Второй язык россии

ВТОРОЙ ЯЗЫК РОССИИ
Матерное или бранное слово образовалось в России с незапамятных времён. Особенное влияние оказало татаро-монгольское нашествие. Татары и монголы говорили на своём степном ненавистном и непонятном языке. К тому же, на просторах нашей родины было много кочевников и завоевателей, хотя все они были изгнаны, но их бранные слова остались, и если нужно было поругаться, то использовались они в полной мере.
  Мат имеет и сексуальные корни. Слова подобного рода произошли от прямых названий мужских и женских детородных органов. В начале своего развития, древний человек имел другой словарный запас слов, он был более естественным и натуральным. Много непонятных произношений пришло в русскую речь, когда славяне были вынуждены перейти из идолопоклонничества к христианской вере. Таким образом,  первая народная речь состояла совершенно из другой лексики, которую со временем назвали бранной или нецензурной.
  Речь подвыпитого гуляки может настолько изобиловать матершиной, что становится удивительно и задаётся  невольный вопрос: откуда он откопал такие словечки?
  По этому поводу вот что рассказывает Ф. М. Достоевский о гуляках из рабочего люда Петербурга, которые на улице сквернословили вслух, не обращая внимание на толпы проходящих мимо людей: «Причём делают они это не от нахальства, а так потому, что пьяному и нельзя иметь другого языка, кроме сквернословного».
  В третьем издании словаря В. И. Даля, приготовленных для учебных заведений, была введена простонародная мужицкая «неприличная» лексика, состоящая, по понятиям мещан, из ругательства и мерзостей площадного жаргона. Конечно, при веем желании, как из песни слова не выбросишь, так из собранных пословиц и поговорок, нельзя выбросить народные словечки.
  После бурного протеста в печати, издание словаря в таком виде, было запрещено. Вскоре, по этому поводу выступил Бодуэн де Куртенэ, вот что он сказал в защиту словаря: «Мы не вправе переделывать русский язык, мы не вправе скрывать из него то, что в нём действительно есть и что в нём бьётся интенсивной жизнью».
  А. Н. Афанасьев – выдающийся русский фольклорист, историк, литературовед, чьи сказки в народе не потеряли значения до сегодняшнего дня, так же собрал «Заветные сказки», они были изданы в Женеве в 1876 году, а затем переизданы в Женеве в 1878 году. В России эти сказки были запрещены цензурой.
  Простая мужицкая речь особенно изобиловала в хуторах и посёлках, где негде было получить приличное образование, где вся жизнь состояла из изнурительного труда, где нет и не может быть высоких манер. В хуторах крестьянин до сегодняшнего времени общаясь со своей семьёй, соседями применяет, для связки слов, различные словечки. Это так же может проявиться при выполнении трудной работы, в крупной ссоре и такая речь не считается ругательной, она выступает в роли красного словца,  тогда и работа идёт веселей, и заносчивого хвастуна можно поставить на своё место.
Если вернуться в историю, то можно заметить, что употребление матерных слов входило в ритуал боевых сражений. На поле брани воины бранились на врагов, посылая им проклятия из отборной ругани, чтобы воодушевить себя. Также бранная речь звучала на Масленицу или в день Ивана Купала, когда шли соревнования между двух сторон. Это всё были отголоски древних языческих нравов и поверий.
  Если блюстители чистописания считают, что в русском языке ими наведён порядок нравственности, то они глубоко ошибаются. Нецензурная речь существовала и существует. Если человек долго стоит в очереди, в магазине за нужным товаром, а ему вдруг отвечают, что его нет, то он невольно произнесёт: - «Твою мать!» - или «Вот блин!». И этим единственным словом скажется гораздо больше, чем если бы он долго выражал своё красноречие по поводу недовольства.
Вот что по этому поводу говорит тот же профессор И. А. Бодуэн: «В разноязычных и многоязычных словарях многих стран подобные слова уживаются и никто этим не соблазняется и не развращается. Возвращаясь к словарю читатель получает нужную справку, объективного, семантического, этимологического, стилистического или иного свойства».
