лица вперяю взор душевный,
И от всещедрого Творца приемлю луч вседневный.
От грешного меня раба Творец не отвратися,
Да взыйдет пред Тобой мольба и в гневе укратится.
Меня оставил мой отец и мать еще в младенстве,
Но воспринял меня Творец и дал жить в благоденстве.
Наставил, Господи, на путь святым своим законом,
Чтоб враг не мог поколебнуть крепящегося в нем.
Меня всей жизни не отдать душам людей безбожных,
Твоей десницей покрывай от клеветаний ложных.
Я чаю, видел на земле Всевышнего щедроты,
И не лишился никогда владычния доброты.
Ты сердце духом укрепи, о, Гоподи, мужайся.
И бедствием не колеби на Бога полагаюсь.



Боже, зри мое смиренье

Боже, зри мое смиренье, зри мои плачевны дни,
Зри мое Ты огорченье и меня не обвини.
Что я, смертна тварь, дерзаю говорить с моим Творцом,
Что я, грешник, называю безпорочного Отцом.
Будь мне, Боже, предводитель, и заступник Ты мне будь.
Будь мне вечно мой Спаситель и моих слез не забудь.
Покажи мне путь к спасенью, в сердце утверди закон.
Приклони Твой слух к моленью и услышь мой тяжкий стон.
Я к Тебе молитву слезну, мой Создатель, приношу,
Дай мне тишину любезну со смирением прошу.
Всю надежду полагаю на Тебя, всесильный Царь.
И к Тебе всегда взываю, не надеюся на тварь.
Боже, Ты меня не остави, коль оставил человек,
И от бед меня избави, и храни меня во век!
Господи, помилуй
Господи, помилуй, Господи, прости,
Помоги мне, Боже Крест свой донести.
Ты прошел с любовью свой тернистый путь,
Ты нес Крест безмолвно, надрывая грудь.
Господи, помилуй, Господи, прости,
Ты за нас распят был, много претерпел,
За врагов молился, за друзей скорбел.
Господи, помилуй, Господи, прости,
Я же слаб душою, так же телом слаб,
И страстям греховным я преступный раб.
Господи, помилуй, Господи, прости,
Помоги мне, Боже, дай мне крепость сил,
Чтоб я в своем сердце страсти погасил.
Господи, помилуй, Господи, прости,
Господи, помилуй щедрою рукой,
Пошли мне терпенье, радость и покой.
Господи, помилуй, Господи, прости,
Грешник я великий на своем пути,
Я молюсь и плачу, Господи, прости.
Господи, помилуй, Господи, прости,
Помоги мне, Боже Крест свой донести.

Господь Саваоф

Послал мне виденье Господь Саваоф,
Я видел капицу румяных плодов
И голос Господен в ночной тишине
Как пенье еранов послышалось мне.
Смоква уж созрела, сказал мне Творец,
Израиль заблудший, притек твой конец.
Исполнилась мера, исполнился срок,
Зарею кровавой занесся Восток.
В день скорби и стона наступят для всех,
Рыданьями сменятся песни и смех.
И ангелы смерти пройдут по земле,
И будут печати на каждом челе.
Склонится Израиль и будет рыдать,
Как плакала ныне несчастная мать.
И голод и жажда наступят тогда,
От них не избавит ни хлеб, ни вода.
То голод и жажда пророческих слов,
И будет безгласен Господь Саваоф.
От  мора до мора Израиль пройдет,
На север, на запад, на юг, на восток.
И будет скитаться и правды искать,
И точно с молитвой закон вспоминать.
И будет безумцам весь мир, как тюрьма,
И стоны, проклятья, и вечная тьма.
И грудами лягут людские тела,
Как будто по миру проказа прошла.
Земля нечестивых Семеон трепеща,
Натянут на них лук, сверкают лучи.
Возмездие близко, Господь Саваоф
Наложит десницу на блудных сынов.
На тех, кто терзает и вдов, и сирот,
И вывески хлеба на хлеб продает.
И с мерой поддельной спешат на торги,
И братьев невольно судят за долги.
От всех беззаконий взволнуется мир,
И дрогнут пространства, смутится весь мир.
И солнце затмится средь белого дня,
И в рубищах ветхих томятся, стеня.

