Мартьяновы мосты

Наше августовское путешествие на Чусовую началось пасмурным утром на станции Шаля. Чтобы добраться до деревни Мартьяновой, мы заказали такси. Машина понеслась по Шалинскому тракту в кромешном тумане. Остались позади Шалинский пруд и село Сылва на одноимённой реке. Иногда дорога выныривала на какую-нибудь горушку, где водяная мгла уже рассеялась. В эти минуты нам удавалось порадоваться солнцу, пробившемуся сквозь тучи.

Мы пересекли Западно-Уральскую железную дорогу близ станции Илим и свернули с тракта к деревне. Наконец, внизу показалась россыпь домов. Справа угадывался вдали призрак камня Сарафанного. С высокой горы мы опять спустились в туман, царивший в долине реки. Тракт шёл по Ершову Логу, вливаясь в левобережные улицы деревни Мартьяновой.

Машина остановилась на улице Береговой. Я узнал двухэтажный деревянный дом под раскидистой берёзой. Его брёвна меняли, и мне показалось, что подновили всю Мартьянову. Отрадно видеть, как отстраиваются дома, и деревня красуется новенькими крышами. Жива, и помирать не собирается!

В деревню заезжает 698-ой автобус "Шаля – Староуткинск". Три года здесь не работала торговая точка, приезжала автолавка. Теперь работает, частный предприниматель открыл магазин "Василёк". Мы купили там деревенское молоко и свежеиспечённый хлеб, представляете?

Площадь у магазина – своеобразный мартьяновский "центр" с доской объявлений. Читаешь про выезды ФОПа и стоматолога, и становится ясно – на Чусовой надо иметь крепкое здоровье, медицины под боком нет. Чусовляне – сильные люди.

Поздравления с юбилеем напечатаны в адрес Тараньжиной Аграфены Ипатовны. И мы присоединяемся к ним. Здоровья и долголетия Вам, Аграфена Ипатовна! Насколько знаю, фамилия Тараньжиных встречалась в бывшем селе Илим.

У соседней избы под наличниками стояла резная скамеечка, на которой сидел Вечный дед. Одетый в старинный кафтан, старик держал в руках посох. Его глаза слезились, и слеза стекала по окладистой бороде. Напротив избы шумела листвой знакомая старая липа. Под ней мы оставили рюкзаки, и пошли здороваться с Рекой Теснин. Дед молча проводил нас взглядом.

Тропинка от магазинчика вела к обрыву, за которым виднелся подвесной пешеходный мост. У моста росла красавица Лиственница. Она распустила большие зелёные лапы в надежде поймать солнце. Но оно показывалось изредка. Поначалу я расстроился, что над рекой висит такая хмарь. А потом понял, насколько необычно выглядит река Чусовая в утреннем тумане.

Шапочки леса на пригорках отражались в реке. Размытые силуэты лип и тополей подчинялись осевой симметрии. К зеркалу воды подступала малахитовая трава. Всё вокруг застыло какой-то серой неизвестностью и нам предстояло в неё шагнуть.

Стальные канаты с истлевшими досочками уходили в пространство над тёмными водами Чуоси.  Перед ними когда-то повесили автомобильный знак "кирпич". Получился символ некой запретной зоны, в которую вход разрешён только "сталкерам".

Мы огляделись. Правый берег реки выглядывал косогорами с прилепившимися к ним избушками. Старые дома с почерневшими от времени срубами смотрели на нас. Эти неисправимые оптимисты распахнули глаза-окна с голубыми наличниками и ромашками навстречу небу и непростой судьбе.

На нашем берегу оставалась нарядная рубленая церковка, вечно закрытая. Ниже по течению из деревьев торчал нос корабля – это один из местных жителей соорудил в таком виде помост, чтобы любоваться рекой. "Капитан" вышел на палубу, раскуривая трубку.

Пора идти через мост. Предупреждение, что он в аварийном состоянии, не останавливало. Будь, что будет. Я приготовился идти над пропастью, переступая через потрескавшиеся и местами поломанные доски, покрытые мхом. Перекошенный "винтом", мост раскачивался при ходьбе.

Он открывал нам дорогу в дремучие леса, к бывшей деревне Волеговой. И одновременно соединял с потусторонним миром Усолошной стороны. Мостик был связью с историей чусовских деревень, которая всё дальше уходит от нас в такой же густой туман, всё глубже погружаясь в темные глубины Реки Времени. Деревня Мартьянова носит непростое имячко, и у неё есть своя история.

