За пеленой тумана к. 1, ч. 2

***

Бам!

Парень подскочил, стряхивая голову сестры со своих колен, нервно заозирался. Никого. А этот звук: «Бам»? Тьфу, ты. Сухая шишка с одной из близлежащих ёлок упала. Девочка проснулась.

- Что? – спросила она растерянного брата, нехотя поднимаясь.

- Ничего. Шишка. Упала. Я тебя разбудил.

- Правильно. Всё равно ведь надо идти. Только ты не спишь и не ешь.

- Я не хочу. Идём?

- Идём. Там, - она с надеждой кивнула на дорогу. - Хотя бы чуточку.

- Нет. Лучше ещё на шаг в лес. Здесь, вроде бы, болота далеко отступают, а новая застава близко.

Девочка очень грустно вздохнула, но поплелась следом за старшим. Они проделали десяток шагов, как впереди хрустнула ветка.

Оба, как по команде, вперили распахнутые до размера блюда глаза в промежуток меж ветвей, откуда донёсся звук.

Там стояла фигура, вся окутанная чистым сияющим тёплым светом. Лишь приглядевшись, можно было с удивлением заметить на ней кромешно-чёрное облачение, безупречными складками облекающее доверенное тело. На плечи неизвестному спадали гладкими мерцающими струями длинные золотисто-пшеничные волосы. Странный, очень молодой и красивый мужчина пристально, но спокойно, даже безучастно, глядел на детей пронизывающим взглядом. Взглядом резко несочетающимся с сияющими ярким цветом молодой зелени глазами.

Парень, не то испуганно вздохнув, не то пискнув, поспешно ухватил и притянул к себе девочку.

Незнакомцем, казалось, источалось прозрачно-золотистое клубящееся и извивающееся в окружающем пространстве сияние. Или всё наоборот, сияние создавало человека: концентрировало из хлопьев тумана и рассеянного света. А, может быть, это лишь чудилось из-за светлых волос, складок одежды и слабого солнечного света, пробивающегося сквозь кроны и туман?

Незнакомец повёл чёткими тёмными бровями:

- Н-да...

Парень воинственно шмыгнул носом, ещё крепче прижимая сестричку.

- Неожиданная находка. Что-то подсказывает мне, что вы не из этого графства? – услышали они ровный тихий голос.

Парень покосился исподлобья. Девочка в свою очередь испуганно уцепилась за брата.

После длительного молчаливого ожидания мальчишка, наконец, отрицательно покрутил головой.

- И откуда вы такие взялись?

Гробовое молчание.

- И что же вы тут одни делаете? В глуши?

- Идём.

- Куда же? – не понял незнакомец.

- Туда, - указал парень в сторону следующего солдатского поста.

Незнакомец теперь уже несколько удивлённо передвинул брови, но в указанном направлении даже на мгновение не бросил взгляд.

- А если по дороге?

Мальчишка опять воинственно втянул носом воздух и уже не столько сжал сестру, сколько кулаки. Он явно боялся спросить с кем, собственно, они начали беседу.

- А ты сам кто? – обиженно спросила девочка.

Незнакомец спрятал загадочную полуулыбку в невероятных глазах.

Ему и в голову не могло прийти, что Его личность вызовет вопросы и относительно её может существовать второе мнение. Впрочем, раз они готовы обмануться, это немного упростит процесс знакомства:

- Ну, например, гость графа Дигара.

Оба ребёнка нахмурились. Незнакомец только пожал плечами, мол, не верите - как угодно.

- А имя у тебя какое? – подозрительно уточнила девочка.

- Агим, - чистосердечно ответил незнакомец. Если они из семьи опального мага, они обратят внимание на имя. Знайся они близко с магической средой, они бы, несомненно, слышали не только его прозвище и титул, но знали бы назубок и Его имя - имя Агима Туманного, Владыки Этуры.

Не попал. Хлопают непонимающе глазами-плошками. Девочка доверчивей, а парень...

- Сам почему по дороге не идёшь? – брата именем купить было нельзя.

- Мне в лесу уютнее. А вам, - незнакомец задумчиво окинул их потрёпанный облик. – смотрю, не очень. Потом, разве вам не ведомо по каким землям идёте? Тут везде трясина. Надёжность обманчива. Заметите, только когда уже по уши провалитесь.

