Кровавый водевиль Льва Толстого

        Почему именно «Анна Каренина» стала второй визитной карточкой знаменитого писателя? Неужели потому что, как и «Мадам Бовари», названа именем женщины со скандальной биографией? Это семейный роман, а значит чтиво для грамотной публики. Кстати, сейчас семьи не читают романов, - они смотрят кино. Почему? Потому что способны только на то, чтобы смотреть массовое кино с уклоном в глупое детство и пошлое отрочество. Налицо явная инфантильность взрослых, которые не поднимают до своего уровня детей, а опускаются на их уровень. Причина инфантильности взрослых кроется в ускорении времени: слишком рано взрослые становятся взрослыми. Оттого и тянет их назад, в безответственную младость. А, где младость, там и сладость греха с крупицей соли преврата как приворота для незрелых баловней и баловниц. Но мы то с тобой, рассудительный читатель, не такие шалопаи!   
        Однако вернемся к Толстому и его роману. Есть ли в нем вот такие герои или героини, на которые хочется походить, если не брать с них пример? Нет, ни одного или одной. Все они вызывают неприязнь. Так и хочется сказать: меньше всего я желал бы походить на них. Это и хорошо: спасибо Толстому за нашу неподражаемую школьную пору, в которую нам предлагали это чтиво. Толстой отучает нас от подражательности. Даже пресловутый Константин Левин как образ автора в романе, его соглядатай, шпион, глазами которого он подсматривает за своими героями, и тот не вызывает никакой симпатии. Странное дело. Почему? Просто потому, что Толстой написал свой роман не для подражания и восхищения, а для осуждения или вынесения суждения. Так Анну Каренину мы осуждаем, а вот вместе с Левиным как наследником Пьера Безухова судим о жизни, какую жизнь нам вести. Но там, где есть осуждение, есть и сожаление, есть тот или та, кого мы жалеем. Таков Алексей Каренин, этот верный муж легкомысленной жены. Казалось бы, мы, благодарные читатели, должны его пожалеть за уши, за то, что ему наставили рога и оставили с ними в покое вместе с сыном. Вспомним, как к таким героям относились в литературе во времена Мольера? Над ними, одураченными мужьями, а не над их неверными женами, потешались, безжалостно вынося приговор: «Ты сам этого хотел, Жорж Данден»! Нельзя пренебрегать женой ради государевой службы. Теперь же нас заставляют пролить скупую слезу над участью примерного супруга. «Ба, как можно»! «Какой скандал»! И действительно, дорогой Лев Николаевич, мы такой пошлости не ожидали от вас!
        С другой стороны, это ведь массовая литература XIX века. Чего еще вы ждали от нее?! Может ли этот «пошлый роман» служить примером «романа воспитания» для девиц7 Вряд ли. Это, конечно, не роман воспитания порока, вроде порнографического романа маркиза де Сада. Но все же.
        Для чего же тогда знаменитый писатель выбрал такой сюжет и такую героиню? Известное дело: для обострения внимания читателей. Таким способом он соблазняет читателей, искушает их, любопытных, скандалом. Вот они и летят пчелками на него, на роман-скандал, как на мед. Но тут же автор сбивает их с пагубного пути своими нравоучительными разглагольствованиями в лице своего миньона Левина.
        Как в любом массовом романе у Льва Толстого есть свое «ужасное дитя» - Алексей Вронский. Это он, Иван Царевич, все он, проклятый любовник и «милый друг» героинь – А(нн)ы Карениной и Ки(тт)и Щербацкой. Теперь видно, с кем автор изменяет своему  любимцу по долгу. Лев Толстой вместе с дамами и барышнями тайный воздыхатель героя-любовника. Так кто на самом деле изменница? Это наш автор. Ему нужна Анна как ширма для собственного уже не физиологического, а душевного адюльтера. И в самом деле, как можно автору, а вслед за ним и читателю, терпеть возле себя такую посредственность, как Каренин. В пору заскучать. Даже Левин с трудом удерживает на себе читательское внимание. До конца верными нашему доморощенному, усадебному философу остаются только тугодумы, вместе с героем строящие «маниловские прожекты» у себя в голове. Прочие же спешат за «душкой» Вронским. Почему? Да, просто потому что он «добрый малый», мальчик для развлечения (другой «мальчик для битья» уже выбран, - это его противник, Каренин). Чего ждет невзыскательная публика от романа? Знамо дело: увеселительной прогулки по страницам романа.
        Китти не повезло с Вронским, вот и сосватал ее автор Левину в качестве дамского утешителя. И здесь Левин оказался бит, как и в случае претензии на главного героя. Приходится ему довольствоваться объедками других, более удачных соперников.
        Может ли сказать то же самое Лев Толстой, что сказал Гюстав Флобер про свою героиню? Нет, он не легкомысленный француз, он высокоморальный русский граф, который ходит за сохой в лаптях и выносит сам из-под себя горшок. Как отец многочисленного семейства может признаться в том, что он и есть Анна Каренина?! Если его второе Я – Левин, то он сам – она самая, Анна Каренина. Ему стыдно признаться в том, что его соблазнил бравый кавалер, как и он сам, знатный кавалерист. Поэтому Лев Николаевич  в порыве раскаяния кончает жизнь самоубийством в лице Анны, сталкивая ее под поезд.  Ну, не может он быть «Верным Мужем» - Алексеем Карениным, - организм, да и характер, не позволяет это сделать. Быть же Алексеем Вронским, - это стать мишенью общественного мнения. Разумеется, можно быть таким в жизни, но не рекомендуется представлять себя таким со страниц романа, - это смешно. А, вот прикинуться Анной Карениной можно, - «никто» не догадается. Правда, это «секрет Полишинеля», но тем не менее, приличия соблюдены.
        Анна Каренина – это та же Наташа Ростова, которой автор, наконец, дал быть той, какой она хочет. Прежде он на это не решался. Наташа Ростова – это тот образ, в котором Толстой хотел видеть свою жену. Но его тайным желанием было быть не мужем, а свой собственной женой, – настолько крепко он любил ее. Но так как такое физически невозможно, то Толстой, в конце концов, с ней расстался и умер одиноким на полустанке, удерживая свою вторую половину на пороге вагона. А, еще говорят, что это Федор Достоевский садомазохист. Анна Каренина – это идея-фикс Льве Толстого, а через него и всех нас, его читателей. Казалось бы, мы увлечены героиней, но нет, на самом деле мы увлечены  автором идеи. Вот что бывает, когда не идеи творят автора, а автор сочиняет идею и навязывает ее себе и публике. Так что же бывает? Роман с идеей, идейный, точнее, идеологический роман. Роман с идеей бывает, когда не автор выдумывает идею, но идея творит автора. «Анна Каренина» – это не идейный роман, а роман идеологический. Для чего он нужен? Разумеется, для господства рассудка в лице властителя дум публики над ее легкомысленной душой. Эта страшная история, развлекая публику, выполняет общественно значимую кармическую функцию умывального катарсиса для слива в канализацию грима дурных страстей.