XI Булан

Серия рассказов из книги «Къадар» (Судьба), написанных из воспоминаний отца автора). Через сложную линию жизни главного героя – своего отца - автор стремится передать дух трагедии, перенесенной карачаевским народом в 40-е годы XX столетия, и суть происходивших в то время процессов.

---------
Как-то раз я невольно подслушал разговор нашего зоотехника и его напарника. Он рассказывал, что привезли лошадь со знаменитого Луговского конезавода № 97 и хотят пустить на мясо. Луговской конный завод был создан в 1934 году, когда поголовье лошадей знаменитой ахалтекинских породы было переведено сюда из Джамбульского конезавода. Лошади Луговского конного завода являлись постоянными участниками и призерами Всесоюзных сельскохозяйственных выставок, а также конноспортивных соревнований на ипподромах СССР. Один из самых известных скакунов, прославивших  Луговской конный завод вороной жеребец - Абсент. Абсент родился в 1952 году от серого Араба и буланой Баккары. Абсент - символ легендарной ахалтекинской породы. В советские времена Абсент был чемпионом XVII Олимпийских игр в Риме (1960 год), бронзовым призером XVIII Олимпиады в Токио (1964 год), призером XIX Олимпийских игр в Мехико (1968 год). Он  семикратный чемпион СССР по выездке, обладатель титулов «Лучшая спортивная лошадь мира» (1968 год), «Король среди королей», «Черный лебедь»...).
- Такой красавец жеребец, но ведёт себя как дикая необъезженная лошадь. Никто не может на него сесть верхом. По моему мнению у него приобретённое, после неправильной дрессировки, скверное поведение и на  его счету уже несколько пострадавших тренеров, - продолжал свой рассказ зоотехник. Пострадал племянник директора совхоза, после чего он распорядился, застрелить эту лошадь и пустить на мясо. Эх если бы я был чуть моложе, постарался бы его приручить, - мечтательно говорил зоотехник. - Уже полгода, не подпускает к себе никого, совсем одичал. Не дай бог  сорвется с привязи, тогда ищи ветра в поле. Поэтому и держат бедную лошадку взаперти в сарае как зверя какого-то. 
- Что это за лошадь про которую ты рассказываешь, - спросил я зоотехника, сгорая от любопытства.  - Хызыр думаю она тебе тоже понравится, ведь ты знаешь толк в лошадях. - Давай поедем покажешь, как можно её  посмотреть, - заторопился я. - Это недалеко, спросишь у ребят в соседнем селе -  они тебе скажут в какой конюшне эта лошадь.
Я так сильно загорелся, что ночью спать не мог. Утром сказал Ёске -  своему двоюродному брату, что хочу поехать - посмотреть чудо-лошадь, из Луговского конезавода, про которую вчера зоотехник рассказывал. Если она  понравится я хочу купить её. 
Пока я рассказывал Ёске про свои планы по поводу приобретения нового коня, подошёл дядя Юнус и спрашивает куда это я так спешно собираюсь. Я ему тоже начал рассказывать, но он прервал меня и говорит, - запомни Хызыр, если лошадь после дрессировки пробрела плохое поведение, то лучше к ней не подходить. Такая лошадь, причём с плохим характером, очень опасна для наездника, она может, убить человека одним ударом копыта или загрызть. Ты только начал жить,  ни семьи, ни детей покалечишься. Зачем это тебе нужно? Смотри  - у тебя целый табун, можешь себе выбрать самую лучшую лошадь. Чем тебя не устраивает твоя лошадь? Сколько ты на ней скачек побеждал. Я прошу  тебя не надо связываться с этой опасной лошадью. Выбери себе нормального молодого жеребца, и дрессируй его, хочешь для скачек, хочешь для езды. А про ту лошадь забудь, не нужна она тебе. Кстати, вы Умара одного оставили табун пасти? Лучше отправляйтесь ему помогать, не оставляйте его одного. Мало ли,  табун большой, не дай Аллах потеряет лошадь.   