Зарь почувствовал, как его защекотал леденящий холод. То ли от того, что незнакомец мог незаметно их подслушивать всё это время, то ли от того, что незнакомец, возможно, мог читать их мысли, то ли просто от того, что слегка подсевший, приятный голос неизвестного ни разу за разговор не изменил своего выражения, точнее не приобрёл какого бы то ни было. И, к тому же, Зарь прекрасно помнил, по каким землям шёл.

- А почему тебе в лесу не так тяжело ходить? – хныкающей интонацией поинтересовалась девочка.

Незнакомец посмотрел на это хилое существо, потом перевёл взгляд на дерево, ласково погладил его резной листочек:

- Они мне помогают. Мы дружим.

Девочка похлопала глазами:

- Я знаю! – пришла она к выводу. – Ты – эльф.

Девочка стала с восторгом ожидать подтверждения.

Он почти опешил.

Эльфами края были небогаты… Лично он за всю свою жизнь ни про одного не слышал, и тем более ни одного не встречал. Поскольку этот Мир никогда не рождал эльфов. Но жить сказкам нудный факт магической науки не способен был помешать. Эльф, так эльф. Ему было безразлично. Лишь бы потянуть время и найти спокойную обстановку, чтобы получить возможность их хорошо просмотреть, не вызывая лишнего беспокойства. Хорошо просмотреть магическую деформацию…

Незнакомец как-то странно замолчал, сжал слегка напряжённо губы и не то пожал плечами, не то кивнул. Еле-еле заметно. Зарь от неожиданности выпустил сестру, всё ещё не зная как относиться к незнакомцу. Дело обрело неожиданный поворот.

- Я знала! – восторженно заявила девочка.

Потрясённый парень уже выпустил её. Теперь он растерянно и недоверчиво смотрел на собственную сестру, а не на незнакомца. О, он не намеревался доверять неизвестному дядьке, вылезшему из-за кустов, однако принадлежал к тому сорту людей,  кто непоколебимо верит, что устами младенца глаголет истина. И, вдобавок, как многие до него, не особое желание вводить в заблуждение, принял за нежелание признаваться.

Обман, как таковой, никогда Его не привлекал. И не был необходим. Люди охотно обманывались сами. Всё, что требовалось, не тратить сил на развенчание их заблуждений… Промолчать можно было и красиво…

Дети топтались на месте.

- Давайте, я провожу вас в деревню. Передохнёте, с каким-нибудь попутным обозом поедете дальше, - предложил он.

Мальчишка напряжённо потёр лицо рукавом, борясь с соблазном.

- Не. Мы дальше пойдём, - наконец решился парень. Сестра, вопреки всему, не возразила.

Он пожал плечами и посторонился.

Дети неуверенно, непрерывно оглядываясь на странного незнакомца, засеменили в прежнем сомнительном направлении.

Ровно через семь секунд, после того как они скрылись из виду, по округе разнёсся душераздирающий девчячий визг.

Он расправил сдвинутые в размышлении брови и пошёл следом.

Дети сидели в траве, вцепившись друг в дружку и трясясь от ужаса. Девчонка с мокрым подолом, мальчишка промокший и перепачканный землёй чуть выше пояса. Видимо успел вытолкнуть сестру. Рядом, из-под разорванного мохового ковра, довольно поблёскивала маслянисто чёрная гладь воды. Это была всего лишь мелкая лужа. Жалкое и проказливое преддверие гибельной трясины.

Он без удивления глянул на эту картину. Бережно смахнул с ближайшего древесного листа тяжеленную росистую каплю, та звонко рассыпалась.

- Не понимаю, чем вам не подходит идея с деревней. Да, жалко вас тут бросать. Хотите, я проведу вас через болота? Раз они вам так нравятся.

***

- Хотите, я проведу вас через болота? Раз они вам так нравятся. Конечно, если скажете, куда вам  нужно попасть.

Почему-то мысль пойти напрямик не на шутку встревожила брата. Он даже переспросил:

- Прямо через болота?

Незнакомец явно не пошутил.

- Но,... но, ведь,...

Мальчишке стоило великого труда осмелиться озвучить свои опасения:

- Ведь ОН там нас уж точно обнаружит...

Искушение было великое. Однако он даже не закатил картинно глаза...

- Обещаю, что никто больше не обнаружит вас здесь, - вроде бы улыбнулся незнакомец. – Только ступать след в след.

