Кричащие мысли в тишине

Сидя в горячей ванне, Равилика Думм размышляла о событиях, случившихся в её жизни за весь 2018-ый год, и пребывала в депрессии.

Зайдя в очередной раз на сайт «Ficbook» с телефона, восемнадцатилетняя девушка машинально глянула на коричневую строку сверху: четыре отзыва в обсуждениях, пять отзывов к её собственным работам и два системных оповещения. Тихо и томно выдохнув, она сразу открыла эти пять отзывов:

«Идея мне не нравится, поэтому продолжать чтение не буду, извините», – глаза пробежались по строкам. В душе от каждого слова становилось тяжелее. Неужели она настолько бездарна?

«Спасибо сердечно за отзыв. Сум. Приз.», – отвечала она уже на автомате. В глазах болотного цвета постепенно угасал огонёк надежды. Её бледная и худощавая рука прошлась по мокрым от воды светлым волосам и убрала пряди за неестественно широкие плечи. Поджав к подбородку колени, она продолжила читать отзывы.

«…Я часто слишком вхожу во вкус, и некоторых авторов обижают мои отзывы, но я ни в коем случае не хочу никого огорчить, просто иногда не могу вовремя закрыть рот. <…> Оформление работы радует, легко читать. В Вашем фанфике часто встречается тавтология. <…> Атмосфера легкая, хороший фанфик, чтобы немного отвлечься от суеты и отдохнуть…», – писала следующая критик. По пухлым губам девушки скользнула улыбка, однако лишь на короткий миг. И угасла.

«Сердечно благодарю за отзыв. И нет, ничуть не обижает, хоть мы и ранимые в этом плане. Недочёты будут устранены, спасибо за замечание.
Желаю Вам успехов и вдохновения. С уважением, Сум. Приз.», – без особых эмоций последовал ответ.

«Идея интересна. Необычна даже.
Главная героиня отличается от «модных» образов, что не может не радовать…» – третий отзыв.

«Не верю Вашей истории ни на грамм, потому что она сухая и скупая», – четвёртый отзыв.

«Читать это невозможно!» – последний пятый отзыв.

Всё это вызвало в груди начинающей писательницы ещё больше ненависти к себе. Сморщив глупо торащийся кверху носик, Равилика отбросила телефон на полотенце на прямоугольной табуретке и откинула голову назад, опять тяжело и протяжно выдохнув.

«Неужели я такая бездарная?» – мелькнуло у неё в голове.

«Не думай о них, этих людишках», – вдруг ответил мужской голос. Девушка слабо ухмыльнулась.

«И ты тут как тут…» – горько усмехнулась та ему в ответ.

«А что? Я пытаюсь тебе поднять настроение», – промямлил между тем Иван, второе сознание девушки.

Поподробнее расскажем про так называемого Ивана. Истинного имени этого мужского второго «я» юная Равилика даже не знала, потому назвала по-своему – Иван Энжвойсел. Фамилия его, как вы можете догадаться, образована от двух иностранных слов: «angel» и «voice». Прошлое так же не оставило след после себя, лишив невидимого «сожителя» девушки истории. Облик мистера Энжвойсела каждый раз менялся. Писательница однажды воссоздала его образ в каком-то старом рассказе, который, наверно, давно пылился прижатым меж толстых книг из уникальной коллекции. Но тем не менее таинственный внутренний голос часто напоминал знать о себе, когда Равилике было нужно. Как и сейчас.

«Плохо получается. Я думаю завязывать с писательством», – ухмылка сползла с женских уст при этих словах.

«Даже не смей! – Вдруг вскричал тот и потом спокойнее добавил: – Мне нравится, как ты пишешь эти рассказы и истории»

«Они твоего мнения не разделяют», – пессимистично продолжала девушка. – «Я не чувствую особой поддержки от них. Пятнадцать отрицательных отзывов за две недели нового года! Видеть не могу! Я хочу покончить со всем этим делом».

