Девятый барак

Он был всегда горячей темой для поселковых разговоров, вносил в размеренную жизнь лесопункта головную боль для начальников и участкового милиционера. Там проживала молодежь: выпускники ФЗО и ремесленных училищ, слушатели различных курсов, вербованные. Все, естественно, были холостыми людьми. Поэтому не проходило и дня, чтобы этот, как говорится, жилмассив, не был на слуху.
-В воскресенье вечером в девятом бараки фэзэушники опять подрались со слесарями и гаража,  стекла в своих комнатах повыбивали,- докладывала комендант поселка Полина Брыскина начальнику лесопункта Алексею Еремееву.
- Чем закончился мордобой?
- Как всегда миром и распитием водки.
-Помирились?
- Вроде, помирились.
-Ну, и ладно! Окна застеклить за  счет драчунов. Проследить, чтобы прогульщиков на работе не было. Об инциденте участковому докладывать не нужно.
Прошла неделя. В поселке опять заговорили о девятом бараке. Комендант доложила «наверх»  о краже: у помощника машиниста пропала майская получка с костюмом. Вора нашли, избили до полусмерти.
Нередко случались в девятом бараке и всеобщие гулянки. Как правило, в дни государственных праздников. Тогда, как говорится, вино текло рекой и музыка гремела. В это время местные бабы цепко держали своих мужиков возле себя, зорко следили, чтобы никто не попал в этот  «пчелиный  улей». От греха подальше.
Но не только «громкими» делами славился девятый барак. Вспоминали о нем и тогда, когда речь шла о том или ином его интересном обитателе.
-Дизель из девятого барака вечером у клуба подбросил к верху гирю тридцать пять раз,- сообщил новость во время перекура рабочий Нижнего склада Витька Печенев.
Дурное дело – не хитрое. Лучше бы лес грузил,- больше  бы было  пользы, поддержали его товарищи.
Речь шла о Вовке Лазорькове- здоровенном парне, который постоянно демонстрировал силу перед окружающими. Для этого у него была двухпудовая гиря – противовес от железнодорожной стрелки. Так вот, с этой тяжестью он после работы ходил по поселку.
- Что дизель?- Из девятого барака и белобрысый  Ленька Одегов, на спор, целый час чечетку отбивал,- вставил крановщик5 Кирсан  Кульматов.
- А Горбунов с Кокориным. Истинные артисты!- И поют, и на гитарах играют. Такими талантами никто из местных не обладает.
Девятый барак, вернее, его постояльцы, словно,  магнитом, притягивали к себе и нас, пацанов. У каждого был свой кумир. Вокруг Вовки Лазорькова- Дизеля, например, всегда крутилась лесозаводская ребятня. Он работал слесарем на пилораме в их районе. Детвора гордилась знакомством с ним,  старалась подражать ему во всем.  Зареченские же пацаны, в отличие от лесозаводских, пропадали в комнате у Леонида Одегова. Он прекрасно резал по дереву, конструировал, танцевал. Дети его любили, были первым  судьями его таланта.
Взрослел с обитателями общежития и я. После школы с Витькой Ефименко, Шуркой Серебрянским и Сашкой Андреевым бежали к Кокорину с Горбуновым. Они занимали отдельную комнату в общежитии. Там было для нас раздолье. Мы осваивали гармошку и гитару, играли в карты, распевали блатные песни.
Шло время. Холостяки женились, переходили жить в другой барак – пятый. Он был рассчитан для семейных пар. Место холостяков занимала другая молодежь. Но что оставалось постоянным? Группы поселковых пацанов, крутившихся у девятого барака.