Плач прекрасного Иосифа

Кому повем печаль мою, кого призову к рыданию?
Токмо Тебя, Владыко мой!
Известна Тебе печаль моя, мое ко Творцу, Создателю,
И всех благих Подателю.
Кто бы мне дал источник слез? Я плакал бы день и ночь.
Кто бы мне дал голубицу, вещающую беседами.
Послал бы я ко Иакову, отцу моему Израилю.
Отче, отче, Иакове , святый мой отец Израилю,
Пролей слезы ко Господу о моем с тобою разлучении.
Умолкнула гортань моя, и несть того, кто б утешил мя.
Земле, земле возопившая ко Господу за Авеля,
Возопи ныне ко Иакову, отцу моему Израилю.
Видев я гроб своей матери к Рахили плач простер многий.
Токи струями явилися, перси слезами омочилися.
Увеждь, мати, Иосифа, востани скоро ты из гроба:
Твое чадо любезное ведомо есть погаными,
Братия меня продаша им, иду ныне в работу к ним,
А мой отец не весть сего, что сын ныне лишен его,
Отверзи гроб, моя мати, прими к себе свое чадо,
Буди твой гроб тебе и мне; умру я ныне горце зде.
Прими мати, лишенного, от отца моего разлученного.
Внемли, мати, плач мой горький, плачевный виждь ты образ мой.
Прими скоро во гроб мя твой: не могу больше я плакати,
Врази хощут мя заклати. Рахиль, Рахиль, не слышишь ли?
Сердечный плач ты примешь ли?
Призывал я много Иакова, не услышал он моего гласа;
Зову ныне тебя, мати, держат меня супостати.
Помози, мати лишенному, своему сыну любезному.
Смутилися поганые купцы, злые Агаряне.
Не дай нам труда, Иосифе, не вводи в печаль господей своих:
Прободем тебя на сем месте, погубим злато, за тя данное.
Потом ему купцы поверили, едва дряхло лице увидели.
Скажи нам, юный раб, за что ты продан в работу к нам?
Тех раб ли ты, или пленник их, или какой от сродник их?
Я ни раб, ни тать, ни пленник их, нолюбезный сын Израилев;
Пастухи же суть мои братия, вси единого отца есмы.
Послан я был отцем моим донести мир братиям:
Они же меня вам продали, в работу вечно отдали.
Тогда рекли купцы Иосифу: не плачь, не плачь, ты юноша.
Не раб ты нам, но будешь брат; во славе велицей ты будешь там.
Послали братья весть ко Иакову о своем брате Иосифе:
Отче, отче, Иакове! Се риза твоего сына!
Нашли мы ризу своего брата, на горах лежит повержена,
Которую послахом ти, а Иосифа нельзя найти,
В печали мы все по нем, горькия слезы и ты пролей.
Познай и ты, его ли есть, а Иосифа нигде же несть.
Видев Иаков в крови ризу, поверг себя лицем низу,
Возопил с плачем и рыданием, и с горьким стенанием.
Сия риза моего сына, прелюбезного Иосифа.
Увы, увы, Иосифе!... Утроба моя вожделенная!
Почто не съел меня тот зверь? Токмо ты, сыне, был бы цел.
Увы, увы, ты сыне мой, где растерзал ныне образ твой,
Растерзал бы я там седины свои, горькие слезы пролил бы там.
Не хочу больше на свете жить, по Иосифе в печали быть.
Чадо мое пресладкое, винен я сам в твоей смерти.
Уби чадо, пославый тя.
Видети стадо и братию, восплачуся и возсетую,
Чадо мое бысть мертвое.
Ризу твою вместо тела положу пред себя, Иосифе;
Твоя риза, Иосифе на их разум приводит мя
Которая есть вся цела.
Не вредил зверь твою ризу, повергши зле с тобою низу.
На твоей ризе несть признак токмо съеден твой зрак.
Убийц руки умертвили тя, жизни сея лишили тя.
Умру, чадо с печалию, не хочу зрети сего света.
С плачем моим во ад сойду, и там, сыне, тебя найду.
Продали купцы Иосифа во власть царства Египетска.
Служить князю неверному, в дому его жить слугою.
Пентефрию поганому, взяли цену премногую, -
Поручен же бысть весь дом его, и радость бысть рабом его.
Злая жена Пентефриева прельстить его умыслила.
Пребудь со мной, прекрасный раб, и будешь мне любезный друг.
Моего мужа не бойся ты. Отраву дам,-уморю его.
Жизни сея лишу его, и желаю любви твоей.
Иосиф же целомудренный бежал из рук ея сверху книзу.
Оставил ей свою ризу, вскричал крепко от всего сердца,
Призывал в помощь своего Творца.
Боже, Боже, Отец наших, помози избыть из рук вражьих.
Изми меня от сего зверя, не хочу умереть жены деля.
Отче, отче, Иакове, святый мой отец Израилю.
Пролей слезы ко Господу о твоем сыне Иосифе.
Да избавлюся беды сея, к ней же влечет меня жена злая.
Злая жена безстыдница, видев себя посрамлену,
Сшивает сеть несказанну. Вземши ризу, мужу кажет:
Почто ты купил сего раба, Иосифа, твоего врага.
Жидовина прекрасного, дому стража неверного.
С надеждою власти своей, хотел сотворить жене твоей.
Насилие невольное.
Едва могла беды тоя отвергнуть ныне жена твоя.

