Монография о творчестве Ивана Ефремова-3

Об утопии и антиутопии в связи с книгой С.А.Сергеева
«Иван Ефремов в контексте духовных конфликтов ХХ века». Казань. КНИТУ, 2019.
НАБРОСОК

Антиутопии гораздо убедительнее утопий. Помню, как я подростком под яблоней на бабушкином огороде открыл «Туманность Андромеды», с переклеенной в библиотеке обложкой. Книга мне понравилась, но как «одна из» интересных. Только «Час быка» по-настоящему «перепахал меня» и во много мповлиял на юношеское мировоззрение. Но обо всем по порядку.
Продолжим наш разбор сергеевской интерпретации творчества Ивана Ефремова. Излишнее, на наш взгляд, внимание, автор уделяет оценкам эмигрантов в Израиль, которые считают советского фантаста… фашистом.  Спорить с такого рода выводами, это примерно то же самое, что выступать с философскими тезисами в ответ на собачий лай.
Но, укажем здесь на пару интересных сюжетов. Так, возможно, «иерусалимские фашисты» не были так уж не правы, когда говорили о «манихействе» Ефремова.  Здесь, конечно, нужен анализом квалифицированных историков и религоведов, хотя очевидно, что когда Ефремов пишет о какой-нибудь «стреле Аримана», то  эта стрела летит прямо в сторону разнообразных религиозных культов.  Остается только в очередной раз выразить раздражение тем фактом, что наследие Ефремова продолжает оставаться плохо исследованным и в документальном, и в содержательном отношении. На наш дилетантский взгляд, и обстоятельства жизни писателя, и  само знакомство с книгами Ефремова могло породить тогда, в определенной социально-исторической обстановке своеобразные «манихейские» настроения. (В молодости, слушая курс по утопическому социализму, я запомнил, что советские исследователи записывали катаров-альбигойцев в «социалисты»,  что, наверное, правильно, учитывая некоторые их практики; а уж что творили «революционеры» в городе Мюнстере!..)
Мечты о совершенно мире, на фоне неприглядной действительности, формировали остро негативное отношение к ней,  грубое «черно-белое» (светски маниейское) её восприятие. Ну, в самом деле, по радио поют «долетим мы до самого Солнца», а жрать, извините, нечего; коммунистические утопии описывают роскошные хрустальные дворцы и гигантские звездолеты, а читателям приходится ютиться в коммуналках, общагах и бараках, где не может идти речь ни о какой «приватности» - где  же предаться прекрасному Эросу!
«Зато мы делаем ракеты»!

У Хрущева, которой настаивал на близком пришествии коммунистического царства,  был один очень сильный козырь – Космос. (Днйствительно, полет Юрия Гагарина можно считать по праву вершинным достижением советской цивилизации).  Миллионы людей у нас в стране и во всем мире искренне радовались подвигу русского космонавта! Но какой ценой это было достигнуто! Финско-петербургский политолог В.Гельман в своем интересном исследовании по поводу «историй успеха» в авторитарных режимах обращает внимание на то, что эти успехи имеют оборотной стороной деградацию и отсутствие возможностей развития на других участках. Сосредоточившись на чем-то, авторитарный режим может бросить сюда все ресурсы с других «фронтов», оголив их и рапортовать о грандиозной победе, но при этом… Приколько, конечноЖ, первымси запустить на орбиту собаку и женщину, но Нечерноземье и целый ряд других русских территорий  окончательно впали в нищету, а дефицит продовольствия стал непреодолимым.
Советский Космос – это результат   гонки вооружений (для отсталой страны с огромными потерями в ВОВ она разорительной – СССР просто «надрывался» и надорвался в конце концов) и, в конкретных обстоятельствах результатом волюнтаристического решения Н.Хрущева поддержать проекты Сергей Королева (выдающийся конструктор при Сталине был арестован, подвергнут пыткам, потом умер до срока). Итогом стало 12 апреля 1961 года. Но нельзя без жалости читать документ Политбюро (Президиума ЦК), где партократы решают наградить коммуниста-космонавта не только машиной и жильем, но и выделить ему некотрое количество мануфактуры»: трусов и носков. Собственно, этого документа достаточно для характеристики условий, в которых СССР одерживал свои космические  победы.
Вообще, по «дороге в космос» изначально проявился ряд страшных и иррациональных моментов.
В США создатель ракетного топлива Д.У.Парсонс, как известно, вступил в секту сатанистов, о чем даже сняли сериал «Странный ангел». Само по себе, разумеется, это ничего не доказывает, но, как говорится, наводит на размышление. Космические планы, даже не своей первоначальной и примитивной стадии были связаны не только с реакционной мистикой, но и революционным утопизмом, теорией и практикой создания «рая на земле». А.Кибальчич связался с революционными террористами и был повешен, Ф.Цандер из соображений «народолюбия» пересел в вагон низшего класса, где подхватил смертельную заразу; С.Королева «строители коммунизма» жестоко избивали и пытали.
Жертвами на дороге в космос были не только сгоревшие и задохнувшиеся космонавты, но и множество рабов, которых нещадно эксплуатировали и уничтожали в ходе подготовки и реализации нацистских и советских ракетных проектов.

Но,  наверно, самым парадоксальным и страшноватым будет информация о трагикомическом постановление Совмина Союза ССР о награждении советского майора за космический полет. Среди прочего предусматривалась экипировка для Юрия Алексеевича Гагарина, включавшая в себя (цитата):   

Пальто демисезонное. Пальто легкое летнее. Плащ. Костюмы — 2 (светлый и темный). Обувь — 2 пары (черные и светлые). Рубашки белые — 6 штук. Шляпы — 2. Носки — 6 пар. Белье нижнее шелковое — 6 пар. Трусы, майки — 6 пар. Платки носовые — 12 штук. Галстуки — 6 шт. Перчатки — 1 пара. Электробритва — 1. Два комплекта военного обмундирования (парадное и повседневное). Чемоданы — 2. 
Сходная премия «мануфактурой» предусматривалась  и для членов семьи Гагарина. Пожалуй, эти рассекреченные детали лучше всего показывают огромный дисбаланс в развитии страны, которая первой вышла в космос и где на уровне правительства решался вопрос о выдаче носков и трусов несомненному герою, русскому былинному богатырю, открывшему человечеству дорогу к звездам…
В какой же страшной нищете прозябала «страна первопроходцев»!

