Переписка Энгельса с Каутским

               Он не звонил мне несколько лет, и я за это время успела подзабыть, что нас разъединили политические разногласия. Мне надоело бороться с чужими людьми на этой почве, но им можно сказать «Да пошёл ты в солому». Родному человеку так не скажешь, с ним бороться тяжелее, его так хочется переубедить, объяснить, в чём он не прав, в чём права я.

                Вовка мой двоюродный брат по маме. У тёти Маруси, моей тёти, было два сына, разные как небо и земля, даже по цвету волос отличались – старший темноволосый, младший с русыми волосами. Старший военнослужащим уехал в Россию и давно живёт в Сочи, младший всю жизнь прожил под опекой родителей, которые выплачивали алименты его многочисленным жёнам и детям. Каюсь, не упустила случая ущипнуть за щёчку братишку.

                Бабушка с дедушкой и их дети жили в одном городе, куда успели переселиться ещё до войны. Уточню, что это была Великая Отечественная война, потому что сейчас в моей стране идёт война без названия, но тянется она по времени уже дольше, чем предыдущая. Хоть и без названия и, как бы ни война, а жизней на свой скорбный алтарь успела положить «мама не горюй». Так мало того что в этом не пойми что, физически уничтожаются люди, но это чудовище хрустит без сожаления человеческими мозгами.
 
                Я несколько отклонилась от основной темы. И так, бабушка и дедушка старались держать всех своих детей под рукой. Мы хоть и в разных концах города, но как бы жили одной семьёй: нас (внуков) не оставляли без присмотра, нянчили. Все мои дяди и тёти получили образование и стали учителями или врачами. Работали они все и дети часто нуждались в присмотре бабушки и дедушки. Фамилия у моего двоюродного братца была чисто русской, допустим, Фёдоров. Его мама, моя тётя была учительницей, а отец уважаемым человеком, квалифицированным токарем на огромном заводе. Его отец несколько раз избирался депутатом городского совета. Фёдоров старший был очень начитанным человеком, писал стихи, печатался в заводской многотиражке и городских газетах. В своё время вышла книга его стихов.

                Зачем я это всё рассказываю? Просто хочу, что бы было понятно, из какой семьи произошёл мой двоюродный братишка. Мой папа устроил (именно так, как написано) Вовку после окончания школы в техникум. Сразу же после школы он и женился первый раз. Техникум бросил, развёлся с женой и ушёл служить в СА. Из Армии привёз жену, там в Литве, где служил, оставил ещё одну.

                Я уж точно не помню, когда это началось, но думаю, со смерти бабушки, а потом дедушки. Наши родители стали видеться всё реже, а мы все выросли и занялись своими делами. Потом умерли и наши родители. Встречи вообще прекратились.

                Братец иногда всплывал на горизонте, звонил, но мне его звонки не нравились совсем. Объясню. Я не люблю беседовать с пьяными людьми. Потом произошла история с ним, которая и вовсе показала истинное лицо моего братишки. Но Бог ему судья, я судить не берусь. Речь о другой ситуации.

                Грянула наша первая майданная революция. Звонки моего братца участились. Я ему пыталась объяснить, что не впадаю в восторг от происходящего. Но мой брат пытался уличить меня в национальном равнодушии.

                Эти пьяные разборки тянулись с 2004 года. В 2013 году он ВДРУГ стал ходить в вышиванке и начал обзывать меня и тех, кто думает как я христопродавцами. Когда я это услыхала впервые, потеряла дар речи.

                – Так ты ж в Бога никогда не верил, пыталась удивиться я.

                – Во всех наших бедах виноваты русские и проклятая Россия – продолжал мой чокнутый братец.

                Тогда я думала, что мой Вовка уникальный идиот, но как оказалось, эта болезнь была инфекционной. Началась пандемия этого заболевания. Так вскоре заговорили очень многие.

                Подобных разговоров стерпеть я уже не смогла.

                – Фёдоров, ты сдурел, а ничего, что я русская, пыталась урезонить братца я.

                – Какая ты русская? – удивился мой свидомый брат.

                – А кто я, если у меня отец русский и в паспорте у меня была написана национальность «русская»? И мой папа, когда учил тебя и в техникум устраивал, и твои вопросы в судах решал тоже был русским. С каких это пор ты так вник в национальный вопрос с другой стороны?

                Он долго пытался разъяснить в чём моё личное непонимание вопроса, как Шариков у Булгакова, в вопросе переписки Энгельса с Каутским, но больше выслушивать его у меня не было сил. Все последующие звонки сводились к одному, русские сволочи, украинцы ангелы и мученики. Разговоры становились всё короче, слова всё забористее. Однажды он позвонил трезвым и рассказал, что старший брат зовёт его в гости к себе.

                – Как ты думаешь – спросил он – меня на границе не убьют?

                –  Кому ты нужен, что бы на тебя ещё погранцы патроны тратили – пошутила я.

                Он что-то ещё мямлил про свои опасения.
 
                После этого звонка мой братишка пропал. Я ещё подумала, что он таки преодолел свой паршивый национализм и рванул в Россию к брату. И вдруг, спустя пару лет звонок. Смотрю на экран телефона и глазам не верю. Фёдоров Вова.
                Обменялись приветствиями. Я высказалась, что думала, что он так долго гостил у брата в Сочи. На что он мне ответил:

                –  Я что, на идиота похож? Ты знаешь, там, в рашке брат совсем окацапился, сдурел совсем. И вообще, с кацапами не хочу иметь дела.

                – Так и не имей – сказала я и отключила телефон.

                Он перезвонил. Я ответила ему.

                – Что-то отключилось – сказал он.

                – Не что-то, а я. Вов, ты спьяну никак не можешь понять, что я и есть кацапка в твоём понимании, потому что я русская. Мой отец русский и мои предки тоже.

                – Какая ты русская, ты молдаванка – выдал очередное умозаключение мой братец.

                – ПОЧЕМУ??? – последовал мой вопрос.

                – Потому что буня и дед была наполовину молдаванами.

                – И? А скажи мне Фёдоров, кто ты по национальности с такой русской фамилией? Молдаванин или русский? – попыталась уточнить я.

                И тут я получила удар ниже пояса.

                – Наша фамилия не Фёдоровы, а ФедорИВ!!! Нас притесняли, поэтому мы были Фёдоровы.

                КОНЕЦ

                Р.S. Если вы раньше читали мои рассказы, то обратили внимание на то, что я стараюсь, что бы читатель сам для себя додумал конец повествования. В этой ситуации поясняю ещё раз – он рос на моих глазах. Наши бабушка и дедушка пользовались большим уважением, его родители и мои так же были уважаемыми людьми. Может кто-то может сказать, что вбросили в голову моего Вовки Фёдорова и многих наших людей? Это чисто риторический вопрос, потому, что я знаю ответ на него, для меня это НЕ ВОПРОС! Я устала бороться с этой непреодолимой силой, и мой внук занёс телефон братца в чёрный список.