*** НАЧАЛО ДЕРЕВНИ МАРТЬЯНОВОЙ ***
Деревня Мартьянова расположена на обоих берегах Реки Теснин, от бойца Худого до бойца Востренького. И возникла она вовсе не здесь! Деревня вначале была на левом берегу близ устья речки Мартьянихи. Это место выше по течению Чусовой на четыре версты, близ перебора и камня Пегуши (Свинки). Первые дома там срубили 400 лет назад. Рассказ о первых поселенцах приводится в книге "Предания и легенды Урала" (Свердловск, 1991).

В.З. Мезенин, 1909 г.р., сказывал:
"Деревня Мартьянова возникла в 1617 году. Помню, в 1917 году отец говорил, что деревне 300 лет. Первый дом был не на берегу реки, а несколько в стороне. Было двое - один Мезенин, другой Ошурков. Мезенин был за религию гонимый с севера, из Новгорода, а Ошурков был каторжник беглый". 
Думаю, что более вероятное время основания деревни – 1650-е годы.

И откуда на Урале взялись Мартьянихи? Слово-то нерусское, восходит от западного имени Мартиниан (воинственный, рождённый в марте). По-нашему – Мартемьян, а попросту - Мартьян. Деревни Мартьянихи были в старину на Вологодчине и Псковщине. Как правило, в них объявлялись последователи преподобного Мартиниана Белозерского.

Мартиниан был учеником преподобного Кирилла Белозерского, основателем Вожеозерского Спасского монастыря. Он являлся игуменом Ферапонтова и Троице-Сергиева монастырей. Его мирское имя – Михаил, он жил примерно в 1400—1483 годах.

Один из пришельцев был "за религию гонимый с севера". Тесно, значит, ему там стало. И это ключ к разгадке названия чусовской деревни! Наверняка первый из Мезениных устроил "Мартьянов скит" на приглянувшемся берегу Реки Теснин.

В начале XVIII века ниже по Чусовой устроили Плешаковскую пристань. Она располагалась на правом берегу, на проплешине за камнем Худым. Деревню с устья Мартьянихи переселили к пристани. Но люди сохранили название своей деревни!
А ведь можно голову сломать - почему пристань в деревне была Плешаковская, а речка Мартьяниха совсем в другом месте?

С Плешаковской пристани отправляли вовсе не железо. Коломенки везли масло, олений жир, пшеницу и льняное семя, сальные свечи и протчая.

Историю деревни Мартьяновой записали от мартьяновских старожилов - Н.К. Ошуркова, М.П. Мезенина и других:
"Раньше только было две фамилии: Ошурковы и Мезенины. А Турланов после пришел, в дом его баба взяла, вот и пошли еще Турлановы. А Мезенины и Ошурковы и жили не здеся, а вверху, километра четыре отсюда, у речки Мартьянихи. Деревня была больше трёхсот дворов, и всего две фамилии - Мезенины и Ошурковы. Волеговы были - так тоже не наши, не мартьяновски. А сейчас много пришлых-то.

Раньше здеся коломенки строили, возили на них вниз сало, масло, пшеницу. Деревня наша была приписана к Невьянскому заводу, потом к Висимскому. Наши жгли уголь да возили его в Висим и в Невьянск, к Демидову. Демидов тут и не бывал. А здесь полным хозяином был лесообъездчик, он всем командовал".

Мартьяновские мужики не только углежогами были, нанимались и бурлаками на сплавы судов. Если у сулёмских сплавщиков легенды слагали о Ваське Балабурде, то у мартьяновских был свой богатырь – Иван Мезенин! Вот что говорил С.Д. Турланов, 1888 г.р., о нём: "Был тут у нас Иван Евдокимович Мезенин. Так он дерево в тринадцать аршин, шесть вершков в отрубе на попа ставил".

Зарабатывали жители Мартьяновой на волоке, держали лошадей. За камнем Палатка Река Теснин отворачивает к западу и разливается на Косом переборе.  Через него идёт брод на правый берег, и оттуда начинается знаменитая Мартьянова Дуга. Чусовая здесь практически делает круг!