Сейчас, когда космические программы, и не  только у нас, зашли в тупик  и крутятся все на тех же ближних орбитах вуедутся поиски причин этого топтания на месте. Это отдельный вопрос, но тут интересно, что наряду с (1)техническими проблемами – отсутствие тяжелых ракет с большой грузоподъемностью («Сатурны» нацистского конструктора фон Брауна, якобы доставившие американских астронавтов на Луну,  всю большему числу людей представляются фальшивкой в постановке Голливуда). Есть (2) биологические ограничения – организм человека не приспособлен для пребывания в открытом космосе и фантазии о полетах в космос похоже, так и останутся фанстикой и есть и третий «философский» слой, связанный в нашей стране с так называемым «космихмом» (о котором кричат некритические энтузиасты из того же сейства Гачевых например). Что это за «русский космизм». У нас ссылаются на К.Циолковского, но ведь за ним маячит фигура безумного библиотекаря Николая Федорова, с его «философией общего дела», то есть с проектом воскрешения «мертвяков» (Примечательно, что у нас в стране еще в СССР эта страшненькая фантастическая (анти) утопия выходила в серии «философское наследие» и самого автора записывают не   в одну кампанию, скажем, с Бёме или Сведенборгом, а в «философы». Но можно ли такую философию  делать «руководством к действию» всего лишь через одно промежуточное звено?! Хотя, конечно, связи могут быть самими разными, так в одном из трансгуманистических проектов классификация проектируемых существ напоминает описания Сведенборга!).  Сциентизм и мистика вообще тесно связаны. В Германии, которая бы по праву должна была стать лидером космической гонки (но не стала в силу военно-политических обстоятельств) это «Наследие предков» и мистические кружки -«ордена» (об этом даже неудобно писать, поскольку эта тема опошлена и о ней разглагольствуют все, кому не лень!) На Западе, космос, это возможно какие-то свои варианты псевдонаучного «сциентизма. Не является ли этот философский» барьер главным препятствием и пока не разберешься в основаниях (ну, то есть, если не будет найден ответ, зачем человеку летать в космос – работа конструкторов ракет будет бессмысленной).
По ИАЕ полеты нужны для контактов с другими высокоразвитыми цивилизациями – достижению Эры встретившихся рук». Однако для героев и ситуаций ИАЕ эти полеты крайне опасны и мучительны.  Нужны не только героические жертвы, но и новые подходы. Есть и много «скрытого», так скажем, странный астрофизический объект «железная звезда» - это как будто намек на Сталина, а экипаж погибшего звездолета «Парус» - это пламенные революционеры, которых «сталин» уничтожил на пути в будущее. Идея «звездолета прямого луча» (ЧБ) - это открытый призыв пересмотреть привычные теории и представления, так как в привычных координатах, без принципиальных изменений до Цели НИКОГДА не добраться. Будь то, другие разумные цивилизации или будущее общество самих землян.  Писатель решительно рвет с коммунистическими ортодоксами, но его продолжают связывать с коммунистической идеологией.
Итак, какая же реакция может быть на  коммунистические посулы и какова связь авторов программы КПСС и советской фантастики? Разумеется, многие уже тогда считали, что «коммунизм» – это чушь собачья и не надо заворачиваться этими проблемами, а, соблюдая ритуалы, жить своей жизнью. От этих «несунов», «мещан» и пр., кстати, до сих пор широко распространенное недоверие к дискуссиям на «общие» темы.  Менее распространенная реакция – это стать на сторону света (правильного коммунизма, тогда многие связывали его с «великим Лениным»), или того общества, которое так красочно рисует Ефремов и противопоставить всё это Тьме партийной бюрократии и окружающих советских практик.
Ефремов быстро продвигался по второму пути, хотя само по себе критика им советских порядков, идущая широким фронтом, хотя и не без маскировки, не говорит о том, что он был или становился «антикоммунистом» в силу ненависти к сталинизму или презрения к его последователям. Это спорный вопрос и проблема может быть проиллюстрирована двумя знаковыми литературными именами. Писателей зовут Варлам Шаламов и Александр Солженицын. Оба дали впечатляющие  описания ада советских концлагерей. Но Шаламов был и оставался «левым» (здесь опять можно порекомендовать эссе В.Лорченкова, отрадно, что молодые авторы отходят от навязанных советских и «антисоветских» штампов). А Солженицын перешел на позицию яростного антикоммунизма, бодал советский «дуб», хотя его эпопея «Красное колесо» эмбриональное носила название «Люби революцию». Разочаровался.  Относительно Ефремова нет полной ясности (и это будет порождать новые споры) к какому сценарию идейной эволюции: «шаламовскому» или «солженицынскому» он ближе.  В критическом отношении к окружающей советской действительности со стороны ИАЕ, что подтверждают и письма, и опубликованные книги, нет совершенно никаких сомнений. Но действительно ли он не делал из этого «далеко идущих выводов» (как упоминается у С.Сергеева) – и это фантаст, который описывал грандиозные картины, разворачивая их в масштабе тысячелетий!
На тему соотношения официальной и «фантастико-утопических версий коммунизма уже проводились исследования,  и в Челябинске А.А.Фокиным была защищена  диссертация об образах коммунистического будущего в хрущевский период…
В связи с «коммунизмом» Ефремова существует немало спекуляций и каждый здесь «поет» тот репертуар,  к которому лежит его душе. Так, некий Старцев ( в статье «Несоветский социализм Ивана Ефремова», пост 21 апреля 2013) записывает ИАЕ во фрейдо-максисты в духе «Франкфуртской школы» и полагает, что персонаж ефремовского фантастического романа Эрф Ромм – это никто иной, как представительно франкфуртцев Эрих Фромм. А что – такое созвучие! В этом случае Старцев осуждает Ефремова, считая, что настоящий образ социализма был у … братьев Стругацких (правда, только  до поры до времени).
И среди нынешних, значительно поредевших поклонников Ефремова много «красных», но про конкретный советский период они часто предпочитают не говорить (или берут только его «светлую стороны»), зато много мантр произносится по поводу «справедливого общества» и «совершенного человека».  При этом они ведут свои внутрипартийные»  дискуссии, где Ефремов, точнее удобная данной «секте=платформе его интерпретация, превращается в символ «истинного коммунизма».

