Состояние аффекта

 Дверь в кабинет Сергея Петровича неторопливо распахнулась, и в проёме появился здоровый детина с топором. На нём была чёрная бесформенная накидка, напоминающая монашескую рясу с засученными, как у заправского мясника, рукавами. Руки были большими, жилистыми и волосатыми.
 Нежданный гость сделал три медленных шага вперёд и остановился перед большим чёрным столом Сергея Петровича. В кабинете, кроме указанного Сергея Петровича, не было никого, поэтому и вариантов тоже не было.
- Не надо, - побледнев, тихо прошептал хозяин кабинета. – Ради Бога, не надо!
 Человек с топором молчал.
- Я всё подпишу, - оттягивал последние минуты свое жизни Сергей Петрович. – А лучше давайте, я всё сам напишу. Хорошо?
 Детина не издал ни звука, а только склонил большую коротко стриженную голову на бок и заглянул глубоко в глаза сидящего напротив.
 Сергей Петрович дрожащими руками схватил лист бумаги из аккуратной стопочки на углу стола и начал строчить. В гнетущей тишине слышалось только тяжёлое сопение гостя и скрип позолоченного пера испуганного хозяина кабинета. Пару раз Сергей Петрович останавливался, вскидывал вопросительный взгляд на своего визави и снова принимался строчить. Гость всё это время медленно переводил взгляд с очередного исписанного листа бумаги на залитое потом лицо офисного работника и обратно.
- А знаете, - натужно улыбнулся хозяин кабинета, беря очередной чистый лист, - я и сам давно собирался всё написать. Надоело носить в себе, надоело молчать!
Детина не проронил ни слова, только переложил топор из одной мозолистой руки в другую.
- Как же хорошо, что Вы пришли! – выпалил Сергей Петрович. – Зато гора с плеч! Готов на любое наказание!
 Мужик молчал.
- Но только в рамках закона! – спохватился Сергей Петрович, перехватывая взгляд незваного гостя.- Мы ведь не допустим самосуда, правда?
 Оооо, какой это был взгляд! Не безумно горящий, коим награждают злодеев из комиксов. Не колючий и не испепеляющий, нет! Глаза детины были чисты и спокойны, как у младенца! Он просто смотрел из под больших надбровных дуг, как-бы даже с любопытством! Сергей Петрович всем своим существом ощутил, что именно так смотрят настоящие маньяки – без суеты и сострадания, обыденно, как мясники перед разложенной на колоде тушей…
- Здесь всё! – Сергей Петрович протянул дрожащими руками исписанные листы бумаги. – Всё как на духу!
 Человек с топором взял пачку в большую руку, повертел её и недоверчиво поглядел  на дающего.
- Честное слово! – запричитал Сергей Петрович. – Ничего не скрыл! Простите меня, пожалуйста! Я искуплю! Я…
 Детина молча развернулся и неторопливо вышел.

- Так-то оно так, - неопределённо ответил оперуполномоченный, улыбаясь себе в усы. – Страх, состояние аффекта, всё такое… Но ведь из песни слов не выкинешь, верно? А песня у нас интересная получается! Я бы сказал, душевная!
- Вы к чему клоните, товарищ капитан? – театрально выпучив глаза, громко возмутился Сергей Петрович. – Вы серьёзно верите всей этой писанине?
- Верить никому нельзя, - опять уклончиво, но как-то угрожающе ответил капитан. - Но есть факты. И есть не раскрытые дела. И есть факты, помогающие эти дела раскрыть.
 В животе у Сергея Петровича нехорошо закрутило.
- Вот тут, например, - продолжал опер, - всё очень подробно написано: «когда свернули в лесополосу…»
- Бред! – перебил Сергей Петрович. – Я испугался и бредил!
- Хорошо, - кивнул капитан. – Там уже нашли кое-какие вещи. Изучаем.
Сергей Петрович вскочил со стула:
- Какие ещё вещи? Я потерпевший! Меня  охранять надо, а вы по лесам шаритесь, тряпки собираете!
- Так, тут у нас скромненько, - демонстрируя олимпийское спокойствие, продолжал копаться в бумажках опер, - «просто держал за ноги», «из другой комнаты утюг»… Ага, вот: «с восьмого этажа, имитируя…»
- Не докажете, - холодно процедил потерпевший. – Лучше бы маньяка ловили.
- А чего его ловить? Он сам пришёл, - снова улыбнулся в усы оперуполномоченный.
 Сергей Петрович недоверчиво посмотрел на опера.
-Да, да, - продолжал капитан. - Только никакой он не маньяк, а обычный гражданин с несчастной, но не такой яркой и интересной судьбой как у Вас.
 Парень родился в деревне. Сильный, здоровый. Упал с молотилки, головой ударился. Ни в армию, ни на работу. Вот, помогает в монастыре: дрова  рубит, землю копает, мешки таскает. Иногда, если не углядят, в город выходит, на людей смотрит, собачек кормит…
- А зачем же он меня писать заставлял? – возмутился Сергей Петрович.
- Это каким же образом? – парировал опер. – Он же немой! Да чего уж там, парень даже писать-читать не умеет!
- Ой, дурааак! – прошептал потерпевший, рассеянно уставившись куда-то в пол.
- Ну, дурак-не дурак, а помог нам здорово! – расхохотался усатый капитан. – Забрёл в ваш престижный офис, да столько явок с повинной насобирал, что хоть к награде представляй. Вышел на улицу, замёрз, пытался прям на стоянке костёрчик из ваших бумажек разжечь, вовремя ребята из ППС подъехали!
- Костёрчик? - вытянул шею Сергей Петрович.
- Костёрчик, - кивнул капитан. - Не каждому же удаётся поджечь птицефабрику!
 Потерпевший виновато опустил голову.
- Так, - продолжил оперативник, обыденно копаясь в бумагах. – Ну, тут дальше два листа ваших сексуальных экспериментов пропускаем. Сейчас за это уже не сажают. Подделка документов на недвижимость – проверим. Угон транспортного средства. Перепродажа…
 Опер поднял восхищённые глаза на Сергея Петровича:
- Человека такой широты я ещё не встречал – от рейдерских захватов до мелких пакостей! А в холодильник генерального директора-то зачем насрали?
 Потерпевший молчал. Оперуполномоченный со вздохом закрыл папку:
- Ну что, Сергей Петрович, поехали?