Царица

О, Небесная Царица, защити нас как сирот,
Хоть мы грешны и ужасны, весь крещеный Твой народ.
Пред Твоим Пречистым Ликом мы стоим все в скорбный час,
От всех бед и войн кровавых Ты спаси, благая нас.
Много Ты чудес явила в эту страшную войну.
Омофором Ты покрыла православную страну.
Ты у воздухе явилась, верных воинов спасать.
Маловерных, боязливых, в духе райском поддержать.
Ты и ныне, Матерь света, к нам исходишь, как и встарь,
От коварных нас спасаешь, чтоб спокоен был народ.
О, спаси нас, Преблагая, кто Тебя со страхом ждет,
Иль поклон земной положит, когда в Божий храм войдет.
Всюду кровь и слезы льются, страшной жатвы час настал.
Все за то, что люд неверный чтить Тебя уж перестал.
По местам Твои иконы вон выбрасвали и жгли,
Так всемирною войною наказал за это Бог.
Божий весь Закон попрали, говорили, Бога нет,
От того по всей вселенной вся дрожит земля и свет.
О, спаси нас, Матерь света, исплативных от злых сил,
И молись, чтоб Бог предвечный от нас гнев свой отвратил.
Хоть не ради нас, неверных, ради сирот, ради вдов,
Бедных, в голоде живущих, бесприютных стариков,
Ради тех, кто зло оставил, и прибег к Тебе с мольбой,
Иль молитву совершает, пред иконою святой,
Ради слез, пролитых в тайне, ради верных сыновей,
В бой с молитвою ходивших за честь Родины своей.
Русь избавь, о, Богоматерь, от духовных дикарей,
От безбожников «культурных», коих нет под солнцем злей.
Как Тебя, моя Благая, станем ближних утешать,
И с надеждою на помощь мы решились им сказать:
Не печальтесь, не скорбите, о, Христа сестра и брат,
Скорбь без ропота несите, в скорби сей семьи не ад.
Если кто изнемогает, под ударами скорбей,
Пусть он взор свой обращает к небу светлому скорей.
Иль той Деве Непорочной будешь с чувством приходить,
И все горе, все печали, все невзгоды с Ней делить.
Иль пред Ликом Ее станем, слезы теплые ронять,
Тех  Сама Царица Дева будет всюду охранять.
Сохранит, от бед избавит, души грешные спасет,
И в небесную обитель всех по смерти приведет.