Те, кто стоит на противоположных, антикоммунистических позициях,  наоборот, не могут простить ИАЕ его коммунистического утопизма. Здесь, к примеру, очень характерна реплика К.Крылова, философа и публициста национально-демократического направления.  Вот его ответ на заданный в сети вопрос « «Прочитав в отрочестве "Туманность Андромеды", поняли, что не хотели бы жить в мире описанного там коммунистического будущего. Почему? Что в нем было так плохо?
Буквально у К.Крылова говорится следующее:
Потому что это постядерный мир, в котором выжили, судя по всему, китайцы. Которые создали нищебродскую и стагнирующую цивилизацию, основанную на принципе "людишки перетопчутся" и "кабы чего не вышло".
То, что переход к коммунизму возможен только через ядерную войну, Ефремов говорил прямо и неоднократно. Однако интересно, кто в этой войне выжил. Судя по всему, выжил наиболее многочисленный и неприхотливый народ. Который впоследствии интегрировал остатки человечества.
Китайский стандарт чувствуется во всём. Начиная от односложных (максимум двусложных) имён, устроенных по китайскому образцу - "дзынь - дзынь". Всех героев зовут именно так, за исключением одной японки, у которой человеческое японское имя. Главный герой славянин. Но подчёркнуто, что славян очень мало и имя редкое. И оскорбительное - "Дар Ветер" - это ВЕТРОМ НАДУЛО, если по-русски. Кстати, так и есть: в романе указано, что его рождение не планировалось, просто противозачаточное средство не сработало... Кроме того, у них китайское летоисчисление (с кругами, "годом красной курицы") и упоминаются иероглифы (это, кажется, в Часе Быка - хотя сейчас принято "линейное письмо").
Но не это, конечно, главное. А нищета и крохоборство ефремовского мира.
Во всей мировой фантастике - фантастике Белого Мира, прежде всего американской - утверждается безграничный рост возможностей и потребностей человечества. Типа - выйдем в Космос, обретём безграничные ресурсы и заживём как боги. В ефремовском тощем и ублюдливом мире ничего этого нет. Чтобы запустить космическую экспедицию, приходится всем ужиматься, кушать меньше и всячески ограничиваться. Чтобы запустить радиопередачу в рамках "Великого Кольца" требует включения всех энергоресурсов Земли (хреновенькие же у них ресурсы). Звёздные экспедиции запускаются с минимальным запасом топлива - из-за нехватки которого и возникает начальная коллизия романа. Гениальному физику предлагают подождать с экспериментом по пробою пространства лет сто-двести, пока эти осторожные люди не построят ещё одну атомную станцию на Луне. А что он к тому времени помрёт - так это ничего, главное экономия.
Экономия там вообще советских масштабов. Нет даже сверхскоростного транспорта - время местных жителей недорого стоит. Ограничено телевидение и даже радиопередачи - от них, знаете ли, ВРЕД. Быт очень простой - нефиг роскошь разводить. Чтобы оценить уровень:

"К утру он входил в своё постоянное жилище, неподалёку от обсерватории Совета, которое не успел ещё переменить. Дар Ветер открыл продувочные краны в обеих своих комнатах. Спустя несколько минут вся накопившаяся пыль исчезла. Дар Ветер выдвинул из стены постель и, настроив комнату на запах и плеск моря, к которому он привык за последнее время, крепко заснул."
То есть герой живёт в двушке, причём настолько тесной, что кровать выдвигается из стены. А потом он отправляется на подводные титановые рудники, ага. Странно, что нет голода. Хотя он наверняка есть: просто все "добровольно ограничиваются" какой-нибудь плошечкой риса. Это же так разумно.
Разумеется, детей держат в интернатах, без безотцовщины коммунизма не бывает. Есть специальный остров, где мамы имеют право воспитывать своих детей (но, видимо, таким детишкам ставят метки в личных делах).
– Мне невыносима мысль о разлуке с маленьким, моим родным существом, – продолжала поглощённая своими мыслями Низа. – Отдать его на воспитание, едва выкормив!
Веда нахмурилась.
– Одна из величайших задач человечества – это победа над слепым материнским инстинктом. Понимание, что только коллективное воспитание детей специально отобранными и обученными людьми может создать человека нашего общества. Теперь нет почти безумной, как в древности, материнской любви.
Да,  - "победа над слепым материнским инстинктом". При этом каждая женщина должна родить двоих. "Долг перед обществом".
Кстати, памятники прошлого там уничтожаются под разными предлогами. Они там нашли многотонного золотого коня и пустили его на топливо для звездолётов. Серебряные ложечки, видимо, переплавили ещё раньше.

