Ибикус, или похождения прапора Жоржа

*Одна читательница, явно жена бывшего военного, и, как я подозреваю, с Нижнего Тагила, где находится знаменитая  ракетная дивизия (одна из первых в СССР) и не менее знаменитая Титановая долина (недавно открывал ее сам Путин), написала мне честно и прямо - "Надоел телевизор с отмороженными укро-идиотами, которые на всех  каналах орут с вытаращенными глазами и перебивают друг друг, заглушая всех. Так надоели новости с Украиной и Турцией, а теперь и с наводнениями и рукотворными пожарами в Сибири. Хочется почитать что-то для души. Вы б вместо политики, которая всех достала, написали б что-то веселое!"
А что у нас сейчас веселого?!
 Разве что из прошлой жизни?!
У писателя Алексея ТОЛСТОГО,
автора знаменитого "Гиперболоида инженера Гарина", есть рассказ ПОХОЖДЕНИЯ НЕВЗОРОВА, ИЛИ ИБИКУС - про рядового жителя Петровского острова Семена Ивановича Невзорова. Служил он добросовестно, без прогулов и загулов, как настоящий петербуржец.
 В субботние дни он посещал трактир, по вечерам принимал девушку Кнопку.
Вообщем, ничем таким особенным не выделялся из городской толпы.
Однажды Семен Иванович Невзоров кушал утренний кофе без сахару с куском хлеба. За окном февральский туман моросил несказанной  гнилью. И вдруг - дзынь!
 Звякнуло оконное стекло, а за ним и зеркало - из тумана булькали выстрелы. И вот эта пуля, пробившая двойное оконное стекло в квартире, круто изменила жизнь Сергея Ивановича, будущего графа Невзорова!
Часто так бывает, что какой-то случай,
какое-то событие круто поворачивают жизнь.
 История, которая приключилась тридцать лет назад, чем-то похожа на невзоровскую. После подрыва в 1977 году согласно договору СНВ-1 трех подземных ракетных шахт на 21-й стартовой площадке и разрушения наземных сооружений на всех прочих  площадках или позициях, наша дивизия стала готовиться к перевооружению на новый подвижный ракетный комплекс ПИОНЕР 15Ж45, который потом был переделан в знаменитый ТОПОЛЬ.
Во всех полках отобрали наиболее толковых офицеров для выполнения "особо важного задания высшего военного командования" и отправили их в штаб дивизии.
 Что за задание - никто толком не знал.
 И только в штабе выяснилось, что надо отобрать из полутора сотен офицеров и прапорщиков команду писарей, которая будет готовить документы особой важности для генерального штаба и министерства обороны СССР.
Первые две недели команда редела прямо на глазах -
 сначала исчезли майоры и подполковники, как крайне нужные на стартовых площадках, потом начали массово пропадать прапорщики.
 Уж они-то первыми поняли, что работа не из легких, к тому же с наивысшей степенью секретности - на всех генеральных планах должна стоять подпись министра обороны маршала Устинова и генерального секретаря ЦК КПСС председателя совета обороны маршала Л.И.Брежнева.
Через месяц отсеялись все случайные и халявные люди, но остались 17 человек "твердых искровцев" - от прапорщика до майора.
 Мне слинять назад в полк не удалось -
 мой бывший командир полка подполковник Савенок
 (нормальный человек пока трезвый, а как выпьет -
дурак дураком, хоть всех святых выноси)  стал начальником штаба дивизии. И потому страшно обрадовался, увидев меня в числе "писарей особого назначения". Так что не без его содействия я стал начальником группы особого назначения.
 Я тоже чертил и считал координаты новых ракетных позиций (на каждый дивизион - по 12 полевых позиций), но попутно "осуществлял руководство" всеми подчиненными - от прапорщика до майора.
Офицерам штаба дивизии и особенно прикомандированным из Москвы подполковникам и полковникам это было удобно - попробуй найти того или иного майора из служб штаба дивизии, а я всегда под рукой  - с 9 утра до 9 вечера.
