На его теле черная татуировка. Глава 3

Еда в коричневых пергаментных пакетах, пропитавшихся жиром, была прекрасна.
Джейкоб почувствовал небольшое Рождество — то сладкое сосущее ожидание чуда, — когда Такер извлек из них большие бургеры с острой курицей и сыром.
Иногда готовить дома было совершенно лень. Иногда случалось очень часто.

— Так вы с ним еще не посексились? — уточнил тот, вгрызаясь зубами в плоть беззащитной булочки с кунжутом. — Три недели и нет?

Джейкоб пожал плечами. То ли жирная пища его умиротворяла, то ли он просто был слишком воодушевлен, чтобы реагировать на этот факт так же бурно, как Такер, но его это совершенно не волновало.

— С ним все по-другому.
— Звучит как завязка для мелодрамы.
— Я серьезно, эй. — Джейкоб бросил в него ломтиком картошки, рассыпавшейся по дну пакета. — С другими парнями было иначе. В первый раз был секс, а потом уже… ну вроде как все. И мне не особо интересно, да и они не стремились продолжить общение.
— Может, ты не очень в постели?

Джейкоб приподнял бровь и взвесил остатки бургера в руке. Такер понял, что ему сейчас прилетит, и капитулировал, поднимая открытые ладони.

— Парни не симулируют, чтобы произвести на тебя впечатление. Так что, полагаю, это тут ни при чем. Просто… — Джейкоб поднял глаза к потолку, — все уже получено, что еще надо? Да и никто из них не был таким. Полагаю, Расти тоже так думает. И… может быть, планирует отношения.

Джейкоб впервые озвучил это предположение и сам немного поразился ему. Приятно поразился.
Отношения… м-м-м. Длительные, с общими друзьями, интересами, знакомством с родителями и всем таким? Это пугало немного. И вдохновляло трепетом перед неизвестным.

— Ты же раньше серьезно встречался, так? — напомнил Такер, остервенело заталкивая булку в рот. — Чтобы не на пару раз?
— Ну да, было дело. — Он почесал голову. — Еще в школе.
— А, с Фелисити, — прошамкал тот. — Горячая штучка. Но она девчонка.
— В этом и дело. И с девчонками иначе. Они тоже… оставляют какую-то загадку, что ли.
— Особенно школьницы.

Расти не был очень похож на школьницу, но то, что было между ними, заставляло вспоминать этот первый опыт. Прогулки без времени, разговоры ни о чем и обо всем, кино, где можно было прижать ее к себе во время страшной или грустной сцены.
Джейкоб вспомнил, как все же преодолевал барьеры.
Предпоследний год, и он уломал ее на то, чтобы она давала ему потрогать грудь. Они торчали в парке, в самом темном месте, и Джейкоб целовал ее, уже тогда чувствуя себя странно. Ему больше нравились ее бедра, и когда в выпускном классе Фелисити позволила ему все, он насладился ими вволю. Ну, это было до того, как он трахнулся с парнем из футбольной команды в раздевалке.

Мысли о первых опытах приятно согрели. Джейкоб подумал о том, что будет, когда Расти ему позволит. Все-все позволит.

…

В постели Расти было неожиданно удобно, хотя и достаточно прохладно, учитывая близость к полу и окну. Белье из мягкого синего хлопка, запах того лимонного порошка, которым Расти пользовался. Уютная свежая атмосфера окружала собой, как туманом, и бодрила, как бьющие в нос пузырьки содовой.
Джейкоб подсунул под голову и вторую подушку, чтобы было видно, что Расти делает за компьютером.
Темный экран программы мелькал, а посередине вращались какие-то странные детали.

Больше всего Расти занимала не фотография, а 3D-моделирование. Джейкоб в этом ничего не смыслил и все объяснения встречал кивками.
Со стороны это выглядело просто. Фигурки, образы, локации. Они соединялись в объемные живые картины, которые можно было вращать, рассматривать с самых неожиданных ракурсов. Он постоянно добавлял туда деталей.
Со стороны это выглядело просто. Если бы Джейкоб не видел, сколько десятков раз жал Расти на сотни команд, сколько раз всплывали раскрывающиеся меню и сколько мелочей нужно было добавить, чтобы образ на мониторе ожил.