Есть также "остров Забвения", куда ссылают диссидентов. Условия жизни там, насколько я понял, дрянные даже по меркам этого нищего общества. Ну и, конечно, они полностью изолированы, ни одно сказанное ими слово не просочится вовне.
Ну и охраняет это всё "организация ПНОИ — психологического надзора". Кто бы сомневался!
А ведь Ефремов не был злым или дурным человеком. Просто коммунизм не бывает хорошим. Это всегда мерзость, нищебродство и гниль, даже если его пытаются выставить с самой что ни на есть лучшей стороны». (Посмотрите в сети «ответы на вопросы К.Крылова).


Возможно, что с «выжившими китайцами» Крылов несколько утрировал писательский проект. Но это замечание не лишено смысла. Другие критики (тот же С.Переслегин) также обращают внимание, что в мире ТА люди стремятся очень осторожно подходить к техническому прогрессу и даже ограничены в технических возможностях. В научно-техническом отношении их цивилизация хрупка и уязвима, больший упор здесь делается не на экспансию и покорение природы (хотя, истребляя морских гадов персонажи ТА по воводу «экологи» особенно не беспокоятся). Человеческие потребности ограничены, энергию экономят, распространены духовно-медиативные практики; мир Эры великого кольца» имеет многие черты «Востока», во всяком случае,  не проецирует прямо  черты безграничной экспансии Запада»
Ранее приведенная реплика Крылова полезна тем, что в ней кратко обозначены основные претензии к ефремовской утопии: проблема материальных ограничений, общественное воспитание детей, вопрос о контроле за поведением людей. Соответствующие установки Ефремова, конечно, можно связать с обстоятельствами его жизни. Так, «нищебродство» - это отражение послевоенной разрухе,  ведь в 1950-е годы отдельная «двушка» это роскошь, фантастическая литература она ведь больше не о будущем, а о времени, когда произведение написано, правда. Едят, правда, герои ТУ, что хотят, но пища синтетическая. На склонность писателя к общественному воспитанию детей, разумеется, повлияло его детство, фактическое сиротство при живых родителях и в этой части биографии писателя по-прежнему имеются «белые пятна». Н этот факт указывает и СС в своей книге, добавляя, что Иван быстро нашел общий язык с ТИ, своей третьей женой, поскольку она тоже росла без родителей, была детдомовской. Скорее всего, это так, но указать только на обстоятельства зарождения тех или иных взглядов недостаточно. Отрыв детей от родителей, вообще-то – это черта многих утопических проектов и, рациональные основания для этого есть. Таким образом, «проектировщики» пытаются обеспечить равные стартовые условия для новых поколений – ведь коммунизм  –  это общество равных, не так ли. Дескать, родительскими чувствами можно пренебречь, да и родителям хватает своих «космических» забот.
Психологический  и социальный контроль по Ефремову также необходим. Пускай даже нет частной собственности и социального неравенства, но есть проблемы генетики и «в семье не без урода» даже при коммунистической эре.   Психическое нездоровье может стать следствием наследственных нарушений. Для иллюстрации Ефремов выводит фигуру Пур Хисса (видимо реальной жизни «пурхиссы» его порядочно «достали»!); правда,  странно, что такой невыдержанный товарищ оказался среди экипажа звездолета – куда смотрела отборочная комиссия! Выходит, контроль за поведением коммунистических землян не такой уж эффективный. Но, возможно,  что, как и в случае с «железной звездой», Ефремов пожертвовал научным и художественным правдоподобием ради элементов памфлета – как иначе еще писатель мог выразить свои взгляды в условиях жесточайшей цензуры!
Так или иначе, но средства контроля всегда (будут) необходимы в обществе живых людей:  «Несмотря на неизбежное возрастание доброты, сострадания и нежности, от суммы пережитых миллионов лет инфернальных страданий, накопленных в генной памяти, всегда возможно появление людей с архаическим пониманием доблести, с диким стремлением к власти над людьми, возвышению себя через унижение других. Одна бешеная собака может искусать и подвергнуть смертельной опасности сотни людей. Так и человек с искривленной психологией в силах причинить в добром, ничего не подозревающем окружении ужасные бедствия, пока мир, давно забывший о прежних социальных опасностях, сумеет изолировать и трансформировать его.
  Вот почему так сложна организация ПНОИ – психологического надзора, работающего вместе с РТИ – решетчатой трансформацией индивида – и непрерывно совершенствуемая Советом Чести и Права. Полная аналогия с ОЭС – охраной электронных связей космического корабля, только еще сложнее, многообразнее».
 Правда, всегда остается и вопрос: КТО СТОРОЖИТ СТОРОЖЕЙ? И  так же, как и во всех других случаях у автора утопического проекта не находится на него убедительного ответа. «Ходы» в этой теоретической «партии» в принципе, давно известны. Сторонники коммунизма выступают в этом вопросе с тезисом о «формировании нового  человека», который будет совершенен и суперсознателен.
Но насколько нового и как его сформировать? Вживить чипы, киборгизировать и/или генно модифицировать? (Израильтянин Юваль Ной Хараре сгенерировал на эти темы интересные пред(по)ложения  - «см. Краткую историю будущего» - люди должны перейти на новый уровень, их природа должна стать более божественной».
Судя по всему, в мыслях Ефремова ничего подобного не было. Он разделял идею о том, что нового человека можно воспитать. Мировоззрение и поведение человека будущего будет иным, чем  в несовершенных, «инфернальных» социумах.
Писатель сильно раздражался, когда в фантастике о будущем персонажей наделяли чертами его современников, будь то американские гангстеры ил разгильдяи из советских НИИ:
«Некоторые фантасты, например, братья Стругацкие у нас, наделяют своих героев теми же чертами, которые вообще присущи человеку сегодняшнего дня… Но поступать так – значит поступать неправильно». (Ефремов И. А. Как создавался «Час Быка» // Молодая гвардия. 1969. № 5. С. 314).