Я ответил дяде Юнусу, мол просто хочу посмотреть на эту лошадь, а может она мне и не понравится, тогда и не буду её брать.
Ёска и я вскочили на своих жеребцов и рванули на пастбище где пасся  наш табун. Я никак не мог успокоиться и говорю Ёске, что очень хочу посмотреть, эту лошадь, -  только нашим дядям ничего не говори, - попросил я. Если Зулкарнай и Харшим узнают, тогда пиши пропало, влетит мне за такой поступок. 
- Давай ты к Умару на помощь, а я к вечеру буду дома, - сказал Ёске и поскакал смотреть хвалённую лошадь.   
Когда подъехал к конюшне, недалеко от неё  увидел нескольких местных ребят. Я слез с лошади, подошёл к ним, поздоровался и спросил, - мне сказали, что у вас лошадь мясную продают. Я слышал, что она ещё и людей убивает. Сам при этом смеюсь.  Один из них говорит, - есть такая лошадь, убивает или нет не знаю, но мяса в ней как у хорошего быка. Если хочешь купить, могу показать.
Мы направились в сторону длинной конюшни. По пути этот парень  спрашивает меня, - ты же табунщиком работаешь? Меня зовут Олжас -, и  протягивает руку. - Да я табунщик, меня зовут Хызыр, -  отвечаю я.
- Хызыр, послушай я должен сказать, что продам эту лошадь,  если только ты её зарежешь, на мясо, она стала дикой для езды не пригодна. Ты табунщик и  знаешь, что обучать дурных, одичавших лошадей нет смысла. - Это точно, - говорю я, чтобы поддержать разговор. Мы подошли к двери,  и он говорит, - вот отсюда надо стрельнуть, в неё, а потом зарезать, ребята тебе помогут. Можно будет поменять на другую,  взрослую лошадь, если немного доплатишь, в общем договоримся, - продолжал Олжас.    
Я заглянул в щель двери и увидел лошадь, настороженно смотревшую в сторону двери и нервно шевелившую своими ушами. Затем опираясь на доску ногой, я  заглянул через верх двери во-внутрь сарая и разглядел её лучше. Она была очень стройная, красивая, шерсть буланой (желтовато-песочной) окраски, стать выдавала её породистость. Во Булан, - сказал я - и с этого момента её  звали Буланом. Мы с Буланом  встретились взглядами и поняли друг друга.   
Соскочив с доски,  спрашиваю, хозяина, - за сколько ты окончательно отдашь эту лошадь? Он называет цену, сколько тенге это было уже не помню. Но мы договорились, что за лошадь отдам двух годовалых жеребцов, одного крупного барана и ещё подарю свой нож. Мы с Олжасом пожали друг другу руку согласия и заключения договора. 
Когда вернулся на наше пастбище, Ёска и Умар ужинали. 
Ну, что Хызыр, посмотрел лошадь, как она? – спросил Ёска. О, если бы ты видел, какая статная, красивая и думаю, что очень быстрая, - молвил я с удовольствием. -  Зоотехник же говорил, что она дурная. Не знаю, мне так не показалось, думаю просто надо её еще подрессировать. Она очень сильная,  холённая и скорее всего те, кто её дрессировали, просто боялись её. Ну посмотрим, только теперь надо будет посмотреть  и подобрать из жеребцов двух хороших, рассчитаться с хозяином и завтра же забрать эту лошадь. Потом я продам своего коня и верну жеребцов  в табун. Только, Ёска, Умар я прошу вас - дядям ни слово, обещаете?
В этом отношении Ёске, можно было доверить всё что угодно, никогда никому ни слово не скажет, это человек могила, Умар тоже умел хранить секреты.