К тому же это был чертовски особый момент. Расти очень стеснялся показывать незаконченные работы, прижимая к груди планшет и глупо улыбаясь.
И теперь, лежа и наблюдая за процессом, Джейкоб чувствовал себя необыкновенно. Как будто его пустили в место, куда никому нельзя. Как будто Расти привык к нему достаточно и показал то, что никому не показывал. Конечно, Джейкоб предпочел, если бы он показал, что у него под одеждой, но и это чудилось посвящением в целую тайну.

— Я бы не сказал, что это очень сложно, — пожал плечами Расти, заговорив. — Когда научишься.
— Ну да, — кивнул Джейкоб понятливо. — Если бы было так просто научиться, все бы этим зарабатывали.
— Я не только этим зарабатываю, — исправил его тот. — Чаще делаю макеты сайтов. Авторские странички. Сайты-визитки. Разное такое. Хотя да. Заказывают всякие анимированные баннеры. Или просто работы с известными персонажами. Но чаще это… хм.
— Порно?

Джейкоб приподнялся. Он надеялся, что Расти обернется, или что можно будет хотя бы рассмотреть его лицо в отражении на мониторе. Но Расти не оборачивался, и он мог видеть только его вращающийся зад на стуле. Это тоже было неплохо.

— Ага, — кивнул Расти медленно. — Ничего интересного.

Джейкоб мог бы поспорить. Он любил смотреть порно, правда, под свой вкус редко что находил. Архивы сети полнили или твинки, или совсем разъевшиеся медведи. Ничего округлого и сладкого, как сахарная булочка. Как ягодицы Расти.

— Как ты только все успеваешь? — полюбопытствовал он, ложась на место. — И для работы, и для себя. И фотографии, и сайты, и 3D, и что ты еще делаешь…

Расти все-таки развернулся. Покрутившись на кресле, он повернулся к Джейкобу лицом и улыбнулся широко.

— Я просто концентрирую всю энергию в творчество. Планирую то, что делаю. И не отвлекаюсь на разное.
— На разное? Расскажи об этом.

Расти опустил глаза и вновь вернулся к компьютеру.
Фигуры на его мониторе оживали. Когда Джейкоб только пришел, он видел там безликие макеты в клетчатом пространстве. Теперь же там образовывалась комната и персонаж. Он не знал, для работы это или для себя.

Джейкоб чувствовал себя немного пьяным. Пьяным от всего, что тут было. От своего восторга и рождающего его окружения. Расти был целым миром, который открылся для него совершенно случайно. Как бы забавно он ни выглядел снаружи, внутри было несоизмеримо больше.

На фигурки ложилась ткань, он складывал ее, заставляя огибать форму, выбирал текстуру, оттенки, источник света. Это походило на рисование, скульптуру, немного на волшебство, если с его точки зрения.
Джейкоб закинул руки за голову и вспомнил о том, что сегодня они еще не целовались. Он расхохотался своим мыслям. Ему вновь исполнилось пятнадцать.
А еще он вновь подумал о сексе. О том, каким он будет. Джейкобу казалось, что такой необычный парень, как Расти, и в этом плане предпочитает что-нибудь экзотическое. Может быть, он любит, когда его связывают? Или кончают ему на лицо, как в порно? Или сам предпочитает развлекаться с не предназначенными для этого местами?
Впрочем, Джейкобу не был особо важен способ, его интересовала цель.

— У тебя выходит просто потрясающе, — сообщил он.
— Спасибо, — незамедлительно поблагодарил Расти.

Фигура на мониторе повернулась к зрителю новым ракурсом. Это был мужчина. Пространство вокруг него организовалось в почти пустую комнату с широко распахнутым окном. Больше предметов не было.

— Кто это?