Правильным» по мнению ИАЕ был путь не только морально-психологического воздействия и изменения социальных условий, но и средства евгеники. В ЧБ это проскакивает: «Мы практикуем начальное знакомство пар». В принципе, это кажется разумным, ведь если уже сейчас обработка «больших данных» позволяет подобрать эффективную адресную рекламу, то, что мешает использовать такие технологии для создания счастливых семей. Чтобы мужчины и женщины не мучились от неправильного и случайного выбора, пущенного на самотек, и не страдали от нахождения рядом партнера, который им совершенно не подходит? Нет коммерческой заинтересованности? Но ведь при коммунизме «коммерции» не будет, а задача появления здорового потомства в сообществе живых организмов никто не отменял. Опять таки задача не вызывает сомнения сама по себе, но вот,  кто и в каких целях будет ее использовать, ведь та же евгеника была скомпрометирована нацистскими, и не только нацистскими,  человеконенавистническими экспериментами. Как можно сделать иначе? Как не допустить злоупотреблений в столь важных сферах? И.А.Ефремов напряженно искал ответы на эти вопросы, пользуясь, как сегодня ясно видно, не только коммунистическими методичками:
В мировоззрении Ивана Ефремова можно обнаружить множество противоречивых влияний – от социального утопизма и евгеники до мистического анархизма, от ницшеанства до теософии, мистических восточных учений, индуизма и буддизма. Впрочем, оно не выглядит эклектичным: из разрозненных идей и взглядов прошлого и современности он собрал новое мировоззрение, которое он считал, возможно, мировоззрением будущего.
Эгалитаристско-утопический идеал, причудливо объединившись с ницшеанством, породил своеобразную версию «левого ницшеанства» – мечту об «антиимперии», сообществе умных, физически и духовно совершенных сверхлюдей, готовых бескорыстно помогать более слабым индивидам и сообществам, дабы поднять их до своего уровня. Подобный идеал сформировался в период «оттепели» как антитеза сталинизму, идеология и практика которого вызывала у И. Ефремова ужас и отвращение. (Сергеев, с 110)
Тем не менее, «коммунистическую доминанту» творчества Ефремова никуда не спрячешь. Можно, конечно, сосредоточиться на второстепенных деталях. Скажем, Сергеев большое внимание уделяет дискуссиям об «олигархии» в связи с описанием  политического строя на далекой планете Торманс в «Часе быка. В сергеевском анализе мелькают имена и псевдонимы «Лисия», Гильфердинга, Х.Раковского, Н.Бухарина, Л.Троцкого. /Наше отношение к этому: все бы подобное да в какое-нибудь подобие скотомогильника, но, увы, это невозможно! Поистине имена многих этих теоретиков вызывают «ужас и отвращение». Удивительно, (хотя,  что тут удивляться!), но в нашем политкорректном мире наблюдается удивительная асимметрия. Взгляды и идеи Маркса, Троцкого и т.п.  обсуждаются широко и часто с доброжелательным интересом и среди массовой аудитории, и в среде «академической общественности». Но ведь, к примеру, если написать, что один австро-немецкий автор в своей некогда широко известной книге ошибался в одних вопросах, но блестяще проанализировал проблемы…, то сразу поднимется визг и лай. А почему?! Чем Лейба лучше Адольфа как «теоретик и практик»? Разве в ГУЛАГЕ, созданном Лениным, Сталиным и Ко люди страдали меньше, чем в концлагерях третьего рейха, и жертвы Соловков, Воркуты и Магадана, голода, красного террора и колелктивизации менее «ценны», чем жертвы газовых камер, к создателям которых причисляют Гиммлера и Гейдриха! До тех пор, пока страдания одних людей будут «оцениваться» по другой шкале, чем муки других, никакие общечеловеческие ценности на земле утвердить не удастся!
Заметим также, что дискуссии по поводу профсобюзов, олигархии, империализма, уклонов и т.д. велись не просто так, а в перспективе великого преобразовательного Проекта,  к реализации которого были причастны не только множество беспринципных циников, но и немало искренних фанатиков.  Вопрос о коммунистическом будущем был краеугольным.
В данном случае разнообразные и «эклектичные» поиски Ефремова отвечали на вопрос, как достичь совершенства человека в совершенном обществе. Если ответ возможен, то, только в плане решительного изменения «природы» самого человека. К лучшему? Благими пожеланиями вымощена дорога в ад. Ведь, почему попытки реализовать коммунистические или подобные проекты  сопровождается страшным насилием и массовым принуждением («Брат номер один» - не очень известный пример из Кампучии). Потому, очевидно, что эти проекты расходятся с «природой человека», которую приходится жестоко подавлять и губить.Но это далекого грядущего, которое не сразу станет «прекрасным далеко», а будет балансировать над пропастью глобальной катастрофы.
Интересная попытка реконструкция будущего у Ивана Ефремова предпринята поклонником его творчества (Михайлов, 2013) - Максим Михайлов. Хронология Ивана Ефремова
Согласно предпринятым реконструкциям, коммунистический мир, описанный в романах Ефремова, отстоит от нашего времени не менее, чем два тысячелетия, и, вполне возможно (директивные утверждения о будущем были бы смешны, оно всегда вероятно и поэтому, на наш взгляд не стоит так уж спорить о точной хронологии будущих эр у Ефремова ), нашей цивилизации предстоит пережить новый темные века, похожие на апокалипсис.
В ефремовских текстах намеки и прямые указания на это рассыпаны тут и там. Это и склады смертоносного оружия, продолжающего убивать даже людей будущего, и дальний монастырь, где чудом были сбережены остатки знаний,  и, вполне возможно, реализовавшиеся сценарии ядерной войны, и беженцы с Земли, которые чудом оказались на Тормансе и т.д, и т.п. Путь к совершенному и гармоничному обществу оказался трагическим и извилистым (совсем не в духе хрущевской программы: «Нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме»).  Человечество чудом выжило и приняло меры для того, чтобы больше не допускать возврата в инферно.