«Ты же пишешь только четыре года, – заговорил снова Иван, пытаясь утешить свою подопечную, – ты ещё мало опыта набралась. Нужно время. А там гляди и станешь отличной писательницей, будешь выпускать книги, делиться своими невообразимыми историями! Всё у тебя только впереди!»

«Звучит хорошо, но жизнь гораздо сложнее и равнодушнее, чем ты мне описываешь», – строго нахмурившись, произнесла Равилика и с головой погрузилась в воду, предварительно закрыв глаза.

Звуки работающей стиральной машины исчезли. Тишина царила под водой. И она очень нравилась молодой писательнице. Столько всего накопилось: враг снова заявился с требованиями, у матери настолько плотный график, что она позабыла о своей дочери, у младшего брата свои заморочки и проблемы в школе – всё это отрицательно сказывалось на самой Равилике. Её всё раздражало. Ей хотелось исчезнуть с Земли. Но единственный друг, который её во всём понимал и поддерживал, спасал её каждый раз. Это был Иван – её второе «я».

Кто-то постучал в дверь. Девушка резко вынырнула и протёрла руками бледное лицо, чтобы убрать воду.

— Рав, ты там, шо ли? – это стучался младший брат. Его голос звучал грубо и издевательски. – Ты когда выползешь из своей «раковины», мечтательница-писательница?

Девушка тяжело и беззвучно выдохнула, закатив глаза, и несколько раз постучала по стене, используя азбуку Морзе.

— Оки, – почти сразу отозвался мальчишка и куда-то ушёл.

Нижняя губа дрогнула, а на уголках глаз собрались слёзы. Молодая, немая девушка так устала от того, что с самого рождения она не могла произнести ни слова. Женские плечи затряслись в немом плаче, пряди волос упали с них, закрыв лицо и утонув в горячей воде. Кап. Одна слеза упала. Кап. Вторая. Так одна за другой они ударялись о гладь воды.

«Тише, пушистик, ты ещё докажешь им, что ты отличная писательница!» – ласково и как-то убаюкивающе зазвучал тенор Ивана.

«Я устала», – взвыла девушка.

«Потерпи, девочка моя, ещё не наступил твой звёздный час! За твои пять лет ты повзрослела, похорошела и поумнела! – Так искренне твердил её духовный наставник. – Помнишь, как говорилось у Николаса Гомеса Давилы? «Писатель, который любит или ненавидит, менее убедителен, чем тот, кто любит и ненавидит». Великие слова! Подумай, милая! Ты ещё столького добьёшься!»

Да, не наступил её звёздный час. Сколько сил и эмоций она вкладывает в своё творчество. Ведь для неё это единственный шанс разговаривать с людьми, откровенно рассказывая им свои мысли. И что же в ответ? Резкий хлопок дверей перед её носом. Ни капли человечности! Но бедняжку утешает одно: всё же есть те, кто оставляет позитивные отзывы, восхищается ею, удивляет её, как неопытного автора, и поддерживает. Но это только капля в море.

Там и сям мелькали эти «бездарно и сухо», «фанфик совсем ни о чём, видна работа дилетанта!» или какой-нибудь «и это Вы называете хорошим рассказом?». Всё это копилось в неспокойной юной душе. Злоба и ненависть к себе всё увеличивались. И никто не мог переубедить упрямую девчонку в обратном. Каждый раз обвиняла она саму себя в недостатке таланта, требовала от себя больше самоотдачи и в результате ломалась, как спичка. К тому же её собственная семья не разделяла её стремления к писательству, а пятнадцатилетний брат Илья, любимчик родителей, вообще её в грош не ставил, смеялся над её трудами и издевательским тоном называл её этим приставучим «мечтательница-писательница»!

«Не забывай, я ж ещё под боком», – нежно говорил голос Ивана.

Но время посиделок в ванной закончилось, и Равилике надо было поскорее освободить комнату для мелкого. Завершив всю остальную часть водных процедур, девочка быстро выскользнула из уборной и заперлась, как всегда, в своей комнате. Только здесь она могла остаться наедине с собой, наедине со своими кричащими мыслями в тишине.