 Рано утром я взял свой аркан (сплетённая верёвка с петлею на конце –Авт.),  его я сплёл сам их грив и хвостов, взял нож для подарка, привязал двух  жеребцов за уздечки к своему седлу и поскакал за лошадью, я назвал её  Буланом.   
Когда я подъехал к ферме пастухи выгоняли скот, доили коров. Хозяин с которым я договорился о сделке, увидел меня и говорит, - давай твоих жеребцов, загоняй вот в этот сарай, а лошадь зарежем позже, сейчас пойдем позавтракаем. Мы посидели, поели, поговорили о том о сём и  я в конце сказал, что резать лошадь я не собираюсь, погоню её к себе в табун. - Ну ты -  Хызыр табунщик опытный, тебе видней, а так если хочешь, мы тебе поможет. Я поблагодарил, сказал, что барашку привезу позже, отдал ему нож. И мы направились в сарай за лошадью. Я взял аркан, сел на свою лошадь и подъехал к двери сарая, открыл её. Как только дверь открылась лошадь сильно подпрыгнула,  ударила  копытами задних ног балку сарая. Затем попыталась встать на дыбы и ударилась головой об эту же балку. При этом она утробно ржала, храпела, угрожающе клацала зубами, безумно выкатив свои огромные горящие глаза. Стала даже жутковато при виде этой необузданной силы и мощи. Я понял, что ловить в сарае на аркан или привязать этого дикого дракона невозможно и очень опасно. Поэтому я решил выпустить его на улицу, а затем гнать до тех пор, пока он сам не выдохнется. Я открыл дверь, а с другой стороны сарая, напугал ее хозяин.
Лошадь пулей выскочила из сарая на волю и давай веселиться, скакать и взбрыкивать. Здесь я её разглядел в полной красе. На солнце её, насыщенная ярко-жёлтая  окраска шерсти, засверкала золотистым отливом, на её лбу было круглое белое пятно, нижние части ног, кроме левой передней ноги, были белого цвета.  Картина, а не лошадь подумал я и радостно поскакал за ней. Она несколько раз отрывалась от меня, затем немного успокаивалась. Когда мы подъехали к полю, на котором корейцы выращивали рис я поторопил свою лошадь, приблизился к Булану и закинул на его шею аркан. Булан будто взбесился, начал прыгать выше уровня моего седла, пытаясь освободиться. Другой конец веревки я привязал к лошади, на которой сидел, так она бедная за малым не упала, когда Булан начал вырываться от нас.
Наконец, как и планировал,  я затащил Булана в заболоченную мочажину, здесь она уже не могла так резво скакать и быстро устала.
Вот так, с первого же дня,  началась дрессировка Булана. Из нас кто-то должен был победить, и желательно, чтобы это был я, размышлял я мечтательно в тот момент. В конце концов так и получилось.
Когда я приехал верхом на Булане к дяде Зулкарнаю, тот махнул рукой, покачал головой  и говорит, - «сени коркутурукъ бир зат болмаз» («наверное нет ничего, что тебя может испугать» - Авт.).
Со временем я мог на Булане уверенно джигитовать, спокойно, без опаски проходить у него между ногами. Он меня слушался, беспрекословно, выполнял все мои команды. Я уделял ему много внимания, постоянно кормил овсом, свеклой, морковью, давал запаренный картофель. Постоянно проводил с ним различные тренировки. Я знал почти всех лучших лошадей, Джамбульского района и был уверен, что со временем Булан победит на скачках.   
Обычно чтобы хорошо натренировать скаковую лошадь надо с ней работать не менее двух лет, естественно, если она генетически предрасположена к скачкам. Булану было два с половиной года, самое время для участия в скачках, но соответствующих навыков  у него пока не было, поэтому с ним я не торопился на скачки. Только через год я первый раз на нем  выступил на районных скачках и занял первое призовое место. Булан стал очень популярной лошадью и большим моим другом. В последствии мы с ним много раз побеждали на различных соревнованиях.