  В России всегда были перекосы – страх непонятно к чему. Если бы наши цензоры смотрели в корень русского слова, берегли второй язык, как свой особенный, с которым жили целые поколения славян, то не исчез бы пласт острословия, придававшего особое звучание и колорит всему народному языку. Наше лицемерное общество не может понять, что главное не само слово и его произношение, а мысли идущие от самого человека. Практика доказывает, что образованный человек, никогда не произносящий бранного слова, может сделать гораздо больше зла, своим разрушительным словоблудием.
  Русский словарь потерял и морскую острословную речь. Например: книга                Л. Соболева «Морская душа», где речь идёт о соревновании на самое замысловатое и длинное ругательство – «до 12 и более колен». Кому из нас не хотелось познакомиться с полным текстом этих словосочетаний сочинённых боцманами или «морскими волками», уходящими в плавание на долгие месяцы или годы, на маленьком судёнышке, где они находились постоянно и полностью зависели от характера моря и его нрава.
  В городах так же была нецензурная брань, но в других интерпретациях, чаще как выражение зла или протеста от слишком пресной изысканной речи. Многие талантливые люди уходили в хутора собирать пословицы, поговорки, различные истории, сказки и т. д., это делали выдающиеся литераторы – собиратели русского народного фольклора.
  Отдавали дань озорному русскому слову и выдающиеся писатели, поэты. Широко были известны в XVIII веке народные «матерные» переложения русских былин, «иронических» поэм, принадлежащих перу поэтов: Майкова, Кулагина, Чулкова.         А. С. Пушкин в своих произведениях использовал народный слог. В письме от 7 ноября 1825 года он писал из Михайловского в Москву П. А. Вяземскому: … «Прочие тоже очень милы, кроме капитана Маржарета, который всё по матерному бранится, цензура его не пропустит»… В письме тому же П. А. Вяземскому 2 января 1831 года из Москвы в Остафьево: «Одно жаль – в Борисе моём выпущены народные сцены, да матершина французская и отечественная».
  Попав в Россию «Декамерон» Бокаччо произвёл своеобразный фурор, своей фривольностью изложения, что указывает на особую сторону русской ментальности. Тем для своего декамерона было предостаточно и автором первого «Русского декамерона» явился друг А. С. Пушкина В. Кухельбекер. На подобные темы писали:   А. К. Толстой, С. Довлатов, В. Довлатов, Э. Лимонов, Ю. Алешковский, В. Кунин,               Л. Петрушевский, Т. Кибиров, Венидикт и Виктор Ерофеевы и другие. Большое количество подобной прозы и стихотворений было написано и неизвестными авторами.
  В хуторах и посёлках России было много своих талантов с иронико-юмористическими наклонностями. Без этого свойства русский человек просто бы не выжил. Постоянные войны, непосильный труд, издевательства чиновников и прочее-прочее согнули бы человека или превратили в безсловесного раба. Если до 1917 года царская цензура вырезала запрещённые слова, то в советское время, за один неприличный анекдот людей ссылали в Магадан или на Соловки. В магазинах продавались книги с интригующими смешливыми названиями, но это были лишь бездарные потуги на зажигательные народные острословия.
  Казалось бы всё потеряно, поумирали люди имеющие в запасе озорной юмор, но в настоящее время стали появляться «Заветные сказки» А. Н. Афанасьева, пословицы и поговорки собранные Далем, пародийные частушки и прочее.
К сожалению, на потребу любителей анекдотов, выпускают в продажу анекдотические сборники, рассчитанные на читателя с низким вкусом.
  Одним из выдающихся поэтов, который на протяжении столетия удивляет нас своими сквернословными стихами является И. С. Барков. Он был образованным человеком, из семьи священнослужителя. С 12 летнего возраста поступил в Александро-Невскую духовную семинарию, вскоре оставил её и с помощью                М. Ломоносова, как самый способный к наукам, зачислен студентом Академического университета…Будущий поэт учился превосходно, но из-за склонности к худым делам оттуда был выгнан. Занимался самообразованием, изучил «Российскую грамматику», «Древнюю Российскую историю» М. Ломоносова и многое другое. Занимался переводами, а уже вначале 1850 года по рукам стали ходить его «Остроумные колкие сатиры, написанные прекрасными стихами, на глупости новейших русских поэтов». Широко образованный «европеец» М. Н. Карамзин высоко оценил поэтический дар Баркова. Несмотря на то, что за «Сочинения и переводы» вышедшие в 1872 году         И. С. Баркову досталось от современников, его всё равно считали одним из даровитейших поэтов. Гладко прилизанные друзья по перу считали его стихи кабацким сквернословием. Так вот эти «кабацкие  стихи», уже несколько поколений будоражат умы – только ли по нравственной извращённости толпы?