***

Солнце опускалось к верхушкам леса, но его предзакатного сияния всё равно не было видно из-за заволокших небо от горизонта до горизонта туч. Трое двигались по промозглому вечернему лесу, незримые ни чьим глазам. Он шёл медленно, своим скользящим шагом, чтобы дети могли угнаться за ним. По началу, эти двое хранили почтительное нерешительное молчание. Но, спустя ничтожный промежуток времени, принялись шушукаться, оглядываться по сторонам, даже сдавленно посмеиваться. Мальчишка удивительно нежно и заботливо обращался со своей крохотной спутницей, квохтал, словно наседка. Малявка принимала всё как должное и ни сколечки не ценила его усилия. Впрочем, что немалозначимо для крепости отношений, они одинаково оценивали свой долг по отношению друг к другу. То, что долг оказывался откровенно неравный, не шло в расчёт. Владыку Туманов не трогало их копошение, но он, как невольный свидетель, замечал всю уйму несущественных мелочей...

- А-а-ай – йяяяай!

Он обернулся, одной рукой ухватил девочку за шкирку и рывком высвободил из недовольно хлюпнувшей на прощание ловушки. Водрузил на надёжное место:

- Я же сказал: «след в след».

Хотя они, по большей части, шли аккуратно и послушно.

Вступали в свои права сумерки. Для непривыкшего, болота наполнились пугающими звуками, запахами, а в небе можно было разглядеть редкие мелкие звёзды.

- Там. Глядите, - указал брат в темнеющие и расплывающиеся очертания леса.
Там тревожно помелькивал огонёк.

Они дошли до солдатского поста, который он навестил сегодня. Мельтешащий огонёк был лампой, сопровождавшей одного из дежурных. Эти солдаты будут трудиться сегодня особенно усердно. После Его-то визита.

- Дежурный солдат, - констатировал он. – Идёмте.

Струхнули. Крепко струхнули. Даже возражать побоялись. Следом копошаться.

Он так ничего и не решил... ничего толком не узнал. Конечно, дети следовали за ним, что можно было считать определённым знаком доверия, но ни о чём важном до сих пор не обмолвились даже между собой. Мысли их кружились вокруг незначительных мелочей и абстрактных эмоций с детской непоследовательностью. А внутренний голос всё увереннее подсказывал ему, что было что-то очень важное. Надо настроить парня на нужные воспоминания при первой же удобной возможности... К тому же, Он уже проверил их жизненные поля в нескольких поверхностных конфигурациях, но пока ничего особенного не обнаружил, только знал, просто знал, что его сознание не нашло ещё нужную точку восприятия... Для более глубокой настройки, нужны были покой и концентрация. Будь он чуть слабее или менее опытен, не стал бы вовсе пробовать на ходу, но нельзя было терять ни минуты, а смотреть Он заставил себя по порядку, что бы ничего не упустить.

Времени. Всё требовало времени.

Он разминулся с солдатом в последний момент, обошёл постового в каких-то нескольких шагах, признавая необходимость ещё потянуть время.

***

Служба у солдата была нелёгкая. Считалась золотой жилой, возможностью обеспечить и оградить семью от слепой воли правительства, но выдержать постоянные бессмысленные придирки собственных мелких начальников, соседство и неизменное презрение Владык, удавалось не всякому. Солдат стоял по колено во влажной траве,  втягивал голову в воротник, силясь отдалиться от летящего сверху на него мелкого противного дождя, и мечтал об отставке, об уютном тепле камина, куче-мале маленьких детей и племянников, жене, оставшихся далеко-далеко в родных Рощах, на произвол судьбы после нового назначения. Чтоб эти болота утопли в самих себе – не в присутствии Туманного Владыки будь подумано. И как люди-то здесь всю жизнь проживают? И ещё это забредшее чудище... Солдат грустно подвигал затекшей от втягивания шеей. И ощутил странное движение в нескольких шагах от себя. Словно сгусток воздуха прокатился мимо. Солдат вперил глаза полные ужаса в то явление, но не увидел ни сгустка, ни чего бы то другого среди темени, расчерченной рисунком ветвей. Солдат решил спасти хотя бы душу, позволив ей спрятаться подалше в пятки, прижал лампу к груди, направил в сторону движения саблю и слабеющим голосом отважно прошептал:

- Стой, кто идёт? - от всего большого замершего сердца надеясь, что никто его не услышит, а если услышит, проигнорирует не по рангу смелую шутку. Потом солдату что-то припомнилось, он заколебался, опуская оружие, и умудрился одновременно  окончательно сжаться в нервный комок, почтительно вытянуться на караул, облегчённо перевести дыхание и пролепетать какую-то защитную формулу от злого намерения.