На мрачной скале

На мрачной скале, у подножья креста
Пречистая Матерь стояла.
С горьким рыданьем, с глубокой тоской
На муки Страдальца взирала.
Предсмертные слабые стоны Его
До слуха Ее доносились,
И крупные слезы одна за другой
Из глаз Ее тихо катились.
Сбывалось пророчество старца над Ней,
Слова его тайная сила.
Великое горе терзало Ее,
Оружие душу пронзило.
О, Сын мой и Бог мой, шептала Она,
За что Ты так много страдаешь?
И с прежним приветом, и с лаской живой,
Как прежде, Ты мне не внимаешь.
Все муки Твои, всю позорную казнь,
С Тобой разделить я готова,
О, дай же из уст мне услышать Твое
Святое желанное слово.
Очей моих свет, утешенье мое,
Любовь Ты моя всеблагая,
Зачем Ты меня оставляешь одну?
Скорбела так Матерь святая.
И вот Ей в ответ на великую скорбь
Вещал Искупитель с любовью:
Я волю Пославшего должен свершить,
И мир обновить своей кровью.
Покорный великого Бога Отца,
Земное служенье кончаю.

Обиженная сирота

Чем я кому виноват, за что погибаю?
Нигде от злых человек спокою не маю,
Ни скрыться я не могу, ни явно прожити,
Тайно гонят, явно бьют, покидают сети.
Лютым огнем, яростию пуляют без меры,
Метаются надо мною, как лютые звери,
Нет кому оборонить, никто не радует, плачу,
Воплю, рыдаю, но никто не чует.
А чтож, кому за вина, какая причина,
За что гонят, за что бьют, что я сиротина?
О, Боже мой, едина печаль моя и утеха,
Вызволь меня, бедну сиротину,
Вызволь от сего смеха.
Пускай, Боже, врагам, пускай будут знати,
Что я живу под крылом Твоей благодати.
Сам Ты видишь противность, противный на свете,
Нема кому бедну сиротину от злобы согрети.

Птичка

Птичка, птичка ты бедняжка, птичка милая моя.
Чего рано улетела в чужи дальние края?
Или ветер, сильна буря в этот край тебя занес,
Иль друзья родной разлуки согнали тебя сюда?
От чего ты так скучаешь, и грустишь ты повсегда?
Или радости не чаешь себя видеть никогда?
Нет покою мне несчастья, как вступила в жисть сию.
Всегда в горести ужасной непрестанно слезы лью.
Полечу я в край далекий, там сокроюсь от людей.
За горами, за лесами водворюся меж зверей.
Буду я кропить слезами свою пищу, пить и есть,
Буду я страдать до смерти и бороться с злой тоской.
Сиротою одинокой я осталась навсегда,
А Отец Ты мой небесный погибаю я в скорбях.
Дай Ты мне совет полезный, меня грешну сожалей.
Я в миру жила, грешила, в молодых своих летах,
И к спасенью не спешила в разной шалости своей.
Бог привел меня в обитель для спасенья своего.
Он хотел, мой Покровитель, чтоб служила я Ему.
А я грешна и ленива не могла себя спасти, окаянна, нерадива,
Очень много люблю спать.
А вы, любящие Бога, помолитесь обо мне.
Господь строго с меня взыщет, оправдаться нечем мне.
Ни смиренья, ни спасенья, ни молитвы, ни поста.
Меня совесть сильно ищет как оковы на ногах.
И привычка к тому учит, погибаю я в грехах.
Ты, душа моя, смутила на утесненья судьбы,
Мрачной мыслью погрущенна, ты крепися, Бог с тобой.