  Дань уважения И. С. Баркову отдали многие поэты и писатели  золотого века России: А. С. Пушкин, А. Майков, Салтыков-Щедрин, А. Григорьев, Амфитеатров. Ближе всех к разгадке многогрешного барковского обаяния подошли авторы биографического словаря Брокгауза и Ефона: … «Барков был сквернослов, какого не знает ни одна литература…несмотря на горькую и пьяную жизнь, юмор И. С. Баркова заразительно весел. И. Барков вполне народен по языку и по раскрывающемуся в его произведениях быту. Не в этом ли секрет долговечности барковских произведений, что он, как никто другой, уловил и отразил черточку национального русского характера…»
  Есть в барковских стихах ещё одно, на мой взгляд, живучее качество. Многие люди склонны к эротике и порнографии, в силу природного инстинкта. Это не извращение, а причина личной индивидуальности. Молодой парень или девушка, воспитанные в добропорядочной семье, не могут сдержать свою страсть и отдушиной является подобная литература. Ведь И. С. Барков писал свои произведения задолго до создания кинематографа, телевидения и фотографии. И это всё было полноценной заменой.
  Творчество И. С. Баркова словно взорванная бомба дала большое количество подражателей, всем нравился площадный иронический жаргон. Он вмещал в себя разухабистость, манерность, по тем временам многие старались быть заметными в обществе.
  Подражатели, чаще всего, не выставляли своего имени на показ, т. к. мешала мораль, но выдать произведение под именем Баркова и чтобы оно звучало, такое считалось высоким тоном.
  Барковым было положено переделывание классических поэтических произведений. Они редко видоизменялись, в них лишь заменялись некоторые слова или строки. Такие произведения нравились читателям и приводили их в восторг. Хотя подражателей такого жанра было очень много, но никто не мог сравниться с мастерством самого Баркова. Зачастую у подражателей стихотворения были низкопробными, как на поэтическом уровне, так и в отношении грамотности.
  Н. В. Шелгунов учившийся в 1830-е годы в лесном институте вспоминал: «В классах мы делали много глупостей…пели солдатские непристойные песни в барковском стиле… Уже в третьем классе ходили по рукам рукописные списки Баркова, подложного Пушкина, юношеские грехи Лермонтова и другие».
  Один из наших современников пишет: «Когда и откуда вошло в моё сознание слово Барков? Можно датировать не позднее 1949 года… Так вот тогда же поступил под парту средней школы список всенародной поэмы «Лука Мудищев». Несмотря на двоякое мнение современного общества, звучат голоса в защиту Баркова. М. Чулаки: давно уже существует прекрасная литература употребляющая и культивирующая мат. Первым тут стоит И. Барков с его знаменитым «Лукой Мудищевым». А. Вознесенский: «Вспоминаю Баркова – учителя А. С. Пушкина, которого у нас считают порнографом. Но в сравнении с тем, что происходит сейчас, это идиллическая целомудренная порнография… У нас никто не понимает, что Барков – это учитель Пушкина». Если проанализировать творчество этих двух титанов слова, то можно сказать: что хотя они пишут в совершенно различных интерпритациях, но высота поэтического звучания у них недосягаема.
