газета Есть выход

 ВЫХОД первый                "КОМПРОМИСС НЕ ДЛЯ НАС" 

==========
 14 август 99 Сентябрь газета культурного и социального действия
                «Есть ВЫХОД»
     Постоянно достают милиционеры, останавливая для проверки документов и принимая меня в трезвом состоянии за Шамиля Басаева, а в пьяном за Салмана Радуева-Ё!)

А всё из-за чёрной бороды и прадеда азербайджанского князя,Ё!) или бакинского грека? (!!))
А вообще-то я - донской казак, но под чёрной вязаной шапкой, натянутой по бровям, не видны мои светлые волосы.

И вот - еду как-то утром домой, возвращаюсь на метро, сгоняв по делам. Поднимаюсь у себя на «Бабушкинской» к выходу – наперерез спешит румяный мент и представляется, преграждая путь:

- Моя фамилия Салтыков!

А я такой бодрый и энергичный – с утра прогулялся с Филькой-собакой по парку, впереди меня ждёт работа, а тут вдруг препятствие. Ну и выдал ему:

- Салтыков? А документы у вас есть?

- Есть..,- ошарашено остановился страж. И,– уже вежливее, - Паспорт у вас с собой? 

- Да, - говорю. – Живу я здесь.   

Посмотрел.

- Счастливого пути, - пожелал, но через несколько дней он забыл меня, а рефлекс на бороду остался - и он остановил меня вновь…    

                САША КУЗНЕЦОВ, "Есть ВЫХОД".газета при Мoscoy Times, 1998 год.         


                ВЫХОД второй

===Июль, № 4, 1998===
  ===«Есть ВЫХОД»=== 

                Саша Кузнецов

   ===========Стильный пиджак от Иглесиаса==========

На встречу с директором мне посоветовали надеть пиджак. Давненько не ходил я на встречи! Схватив последний полтинник (пятьдесят тысяч старыми), пошёл я в соседний «Сэконд хэнд», что по-русски «поношенная одежда», милосердно подаренная, а может быть и проданная за бесценок, прошедшая чистку и спецобработку (иногда в кармане находят десять долларов) и благополучно приплывшая к нам из какой-нибудь Голландии или Франции.  Долго выбирал я обновку, но на белый свет выйти не догадался. Зато продавец, сонно наблюдавший за мной молодой человек с тугим животом, сказал, что всё о’кей. «Вот, - говорю, - завтра надо идти в одно важное место, сказали без пиджака не приходить».  «Что, за этим?» - ткнул он оттопыренным большим пальцем правой руки в левую вену. – Без пиджака нельзя?»  - Да нет. Я наркотики не люблю, - ответил я и побежал домой в новом, модном, чёрном пиджаке с шёлковой подкладкой.  Солнце падало за новостройки, и мой пиджак засветился в последних лучах неким лиловым оттенком.  «Ну что ж, - подумал я – синтетическое время догнало нас».  А дома пел по телевизору Хулио Иглесиас, и, когда я крутился в коридоре у бабушкиного зеркала, жена, выглянув из комнаты, засмеялась: «Смотри! У Хулио такой же пиджак!»  Так что мой «Сэконд хэнд» для модников – не дорого, а стильно.  Недавно певец побывал в Москве, и на моём доме вывесили огромный щит, с которого со жгучей улыбкой смотрел горячий испанский парень. Он был в смокинге.