Джейкоб поднялся, чудом не перевернув почти пустую кружку, стоявшую рядом с постелью. Остатки чая в ней совсем остыли и уже горчили.
Джейкоб подошел к нему сзади. Он помедлил секунду, прежде чем решиться и положить руку Расти на плечо. Тот расправил лопатки и неуверенно повел головой, принимая контакт.

— У него нет имени, — объяснил он неловко.

Он поднял глаза и поймал взгляд Джейкоба в зеркальном отражении каймы монитора. Выглядело так, словно он вот-вот собирался рассказать что-то особенное.

— Почему?
— Не знаю. Так вышло.

Это было немного странно для человека, который дает имена растениям. И всему вокруг.
Он назвал свой телефон Глэдис. Джейкоб понятия не имел почему.

— Хорошо, и кто он? — Джейкоб рассмотрел пространство за окном. Там было так темно, как будто его заполнили заливкой черным цветом.
— Ну. — Расти замялся. Он развернулся на кресле лицом к Джейкобу, заставив убрать с себя руки. — Это парень. Он умеет летать.

Очень информативно.

— И как он это делает? — Джейкоб вспомнил о татуировке ангела на лодыжке. — У него нет крыльев. Ему помогает пыльца фей?
— Не думаю. — Расти нахмурился, потому что, очевидно, не задумывался серьезно над вопросом до этого момента. — Он… просто летает. Техника тут не важна.
— Я понял. Но он вроде как сидит в комнате. Перед окном. Он собирается улететь?

Расти повернулся к своему монитору и посмотрел на него, как в первый раз.

— Да, — подтвердил он с печалью в голосе, как будто говорил о своем знакомом, живом человеке. — Его проблема в том… что однажды полет убьет его. Он… может разучиться летать в один момент. Или забыть, где небо, а где земля. Или потерять дорогу домой.
— Печально.

Было немного неуютно осознавать, что в светлом и мягком Расти водились такие пугающие и заботящие мысли.

— Однажды полет убьет его, — повторил тот тихо. — И он знает это. Но не летать не может. И он полетит даже в самый последний день, не зная, что ждет его.
 — Это трагично.
 — Полет убивает каждого. Главное — как ты пролетишь.

Он замолчал, и Джейкоб понятия не имел, что стоит сказать.
Он думал о том, что мог бы просто пропустить Расти мимо. Его телефон оказался бы заряжен, он уткнулся бы в него и не заметил такого парня совсем рядом. Или он нашел бы прачечную на другой улице, возможно, еще ближе к дому. Или «Кармен» никогда бы не ломалась.

Джейкоб так переволновался от этой мысли, что не выдержал, развернул его кресло к себе вместе с ним и поцеловал без повода. Не считая того, что свой повод у него был всегда. И сейчас особенно.
Расти целовал его благодарно, и мягко, и нежно, и его пальцы на запястьях Джейкоба были мозолистыми от всех чудес, которые они творили, но бережными и трогательными.

Наверное, было не слишком уважительно вновь хотеть его сейчас, но как жалость соседствовала с любовью, так и его сочувствие было паляще близко с желанием. Однажды это должно было случиться? Так, быть может, лучше сейчас, чем когда он совсем одуреет?
Джейкоб осторожно потерся пахом о его колено.
Если Расти скажет да, если дотронется в ответ… его рука лежала так близко…

У Джейкоба в голове заискрило от нахлынувших мыслей, изображений, замелькавших в голове, как заставка у Марвел. Ему было достаточно крошечного намека.
Он был готов взять его на руки, исцеловать с ног до головы, вылизать все его тело, все, лишь бы он позволил ему… ну, вставить и все такое. В голове не было приличного синонима.

Кровь шумела между висков, Джейкоб смотрел в глаза напротив с надеждой и, как хотел верить, желанием, которому невозможно противиться.

Расти улыбнулся, счастливо щурясь, и отъехал назад, прерывая контакт.

— Мне тут надо еще немного, — сказал он и вернулся к компьютеру.

