IX Тюрьма

Серия рассказов из книги «Къадар» (Судьба), написанных из воспоминаний отца автора). Через сложную линию жизни главного героя – своего отца - автор стремится передать дух трагедии, перенесенной карачаевским народом в 40-е годы XX столетия, и суть происходивших в то время процессов.


-------------------


С раннего детства так повелось, что моими друзьями всегда были ребята старше меня возрастом, либо взрослые. Наверное, потому, что я очень рано повзрослел и детства у меня, можно сказать, не было.   
В Казахстане моими друзьями были представители многих народов, проживавщих на территории нашего совхоза: казахи, узбеки, русские, турки-месхетинцы, ингуши, немцы, курды и другие. Как всегда был круг близких друзей, их можно посчитать по пальцам,  это ребята-казахи – Халил, Азиз, Жусип и ещё несколько ребят. С ними мы делили всё: и горе, и радость, и еду.
В Казахстане, Сибири и Средней Азии нас - спецпереселенцев, размещали небольшими группами в маленьких населенных пунктах или просто в степи. В нашем селе то же было всего несколько семей - карачаевцев. Поэтому друзей и знакомых из числа карачаевцев у меня тоже было очень мало, да и тем было не до меня, они – такие же как я бедолаги, больше были заняты своими проблемами, заботами и выживали как могли. 
Однажды, совершенно случайно, на базаре я встретил парня -  карачаевца, мы с ним познакомились, разговорились. Его звали Ахмат, родом он был из аула Красный Октябрь, где жил до депортации мой дедушка Исса-Али - отец моей мамы.   
Когда Ахмат узнал фамилию моей мамы (Ижаева), говорит, - Хызыр,  я встречал здесь в Пахта-Арале двоих родных братьев с такой же фамилией, старшего зовут Ханапи, а младшего Хасанби. Может быть они твои родственники. Надо тебе их срочно найти и познакомиться, они живут, недалеко отсюда, в немецком селе.  Раньше я с ними на хлопчатнике работал, по-моему, теперь старший - трактористом, а младший - пастухом работают. 
- Хызыр, так нельзя жить - одному, ни с кем не общаясь, надо искать своих родственников. Если не будешь общаться, то вскоре забудешь свой язык и  вообще, кто ты и откуда. У тебя наверняка где-то есть родственники, надо их найти и поддерживать связь со своим народом и близкими, иначе потеряешься в этих бескрайних степях.   
Я не стал объяснять ему, причины по которым  у меня всё так сложилось и я остался один с малолетними сестрёнками и братиком. То, что надо было искать родственников я и так знал. Не стал перед  ним оправдываться, спокойно  выслушал и дал понять, что с ним во всём согласен. Поблагодарил его за информацию, которую он мне рассказал и пошел по своим делам. Теперь моя задача заключалась, в том чтобы найти этих двух парней Ижаевых, о которых поведал Ахмат, возможно они окажутся ещё и моими братьями.   
Поехал в село, в котором, жили репрессированные немцы из Поволжья. Долго искать парней Ижаевых не пришлось, они были более чем известны среди жителей села. При упоминании их имён, отзывались о них, как о хороших, доброжелательных, сильных ребятах. Когда встретился с ними я сам убедился в этом. Меня переполняли радость и гордость за своих новых знакомых. Они меня, сразу же пригласили к себе домой, где мы отметили нашу встречу, посидели, я рассказал историю нашей семьи. Выяснилось, что они хорошо знали моего дедушку Иссу-Али Ижаева, и объяснили наши  родственные отношения. После этого они часто приезжали к нам, а мы с моими младшими ездили в гости к ним. Так получилось, что я больше сдружился с Хасанби. Может потому, что Ханапи был постарше и посерьёзней нас. Но мне кажется нас ещё с Хасанби сближало совпадение интересов, он, также как и я, очень любил лошадей. 
Не скрою, после того как познакомился с братьями Ханапи и Хасанби, я чувствовал, что у меня есть надёжная защита и опора.   Они нам помогали во всём и всегда поддерживали (К  Хасанби Ижаеву в аул Красный Октябрь  мы с отцом ездили неоднократно. Когда встречались мой отец, Хызыр и Хасанби,  они могли часами беседовать, вспоминая свои молодые годы проведенные в Казахстане.  В моей памяти Хасанби Ижаев запечатлелся высоким, красивым, краснощёким, с белой бородой, добрым дедушкой – Авт.). 
Как  Хасанби наверное, меня в жизни никто не понимал. Я также старался его слушать и помогать ему. Все секреты и проблемы я доверял только Хасанби, он был для меня настоящим старшим братом.
Много историй могу рассказать связанных с Хасанби и со мной. Это был человек великолепной души, скромный, честный, благородный. Несмотря на то, что он был физически очень сильным, Хасанби никогда никого не обижал, всем помогал чем мог, его все уважали и слушались. 
Расскажу один случай, который с нами приключился.
Приезжаю как-то на ферму, где Хасанби работал пастухом, и наблюдаю  следующую картину. Отрешенно стоит Хасанби, а двое каких-то незнакомых мне мужчин  средних лет, таскают из его дома какие-то вещи, седло со всеми принадлежностями и грузят их на свою бричку. 
