Серия Просто жизнь Алыча в окне

   С наступлением ранней весны за большим, распахнутым настежь окном моей детской комнаты, слышался шелест свежих светло-зелёных листочков алычи.

   Место, где мы жили, всегда продувалось ветрами. Нежный трепет листьев нежил и умиротворял мою детскую душу. Мягко убаюкивал, и темнота по ночам за окном не пугала. Редко, когда целый день стояло полное безветрие. Дождей не было. Поздней осенью моросил невесомый, словно туман, дождик.

   Дерево было высокое, выше крыши нашего двухэтажного дома старинной постройки. Широкие деревянные лестницы окрашены в приятный коричневый цвет. Плавные линии массивных округлых перил, толстые пузатые балясины, просторные белые потолки подъезда радовали своей обстоятельностью. Высокая широкая арка окна подъезда  впускала солнечный свет, который мелькал яркими пятнышками вперемешку с тенями от качающихся на ветру веток и листвы алычи на ступеньках и стенах.

   Просыпаясь утром, я всегда выглядывала в окно:

- Привет! Как поживаешь?

   Словно почувствовав моё внимание, дерево приветливо махало листвой, качало ветвями, обдавая меня волной свежего весеннего воздуха.

    Окна в доме не закрывались с первых тёплых дней весны до конца октября. Разумеется, пол приходилось мыть от пыли два раза вдень, но это того стоило! Возникало чарующее ощущение словно не ходишь, а летаешь на крыльях ветра.

   Растущие вокруг дома деревья, как давние друзья: стоило войти в комнату и начинались перекаты шелеста листьев, то громче, то тише, то на секунду другую всё смолкало. Казалось они говорили: «Ты не одна, мы рядом, всё хорошо!»

   Даже, когда никого кроме меня не было, не считая пары кошек, как две капли похожих одна на другую. Забегающей иногда кавказкой овчарки: попить, поесть. Я ощущала себя в гуще событий без единого намёка на одиночество или опасность.

   В конце мая алыча была усыпана круглыми , блестящими плодами зелёного цвета, величиной с грецкий орех. Красивая ложбинка с округлыми краями пересекала алычинку от верхушки до низа. Плодики были упругими кислыми и сочными. Есть в большом количестве их не получалось, на зубах появлялась оскомина. Компот же из зелёных алычин был наивкуснейшим, замечательно освежал в жару и наполнял витаминами растущий организм. Лёгкое железное эмалированное жёлтое ведёрко весело позвякивало тонкой железной ручкой, когда я сбегала по ступенькам. Ветвистое дерево позволяло легко лазать по нему. Со звонким гулом плоды быстро наполняли ёмкость доверху. Гладила ладошкой ствол дерева: «Спасибо, моя хорошая!» 

   Выкупавшиеся под душем в широком тазу алычинки, вылавливались глубоким алюминиевым дуршлагом и отправлялись в закипевшую воду с сахаром. После первого булька газ убавлялся до минимума.    Прикрытая крышкой кастрюля оставлялась в покое на пол часика. В чугунную ванну наполнялась холодная артезианская вода с пузырьками воздуха и ставилась кастрюля на охлаждение. Делалось всё это легко и непринуждённо: под сказку, мультик, детский фильм, под книжку с большой кружкой терпкого с оттенком красного цейлонского чая. Большой кусок, лично приготовленного накануне высокого торта, дополнял приятное утро. Торты пеклись в основном бисквитные, с разными фруктовыми сиропными пропитками, домашнего приготовления, тонкими слоями воздушного крема, с верхом, густо усыпанным грецкими орехами и тёртым ароматным шоколадом. После остывания компот без ягод переливался в специальные квадратные штофы в холодильнике. Возвращаясь домой после жаркого южного солнца и сухого горячего ветра, было замечательно поднести бокал к специальному углублению с внешней дверцы холодильника. Запашистый, с лёгкой кислинкой, компотик наполнял ёмкость. Пить полагалось медленно, вкушая прохладу и вкус. От этого волшебного напитка в теле появлялась лёгкость, свежесть и радость бытия.

   Из зелёной алычи мама готовила вкуснейший суп кюфта-бозбаш! В большие круглые тефтели из бараньего мяса закладывались плоды. В процессе варки тонкий нежный аромат и кислинка приятно пропитывали фарш. Насыщенный вкус бульона, картофель, жёлтый мягкий проваренный нут дарили шикарную гамму вкусов и ароматов. Блюдо радовало взгляд и красиво смотрелось на льняной белоснежной скатерти с нежно-зелёным и жёлтым рисунком из цветов по бордюру.  Свежевыпеченный, крупно нарванный лаваш на широкой плоской фарфоровой тарелке с лежащей в центре горкой зеленью: петрушкой,зелёным луком, кинзой, укропом и фиолетовым базиликом, с раскиданными по верху зубчиками чеснока и маленькой горкой соли сбоку, будоражили аппетит.

   Наступала засуха. Время от времени, приходилось таскать шланг под дерево, поливая высохшую землю. Шло время, алыча из зелёной и твёрдой становилась лимонно-жёлтой, с тонкой кожицей, мягкой, более крупной и тягуче-медовой.  Поспевание алычи узнавалось по лёгкому сладкому аромату, окружавшему дерево. Я съедала на пробу несколько плодов. Дурманящий блаженством вкус и восхитительный запах приятно блуждали во мне.  Забравшись на ветки повыше, закрыв глаза и прислонившись к стволу мерно покачивающегося дерева, я словно растворялась в воздухе, была единым целым с ветром, деревом и этим замечательным ароматом спелых плодов.  Из забытья меня вывел голос мамы:

- Доченька, давай сегодня варенье сделаем?
 