На его неубедительный приказ пространству «стоять» подоспел встревоженный напарник, не заметив в округе никого кроме товарища, новый солдат спросил:

- Кто идёт? Идёт кто-то?

- Пс-с, ты! – одёрнул дежурный, приходящий в себя. – Нет никого, только ОН бродит...

Они прошли мимо солдата с лампой, дети испуганно понаблюдали, как тот неубедительно замахивается саблей в их сторону, ища глазами цель и видя лишь одну пустоту. Когда подоспел второй, они отошли достаточно далеко, однако реплики солдат донеслись до слуха мальчишки, парень тревожно, недоумённо дёрнул головой назад. Догадался или нет? Должен был, наконец, сообразить, или маг слишком высоко оценил его ум, что маловероятно.

***

Идти следом за новоявленным проводником было... Нет! Конечно, было намного легче, хотя и требовало внимательности. Но Зарю было страшно.

Они двигались, словно по тропинке, оставляемой следами светловолосого, и исчезавшей сразу за мальчишкой. Если бы он сделал неосторожный шаг назад или в сторону, то провалился бы в вязкую топь. Они шли сквозь лес, не тревожимый людьми. Назвавшийся Агимом, казалось, плыл вперёд, и деревья приподнимали перед ним свои ветви, открывая дорогу; местами даже не прикрытая ряской или моховой подстилкой тёмная стоячая вода, лишь расходилась еле заметными кругами, когда он ступал на её поверхность. Зарю было страшно ставить ногу на оголённую топь, но она каждый раз выдерживала и его, только начинала жадно хлюпать, когда он отрывал ступню. И от некоторых ветвей приходилось успевать уворачиваться, деревья тоже пропускали детей, но не все охотно. Такое путешествие не оставляло времени на лишние раздумья, и всё же преследовало мальчишку странное чувство, что он не видит в упор очевидной вещи. Например, как не заметил наступления густых влажных сумерек...

Так они шли. Впереди уже давно тревожно помигивал какой-то слабый огонёк. Зарь без особого страха наблюдал за его миганием. Было в этом огоньке что-то разительно контрастирующее с их необыкновенной дорогой сквозь этот жуткий лес, что-то по-человечески понятное.

- Там. Глядите, - неожиданно для себя указал Зарь в сторону огонька. Наверное, очень хотелось ему вырваться из странной колдовской атмосферы их дороги.

Их проводник слегка качнул головой в ту сторону.

- Дежурный солдат, - равнодушно и, как бы между прочим, констатировал сипловатый бесцветный голос. – Идёмте.

Это было сказано с такой обыденностью, что они действительно не прервали движения. Весь ужас этих слов и вся таящаяся за этим родным огоньком опасность осознавалась слишком медленно и будто неохотно. Лишь после десятка шагов неумолимо приближавших огонёк Зарь ощутил, что тело сковало бессильной паникой. А, между тем, светловолосый мужчина продолжал спокойно двигаться в ту сторону. Не то чтобы к огоньку, но слишком близко. Вот Зарь уже мог разглядеть держащего лампу и втянувшего голову в плечи солдата... второго рядом... Зарь затаил дыхание, понимая, что и эти солдаты должны видеть их уже как на ладони. Вот, мальчишка услышал: «Стой, кто идёт?», но, почему-то, сказанное с откровенной надеждой, что «никто не идёт, померещилось». Зарь устремил взгляд на солдата с лампой.

- Кто идёт? Идёт кто-то? – и Зарь, несмотря на ночь и двадцать разделяющих их шагов, увидел остекленевшие от страха глаза солдата, глядящие в упор на него и различающие лишь тёмную пустоту... И в этих всматривающихся до боли, но ничего не находящих глазах государственного служителя, защищённого властью Верховных, Зарь увидел такой страх, которого ему не приходилось испытать за свою жизнь, и не известно, придётся ли, даже находясь в оппозиции к Верховным Владыкам.

- Пс-с, ты! – шёпотом одёрнул солдата второй, приходящий в себя. – Нет никого, только ОН бродит...

«ОН бродит...», - отозвалось эхом в голове Заря, и юноша почувствовал, как вокруг него рушится мир, расколотый неожиданным прозрением.

