Ты самый дорогой для меня человек

Женщина  в небесно-голубом платье и с красивой прической тянула от витрины киоска мальчика в белой панамке. Тот уцепился тоненькими пальчиками за выступ перед окошком киоскера и не хотел уходить. Ведь там, за стеклом, прямо на уровне его глаз сверкали своими деталями машинки. Они были разными: красными и желтыми, маленькими и большими, с кузовом, с яркими фарами. И даже пожарная машинка была здесь, прямо перед глазами!
Женщина совсем не зло дернула мальчика за руку: «С тобой никуда нельзя ходить! Отцепись от витрины! Дома будешь наказан!». «Почему она сердится? – думал мальчишка в белой панамке – ведь я не прошу купить что-либо. Я просто хотел рассмотреть машинку скорой помощи, которая притаилась в самом уголке полки».
Мальчик испуганно протянул ручки женщине и побежал быстро-быстро. Мама подхватила его на руки, и они вместе радостно засмеялись.
А над ними, где-то в небесах гордо расправил крылья демон отчуждения. «Они – мои» – уверенно заявил он всему миру. Он старался всегда быть с ними рядом.. Он кружил над ними, радовался каждой их ссоре, зло сверкал очами, когда у мамы с сыном было все хорошо.
А вот и первая драка. У мальчика разбит лоб и порваны брюки. Но дома мама. Она ведь успокоит и скажет, что совсем не правда, что папу убили в пьяной драке. Он так хочет услышать ласковый мамин голос. И поэтому рывком открывает дверь, не разуваясь, мчится на кухню к маме, к её правде. «Мама!» – кричит он, роняя на бегу стул. «Противный мальчишка! Когда ты, наконец, станешь нормальным! Всю жизнь мне испоганил!» Она подняла стул, всхлипнула, роняя подкрашенные черной тушью, слезы.
«Где твой рюкзак? – строго спросила она. «Опять, дрянь ты такая, бросил его на пол в коридоре!» «Мама, а правда, что наш папа, наш папа…»– выдыхал отчаянными, горестными всхлипами мальчик. «Ты такой же, как твой папа! Такой же!»
Женщина закрылась в ванной и включила воду. «Опять плачет» – определил мальчишка.  «И все из-за меня. Я действительно гадкий. Я никому не нужен». «Тебе тяжело, а она ушла и ни о чем не спросила!» – ласково нашептывал демон отчуждение мальчику, который было подошел уже к двери ванной и хотел подергать за ручку.
«Ну и пусть плачет! Мне и одному не плохо» – в отчаянии подумал мальчик и всем организмом подключился к наушникам,  включив громкую музыку.
Однажды женщина подошла к мальчику, протянула руку к его плечу. Но сын нервно одернул худенькие плечики и зло бросил: «Отстань!» Теперь это стало его любимым словом. Он жил по своим правилам. На все вопросы отвечал или зло, но ещё страшнее, равнодушно: «Отстань!»
А по всем углам квартиры радостным вихрем носился демон отчуждения.
«Ну что ему надо? – жаловалась женщина подруге. Ведь у него всё есть. Я на двух работах работаю, замуж не вышла второй раз. А ведь могла. Хорошие мужчины встречались. А вдруг они не подружились бы? Всю жизнь для него, а он…»
Дьявол отчуждения радостно взмахивал крыльями, насмехаясь над успокаивающими словами подруги: «Потерпи, кризис у него возрастной, но будь построже. Они сейчас такие!» «Какие такие? – думала женщина. Она знала только одно – дороже сына у неё никого нет. Иногда ей казалось, что  сын даже не называет ее мама.
Затем её мальчик перестал ночевать дома. Долгие ночи она смотрела в окно, и тревога сжимала её сердце. Она не могла уже на него ругаться, потому что в душе радовалась, когда  он возвращался  живым. Радовалась, но старалась это скрыть. «Ну вот ещё, совсем обнаглеет! Хорошо, что ещё в школу ходит» – шептал демон отчуждения, радостно потирая руки.
Сегодня женщина заметила, что сын нежно прижал к щеке её шарф. Она хотела обнять его, но только воздух от резко захлопнувшейся входной  двери, обжег ее руку.
А вечером он пришел пьяным. От него несло как от алкоголика со стажем. Он ехидно улыбался: «Ну, теперь ты довольна? Ты была права – я такой же как мой папа!» Потом ему стало совсем плохо и он потерял сознание. В салоне машины скорой помощи она держала сына за руку, а демон отчуждения шептал: «Если так, то пусть лучше умрет. Отмучаюсь и всё! Одним разом! Больше я так жить не могу!»
Только под утро врач уговорил женщину вернуться домой. Она тихо брела по пустынной улице,  повторяя один и тот же вопрос: «Ну почему?» А вокруг неё парил, носился демон отчуждения, упиваясь её печалью. От её уныния демону становилось хорошо,  и он знал, что век его долог, что будет безмерно наслаждаться бедой многих вот таких мамочек и сыночков. И вдруг раздался перезвон колоколов. Храм приглашал на службу прихожан. Женщина остановилась, колокольный звон притягивал, золоченый крест на куполе храма мерцал невиданным светом. Женщина сделала шаг к храму, демон отчуждения закричал: «Зачем тебе это! Ты никогда там не была! У тебя другие заботы! Твой сын в больнице! Надо срочно собрать все необходимое и вернуться назад к нему!» «Всё необходимое…» – прошептала женщина и ступила на первую ступеньку церковного крыльца. Она не знала,  как надо молиться, о чем просить Всевышнего, а душа сама нашла молитву, которая была прикреплена возле свечного стола. Молитву родителей на благословение детей. «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, благослови, освяти, сохрани сие чадо мое силою животворящего Креста Твоего». И стало понятно ей, что именно она оттолкнула сына. И стало легко ей и спокойно, она знала, что все наладится, и они будут счастливы.
«Ты самый дорогой для меня человек» – прошептал ее сын, ее мальчик приходя в сознание на больничной койке. Два сердца матери и сына одним порывом раскрылись навстречу любви, и они обнялись. Она не могла наглядеться на сына. Её взгляд  окутывал  мальчика любовью, теплотой и трепетной нежностью. Её глаза ласкали и обнимали его за все прожитые годы и на сотни лет вперед, чтобы согреть и его и свою озябшую душу ненасытной материнской любовью: «Сынок мой, мальчик дорогой, всё будет хорошо! Нас укрепляет Бог!»
«Господи, помоги!» – взлетел отчаянный сыновий крик без слов и звука. Он взмыл в небеса,  и затрепетал измученным сердечком перед престолом Всевышнего.
А в поднебесье с гиком и воем улетал прочь демон отчуждения, гонимый ангелами добра, любви и взаимопонимания.