Да, возможно, есть и такойпуть, если не коммунизму, то к подобному состоянию общежития – путь через масштабную катастрофу. Рассмотрим эту версию.
Вопрос этот , как и многие другие у ИАЕ «взрывоопасен» и вызывает бурление страстей. Нападки на Ефремова были довольно сильны и при его жизни. Не прекращаются они и после его смерти. В чем только не обвиняли в писателя, и в научных ошибках, и злоупотреблении наукообразием, и в излишнем контроле за свободным человеком, и в раскрепощен, которое приводт к сексуальном распутству,  и в приверженности коммунистическим идеалам и в предательстве коммунистических идеалов.
 А уж какой хайп связан  с предположением о том, что «коммуноподобное состояние» является реакцией на глобальный катаклизм, скорее всего рукотворный и именно катастрофа ведет к изменинию привычного мира, например. к радикальной трансформации или упражнению таково, ставшего привычным, института как государство. В принципе (В.Волков) такого сценария нельзя исключить. Безгосударственное состояние, замененное другими институтами, в принципе, может установиться. Так же как в свое время  пришли протогосударсвенные структуры, которые мы сейчас называем протогосударственными. А ведь большую часть своей истории люди прекрасно обходилась без них
Ведь с чем связаны, скажем, приятные представления об отпуске: с рыбалкой охотой и ослаблением давления структур, многие из которых идут от государства и обусловлены им. Как приятно хотя бы  не надолго от всего этого освободиться.
Конечно, переход к государству был связан с известным «прогрессом», но и цена его оказалась чрезвычайно высока.  Наверно, если бы был выбор, то людям бы больше нравилось жить в качестве свободных охотников, ежели подневольных рабов на полях и, в фабриках или в офисах. Но катастрофа, или цепь катастроф повели человечество по государственной траектории. Возможно, именно катастрофа и изменит эту траекторию.
Конечно, переход к государству был связан с известным «прогрессом», но и цена его оказалась чрезвычайно высока.  Наверно, если бы был выбор, то людям бы больше нравилось жить в качестве свободных охотников, ежели подневольных рабов на полях и, в фабриках или в офисах. Но катастрофа, или цепь катастроф повели человечество по государственной траектории. Возможно, именно катастрофа и изменит эту траекторию.
Бесспорно, путь человечества к «коммунизму» будет очень нелегким – и что, на самом деле, представляет собой «коммунизм», в том числе и в варианте автора ЧБ.
Произведения Ефремова, сколько раз уже приходится об этом напоминать, читают люди с очень разным мировоззрением и поэтому в комментариях «ефремовцев», если бы не имена и сюжетные ходы в описаниях и комментариях, то можно было бы подумать, что речь идет о разных совершенно авторах, а не о многоплановом портрете Ивана Антоновича Ефремова.
Увы, «одного и того же» ИАЕ для всех не было  и не будет. Для коммунистов он дал описание земного рая, а вот для тех, кто коммунизм не приемлет и на практике, не в теории, что могут дать романы Ефремова. О, очень много! Повторим, что можно предположить, что и освобождение от государства тоже будет связано с катастрофическими сценариями. Тут, в данном случае возникнет, конечно, не рай на земле, но что-то напоминающее коммунизма, не в идеальном, а в жестоко реальном варианте.
Помню в детстве я читал какой-то фантастический рассказ. Там герои радостно собирали прекрасные белые цветы и герой дарил охапку цветов любимой. Надсмотрщики, наблюдая за этим, были цинично, так как знали правду о том, что это смертельно больные узники напоследок «приносят пользу», собирая хлопок.
Не так ли и с «мирами Ефремова». Вот повеселятся в Эру коммунизма земляне на празднике «пламенных чаш», а потом едут вкалывать на титановые рудники, продолжая совершать разнообразные «подвиги Геркулеса». А за ними смотрят через «решетчатую» систему психологического надзора, чтоб ни у кого сомнений не возникло по поводу трудовых мотиваций. Мы, конечно, утрируем. Вряд ли  сам Ефремов имел в виду «такое» (хотя у Вяч. Рыбакова на подобную интерпретацию намеки  есть). Но, товарищи и господа, о чем мы вообще ведем речь, споря о ефремовских фантастических мирах. Это же выдумка! А вот если обратиться к современным Ефремову реалиям то «коммунизм был именно таков. Помимо миллионов государсвенных рабов на «великих коммунистических стройках» трудились и «энтузиасты». И всяческие гангнусы воспевали их самоотверженный труд («Братская ГЭС»), и всякие крапивины талдычили о нематериальной мотивации к труду. Сколько «комсомольцев-добровольцев» угробили на этих великих стройках свое здоровье – и ради чего! Чтобы советские активы каким-то злым колдовством оказались в руках «дерипасок», а потом были отжаты в пользу представителей «гангстерского капитализма»!