-Давай,- сонно отозвалась я.

   Мама принесла большое голубое эмалированное ведро, а мне подавала всё то же весело звякающее тонкой железной ручкой небольшое жёлтое ведёрко.

   Теперь алычины срывались практически без усилий и складывались в него аккуратно, чтобы не повредить кожицу. Ведерко на верёвке, привязанной за ручку, спускалось вниз. Подставляя ладошку, чтобы плоды не бились друг о друга, мама пересыпала их в большое ведро. Минут за пятнадцать ведро наполнялось доверху. Поблагодарив алычу, мы поднимались домой.

   Мне доверялось только помыть алычу. Мама уносила всё на большой кухонный стол, покрытый белой льняной тканью. Жёлтые алычины важно лежали на ткани, высушивая от капелек воды свои толстые бока. Солнце ярко освещало урожай и через пол часика, мама опускала плоды в свежесваренный сироп.

   Широкий эмалированный таз встряхивался, равномерно покрывая глянцевым сиропом все фруктики. На небольшом огне сироп доводился до кипения, выключался. На таз клали очищенную от коры веточку, покрывали куском белого льна и оставляли на сутки. Так повторяли ещё раз. На третий раз всё кипятили на медленном огне 5 минут вылавливая косточки и сразу перекладывали в стеклянные банки. Одну - всегда оставляли на съедение в охотку.

    Мои родители заготавливали из алычи банок десять трехлитровых компота. Мама варила остро-нежный с кислинкой соус ткемали из алычи. Зимой он замечательно шёл к мясу, рыбе, птице.  Компот пили вместо лимонада по случаю торжеств и просто так. Особенно его любили все дети, приезжавшие к нам в гости.

   Шла последняя декада августа. Жаркий степной ветер высушил и оборвал крупную пожелтевшую листву с дерева. Лишь кое-где взгляд мог зацепиться за самые стойкие листочки, отчаянно болтающиеся на ветру. Сидя за столом, перед большим листом бумаги для акварели, я рисовала. В какой-то момент отвлеклась и просто смотрела вдаль сквозь все предметы. Появилось ощущение чего-то необычного, что-то не состыковывалось с правильностью во внешнем мире.  Волевым усилием я собралась и стала искать – что не так. И вдруг, вот оно – на голой ветке, под одним единственным листиком висела большущая переспевшая алычина, которая могла сорваться в любой момент времени и превратиться в кляксу со шкуркой на обветренной тёплой светло-бежевой земле.

   Нырнув в сланцы, прыгая по деревянной лестнице через ступеньку, лихо разворачиваясь в воздухе на повороте, крепко держась за округлые перила, в два счёта оказалась на улице на дереве.

- Привет! Спасибо за подарочек!
   
   Ловко перебирая ногами и руками по веткам, я оказалась на основательной ветке, напротив моего окна второго этажа. Крепкость ветви не вызывала сомнения. Я свободно, как по земле, быстро продвигалась к заветному плодику, не глядя перехватывая рукой верхнюю ветку.

   Неожиданно моя рука, не найдя опору, махнула в воздухе и нарушила моё равновесие. Тело, как кипятком облили. Начался порыв ветра и ветка подо мной стала медленно покачиваться, бесповоротно наклоняя моё тело вперёд. Вы думаете я отказалась от своего трофея?

-Ну, уж нет! Дудки!

   В доли секунды просчитала: как дотянуться до алычи, взять её, чтобы не раздавить. Внизу подо мной переплеталось множество больших и маленьких веток. Нужно было найти чистое пространство до самого низа. Выбрав совсем маленькое окошко, я прыгнула, оттолкнувшись ногами от большой ветки, зажмурила глаза, прижав руки крест накрест к плечам.
 
   Вот, что странно: я чётко помнила прыжок и совсем не помнила, как летела вниз, как приземлилась. Очнулась, сидя на корточках на земле. Правая рука растопыренными пальцами упиралась в светлую твёрдо-гладкую потрескавшуюся землю без травы.  В голове, как в тумане: «Полить надо.» Мои ступни ровно стояли на резиновой подошве вьетнамок. Левая кисть руки с трудом разжалась. Трофей был цел и невредим. Сосед, проходящий мимо,поинтересовался, что я там интересного нашла. Не осмысленность происходящего, не позволила мне ответить. Потихоньку встала. Осмотрела руки, ноги, тело – ни царапины! Попробовала пройтись, прислушалась к ощущениям - нигде ничего не болит.  Подошла и обняла ствол дерева.

   Лимонно-жёлтый плодик на просвет восхищал прозрачностью. Косточка как сердечко просвечивала внутри. Полюбовавшись ещё несколько секунд, отправила фрукт в рот. Такого восхитительного вкуса не доводилось более встречать. Тонкая кожица мгновенно лопнула и нежнейший сладко-медовый нектар с бесконечными гранями оттенков вкуса и аромата наполнил меня, словно перенося в другое измерение, с необыкновенно яркими ощущениями. Я стояла, зажмурившись и казалось, что этот волшебный плод, подарен именно мне любимой алычой. Это не я супердевочка, а само дерево помогло мне без каких-либо последствий пережить этот полёт. Душа наполнилась счастьем, благодарностью и любовью:

- Спасибо!- прошептала я.

   Тёплый ствол грел ладошки, щёку и тело. Это тепло было особенным, каким-то мягким, обволакивающим и немножко упругим.

- Доченька, что это ты там замерла? – услышала я мамин встревоженный голос.

- Всё хорошо, мама. Даже очень хорошо! – рассмеялась я.