Я спрашиваю Хасанби, что происходит, почему они так нагло себя ведут, на что он испуганно отвечает, что они собираются у него забрать его седло. По их словам, кто-то из спецпоселенцев, не понятно какой национальности, украл у них сбрую, седло и другие вещи. Они решили, что я знаю кто совершил кражу и требуют чтобы я назвал их имена. Я отказался это делать, поэтому они забирают мои вещи, хотя знают что я не виноват. И вообще это сделали не наши люди, среди карачаевцев редко встретишь воришку, это у нас не в чести. Умыкнуть красивую невесту или статного коня это куда ни шло, а воровать чьё-то барахло карачаевец не будет, побрезгует.
- Хызыр, похоже на то, что эти двое внештатные сотрудники милиции, поэтому ты тоже ничего не говори, потерпи. Пусть забирают, потом мы разберёмся по закону, - говорит, а сам еле себя сдерживает, чтобы не поддаться провокации со стороны этих наглецов и кинуться в драку.
Обидчики Хасанби вели себя нагло, вызывающе, особенно видя его миролюбивое настроение и зная, что он бесправный спецпоселенец, поэтому  вряд ли получит защиту у коменданта – единовластного вершителя судеб спецпоселенцев во всей округе. Один из мужчин начал громко говорить,   оскорбительные слова, пытаясь вывести Хасанби из себя. Но ему это не удалось Хасанби как стоял молча, так и продолжал стоять, не предпринимая даже малейшей попытки, воспрепятствовать их действиям.   
Не выдержав такой несправедливости, я решил вмешаться в это дело. Спрашиваю, - по какому праву вы забираете конные принадлежности для запряжки и седлания, у моего брата?
На свой вопрос получил ответ в очень грубой форме с оскорблениями. Тогда, не дожидаясь дальнейших оскорблений и, долго не раздумывая, прямо седла своей лошади начал хлестать плёткой этих мужчин, обоих по очереди. Затем  слез с лошади, взял в руки вилы и направился к мужчине, который  пытался нас оскорблять, он же взял седло Хасанби и положил в свою бричку.
Приблизившись к нему, говорю, в приказном тоне, - верни всё, что взял и положи на место, либо я вам сейчас животы обоим проткну, быстро, я не шучу. 
Товарищ его испугался и застыл на месте, а этот надеясь, что я не сделаю, сказанного,  наступает на меня, демонстрируя всем свою смелость. При этом он нецензурно выражался и оскорблял меня и Хасанби.   Потом он начал оскорблять не только нас, но и весь карачаевский народ, - бандиты, людоеды, нет от вас никому покоя, были бы вы такие хорошие, сидели бы у себя дома -, продолжал он. Когда я услышал эти слова, у меня наверное мозги совсем отключились. Вдруг слышу Хасанби кричит, - Хызыр, не надо, не делай этого, успокойся -, но я не мог себя успокоить, я был очень разъярён и готов был убить этого провокатора и подлеца.   
В последний момент я собрал все свои силы, немного успокоился и остановился, стою воткнув вилы в землю. Жду дав ему шанс, чтобы одумался, но он и не собирался выполнять то, о чем я его попросил. Наоборот, почувствовав, что я для него не представляю опасности, начал смело ко мне приближаться. Тогда я вонзил в него вилы. На его или моё счастье, он успел повернуться боком ко мне и я проткнул ему левую ягодицу насквозь. Он заорал нечеловеческим голосом, но вилы вытаскивать из его мягкого места, я не спешил. Начал его таскать по сторонам, куда поворачивал вилы туда он послушно шёл. Он выглядел как шашлык на шампуре.
Его товарищ быстро скинул с брички всё, что они хотели забрать у Хасанби, запрыгнул на неё и стал погонять свою лошадь. Когда наш обидчик  начал плакать как ребёнок, я вытащил вилы из его ягодицы. Он быстро,  прихрамывая,  побежал вдогонку за бричкой, сел на неё и они издали угрожая нам жестами, скрылись из виду.
Хасанби был сильно расстроен и говорит мне,- надо было потерпеть, зачем ты поспешил, теперь нас посадят, тебя как несовершеннолетнего может и не посадят, а вот мне точно тюрьма грозит. 
Я засмеялся, а потом спрашиваю, - Хасанби,  а тебя то, за что в тюрьму сажать? Или за то, что ты такой большой, сильный не смог остановить меня - несовершеннолетнего подростка, который нахулиганил. За это что ли? – издеваюсь я над сконфуженным Хасанби. 
Тогда он заулыбался, ему стало стыдно передо мной, видимо подумал,  что его бездействие будет мною расценено как трусость, и говорит, - ну ничего -  будет, что будет, правильно ты сделал, пусть знают, что за хамство надо отвечать. 
Хасанби был не из трусливых людей, просто он хотел мирно уладить сложившуюся ситуацию. Он и без меня, одной только рукой, мог бы с ними обоими справиться, но не хотел этого. Из-за моей необдуманности и вспыльчивости  сорвались его планы.
Как выяснилось позже, Хасанби действительно было известно, что какие-то молодые ребята украли седло, но он не знал, кому оно принадлежало.  Поэтому он терпеливо ждал пока они заберут его седло и уедут. Он хотел сам  разобраться с настоящими виновниками, вернуть украденное седло хозяевам и забрать свои вещи обратно.   
Вскоре подъехала милиция и нас арестовали,  привлекли к административной ответственности, в виде ареста на пятнадцать суток.
Вот так мы с Хасанби вместе отбыли пятнадцать суток в подвале.
По возращении домой Хасанби нашёл вора, забрал украденное седло, вернул его хозяевам и объяснил им ситуацию. Но он так и не сказал ни им, ни милиции из-за кого же мы все пострадали. Таков был мой друг и брат Хасанби.