Вот вам настоящий повод поспорить о содержании и целях  «коммунистического труда», но народ у нас привык в упор не видеть неприглядную реальность, а литературе ищет чаще не критику, а  спасение от нее. Вот и восприятие нашего автора у многих «ефремовцев» демонстрирует все признаки когнитивного диссонанса, описанного Л.Фестингером, когда люди закрываются от информации, противоречащей их внутреннему миру.  На ту же тему и модный ныне концепт «постправды»
Что еще, в связи с этим,  очень важно в творчестве ИАЕ (возможно, вопреки субъективным намерениям автора – это вопрос дискуссионный!). «Миры будущего» у Ефремова – это ОБЩЕСТВА ВЫЖИВШИХ!  Скорее всего, некий вариант «коммунистического проекта» и стал результатом и условием такого выживания. Рационально в этом вопросе мы, скорее всего, согласились бы с диагнозом Крылова. Но вот в эмоциональном плане принять подход КК нам трудно. Он с раздражением пишет  о «нищебродской» цивилизации в ТА. Но, примем во внимание, что у тех, кто спасся, отношение к окружающему совсем иное, нежели у привыкших «срывать цветы удовольствия».  Опять таки, Ариман с ними, всеми этими «эрами-великого кольца», «борьбы за энергию» и прочее. Любой фантастический роман говорит не о будущем, особенно отодвинутом на тысячу лет, а о времени, когда это произведение создавалось, особенно. Если речь идет о столь незаурядном тексте, как «Туманность». СС правильно подмечает, что некоторая «скромность» условий жизни людей ЭВК есть отражение постсоветских реалий, когда  квартира-«двушка»  – для большинства это роскошь! Но что такое быт, по сравнению с возможностью дышать!  И  – не бояться каждую ночь ареста! Отсюда и удивительный для последующих оценок энтузиазм и оптимизм эпохи «оттепели», который напоминает пену, вздувшуюся над кружкой разбавленного советского пива. Но радость была искренней и в будущее строители коммунизма стали заглядывать с оптимизмом, так как поверили, что их не обязательно убьют.
Схожая «структура момента» есть и в пост-коммунистический период (хотя насчет «пост» существуют очень серьезные сомнения, как и в том, что РФ сильно отличается от СССР не только размерами!) Ведь если серьезно задаться вопросом, почему дорогие россияне» терпят то, что нормальны люди в цивилизованных странах никогда не стали бы терпеть, почему «молчаливому большинству»  все – «божья роса», то среди многих важных причин наверняка есть и «синдром выжившего». Мы – потомки тех, кого убили, или не убили, но изломали жизнь. Но нас с ними все же не превратили в радиоактивный пепел, и нищета большой помойки – это все же не «маки Зирды» (Яркий и страшный образ планеты, население которой уничтожило само себя в ходя экспериментов с атомной энергией, выжили лишь мутировавшие черные цветы). Ефремов был достаточно умен и талантлив, для того, чтобы просто радоваться жизнью, но сознательно и бессознательно, в своих произведениях он тоже транслировал психологию «выживанца», ведь писательская жизнь, так или иначе, потом переплавляется в книжные строки. Ефремову повезло, СТРАШНО повезло, что его не репрессировали и не убили на войне. Даже по сравнению с другими знаменитыми (и выжившими!) авторами он был настоящим «везунчиком». Его не  били на допросах еврейские чекисты, как Льва Гумилева, как Гумилев или Сергей Снегов он не переживал мрака норильских лагерей, он не становился инфалидом как Виктор Астафьев после форсирования Днепра без подготовленных плавстредств. Ну, да, судьба писателя была нелегкой, но по сравнению с десятками миллионов других случаев  практически счастливой. Вот этого «масштаба» и обстоятельств часто не понимают те, кто берется рассуждать о Ефремове или на темы, связанные с трагическим прошлым и настоящем СССРФ. А ведь это важнейший «нерв» для  любой настоящей дискуссии, возможной здесь.
Впрочем, не будем слишком увлекаться социально-психологическими реконструкциями. Достоверно можно писать только о том, что отношение ИАЕ к советской действительности было весьма критическим,  и эта критичность возрастала, что наглядно показал «Час быка». Но дошел бы Иван Антонович до отрицания прежних идеалов, проживи он еще годы – это невозможный вопрос.
Зато другие эти годы прожили! И вопрос о коммунизме для творчества ИАЕ и этих других фантастов оказался очень важным, но далеко не единственным.  (Таким образом, говоря о том, что в ефремовской песне коммунистического слова не выкинешь, мы также настаиваем на том, что это слово не единственное. Есть и более важные слова: патриотизм, например, или, «национализм» - о, ужас! /для «либеральной» русофобской фашни/)

В случае с ИАЕ (далеко не единственном, но очень показательном) важно различать собственно литературоведческую  и социально-политическую дискуссию. В первом случае, сравнивай себе тексты да выделяй особенности стиля, но во втором важно понять, что проблемы художественной литературы /вспомнился пример: за что больше боролся круг «нашего современника» - за «русское дело» или за авторский гонорар?/ или даже вопрос об «идеологии коммунизма» - это вопросы второстепенные. А что главное? Главное – это проблемы выживания народа и его перспективы. В это отношении вопрос о тяготении ИАЕ к так называемой «русской партии» (зачем только пользоваться определением недругов!?) это не « пятно» с «тёмной стороны», как полагает Сергеев, а то, что делает Ивану Антоновичу большую честь!
Возьмем по контрасту его «коллег» по фантастическому цеху, с которыми ИАЕ постоянно сравнивают – Стругацкие. Понятно, что у них с Ефремовым была не «стилистические расхождения» (как у пресловутого интеллигента с Соввластью), по крайней мере, и далеко не только стилистические.  Почему «братья» от коммунарского прогрессорства так резко перешли к «антисоветчине». Особенности индивидуальных биографий? Может быть. Но ведь для «им подобных» подобный переход был типичным и массовым. «Натанычи» сперва громко воспевали «коммуну», а потом становились яростными «антикоммунистами» Или дело не в коммунизме.  «Коммунизм» – это подручное средство. В стране, в отношении народа можно устроить геноцид и разруху под лозунгами борьбы за соввласть и колхозы, а можно сделать,  по сути то же самое,  под лозунгом разрушения проклятой советчины  и перехода к «рынку» и «капитализму», как это дела один из главных вивесекторов Гайдар (кстати, зять старшего из «прогрессоров». А его дедуля – возможно, не  по крови, а по фамилии-кличке, тот яростно рубал врагов «советской власти»). В общем, выжимать из народа все соки можно и за палочки-трудодни в колхозах, а можно и не платя месяцами зарплату на «приватизированных « предприятиях. «Русская партия»  (или значительная ее часть) была весьма наивна и глупа, не понимая, что враг меняет личину и переодевается, без сожаления отбрасывая ненужный уже костюм. А глупые «ванятки» все спорили (и продолжают!) ломать копья о вчерашних «стилях и модах». Вот и с Ефремовым происходит примерно, то же самое. Цепляются к деталям, забывая про общие и принципиальные вопросы, про главное для прошлого , настоящего и будущего.

