Глава 1. Жизнь в доме-интернате

Ранее летнее утро. Погода сегодня обещала быть просто прекрасной. Медленно всходило солнце, птицы начинали просыпаться и громко чирикать. Свежий утренний ветерок гулял по территории детского дома-интерната, расположенного в небольшом посёлке где-то на территории Смоленской области. Интернат построили ещё во времена Советского Союза через несколько лет после установления в стране власти Советов. Его стены приютили не одно поколение сирот, они помнили ещё Великую отечественную войну. Ветерок залетал в открытые форточки и колыхал изрядно потрёпанные куски ткани, которые в интернате называли тюлем.

Воспитанники дома-интерната спали в своих кроватях, которые были куплены ещё лет двадцать пять назад, и на которых поспал уже с десяток сирот на каждой. Кровати поскрипывали при каждом повороте спящего, чем мешали спать некоторым чутким к звукам детям. Подушки и одеяла тоже были куплены очень давно, и по сроку службы уже должны были быть списаны, но в бюджетных учреждениях нередко не хватает денег на покупку нового; бывает, вещи в таких учреждениях дважды, а то и трижды отслуживают свой срок.

Но вот постельное бельё было новым. Недавно нашёлся меценат – владелец трикотажной фабрики – и подарил дому-интернату сотню комплектов постельного белья, произведённого его фабрикой. Для него это была неплохая, и, главное, недорогая реклама. Во время акта благотворительности приезжало телевиденье, а затем отснятую телепередачу ещё пару недель транслировали по всему региону. Естественно все хвалили мецената и его подарок. Он говорил правильные слова о том, что нужно помогать сиротам. Но благотворитель и телевиденье уехали, а интернат остался и продолжил жить своей прежней жизнью, только теперь с новым постельным бельём.

– Подъём!!! Подъём, ребята!!! Сегодня очень ответственный для всех день! – громко сказала невысокого роста женщина, когда вошла в спальню старших мальчиков. Её лицо было покрыто мелкими морщинками, а на висках пробивалась редкая седина. Это была Нина Николаевна – добродушная нянечка детского дома-интерната. – Подъём!!! – ещё раз воскликнула она и вышла из комнаты.
Он медленно открыл глаза и посмотрел на потолок, лениво сел на кровать и потянулся за своей одеждой. На стуле были аккуратно сложены его синие шорты с белыми лампасами и белая футболка.

Это был действительно ответственный день, ведь сегодня в доме-интернате выпускной бал. Все готовились к нему, это было начало взрослой самостоятельной жизни без нянечек и воспитателей. Теперь всё зависит от тебя, теперь только ты принимаешь решения и строишь свою жизнь так, как считаешь нужным, либо так, как тебе удастся её построить. Кто-то надеялся, что в жизни он обязательно чего-то добьётся, кто-то рассуждал более пессимистически, кто-то просто хотел вырваться отсюда и забыть навсегда это место. Одни мечтали о красивой жизни, мечтали стать политиками, учёными, артистами, удачными бизнесменами, другие не хватали звёзд с неба и просто хотели устроиться хоть на какую-нибудь работу и получать пусть небольшую, но стабильную заработную плату. Но всех объединяло одно: это был особенный день, который должен был полностью изменить их привычную жизнь.
Он верил, что в его жизни всё обязательно будет замечательно, и он поступит в высшее учебное заведение и получит отсрочку от армии. Ему хотелось заниматься электроникой и микропроцессорной техникой. В Смоленском филиале Энергоинститута как раз была такая кафедра. А, может быть, попробовать поступить в более престижное учебное заведение? МГУ? Бауманку? Тем более что баллы по единому государственному экзамену это позволяли, он даже мог учиться на бюджетной основе. Да, нужно отправить документы во все вузы, а решения принимать после получения ответов из них.

А Лене… А Лене он обязательно сегодня признается в любви. А там, кто знает? Может быть, она выйдет за него замуж, и ему удастся создать настоящую семью? Семья… Как ему её недоставало всё детство. Бывало, он втайне завидовал тем, к кому приезжали родители. Пусть непутёвые, пусть лишённые родительских прав, но это были родные люди.

Так думал Даня, высокий, атлетичный кареглазый юноша с правильными чертами лица. Его слегка волнистые тёмно-русые волосы были аккуратно подстрижены под боб, передние пряди немного ниспадали на лоб, закрывая его наполовину. Даня был довольно опрятным и внешне привлекательным молодым человеком. Нескольким девочкам в интернате он нравился. На пояснице у него был рисунок в виде перевёрнутой буквы «А» и будто разрезанной напополам. Это было очень странное изображение: оно было похоже на родимое пятно, но в то же время оно было чётким и аккуратным, как татуировка. Этот рисунок был у Дани уже при поступлении в интернат, из-за чего воспитатели подумали, что над ребенком издевались.
Вообще, ранее детство юноши было каким-то мутным: родители Дани были неизвестны, он сам ничего о них не помнил. Его нашли у дверей дома-интерната, когда ему было ориентировочно три года. Своего имени мальчик сказать не мог, никаких документов при ребенке также не было. В интернате ему дали имя Данила, фамилию присвоили – Смирнов.