                ВЫХОД третий

 ====== газета «Первое сентября» - 24 февраля 1998 г. ======   

ПЕЙЗАЖ ВОКРУГ ОТДЫХАЮЩЕЙ БОМБЫ
Про анархиста княжеского рода   

Сойдя на пустынной станции, из прохлады мраморного подземного дворца я вышел на Гоголевский бульвар. Странное направление – вектор от Кропоткина к Гоголю. Что может связывать их?  Весеннее солнце только начало пригревать, и на скамейках было пусто. Но ближе к Гоголю я увидел спящего на удобной деревянной скамье длинноволосого человека в кедах. Под головой у него была потёртая брезентовая сумка. По ней я узнал Юргиса.  - Эй, парень! Доброе утро.  Он сел и, не очень-то радуясь моему появлению, стрельнул у меня сигарету. Потом осведомился насчёт пива. Мы дошли до памятника единственному «хайратому» писателю, то бишь длинноволосому и, взяв пару тёмного дешёвого белорусского пива, удобно устроились на старой изогнутой скамье. Разговорились. Религия Юргиса – «пивасутра» (пиво с утра) подействовала, и он поведал мне, что однажды вот так вот спал, а какой-то толстый буржуй взял и, полив его бензином то ли из зажигалки, то ли из заправочного баллончика, кинул спичку, а Юргис, будучи пьян как обезьян, вспыхнул. Теперь всё тело в ожогах. «Потом спрашивают, откуда «красные бригады».  И тут я вспомнил мысли свои об анархисте Кропоткине и Гоголе Николае Васильевиче. Да ведь они оба не любили буржуев! Но какой буржуй тот самый толстяк-пироман, ведь он скорее лавочник, как торгаш из фильма «Республика ШКИД», что совал метлой в лицо пацану. Да и откуда взяться настоящему буржую на Гоголях в столь раннее время?  Бездомный Юргис пошёл стрельнуть сигарету у кучковавшихся на другой скамье молодых хиппи, а я собрался с мыслями, чтобы рассказать ему то, что я знал о Кропоткине – поддержать как-то его что ли. Ведь бывший балтийский моряк винил во всём систему, а великий анархист всю свою жизнь боролся с государственной машиной в России и Европе.  «Князь Кропоткин из Рюриковичей, получил прекрасное образование и мог сделать блестящую карьеру. Но, послужив в Сибири и попытавшись участвовать в реформах Александра 2, рассосавшихся в течение нескольких лет, ушёл со службы. В тридцать лет, путешествуя по Европе, познакомилс со взглядами Бакунина. Вернувшись в Россию, он помогал деятельности революционного подполья, вёл пропаганду среди рабочих. В 1874 году был арестован и посажен в Петропавловскую крепость, но после двухлетней отсидки его перевели в госпиталь по болезни, откуда помогли бежать друзья…»  Юргис поскучнел и уже порывался, воспользовавшись паузой, со словами «а вон и Вождь с Арамисом» направиться к озиравшимся друзьям, как тут я пошёл с козырей. Достал из сумки красную коленкоровую тетрадку и зачитал из «Записок революционера» Кропоткина о его лихом побеге из тюрьмы. Юргис опять расслабился: «Сбежал?! Ну, это другое дело  Кропоткин вспоминал так: «Не очень-то доверяя моим силам, я побежал сначала медленно, чтобы сберечь их. Но едва я сделал несколко шагов, как крестьяне, складывавшие дрова на другом конце двора, заголосили: «Бежит, держи его! Лови его!» - и кинулись мне наперерез к воротам. Тогда я помчался, что было сил. Я думал только о том, чтобы бежать скорее. Прежде меня беспокоила выбоина, которую воры вырыли у самых ворот. Теперь я забыл её. Бежать, бежать! Насколько хватит сил.  Друзья мои, следившие за всем из окна старенького домика, рассказывали потом что за мной погнались часовой и три солдата, сидевшие на крылечке госпиталя. Несколько раз часовой пробовал ударить меня сзади штыком, бросая вперёд руку с ружьём. Один раз друзья даже подумали, что вот меня поймали. Часовой не стрелял, т.к. был слишком уверен, что догонит меня. Но я чудом удержал расстояние. Добежавши до ворот, солдат остановился.  Выскочив за ворота, я, к ужасу моему, заметил, что в пролётке сидит какой-то штатский в военной фуражке. Он сидел, не оборачиваясь ко мне. «Пропало дело!» - мелькнуло у меня. Товарищи сообщили мне в последнем письме: «Раз вы будете на улице, не сдавайтесь; вблизи будут друзья, чтобы отбить вас», и я вовсе не желал вскочить в пролётку, если там сидит враг. Однако, когда я стал подбегать, заметил, что сидевший в пролётке человек со светлыми бакенбардами очень похож на одного моего дорогого друга. Он не принадлежал к нашему кружку, но мы были близкими друзьями, и не раз я имел возможность восторгаться его поразительным мужеством, смелостью и силой, становившейся неимоверной в минуту опасности.  «С какой стати он здесь? – подумал я. – Возможно ли это?»  Я едва не выкрикнул имени, но вовремя спохватился и вместо этого захлопал на бегу в ладоши, чтобы заставить сидящего оглянуться. Он повернул голову. Теперь я узнал, кто он.  - Скорее, скорее, скорее! – крикнул он, отчаянно ругая на чём свет стоит и меня, и кучера и держал в то же время наготове револьвер. - Гони! Гони! Убью тебя! – кричал он кучеру.  Великолепный призовой рысак, специально купленный для этой цели, помчался сразу галопом. Сзади слышались вопли: «Держи его! Лови!», а друг в это время помогал мне надеть пальто и цилиндр».  Юргис открыл глаза и вздохнул. Потом мы пошли туда, где можно было поесть. По дороге я выдавал оставшиеся сведения: «Он перебирается через границу и более сорока лет живёт в Европе. Во Франции издаёт газету «Бунт», где и печатает свои статьи, впоследствии издаёт книги «Речи бунтовщика», «Хлеб и Воля», «Современная наука и анархия». Участвует в работе Лондонского географического общества, избирается членом Британской научной ассоциации». 

Там, где можно было поесть, мы выпили. Я никак не мог продолжить тему, а параллели с Гоголем мне стали неподвластны.  - Юргис, ну послушай…  - Ты всё за Кропотку?  - Да ведь я репетирую. Мне надо его биографию в газету сдавать.  - Ну и сдай туда. Чего мне-то сдаёшь?  Посетив художников Арбата, пару квартир местных богемных жителей (метафизических анархистов) и двухэтажный дом-мастерскую Лавинского, где уже громко беседовали Вождь, Арамис, Эй и Селятино (он уж был сам как анархист,Ё!)   