 Я был ЛЕЙТЕНАНТОМ, так что разжаловать меня мог только министр обороны!
 Я был БЕСПАРТИЙНЫМ (единственным в дивизии офицером), так что выгнать из рядов КПСС меня не могли - это самое страшное тогда было наказание. И потому я легко встревал во все недоразумения, которые случались с "нашими ребятами" чуть не ежедневно. И легко разрешал. Опять же к удовольствию начальства.
Московские и ленинградские офицеры
 (полковники и подполковники) в целях
 секретности ходили по военному городку
 в гражданке, и так как они любили выпить коньяку в клубном буфете в перерыв или после службы - он находился сразу за воротами штаба дивизии (местные офицеры туда заходили редко - там же наценка на коньяк и шампанское как в ресторане в 25 процентов), то патрульные из офицеров в целях выполнения плана (задачу ставил сам начальник штаба подполковник Савенок) охотно задерживали умеренно пьяных ГРАЖДАНСКИХ! Мне и тут приходилось идти и разбираться. Потому как они НЕ ИМЕЛИ ПРАВА показывать патрульным свои документы (режим секретности тогда просто зашкаливал - главком РВСН генерал армии Владимир Федорович ТОЛУБКО был ну очень крутым начальником, к тому в танке контуженным).
 И вот тут рожи у коменданта майора Яремчука
и его заместителя капитана К.(он недолго буянил
 на этой грешной земле - водка оказалась сильнее организма) из красно-коричневых становились белыми. Они с ужОсом узнавали от меня, что это полковники из генерального штаба!
Тогда это звучало СТРАШНО - вмиг майор мог оказаться в Чите или где дальше.
 Меня они знали давно - еще с тех пор как я только начинал писать свои статейки в окружную газету КРАСНЫЙ БОЕЦ и гражданскую УРАЛЬСКИЙ РАБОЧИЙ (и побаивались - а хрен его знает, что Петька скажет полковникам в штабе или даже в газету напишет про них - любили хлебнуть вечером, люди в возрасте, с истрепанными нервами).
Начальник штаба дивизии подполковник Савенок
 вынужден был, скривя рожу, выписать мне
пропуск-вездеход за подписью самого генерала, командира дивизии.
Таких пропусков он выдал десятка два. Последний выдал - опять же по моей просьбе - моему другу капитану Михайлову, прекрасному стоматологу. А взамен потребовал, чтоб тот вставил его жене Светлане (35 лет) золотые зубы сзади и серебряные
спереди.
 Патрульные из числа майоров и подполковников,
 меня бы с удовольствием ЗАГРЕБЛИ как нарушителя -
 я зимой выбегал на улицу из здания штаба в рубашке
 с погонами лейтенанта да еще без шапки и в полуботинках
(можно сказать комнатных тапочках)!
Я их прекрасно понимал. И сочувствовал!
Это ж додуматься надо - майора послать патрулем вместо старлея или прапора.
Но приказ министра обороны СССР маршала Дмитрия Федоровича Устинова. Всех офицеров ознакомили - под роспись.
Потому как у нас развертывалась целая армия с новыми пороховыми мобильными ракетами. Америка был изумлена, возмущена и хотела получить любые сведения. А у нас они были, что называется, из первых рук.
Документа особой важности - из генерального штаба.
И я был в числе немногих, кто имел к ним допуск.
Что Савенку прыщ на заднице вскочил за такую заботу обо мне!!
Озверевшие патрули с великим удовольствием бы положили меня мордой в снег, а потом на руках отнесли на гауптвахту!
Но на руках у меня грозная бумага
за подписью самого генерала, так что приходилось им дико извиняться. А вслед я слышал язвительное - "Дожили, лейтенант полковниками командует! Так, гляди, он министром станет в чине лейтенанта!"
ОНИ как в воду глядели -
при Путине директор мебельного магазина лейтенант запаса Сердюков стал министром обороны и за три года распродал все земли (миллионы гектаров), исторические здания, сооружения (старинные особняки) - своим людям - за копейки...
По военному городку вскоре поползли зловещие слухи про нашу группу.