Заставка Марвел кончилась, но вместо приключенческого молодежного фильма за ней вновь была артхаусная короткометражка какого-нибудь режиссера из Алабамы, где пятнадцать минут подряд показывался один и тот же ракурс комнаты.

Джейкоб кивнул — а что еще оставалось? — и со вздохом поплелся на свое место.

…

Конечно, он помнил Зару, подтвердил Джейкоб, когда Такер представил ему очередную девушку, которую провожал в свою комнату. Он сомневался, что слышал о ней хоть слово, но какое это имело значение, если она уже была здесь?
У Зары были красивые длинные волосы и соблазнительно глупое лицо. Все, как Такер любил. У парней, конечно, были другие критерии оценки, но иногда Джейкобу казалось, что этого может быть достаточно.

Зара говорила что-то несколько минут, потом говорил Такер. А потом бубнеж перерос в женские стоны. Сначала тихие, но со временем менее скромные.
Джейкоб подтянул к себе наушники. Расти прислал ему какой-то свой плейлист, и хотя вслух он его раскритиковал, музыка была очень ничего. Особенно для заглушки звуков джунглей в соседней комнате.

Ему хотелось трахаться. Нет, конечно, не от раскрепощенных стонов из второй спальни. Обычно они не делали с ним ничего, но сейчас вызывали пульсирующее раздражение, как от тупой боли, потерявшейся где-то в глубине головы.
Джейкоб пролистнул очень навязчивую смс от Троя, обозначившего свои намерения вполне отчетливо:

«Ты подаешь или принимаешь?»

И наткнулся на переписку с Расти. После песен было несколько картинок и список фильмов, которые стоило посмотреть, прежде чем умрешь. Список был длинным, и Расти переживал, что его жизнь кончится раньше, чем он насладится каждым. Джейкоб не переживал, но несколько пометок на IMDB все же сделал.
Он поразмышлял, стоит ли ему что-нибудь написать или нет. Наверное, он сейчас работает. Может быть, завершает Безымянного. Или продолжает. Он не мог оценить, сколько еще работы там осталось.
Джейкоб набрал: «Что ты любишь в сексе?», — но в итоге удалил текст. Сообщение зависло в буфере обмена, а Джейкоб откинулся на подушки. Мысль о том, чтобы в действительности отправить его, развлекала. Возбуждала, дрожа киселем в животе. Мысль о том, что можно будет говорить с ним о сексе. А потом заниматься. Слишком хороша, чтобы казаться правдой.

Он расстегнул ремень, скользя ладонью под резинку белья, и закрыл глаза, позволяя картинам на веках заслонить серую комнату.

Наушники вибрировали басами Рамонес, и Джейкоб думал, подо что они в первый раз переспят. Обычно его не беспокоила музыка, но это должно было быть что-то особенное. Типа часовой китовой серенады. Ну, это совсем уж в идеале. Сейчас бы хватило и стандартного трехминутного трека.

Джейкоб двигал рукой, и мысли о мелодиях ускользали, уступая пояснице Расти. Тому, как можно будет его наклонить, погладить, задрать майку, сжать ягодицы. И как он вздрогнет, как сожмутся руки в кулаки, когда Джейкоб наконец ему вставит. На полную чертову длину в это мягкое белое тельце, теплое и волнующее. И определенно узкое: туда кому попало путь заказан. Там должно быть потрясающе. Долгожданно и запретно, и сладко до того, что привкус сахара появляется на кончике языка сам собой.

Джейкоб дотянулся ртом до шнура из-под наушников и захватил губами, чтобы не издавать лишних звуков.
Будет так восхитительно наконец осуществить эти мечты. Если даже сейчас его бросало в жар от этих мыслей, что же будет тогда, когда он трахнет Расти.

Быстро тающий импульс удовольствия плеснул в бедра, и Джейкоб тихо замычал.
Он открыл глаза, наконец различая биение своего сердца. Песня кончилась.

Джейкоб согнулся, потягиваясь за салфеткой с прикроватного столика, и улыбнулся своим мыслям.