Так каким же образом, какими ассоциациями связались для меня наутро Кропоткин, Гоголь и палёный моряк из Прибалтики? Все они – бунтари. Против существующего порядка вещей в мире. Гоголь пытался духовно преобразить Россию. Юргис – бездействием и неучастием в делах государства, скорее всего неосознанно, под давлением обстоятельств занял свою нишу. Кропоткин – сознательной борьбой, посвятив этому всю жизнь, пытался разрушить государственную систему, предлагая взамен анархию.  Так что же это такое? Махно и тачанки в степи? Нет. Творчество местных сил самоуправления. Мирное, добровольное самопреобразование общества. Гибкое регулирование экономической жизни и кооперация. Вместо правды государства – правда «земли». Народный бунт должен смести государство, а затем построить жизнь разумно и справедливо Но такие речи не понравились и во Франции, где обосновался после побега русский князь. Газету закрыли, последовали арест и тюрьма. Не так сурово и надолго, как в России. Газету переименовывают в «Бунтаря», и вновь Кропоткин Пётр добывает пропитание в государстве статьями против него же.  Только в феврале 17-го года, после революции в России, 74-летний патриарх русского анархизма возвращается на родину. Здесь он несколько раз встречался с Лениным, пишет ему письма, в которых не одобряет его политики: «Чтобы выйти из теперешней разрухи, Россия вынуждена обратиться к творчеству местных сил, которые, я вижу это, могут стать фактором для создания новой жизни… И чем скорее будет понята необходимость этого исхода, тем лучше. Тем более будут склонны люди принять социальные формы жизни. Если же теперешнее положение продлится, то самое слово «социализм» обратится в проклятие. Как оно случилось во Франции с понятием равенства за сорок лет правления якобинцев.   

Прогуливаясь по бульвару от «Кропоткинской» к памятнику великому писателю, видишь стайки «детей цветов», неучастием в «серьёзной» жизни смущающие торговцев, вызывая их неосознанную агрессию.

Кропоткин умер, а дети любви, забыв о государстве, каждой весной назначают встречи вокруг мистического анархиста.     Саша КУЗНЕЦОВ    


                ВЫХОД третий


Итак:   Курение табака "КЛАН" с рисовыми курительными бумажками – меньше убивают, чем американские с хим.пропиткой сигареты.   Написал я в статье «Как бросить курить»- с легкой гуриной руки)

И тут мне вспоминается младшенький сынок Петра Ефимовича.
Встретил как-то раз в самом настоящем «Советском (как говаривал незабвенный Голубев Андрюха: «совы»)) - в «Советском /тогда ещё/ экране», в его редакции на первом этаже кирпичной башни, помнится, недалеко от метро «Аэропорт» - ну знаете.
Сынок, прошмыгнувший без очереди, ожидаемый, видать, ясен пень) – Марком Рюскаром, смотревшим мой фильм "Мираж" в монтажном зале ВГИКа и читавший, надеюсь, мой синопсис, что я ему вручил на листах бумаги, напечатанный тогда еще на машинке.  А сын Петра Ефимовича, я знал, учился тогда на сценарном.   

А Марк Рюскар был директором кинотеатра в Париже, стал продюсером, прибыл в Москву, а мой фильм на 35мм пленке, 3 части, оператор Алишер Хамидходжаев – «Мираж», Рюскар, по его словам, показывал даже своей жене дома в Париже, на кассете, тогда - VHS.

Прибыл он, как я понял через несколько лет, как обычно, с запозданием слегка…) - в Москву, денег нарыть.

КИНОфильм «Мираж» он смотрел, сложив ноги на кресло впереди себя и с сигарой во рту – всё как положено,Ё!) – да ещё и знал прекрасно кинематограф, собака такой, ещё до Тарантины стал насмотренным кинематографистом, а не хулиганом, как некоторые тогда подумали… но их переубедили – киноведы+жизнь – ага+!)                Фильм Марк Рюскар похвалил словами: «Напоминает твой фильм (а смотрел с французскими субтитрами, сделанными мной в Совэкспортфильме на Лесной за свои деньги) ранние фильмы Вендерса".    – Я их не видел никогда, – был мой честный ответ, но потом, года через четыре) - я вспомнил, как сел срать у обочины его герой, что вёз куда-то фильмы на кинопередвижке немецкой, да и то вот, пока писал, ещё вспомнил, что в тот раз я видел лишь его голую жопу, а про передвижку уже сейчас в процессе письма, скажем…                Прошмыгнул этот сынок и снял свой первый полнометражный игровой фильм - про любовь там что-то в названии, а Сашукузнецова (превращаюсь в Автора-Персонажа) кинули...                Марк Рюскар спросил при ассистентке после просмотра: «6 тысяч долларов на переозвучание хватит?» - знал уже тогда, собака бешеная) – не пустят с музыкой Джимми Хендрикса без авторских-то прав. 