Я так  понял, что распространяли их особисты из отдела КГБ и замполиты.
Им надо было отвлечь народ от простых бытовых неурядиц, от очередей.
Помните, как в том фил ьме - капитан, а перед ним навытяжку три немецких генерала! Дошло до того, что мои друзья типа начальника медицинской части майора Айраса Гараева или начальника авто-транспортной части майора Кулинченко начали меня опасаться и демонстративно отходили от меня шагов на десять! Они просто дурачились. Но ведь другие люди воспринимали это всерьез...
 Мои орлы, особенно прапорщики, после этого "обурели в корягу" -
в магазине перли без очереди, в столовой заходили с начала,
 а не с конца очереди.
И никто не мог ничего с ними сделать!
 Были, разумеется, отдельные несознательные люди (капитаны и майоры), которые пытались поставить на место обуревших вояк (прапоров), но после беседы в штабе дивизии они надолго замолкали...
Это присказка, хоть и длинная, но необходимая,
иначе читатель, особенно невоенный, ничего бы не понял.
 Теперь собственно сказка - или ПОХОЖДЕНИЯ ЖОРЖА.
 Это был обыкновенный прапорщик, ничем не выделяющийся из толпы.
 Если Путин имеет глубоко посаженные и близко расположенные глаза,
 Медведев имеет запоминающуюся физиономию, а их начальник Чубайс - упитанную наглую рыжую морду, то прапорщик Жорж имел лицо самое обыкновенное, рост средний, голос обычный.
Однажды он отпросился у меня по какому-то срочному делу.
Пришлось отпустить - я провел его через КПП и дал времени один час...
Через час с небольшим он прибежал весь красный, потный, задыхающийся.
Ясное дело, никто не мог спокойно работать - могли накосячить ошибок.
Я как начальник, несущий за него ответственность, отвел его в угол и допросил.
И ОН РАССКАЗАЛ МНЕ ИСТОРИЮ, В КОТОРУЮ ТРУДНО БЫЛО ПОВЕРИТЬ.
Прибежал прапорщик домой -
дверь в квартиру почему-то оказалось открытой.
 Но ведь он точно помнит, что утром запер ее на два замка!
Дальше чудеса продолжились -
на кухне задницей к нему стояла раком приятная по женским формам бабенка и что-то стирала в тазике на табуретке.
Жорж очень удивился, потому как женщины заходили к нему в квартиру очень редко - в основном по праздникам и в день ракетчика (то есть получки, когда в кармане у него были 145 рублей 40 копеек).
Жорж подошел сзади к женщине и обнял ее.
 Вопреки ожиданиям, она не оттолкнула его.
И даже не обругала!
Что подвигло изголодавшего по женским прелестям холостяка Жоржа к дальнейшим необузданным мероприятиям - он задрал юбку и приступил к активным любовным действиям. Минут через сорок непрерывной ритмичной работы он немного подустал.
И вдруг краем глаза увидел рядом на плите кастрюлю со свежесваренным борщом.
Он поставил кастрюлю девушке на спину и продолжил лечебный и приятный массаж, заодно торопливо поедая горячий борщ!
И еще не известно, чем бы дело кончилось,
 если б тут не открылась дверь и в ней не показалось донельзя изумленное лицо соседа, прапорщика с третьего этажа! Он сначала опешил от такой картины,
потом дико заорал и, схватив в руки сапог, ринулся на Жоржа.
 Тот не стал ждать удара сапогом в лоб - выбросил руку вперед.
 И прапор свалился.
Жорж ведь был перворазрядником по рукопашному бою,
 но благоразумно умолчал об этом в своих анкетах.
 А анкеты все писали каждый год -
 и потом замполиты и особисты проверяли каждую буковку!
 И так выявляли недовольных и подозрительных.
Так, лейтенанта Ленинга вычислили - в анкетах он благоразумно умолчал про угнанную в рабство фашистами в Норвегию тетю. Она после 1945 года там осталась. И прислала племяннику подарок из Норвегии - за что его выгнали из партии...