С детства Даня был очень умным и дружелюбным мальчиком. Ему очень просто давались и естественные, и гуманитарные науки, при этом он был первым спортсменом в интернате. Он не редко побеждал и на математических олимпиадах, и в спортивных соревнованиях. Многие учителя дома-интерната советовали ему поступать в физико-математический институт и стать инженером.
Без конфликтов в доме-интернате не обходилось. Чаще всего во всякие передряги Даня попадал из-за Лёськи.

Лёська (полное имя Леонид Агапов) – среднего роста парень с рыжими волосами и зелёными глазами, лицо его было покрыто веснушками, особенно заметными весной и летом. Его родители погибли в автокатастрофе, когда ему было двенадцать лет. Других родственников, чтобы оформить над ним опеку, не оказалось. В интернате он стал лучшим другом Дани. Авантюрист по жизни, он всегда втягивал юношу в какие-то нелицеприятные истории, причём сам всегда выходил «сухим из воды», при этом недоумевая, как у него это выходит.

Подружились они в шестом классе, как раз тогда, когда Лёська только поступил в школу-интернат. Задиристый парнишка дрался со старшеклассниками (вроде бы, он украл у них что-то). Даня, будучи двенадцатилетним мальчиком, не побоялся вступиться за своего непутёвого одноклассника, хотя противники в силу возраста были намного выше и сильнее него. Одного старшеклассника мальчику удалось повалить на пол, однако двое других всё-таки справились с «малолеткой».
Даня ещё некоторое время ходил по интернату в синяках и ссадинах, ну а внешний вид Лёськи ничем не напоминал недавнюю драку, на нём не было ни царапины. Хотя после этого случая те старшеклассники с Даней (да и с Лёськой, впрочем, тоже) больше не конфликтовали, а Лёська после случившегося стал ещё задиристее.
По характеру друзья были абсолютно разные: собранный и целеустремлённый Даня был полным антиподом Лёськи, который постоянно искал себе ненужные «приключения». Общее между ними было только то, что оба были круглыми сиротами, в отличие от большинства других воспитанников (как правило, у них были родители, но они были лишены родительских прав или просто оставляли детей на время из-за сложной жизненной ситуации).

Сегодня Дане должны вручить золотую медаль за особые успехи в учении, но он ещё не знает и даже не может себе представить, как перевернется его жизнь именно в этот самый вечер, и какие величайшие дела его ждут, и что судьбы многих и многих будут зависеть именно от него.

В комнату мальчиков снова зашла Нина Николаевна.

– Ребята, поторапливайтесь!!! Не опаздываем на завтрак! – сказала она.
Даня вышел из комнаты и направился в столовую. Из комнаты девочек вышла девушка в коротких джинсовых шортах и сером топе на бретелях с надписью «Glamour», выполненную из стразов. Это была Лена, самая красивая девушка в интернате: высокая, стройная, голубоглазая с вьющимися тёмными волосами, подстриженными под длинное каре. Её набок зачёсанная чёлка ниспадала на левую бровь, что придавало ей некую загадочность и шарм. Силуэт девушки напоминал фигурку балерины, а голос мелодию из музыкальной шкатулки. Многие ребята из интерната добивались её внимания, даже дрались из-за неё. Но всё это было впустую, Лена ни на кого не обращала внимания. Она понимала, что она красива, и ценила свою красоту. Она готова была подарить её только тому, кто вытянет её из этих низов. А раз так, то зачем размениваться на таких же сирот как она сама? Что они могли ей дать?
Несмотря на то, что она так рассуждала, Лена была довольно приветливой и доброжелательной девушкой, просто она не хотела никого зря обнадёживать и обижать.

Даня был тайно влюблён в Лену с третьего класса. Именно в тот год впервые появилась в доме-интернате девочка с двумя чёрными косичками, в которые были заплетены голубые бантики, сочетающиеся с цветом её небесно-голубых глаз. Тогда она покорила сердце девятилетнего мальчишки. Возможно, эта тайная детская любовь переросла просто в привычку, а в переходном возрасте всегда должен быть объект для обожания. В доме-интернате круг общения сильно сужен, Лена же всегда отличалась от других девочек интерната, причём не только своей красотой. Сегодня на выпускном балу Даня хотел с ней объясниться.

– Привет, Дань! – сказала Лена, встретив юношу в коридоре, и мило улыбнулась.
– Привет! – ответил он и улыбнулся в ответ.

Внезапно сзади подошел Лёська и хлопнул юношу по спине. Даня от неожиданности уронил на пол тетрадь, которую держал в руках. Лена усмехнулась и пошла дальше по коридору. Юноша посмотрел ей вслед, а затем нагнулся, чтобы поднять свою тетрадь.