   Вернемся же в газету, куда я пришел в то утро попозже, часа в 2.   
В длинном коридоре уже мелькали американские армянки из Moscow Times(а)))   
Редакторша лет... - за пятьдесят, просившая называть ее исключительно по имени - просто Вета, теперь выдала:   

- В следующем месяце 300 лет нашему флоту!   

И тут я в соседней комнате – просто! - достал свой старый текст из папки с бумагами, отпечатанный как-то раз на принтере, неизвестно откуда появившемуся у меня дома… или в той же редакции Москоу таймса, где расположились 2 маленькие комнатки нашей редакции из 3х человек + американка директор---   
---называлась она - газета «Есть ВЫХОД».      

Есть ВЫХОД+!    

                ВЫХОД четвёртый   


«ПС» - газету эту - мы называли просто: «Пи Си» – 1 сентября, конечно) № 101, 11 октября, 1997 г.    


"В поисках Симурга.  О поэте, который так и не стал сановником"
   
Влияние персидского поэта 12 века Фарид –ад-дина Аттара не скрывалось узбекским поэтом 15 века Алишером Навои  В его поэме «Язык птиц» описаны злоключения птиц в поисках Симурга, властителя. Погибают все, и только уцелевшие тридцать понимают, что они и есть Симург. На персидском языке – «си» - тридцать, «мург» - птица.  «Познай самого себя, и мир станет недостоин тебя». Навои творил жизнь, поэзию и самого себя – поиски были не напрасны, но вначале и у него были свои внешние властители.  Вместе с маленьким Алишером в одной из школ Герата учился тимуридский царевич Хусейн Байкара, ставший в 1468 году правителем Герата. С четырех-пяти лет им преподавали поэзию на арабском и персидском языках. Подрастая, Алишер полюбил поэзию Аттара. Древняя поэма «Речи птиц» так пленила его, что он забыл обо всем, даже об играх со сверстниками, и тогда отец, что сын придворного станет вдруг нищим поэтом или, того хуже, суфием, запретил ему читать эту книгу и отобрал ее.  Но Алишер, взявший псевдоним Навои («мелодичный»), к пятнадцати годам уже был поэт, пишущий на двух языках – персидском и староузбекском. Он твердо решил написать подражание поэме Аттара:  Если б истина смогла мне  помощь дать  Подражанье дивной книге  написать.  Но лишь в шестьдесят лет он смог вернуться к юношескому замыслу, к самому себе – ибо вторым его властителем был шейх.  В 1147 году умер последний сын Тимруа, а в 1449-ом погиб Улугбек, правитель Самарканда, - двадцать лет страну раздирали междуусобицы. И в 1468 году правителем Хорасана стал Хусейн Байкара, «одноклассник» Навои.  К тому времени Навои жил в Самарканде среди поэтов и учёных. Но Хусейн вызвал друга в Герат, столицу Хорасана.. Ко времени приезда навои в городе было около десяти медресе и одна из крупнейших библиотек ого времени, основанная отцом Улугбека. В ней трудились над рукописными книгами каллиграфы и учёные, переплетчики и художники.  Навои поднес своему шейху оду «Хилалия» («Новолунная»). Султан пожаловал поэту чин хранителя печати. В 1442 году ему был пожалован титул эмира, а еще через два года Навои стал визирем, то есть министром. Вместе с мудрым монархом он заботился о благосостоянии народа и о культуре. Под руководством поэта строились мосты и постоялые дворы на караванных путях, кварталы общественных зданий среди садов и парков, больницы, мечеть, медресе, дом чтецов Корана, старнноприимный дом для ученых и поэтов (нашему эмиру это надо бы перенять) и конечно же бани. Он сам принимал участие в строительстве и помогал своими средствами.  «Я немного занимался возделыванием земли. Так как в этом деле я старался придерживаться справедливости, то по милости Бога на мою долю выпали богатства и достаток. Из средств своих я брал себе на жизнь лишь то, что необходимо простому человеку. Довольствовался халатом, который защищал меня в жару и в холод, и непритязательной пищей. Остальное же я тратил на обращение с народом, на питание служителей и домочадцев. А то, что оставалось сверх расходов на еду и на исполнение различных обязанностей, я предоставлял на благотворительные дела».  Современник Навои писал: «Старался и радел эмир также об уплате налогов за бедных и о раздаче милостыни. Ему сообщали имена нуждающихся, и он оделял их своей щедростью. Помимо этого он ежедневно давал много денег кому-либо из своих слуг для раздачи неимущим во время объезда города».  Конечно, возникали интриги и зависть вельмож. Борьба с ними изматывала Алишера Навои, служба при дворе султана погрязшего в оргиях, становилась тягостной, и юношеский замысел великой поэмы о птицах ждал воплощения. В 1476 году ему удалось уйти со службы и в невиданно короткий срок создать пять поэм «Пятерицы». В них проявилось недовольство деспотической властью. Он навлек на себя гнев даже своего «одноклассника». К поэту приставили соглядатая, а в 1487 году сослали в далекую провинцию, возглавлять местную администрацию.  Но и в Астрабаде пэт проявил заботу о народе. Устраивал школы и больницы, наводил порядок в окрестных селениях, нажил «недоброжелателей», пытавшихся его отравить. Лишенный привычной среды, он тосковал и надеялся вернуться в Герат, где ждала ненаписанная поэма, его Симург.  Наконец, ему все-таки позволили вернуться: огромная популярность вынуждала поэта считаться с ним. Навои даже пожаловали титул «приближенного его величества султана», но к делам государственным не подпускали. И слава Богу! Здесь он наконец создает поэму «Язык птиц»:   