  Если А. С. Пушкин в своей романтической поэме «Руслан и Людмила» показал силу любви, могущую пойти на самопожертвование, то И. С. Барков в своих поэтических произведениях показывает силу страсти, и это теми словами, которые в простонародье считаются непристойными. Он, как никто другой, из поэтов, не лукавил, не находил высокопарные слова, он использовал ту речь, которой общались наши предки. И если они умели свою непреодолимую страсть, в полном смысле, проявлять в физическом плане, то Барков выражал эти чувства на бумаге. Обладая ироническим складом ума, Барков смеялся над мёртвыми и пресными словами соотечественников, не умеющими силы природы направлять в страстные словосочетания, чтоб они стали подстать русскому, порой необузданному характеру. А у Баркова это был естественный образ мышления.
  Я никого не призываю изъясняться нецензурными – бранными словами. Тем более брать откуда-то примеры пошлости. Наше общество уже живёт другими понятиями и литературной лексикой, т. е. находится на более высоком уровне культурного развития и научного прогресса. Мой слух тоже режет грубая, сальная, не имеющая здравого смысла матершина. И к тому же, если она высказывается в обществе, потерявшим разум алкоголиком, наркоманом или законченным хамом.
  И всё же иногда душа просит уйти от житейских и политических дрязг, прилечь на диван и спокойно прочесть что-то сногшибательное, зато более естественное, не несущее в себе лживую видимость на порядочность и нравственность, в которую уже, в конечном счёте никто не верит, так как современные «деятели от пера» забыли свои истинные корни. Забыли, что ещё совсем недавно жили в крестьянских хатах, ели с одного глинянного котелка, а предки, несмотря на бедность, умели веселиться, умели использовать свой второй язык по делу, так как эта энергетическая сила дополняла основную русскую речь. Наверное поэтому, до сегодняшнего дня, так любимы народом культивированные анекдоты, юмористические рассказы, с огоньком частушки и прочее-прочее.
  Напоминаю, что многие произведения эротического содержания появились в России из средневековых новелл Франции, Италии и стран Востока.
  Если рассматривать эротическую культуру прошлых времён, то невозможно обойти направление архитектуры и скульптуры.
  Смотря на изображения индийского храма «Камасутры» мы удивляемся не самим скульптурным группам, а прежде всего, высокой нравственности индийского народа. В этот храм приходят, в основном, новобрачные, или молодые пары, те кто желает чтобы в их семейной жизни была гармония.
  А если взять греков, то многие сотни лет человечество восхищается гениальными творениями греческих скульпторов. И если современники, особенно молодёжь, с ухмылкой смотрят на обнажённые изваяния считая, что раньше люди тоже не отличались нравственностью, их можно простить, та как они не могут представить, что во времена греческой развитой культуры, человек считался высшим созданием природы – творением Бога, самым гармоничным существом на Земле. Поэтому вытёсывая из мрамора человеческие фигуры, греческие мастера прикладывали всё своё умение, чтобы создать шедевры и оставить о себе неизгладимую память.
  Если заглянуть в глубину веков то можно заметить, что человечество совершенно по другому рассматривало взаимоотношения между мужчиной и женщиной. И то, что на наш взгляд, сейчас, считается безнравственным, для предков это являлось целомудрием.
  Два, три века тому назад, в крестьянских многодетных семьях, не хватало всем места для сна и домочадцы на ночь укладывались спать «впокат». И ни у кого не возникало мысли сотворить грех, хотя все спали в одних домотканых рубашках.
  Среди аборигенов, до сегодняшнего дня, и взрослые и дети ходят, как говорится, «в чём мать родила», но это не мешает им спокойно заниматься делом и всем тем, что требует борьба за выживание. Хотя мы считаем аборигенов примитивно-ограниченными, но сами, со своей круто развитой цивилизацией, отошли от законов природы и всё дальше, и дальше уходим в противоестественные джунгли. Это сказывается во всех проявлениях нашей жизни.
  Возвращаясь к начатой литературной теме, хочется напомнить слова Бодуэна де Куртенэ: «Мы не вправе переделывать русский язык, мы не вправе скрывать из него то, что в нём действительно есть и что в нём бьётся интенсивной жизнью».
  Но всегда нужно чувствовать грань между нравственностью и пошлостью, между талантливой формой изложения слова с бездарной извращённой безвкусицей. Независимо от того в каком литературном жанре пишет автор своё произведение.


                Б. Гончаров