Прапорщик Жорж быстро натянул штаны и зайцем выскочил из квартиры.
И только тут до него дошло, что он вместо своего четвертого этажа влетел на третий и таким способом попал в квартиру соседа. И удовлетворил его жену!
Делать нечего - надо срочно выпутываться -
 дело грозило скандалом и возможным увольнением из армии.
Надо было СРОЧНО ОТМЕТИТЬСЯ - причем в разных местах и со скандалом.
 ПЕРВОЕ ПРАВИЛО ХУЛИГАНА.
 Жорж выскочил на улицу,
 забежал в магазин, расшвырял стоящих в очереди мужиков. Кинул продавщице мятый рубль, схватил пачку "Космоса" (за 40 коп) и вылетел на улицу, подарив опешившей продавщице 60 копеек.
Потом он влетел в другой магазин -
кинул продавщице рубль, схватил два мороженых и выскочил на улицу.
 По дороге пару раз кому-то заехал "в город рыльск", а кончилось тем,
 что помог жене  генерала донести до дома огромный ковер.
Тогда ковры дорожали каждый год в два раза (с 245 рублей до 450 и выше), и их легко можно было купить по госцене в штабе тыла, и в любой момент продать в Нижнем Тагиле или Верхней Салде кавказцам (по цене в два-три раза выше).
А генеральше Жорж помог довести огромный ковер вовсе не из жалости,
а потому, что прятался от толпы погонщиков под ковром и мощным телом генеральши (она весили около 200 килограммов, но была очень подвижной)...
Через час после возвращения Жоржа в штаб к нам нагрянул сам Савенок.
И учинил строгий допрос.
 Сам он был выпить не дурак.
 И еще на улице Зеленой в должности командира полка все выходные отмечал буйно - в компании избранных. И я не ираз помогал ему добраться до квартиры, гле сдавал его жене Светлане, и она угощала его веником. А на другой день он вызывал меня по громкой связи к себе в кабинет (прапорщики радовались - догавкался лейтенант) и проводил строгий допрос - чем жена его угостила - кастрюлей или веником (под глаз)...
Но как ни бился Савенок, так никто и не признался!
А я сказал, что в город днем выходил только я один.
Но все обиженные и побитые (прапорщики) в один голос уверяли,
что там  был не лейтенант, а среднего роста прапорщик.
 Сильно он был выпимши, качался очень, к тому же курильшик и задира -
 он разбил в драке в магазине початую бутылку плодово-выгодного вина за 95 копеек (она у него выпала из рук) и в ярости раздавил пачку сигарет "Космос".
 Жорж не курил и не пил (разве что шампанское с девушками на праздники).
 К тому же не был опознан как хулиган - то ли он, то ли не он?!
Опознавателей с позором выгнали из штаба и пригрозили посадкой на десять суток за напраслину в отношении "лучших людей нашей дивизии", а мне сказали: ты лучше следи  за своими людьми...
Я прогорбатился в штабе дивизии
 аж пять с половиной месяцев
до отправки полка на полигон Капустин Яр 22 июня,
 за что получил от генерала командира дивизии награду - ручку с золотым пером, а от начальника генерального штаба ВС СССР маршала Огаркова Николая Васильевича по представлению упал намоченного генерал-лейтенанта Комиссарова благодарность -
 "За успешное выполнение особого правительственного задания",
что потом изумляло всех моих начальников до командира дивизии включительно!
 Единственная моя благодарность в личном деле за всю службу...
А прапорщик Жорж вскоре уволился из армии,
 поступил на работу зубным техником
в стоматологический кабинет и стал очень уважаемым человеком в дивизии. А его пассия - молодая соседка, у которой он ел горячий борщ, потом часто приходила к нему по разным домашним делам, в том числе и по зубоврачебным.
 А ее муж, мужчина не хилый (он механик-водитель ракетной установки весом в 88 тонн, а там доходяг не держат), как-то раз попробовал по пьянке напасть на Жоржа, но тот успокоил его:"Тебе одного раза в лоб мало? Так я еще раз могу угостить!"