"...Жизнь бежала, я боялся,  что перу
Торопиться надо – скоро я умру,   
И снесу я эту тайну в мир иной,
И отчаянье пребудет там  со мной.   
Но смятенье было сердцу  суждено,
Вдохновенье было поздно мне  Дано. 
Лишь когда в шестидесятый   год вступил,
Я перо свое поспешно очинил..."
   
Лето и осень 1500 года султан Хусейн воевал против одного из своих мятежных сыновей, а охрану Герата осуществлял Навои. В декабре поэт выехал встречать возвращавшегося султана. Во время церемонии встречи ему стало плохо, его отвезли в Герат, где он умер 3 января 1501 года.  Но великая поэма уже была написана – он успел встретить своего Симурга.      Саша КУЗНЕЦОВ   

                ВЫХОД очередной))

         А когда в стране наступила «гласность», в декабре 1985 года я решил уйти с завода с должности старшего инженера. Мне говорили коллеги из отдела: «Останься хоть до 31-го! – получишь ведь годовую премию», - ведь это заработная плата, как тогда говорили, на производстве, «оклад», т.е. то, что тебе положила советская власть, а это все мои 160 рублей, на которые мы и жили.

Но я познакомился с актером Леонидом Филатовым в баре «У Высоцкого» рядом с театром на Таганке, в соседнем доме. Выйдя из грузовика полного металла для нашего завода, я просто вошел в бар и увидел в углу у настольной лампы под абажуром знакомое лицо. - Вы Леонид Филатов? Я хочу сделать с вами интервью, рассказал про Азию, а он как раз оттуда и актер мне посоветовал заручиться в какой-то газете и получить задание. Мы договорились встретится на служебном входе театра "Современник"... 

Я удачно взял у него интервью, записав на диктофон в том же баре, собираясь напечатать в газете, но по-прежнему, пребывая в сотрудниках (ст. инженер,Ё!)) отдела снабжения, самого гуманитарного, как я утешал самого себя.

Но не мог я больше заниматься «метизом», т.е. болтами и гайками с резьбой (!!) 

И я ушёл в никуда.  Потом напечатал интервью в газете Советская Россия", всесоюзной, как говорили, имея в виду весь Советский Союз.
И поимели…  Тебе расскажут в школе, надеюсь, об этой чудной стране.

скоро --- утро
идет снег...
где-то лает собака...
========== 

...
Саша Кузнецов беседует с актером Леонидом Филатовым. 
Газета «Советская Россия».

                "В ЖИЗНИ МНЕ ИНТЕРЕСЕН ЧЕЛОВЕК" 

          Человек с острым взглядом, легкой хрипотцой в голосе, жесткий, но всегда интересный своим характером, с богатым внутренним миром – таков обычно герой артиста. А каков сам Леонид Филатов – артист театра «Современник»? Что волнует его сегодня? Итак, первый вопрос:   