Песнь соловью

Ты не пой, соловей, против кельи моей,
А в молитве моей, не мешай, соловей.
Отчего не певать, что стараюсь забыть,
Лишь в душе воскресить, что нельзя возвратить.
Я и так много лет безутешно страдал,
Много бед и скорбей с юных лет испытал.
А теперь я боюсь той судьбы и людей,
Лишь о прошлом молюсь в бедной келье своей.
Одинок я сижу, и на небо гляжу.
А что в небе я зрю, я о том не скажу.
Ни огонь, ни вода, ни коварство врага,
Никогда, никогда не погубит меня.
Много бед на пути, много зла впереди,
Но с молитвой, с крестом это все нипочем.
Улетай, соловей, улетай поскорей,
Без тебя, соловей, будет жить веселей.

Крестьянка

Напои, крестьянка, холодной водой,
Страдальца, который стоит пред тобой,
Бог тяжкою карой меня поразил
За то, что я Сына Его оскорбил.
Когда шел на гору, на гору Голгофы,
Невинные крови пролить за врагов.
С тяжелою ношей большого креста
Сел Он отдохнуть у крыльца моего.
Святого Страдальца я дерзко толкнул,
И смехом презренным Его упрекнул.
С тех пор я страдаю, по свету брожу,
Когда, я не знаю, куда я приду.
Лишь только я сяду ветер загудит
Идти в путь далекий тебе предстоит.
Прошел много царствов и видел царей,
И видел, как злато губило людей.
Когда той дорогой назад проходил,
И видел я много забытых могил.
Стремитеся, братья не прогневить Христа,
Его наказанья не будет конца.

Ныне, ныне я печален

Ныне, ныне я печален, ныне радость всю отверг,
Я остался безотраден, провожу я дни в скорбях.
Непрестанно воздыхаю, пока слезы лил из глаз,
Крепко в перси ударяю, вознося к Творцу мой глас.
О, услышь мое стенанье, Боже мой, небесный Царь!
На мое презри страданье, укрепи безсильну тварь.
Ты в бедах мне будь отрада, непостижный в небесах.
Ты избавь меня от ада, вопию к Тебе в слезах!
О, унылых одобритель, неба и земли Творец,
Будь мне в скорби покровитель и Заступник и Отец.
На Тебя я уповаю, Ты всесильный, Боже мой,
И с надеждою взываю, защити в печали злой.
Не боюся я напасти, если будешь Ты со мной,
Разоритель адской власти, управляй моей судьбой.
Ты утешь мой дух смущенный, будь мне в помощь Ты закров,
Я, грехами отягченный, прибегаю в Твой покров.
Ты прими мое стенанье, с высоты мой глас внемли:
Дай блаженно упованье, там мне жити повели.
Ум пленится мой Тобою, о, правителю сердец!
Дух стремится мой к покою, где печален всем коне.

От смерти вестник новый

От смерти вестник новый явился предо мной,
Я вижу гроб готовый, в нем брат сокрылся мой.
И льзя ль не ужасаться, слез токи не лить?
Зря гроб, не сокрушаться, мне ль камнем должно быть?
Все плакали, рыдали, святые в жизни сей,
Как смерть воспоминали, как мыслили о ней.
Пред смертию своею, нося пречисту плоть,
Был трепетен душею Спаситель наш Господь.
Так мне ли будет лира играть веселый тон,
Как смертная секира разит из сердца стон?
И мне ль свое слезами лице ене орошать?
С греховными делами как можно не рыдать?
Сей гроб напоминает моей кончины час,
И явно мне вещает Божественный сей глас:
-Умершие восреснут,- и будет суд тебе,
Что ж будет там? Не знаю! И знать нельзя теперь.
Отверзет ли мне к раю Господь Спаситель дверь?
А ежели оставит в геенне век страдать;
Увы! О горе! Вечно реветь , стонать, рыдать.
Но зря на гроб,- потоки дай, Боже слезы лить,
Чтоб ими злы пороки я ныне мог отмыть,
Избавиться от ада, а там вселиться мог,
Где вечная отрада, Зиждитель всех нас Бог!