Он встал и пошёл дальше по коридору, ускоряя шаг.
– Ну что, зацепила, да? Ха-ха! – сказал Лёська, тоже прибавив шаг.
– Заткнись! – сказал Даня, стиснув зубы.
– Перестань стесняться, подойди к ней, и всё «выпали» как есть, – не унимался товарищ, – либо она тебя пошлёт, либо… Ну, ты сам понимаешь.
– Заткнись, я тебе сказал!
– Да ладно! Послушай, полтинник одолжишь до завтра?
– Зачем тебе?
– А на конфеты.
– Да ладно! Опять за сигаретами побежишь.
– Перестань, друг, сегодня всё-таки выпускной, – наиграно продолжал Лёська. – Ну, одолжи, а?
– Вот сорок, – протянул Даня горсть монет своему другу, – у меня больше нет.
– Спасибо, друг! – сказал Лёська, похлопывая юношу по плечу. – А девчонка-то прикольная…

В столовой Даня подсел к другу. Лена сидела со своими подругами за соседним столом и о чём-то с ними хихикала. Юноша смотрел на неё, не отрывая глаз. Наконец, девушка случайно бросила взгляд на него и улыбнулась, но потом вновь стала разговаривать со своими подругами.

Лёська повернул голову, чтобы посмотреть, куда уставился Даня.
– А! Ну понятно… – сказал он, жуя бутерброд с сыром.
Юноша промолчал и сделал глоток чая. Лёська продолжал, положив локти на стол:
– Послушай, Даня, есть одна тема по поводу быстрого заработка…
– О чём ты?
– Ребята из соседнего посёлка предложили им помочь распространить кое-какой товар. Они неплохо обещали заплатить. Причём сказали, что кое-что мы можем оставить себе. Ну как? Поможешь мне? Вдвоём мы можем распространить товара больше…
– Тише! Тише! – полушёпотом сказал рассержанный Даня. – Ты в своём уме? Ты опять связался с этим Персом?! Ты что, решил заняться распространением наркотиков?
– Почему сразу наркотиков?.. Это просто травка…
– Лёська! Ты можешь, наконец, взяться за ум! Сколько можно тебя вытаскивать из всяких передряг?!
– Да нет в этом деле никаких проблем!
– Нет проблем?! А ты знаешь, что тебя могут за это посадить? Тебе, между прочим, уже восемнадцать!
– Да не волнуйся ты так! Я буду действовать «по уму»! Ты знаешь, какие это деньги?
– «По уму»? Я знаю, как ты действуешь «по уму»! Когда ты в прошлый раз действовал «по уму», в интернат полиция приходила?! Помнишь?!
– Мы всего немного поработаем, а потом на заработанные деньги можно будет начать какое-нибудь дело. И всё – никакого криминала.
– Дело? Нужно уметь вести дело! А для этого получить хоть какое-нибудь образование. А для начала – научиться не связываться с сомнительными личностями типа Перса!
– Да брось, Даня. Здесь нет никакого риска!
– Да твои дружки первыми тебя сдадут, как только начнутся проблемы. А Перса я знаю уже давно!
– Хватит спорить! Ты со мной или нет?
– Нет! – твёрдо сказал Даня и встал из-за стола, ему не захотелось дальше общаться со своим безбашенным другом, который вновь нашёл на свою голову неприятности. – Приятного аппетита!

* * *

Днём все стали суетливо готовиться к предстоящему балу. Девочки надели свои красивые платья, которые они, кстати, сами себе и сшили на уроках труда, а юноши строгие костюмы.
Даня долго смотрел в зеркало, поправляя галстук, пиджак и прическу, и представлял, как он танцует медленный танец с Леной и, наконец, раскрывает ей свои чувства.
В комнату мальчиков тихо зашла Нина Николаевна и подошла к юноше.
– Как идёт подготовка? – спросила она, слегка приобняв Даню.
– Всё хорошо, – ответил он, улыбнувшись.
– Знаю, сегодня для всех особый день. Что вас всех ждёт в этой большой жизни?.. – она сделала небольшую паузу и посмотрела в окно. – Я тебе желаю удачи. Я уверена, что тебя ждёт блестящее будущее. Я всегда удивлялась твоим умственным способностям и спортивным успехам. Тебе всегда всё очень просто удавалось…
Даня немного смутился и пожал плечами:
– Вы меня перехваливаете.
– Нет, не перехваливаю. Это правда. Знаешь, а ты очень сильно отличаешься от всех. Даня, в тебе всегда чувствовалась какая-то сильная энергетика. Ты всегда приходил на помощь к друзьям, старался поддерживать всех… Что ты собираешься делать после выпуска из интерната?
– Вы же знаете. Я хочу поступить в какой-нибудь институт на физико-математический факультет.
– Какой-нибудь?! – нахмурила брови Нина Николаевна. – Да ты заслуживаешь лучший университет страны! С твоими результатами по математике и физике тебя ждёт МГУ или университет Баумана!
– Нина Николаевна… – засмущался юноша.
– Не скромничай Даня. Я просто хотела убедиться, что ты не передумал. Я знаю, что у тебя обязательно всё получится, – сказала женщина, поправив юноше воротник рубашки. А после небольшой паузы продолжила: – А вот Леонид меня сильно беспокоит.
– Да, меня тоже… – пробурчал Даня еле слышно.
– Что? – переспросила Нина Николаевна.
– Не переживайте, Нина Николаевна! – с натянутым оптимизмом в голосе сказал юноша. – Всё будет хорошо.