- Есть люди активные, «пробивные», много думающие о внешнем проявлении, а есть самоуглубленные, больше радеющие о внутреннем мире. Каким, по-вашему, должен быть актер? 
---------- 
   - Существует мнение, что актер это профессия, не требующая какой-то инициативы от человека. Решает, дескать, и творит режиссер. Но нельзя ведь постоянно играть и не иметь на это отклика. Деятельное честолюбие – в самой природе нашей профессии. Актер должен понимать, что он нужен, что от него чего-то ждут. Не случайно люди, мечтающие об актерской профессии очень отстраненно (вот хочу быть актером и все!) и не думающие об идеях, которые хотели бы донести и выразить, редко становятся артистами.    Еще одно расхожее мнение, которое я не разделяю, это то, что актер не обязательно должен быть умен. Может быть, и так. Но мне не интересны такие партнеры по сцене. Актер, на мой взгляд, профессия нравственная. Понятно, что быть нравственным – это лучше, благороднее вести себя по отношению к близким, вообще людям. Но нравственность, наверное не исключает в жизни каких-то ошибок. Не тех «ошибок», когда человек сам с собой договорился и свои подлости называет ошибкой. Я не это имею в виду, а ошибки развития. Человек ошибающийся может называться нравственным, если он не подлец, не равнодушен, не патологически глуп, если он пытается постичь этот мир.    Есть артисты, от которых глаз не оторвёшь. Таков, например, Олег Борисов. Почему? Потому, что он – личность, потому что он сам высоконравственный человек, у него есть позиция, и он много думает о жизни. На его долю выпадали страдания, и потому он скромен. Он не «суперзвезда», ничего похожего – нормальный, скромный, внимательный, очень тонкий, интеллигентный человек.   - Что вы думаете о современном театре? Насколько он соответствует времени?   - Думаю, что положение пока достаточно безотрадное. Есть, конечно, театры с перспективными направлениями, и есть талантливые люди. Все есть, чтобы театр цвел. Мне, например, нравится театр Марка Захарова, который за последнее время воспитал немало интересных артистов, среди них Инна Чурикова, Олег Янковский, Николай Караченцов… Уже переходят к Марку Захарову – с ним хотят работать. Нет-нет да и удивят открытием старые признанные коллективы.    И всё-таки мало событий, мало театральных сенсаций. Мало не только для нашей огромной страны, но и даже для такого огромного города как Москва. Театр должен иметь звонкие спектакли на которые ломилась бы вся столица, - без этого он не может существовать. Большинство театров, как мне кажется, уже давно отказалось от поиска. Вот «мастерят» спектакль за спектаклем: «А мы поставили пьесу такого-то, - но спектакль этот смотреть невозможно. Таких театров, к нашему стыду, огромное количество.  Положение неблагополучное и по отношению к молодёжи. Человек, пришедший с институтской театральной скамьи должен тут же заниматься профессией, тут же! Пусть он сделает пятнадцать ошибок – без этих ошибок он не варастет в артиста. И чем раньше он начнет, тем раньше станет артистом. Это значит, что у него будет больше сил и перспектив для работы. А сейчас артист (пока потенциальный) приходит со студенческой скамьи и десять лет сидит просто вприглядку. Так сказать, пытается работать над собой – и толку от этого что-то не видно. К сожалению, так сегодня на театре – к сожалению, подчёркиваю.    Я приветствую рождение молодых театров, где всё начинается студийно. Сами моют пол и сами играют. Пусть немножко плохо играют – гораздо лучше пока моют пол, - пусть, но зато все вместе. Потом студия распадётся: стареют люди, устают, уже не могут заниматься всем на свете. Появляются цехи обслуживания. Кто-то окажется поталантливее, кто-то нет. Но свою роль студия сыграет. Вспомним, сколько поколений талантливых артистов (поколений, а не отдельных артистов) вышло в разное время именно из студий.   

   - Сейчас вновь обострились споры о современном герое. Каким по-вашему, он должен быть?   
-----------
Я враг формулировок: положительный герой, отрицательный… Жизнь настолько усложнилась, что надо менять критерии, менять саму формулировку. Положительный – значит неотступающийся. Но это ведь неправильно!     Некоторые же поняли моего героя – режиссёра в фильме «Успех». Говорили так: «Если он положительный, так почему же он так жесток и равнодушен? Если он отрицательный, почему наделен талантливостью?» Ну если так хотите, то он положительный конечно. Потому что он – художник!   Как у всякого художника, у него сутки голова загружается искусством. На каком-то этапе он возвращается в «материальный мир» и оказывается не очень приспособленным к нему. Он задевает кого-то локтем, забывает сказать: «извините», а выясняется, что это приводит к каким-то трагическим последствиям. Это – плохо? Нет – естественно. А мы хотим абсолютной вещественной чуткости от такого сумасшедшего. Хотим, чтобы он всё видел, понимал. А он действительно не понимает. Он другим даром наделён. Он пойдёт дальше по городам и весям и где-нибудь умрёт в какой-нибудь гостинице во время работы над очередным спектаклем, ведь он сжигает себя без остатка. Разве он не отдаёт себя людям?  Говорили: «А как же он так некорректно поступил по отношению к Павлику Платонову, который в результате того, что мой герой отобрал у него роль, умер». Но ведь надо понимать, что Платонов сам художник. Он умер от того, что понимал сердцем: эту роль ему не сыграть никогда. Да ещё и понял, что другой тоже увидел это… Они художники и разговор между ними более высокий, чем тот, который затевает критика.    Я считаю, что всегда интересно наблюдать за жизнью духа. Поэтому картины из бытия высочайших личностей гораздо интереснее, чем из жизни так называемого положительного героя, скучного, как промокашка. И в жизни мне интересен человек – личность, пусть даже он не «знаменит». Я уважаю личности, а «дяденьке, который поступает всегда правильно» и при этом ещё прилично выглядит, перестаю верить на второй секунде. Изучение усредненного типа людей меня совершенно не забавляет. Считаю, что только личность со знаком плюс, притягивающая к себе, может нравственно влиять на человека.   