В этом очерке мы, конечно, не занимались сплошной апологетикой  Ивана Ефремова, а старались лишь критически оценить его наследие,  с выделением в нём наиболее ценного и интересного. Вроде бы  такие же цели преследует и книга Сергеева.  Но при этом странно, что в ней Ефремов «мерится» Стругацкими (хотя сравнение этих авторов друг с другом встречается очень часто у тех, кто пишет о советской фантастике). И дело не просто в критическом сравнении, а это как бы некий «канон», «идеал».  Стругацкие у С.Сергеева сначала с Ефремовым дружат», а потом его «прощают», хотя, на наш взгляд, если брать богатство и глубину скрытых за фантастической занимательностью концепций, «братья»,  сих подростково-эскапистскими идеями и стремлением потрафить массовому вкусу «образованщины», по сравнению с Ефремовым – пигмеи. Так бы мы ответили на своими «субъективными оценками» на «субъективные оценки» автора критикуемой работы.
Попытки писать «под Ефремова», а тем более  развивать действие в его «мирах» следует, даже по самым скромным оценкам, признать неудачной.  Для примера мы могли бы назвать парочку таких попыток (скажем, повесть про «Парус» - где действие тоже происходит в «мире Ефремова». Наверно, наиболее известной попыткой написания то ли «приквела», то ли «сиквела»  к «Туманности Андромеды» стоит считать считать роман Андрея Козловича «Тёмное пламя (название звездолета из другого ефремовского шедевра «Час быка»).
В романе А.Козловича (где главная героиня, в соответствии с духом времени уже не коммунистка, а «йог» высшего посвящения) земляне сталкиваются в космосе с «галактическим фашизмом» (то есть, автор отрицает концепцию ефремовского «барьера», согласно которому в дальний космос выходят лишь высокоразвитые в социальном и этическом отношении цивилизации). Нет, тут высокотехнологическое развитие совмещено с рабством и массовыми убийствами. Возможно, несмотря на то, что споры эти носят сейчас, конечно, умозрительно-фантастический характер, такой подход выглядит даже более правдоподобным, ведь не помешал же человеконенавистнический характер режима в Третьем рейхе созданию там целого набора технических чудес, в том числе летающих. Здесь борьба «коммунистического» и «фашистского» тоталитаризма проецируется далеко в пространственном и временном отношении.
В принципе можно назвать И.А.Ефремова сторонником «третьего пути» (при всей заезженности этого словосочетания). Его катастрофические предчувствия могли быть вызваны сомнениями, что удастся пройти по «лезвию бритвы» между «гангстерским капитализмом» и «муравьиным лжесоциализмом» (аккурат, нынешнее G-2 – США и Китай, хотя, конечно, Ефремов понимал ситуацию шире,  и в «Часе быка» критиковал не только практики «культурной революции» и маоизма, которые ему пришлось воочию наблюдать ПВО время поездки в КНР в 1958 году),
Катастрофа связана не только с военными угрозами, а также с практиками манипулирования. «зомбирования», тотальной слежки и т.п., но и со всё растущем давлением на окружающую среду – «лидеры современного мира» - лидируют и в этом.  /Россия в «яме», её терзают пожары и радиация, что имеет, конечно, не только природные причины, но, вы основном, социально-политические/.

Однако, несмотря на интерес к Ефремову, его популярность уже не может находиться на прежнем уровне, тому способствует и изобилие информации, по сравнению с советскими ресурсными ограничениями, когда «кидались» на всё, сколько-нибудь интересное.
Популярность Ефремова в новых генерациях, у наших современников снизилась не только в силу естественных причин – «взошли иные имена»: новые имена, как раз никак не могуто сменить «старые песни о главном» и постсоветские люди так же смотрят советские комедии и имеют массу рудиментов советского «менталитета».  Но возможно, что число читателей «Туманности Андромеды» снизилось потому, что уменьшилось число сторонников «коммунистического выбора».  Однако для искренних противников теории и практики коммунизма разбираться с утопическим коммунизмом Ефремова, возможно даже интереснее и полезнее.
«Антикоммунисты» должны отчетливо понимать опасность рецидива коммунистического тоталитаризма пусть и в не совсем привычной упаковки. Советский тоталитаризм был на его родине «удален» только, в лучшем случае,  наполовину,  вскоре опухоль разраслась и дала метастазы. Страдания «переходного периода» таким образом, оказались напрасными, ведь «переход»  от авторитаризма к демократии и к современному цивилизованному обществу, по сути, не осуществился!
Кроме того «микроорганизмы» тоталитарно-коммунистического мировоззрения, которые в благоприятной среде приведут к новому ГУЛАГу, в головах миллионов людей никуда не делись.  Зря фукуямы кричали о окончательной победе либерализма над коммунизмом и фашизмом. Они, подобно оспе, над которой тоже провозгласили победу во всемирном масштабе, могут опять вырваться на волю, чтобы убивать людей (случай с оспой и ему подобные описан в книге (Коллен. 10% человека Как микробы влияют… )
И коммунизм нужно изучать так же тщательно как штаммы самых страшных эпидемий!
У Ефремова же утопия и антиутопия, надежда на счастливое будущее и предостережение о страшных опасностях крушения цивилизации переплетаются как инь и янь, как вселенные Шакти и Тамас в «Часе быка», по лезвию бритвы между  которыми предстоит пройти человечеству.