Проходя излучину, река упирается в каменную лодью – боец Лодышный. Затем река поворачивает обратно, к бойцу Переволошному. Перемычка между руслами священной Чуоси у Косого перебора составляет не более двухсот метров в ширину. Такие места чусовляне называют "пережим".

Купеческие лодьи с товаром тоже сплавлялись. Они не только с Плешаковской пристани шли -  товары отправляли с пристаней у камня Нижний Зайчик и за Нижней деревней. Однако торгаши шли последними, после "железных караванов". Нередко их сплав выпадал на межень, когда уровень воды существенно ниже. Купцам приходилось нанимать особых "меженных сплавщиков", хорошо знающих течение, мели и фарватер реки.

У Пережима можно было разгружать суда, чтобы сделать их осадку выше и провести через мелководье. Возчики на подводах перевозили товар через Переволошную гору. У острова на реке его грузили обратно - в дощаники, полубарки и коломенки.

По данным сайта "Река Чусовая", в 1830 году рядом с Мартьяновой нашли платину и устроили прииск. 17 ноября 1909 года в деревне появилась публичная библиотека. Как и в Кын-Заводе, она была "павленковской". В начале ХХ века наши уральские деревни просвещались благодаря известному книгоиздателю Флорентию Фёдоровичу Павленкову!

Русский пионер цветной фотографии С.М. Прокудин-Горский в 1912 году в ходе экспедиции "Камско-Тобольский водный путь" сделал на правом берегу Чусовой два снимка деревни Мартьяновой. На одном запечатлена изба на склоне под камнем Худым. На другой фотографии - вид на остров Первый и камень Сарафанов. Видно, что деревня век назад была "длиннее", избы стояли выше Плешаковской пристани.

*** ПОСЛЕ МОСТА ***
Мост раскачивался. Доски подо мной скрипели. Я обходил места проломов, стараясь не думать о том, что здесь случилось. Вспоминал одиночный поход в октябре 2015-го, когда под проливным дождём надо было вести гружёный велосипед по скользким наклонным доскам. Как тогда прошёл, ума не приложу.

Когда полотно изгибалось, мне приходилось прижиматься ближе к канатам, крепко держась за них рукой. На опоре посередине реки отдышался. Сибирский берег стал ближе. На второй половине моста поверх досок уложены бетонные блоки, компенсирующие перекос. Наконец, я снова ступил на твёрдую землю. Уф!

Попрощавшись с мостом, мы вышли на прибрежную улочку. Ласточки уселись на проводах. Давненько я их не видел! Картинка напомнила задачник по арифметике в начальной школе. Столько-то было, столько прилетело и столько-то – улетело. Попробуй, сосчитай!

В некоторых домах, смотришь, жизнь угасла, и крылечко заросло бурьяном. Есть в Мартьяновой и крепкие хозяйства с машинами и тракторами. Жить можно на деревне, коли трактор есть, и есть, где пахать!

Подвесной мостик привёл нас в прошлое Время, время железных сплавов. После устья речки Синячихи Чусовая расширяется, образуя протоки у острова Второго. Над основной протокой навис камень Востренький. Камушек с виду малой, но по вешнему водополью может хорошо "цапнуть" судёнышко.

У развилки был спуск к реке Чусовой. Там мы обнаружили лиственничные сваи прежнего моста. Место "вы'соко" и "глы'боко". На левом берегу заметен автомобильный съезд к бывшему мосту. Летом в этом месте любит купаться местная детвора. Рядышком – небольшой галечный пляж, с которого видны мохнатые хребты над Чусовой и медвежий горб камня Переволошного.

На углу стоит старый дом с усадьбой. Мне приглянулись его старинные некрашеные наличники на окнах. Они оказались схожи с наличниками дома на фотографии Прокудина-Горского!

Мы повернули к Студёному логу. Выглянуло солнце, небо рачистилось. Чем выше мы поднимались в гору, тем шире открывались для нас окрестности деревни Мартьяновой – её бескрайние поля до горизонта и синие горы. Дорога из села Чусового через камень Сарафанов была видна, как на ладони. Дальше она ведёт от Мартьяновой к бывшей деревне Волеговой. И нам по пути.

В траве запели кузнечики, объявляя наше отправление к горе Переволошной. Васильки играли огоньками на горном лугу, за которым начали появляться макушки царственных елей. От высоты и красоты перехватило дух. Волшебное путешествие началось!