   - Вы пишете стихи, пародии, знаю, что делали сценарии для телевидения. А СВЯЗАНА ЛИ ВАША ЛИТЕРАТУРНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ С ТЕАТРОМ?   
----------

         - Сейчас я заканчиваю сказочку – я её так называю: сказочка. Это стихотворная пьеса для театра «Про Федота-стрельца, удалого молодца». Но к своим литературным занятиям не отношусь как «к магистрали» и считаю себя артистом.    - Почему, скажем, не режиссура?    Потому, что режиссура – процесс, связанный с людьми, с коллективом театра или кино. Она требует колоссального времени, сил, отказа от всех других профессий… Хотя должен сказать, что стол, тоже вещь ревнивая и не отпускает просто…   И потом (возвращаюсь к вопросу о режиссуре) не хочу умножать ряды дилетантов. Мы занимаемся такими сложными профессиями, что каждая из них требует всей жизни, а то и двух, и все равно останешься в профессии несовершенным. А если немножко заниматься режиссурой, немножко актерством, немножко этим, тем – что получится?    Вы скажете: а как же Шукшин? Или Высоцкий? Но это особый случай. Это не разбрасывание, а соединение. Эти люди – явление нашей культуры. Каждое из их занятий дополняло другое, помогало творить. Это было сотворчество внутри самого человека.  Беседу вёл А. КУЗНЕЦОВ. (так и напечатано в газете Советская Россия))
=====================================================   

В Ы Х О Д (внеочередной - ой+!))


     ...И тут приехала Татьяна Ларина… не шучу!  Да ещё + ко всему тому (!!)---

---оказалась прапорщицей КГБ - Ё!)))…   

И это – плюс, т.к. ВИТ, тот самый, из Уранового города, попросил снять где-то комнату для неё, а то сам, мол, понимаешь, жена, дети… 

И в этот день я отвёз их туда, где мы снимали когда-то чердак, типа «мансарда», как выражалась достойно, полная), пожившая, возрастная, скажем, хозяйка дома в Востряково на берегу шикарного пруда, где зимой ходили на лыжах, а осенью в саду по пути из "хозяйского" туалета, собирали с веток яблоки, пряча за пазуху, в тайне от хозяйки.

Всюду пруд в подмосковье)), но этот! - так и хотелось назвать озером.   

Тут же и разыскали комнатенку в садовом домике типа подсобки, недалеко от телефонной будки у телеграфа поселка, рядом с железнодорожной станцией электричек на Москву и на Селятино – туда-обратно ездил я на работу в газету, распространявщуюся бездомными за пол-цены…    Бездомных теперь кормил негр из американцев-благотворителей редакции Мoscow Times, где и приютили газетку «Есть ВЫХОД», как решила назвать её Вета, (именно так она просила обращаться к ней, главному редактору) - называть просто Вета, интеллигентную даму за пятьдесят, смог, когда меня познакомил с ней Барсук (см. «Барсук и Пасечник») на своем дне рождения на улице Заокской.

Заполнили друзьями и сокурсниками по заочному сценарному мастерской Ежова - ту самую панельную двухкомнатную, что он продал, выписав «безвестно отсутствующую» жену и тетку безумную, отправив в дурку, мечтая уехать в Лондон…    
========= 

. . .   
Но странные сближения в судьбах – в случае Барсука, с обратным знаком. Бездомным стал он сам, продав квартиру покойной матери, для начала выписав оттуда, якобы безвестно отсутствующую прежде бывшую жену, которая об этом и знать не знала, давно разведясь с ним. Потом, помнится, говорил мне Барсук, что ищет его она, но где найдёшь теперь его… когда он уже пел итальянские арии, сидя под бревенчатой стеной дома, оставшегося у братской могилы в деревне на берегу озера мелиорации под Тверью, под руководство местным бандитам с девяностых годов... Барсук, опившись вареного чая в кастрюльке, ставшего просто чифиром на костерке за сараем, ведь газа не было в баллонах, деньги кончаются всегда не вовремя - будто птица запела, крича детским голосом на заре в кроне дальнего соседского дерева, на краю поля, где дальше лишь темнеет сырой лес и пульсирует синим, маячёк участкового вездехода)    

– Барсук, не ори так, у соседей ребёнок спит. 

 Следом - безумную свою тётку, стрелявшую у меня закурить, опасливо высовывая голову в щель из своей комнаты прямо на кухню, когда её папиросы заканчивались, - так её Барсук отправил в дурку...

- А ты когда-нибудь жил с сумасшедшим?.. 

 Сам же он, продав квартиру, поехал навсегда в Лондон, но вернулся лечить глаз домой - дешевле.
 "Захожу, говорит, сильно рано утром - в маленький магазинчик на лондонской улице:

 - Раша? Йес. – Продавец достает откуда-то снизу маленький вискарь – для тех кто понимает,Ё! – ну и перелил в пластик небольшой с фантой типа водичка, да и на панели присел, а тут полис спрашивает: «Что там у вас?»    
– Дринкаем фанту, сэр...   

Теперь у него стеклянный глаз, слева на лице – чернеющий проём увидел я в больнице, первой градской – обомлел…
Барсук потом кому-то при мне:  «У Сашикузнецова челюсть отвисла».   

- Выбили перовские хулиганы. Щас Людмила Петровна подъедет, привезет бутылку водки.   

А стихи у него в книжке с художницей Голицыной – просто потрясающие и даже Пасечник мне в Пушгорах, где я у Андрея в пол-домике продержался целую неделю; представьте! - с человеком, остановившем себя самого - лечением голодом и овощами без соли и масла - говорил, что проза Сергея обычная (хотя почитайте! я так не считаю) а вот стихи – гениальные!!   «Дом уже и не дом Твой, А дом Твой и вовсе не дом…» - со страницы 46 (полностью смотри в приложении на флэшке)   

 Второй попыткой Барсука стал Париж, с легкой руки сестры моей жены, приславшей приглашение из Монпелье мне и моему товарищу, он мог бы, как собирались, поехать на моей тогдашней турбо-дизель машине (Белая Машечка!!) – но Барсук улетел один. 
 Звонит пьяный из дешёвого отеля и рассказывает: «Спрашиваю внизу в отеле у портье… - а сказали, езжай на плас д’Итали, там самые дешевые номера, ну приехал, спрашиваю  девку за стойкой: "Здесь живут бисексуалы? Мне сказали, что это отель для них", - ржёт он похмельно-диковато в телефон прямо из Парижа,Ё!… 

А надо сказать, что Сергей знал по-английски и в своё время даже перевёл роман Агаты Кристи «Мисс Марпл в Вест-Индии» - с подстрочника. Издан хорошо и толсто)) - в красной обложке картонной - в СССР.

- Вы первый "бисексуал", которого я вижу в своей жизни, - смеётся в ответ портье, женщина, причём, подняв от спокойно читаемой книжки, голову в очках))

И Барсук, дико с похмелья, впадает там же в номере в запой. 
И мы (он, то есть - в Париже!) - оба смеёмся по телефону…

Vive l’amitiе!, сказал бы я, кабы был бы жив мой старый приятель, который оформляя визу, сунул, потея от волнения толстого похмельного организма, в окошечко посольства красную книжечку удостоверения члена союза писателей и тут же, вдруг, произнёс два слова по-французски: "Toujour… jamais”…))) то есть - просто: "Всегда - никогда"...

Потом он опять ночевал по знакомым, оставляя у них книги и вещи…   Вдруг звонит из Первой градской: 

 - Я в больнице, мне удалили глаз.

 Вот такие сближения и несовпадения. 
 В жизни… Так проживём же сюжет до финала,Ё!)))
 ------------------------------------ . . .
Так он взял и умер! 23 февраля!!.. - нашел тоже время,Ё!
 …+.+.+ .+ .+ .+ .+ .+ .+ . . .               

                НОЛЬ-ВЫХОД

          И вот - на следующий день мне звонят в редакцию: брата посадили! – За что?  Куда? "Он убил женщину с которой жил на Арбате…"

Что делать?!
Куды бечь\Куда бежать?! -  К другу. А друг в Селятино у жены оказался, когда я на ночь глядя, всё же нашёл, снятую только вчера сараюшку возле дачи.

И Татьяну Ларину - уже на пиве в огромном пластиковом жбане приехал я в метро и потом электропоезде. Пиво везде просто продавалось тогда (ребята...) - где попало - в любое время суток.

Куда-то я ходил звонить... - к телефонной будке у почты в темноте среди кустов каких-то, помню.

Зачем   

...рыдал помню рядом не касаясь. Татьяна Ларина что-то бормотала про какую-то болезнь... любовь друга, того, что в Урановом городе сдал кассету аудио записи моих шуточных выборов в "контору", мою вновь созданную партию авангардно революционную направления анархо-сюрреалистического – от слова "парнос", как говорили тогда лабухи про червонцы (10 рублей советскими) за исполненную песню в кабаках.

...."Ара-вай-вай" и "Миллион алых роз". Даже ВВ-шный патруль был доволен за пузырь шампанского Советского, холодненького, прямо из холодильника кухни ресторана в гостинице Навои, имени того самого эмира-поэта.

Во главе с прапором своим, плясал патруль внутренних войск, отбивая жён у сварщиков.

В городе имени того (читай выше), что всё же написал шестидесятилетним своего Симурга и нашел самого себя, как те оставшиеся тридцать птиц в поэме Алишера Навои, понявших на свой конец)), что Симург – это они сами.   
=========

. . . 
Завербовали друга-одноклассника из селятинской школы №1 и отслужил ВИТ до возвращения в Селятино, на пенсию, боясь через лес ходить в ресторан, а особенно обратно.
Хулиганов боялся, а ведь в Навои, всё же поймал китайца, добравшегося (шпион,Ё!)) до узбекистанских химкомбинатов, чтобы стать садовником – безработный бездомный, но...---   

---"Есть ВЫХОД", - сказала Вета и грЯнул дефолт.

это К О Н Е Ц?

Но тут пришло письмо от брата (см. «Записки ЗК»)   

КОНЕЦ/FIN

на титрах:
Воздушные красные шарики выдуваются из голых задниц депутатов, а на трибуну всходит Рабочий без Колхозницы, оставшейся в Париже после Всемирной выставки))) –
   


kuznecovsasha@mail.ru
Sacha Valera = Александр Валерьевич-Ё!)))