С неимоверным усилием, но молодой человек остановил на полпути к фигуре в чёрном одеянии с сияющими пшеничным золотом волосами, мерно продолжавшей путь  и видимо, даже не услышавшей реплики солдат, свой взгляд. Взгляд, который без сомнения выдал бы его догадку. Ему ли было не знать свой взгляд. Всё что ему осталось, постараться пока сосредоточиться на попадани в следы, чтобы ненароком не угодить в трясину. Запуганные чем-то... хм, кем-то, солдаты медленно, но верно пропадали из виду. Думать, куда и зачем их решил вести ужаснейший из ныне правящих Владык, вместо того, чтобы истлеть на месте или утопить, Зарь не находил в себе духа…

***

Они прошли чуть дальше, где огонёк фонаря стражника уже не виднелся, заслонённый еловыми ветками. Назвавшийся им Агимом, проводник неожиданно резко остановился, хмыкнул.

- Ждите здесь, - распорядился он, и быстро двинулся обратно.

***

- Что слышно?

Солдат запнулся, стоя на ровном месте, выронил лампу и поперхнулся прожёвываемым куском выпечки, припасённом на дежурство, когда над его ухом раздался ровный тихий голос, а нос при повороте головы уткнулся прямо в Его невыразительные в своей красоте глаза.

- Тихо всё, Владыка, - отрапортавал солдат, одновременно сжимаясь в комок и вытягиваясь на караул. – Тихо.

- Тихо, - повторил Он.

Покачал, склонённой в задумчивости головой, развернулся было уйти, но задержался, смерил солдата странным взглядом.

Послушный болван властей. Магическое сословие и с жалостью, и с презрением относилось к страху простых людей по отношению к себе. Ну, вот этот, чего торчит под дождём. Не долг ведь исполняет, а для видимости. Здоровья не жалко. И так лишат, дозволения твоего не спросят.

- Так чего ты тут торчишь. Раз тихо. Плащ что ли стираешь?

Солдат истерично сглотнул. Чересчур разные ходили слухи о Владыке Туманов и все Он оправдывал. Сам же утром недвусмысленно намекал на их халатность, а теперь вот «чего торчишь»… Солдату составлять о Верховном собственного мнения не хотелось.

- П-п-п-п-посстт, - но не ответить магу было хуже, чем плюнуть в полковника.

- Да? Оригинальное нововведение.

- ТТТакк йааая пппойдду, дддоложу к-кааппиттанну?...

Он кивнул.

Солдат резво попятился к избушке постовых. Вдруг замер и робко (невесть откуда наглость взялась!) уточнил у него:

- Владыка ведь то чудище поджидает?

Он поднял голову и привычно вскинул одну бровь. Чудище? Про которое, Он слышит впервые от солдата? На Его болотах? На Его Земле, а узнаёт Он об этом от солдата?! На столько страшное, что горемычный вояка смеет интересоваться, не соблаговолил ли уж Владыка собственнолично избавить их от этой напасти?

- Ты его сам видел? Опиши.

- Ну, - замялся солдат. – Сам нет…

Агим недобро  прищурился, такие предисловия баснописцев доводили Его до белого каления:

- А кто видел?

– И наш один, и из деревни пара человек. Они говорили, Вам непременно донести надо, да не успели ещё, наверное, в Замке Вас не застали, вчерась вечером деревенские на окраине заприметили... Вроде, горбатого тигра, рыжий и полосы на носу, говорят. Говорят, на бешеного похож, только ловушки все охотничьи миновал, как знал, где заложены. Наш с перевала донесение нёс, только три часа как вернулся. Он с деревенскими говорил, и сам видел, но не вблизи, как тот по соседнему склону мчался. Разбудить его, пускай сам доложит?

Это было очень и очень плохо.

- Один? – а про себя он уже думал: уж не оборотничество ли наложенное? Нет. Подобное определялось сразу, было последовательно и предсказуемо, и никогда не обманывало Землю.

- Один.

- Точно один? Не двое, не больше?– повторно уточнил Он.

- Один.

В любом случае, зверь неопределимого вида, и с дефектами в скелете был крайне плохой новостью. Такие звери... существа служили для переноса чар. В некромантии. Плохо наложенных чар.

Он отпустил свои чувства слушать окружающее. Он не ощущал зверя прежде, не ощущал и теперь.

Это, к сожалению, не означало, что солдаты и селяне испугались разжиревшего на богатых охотничьих угодьях дикого кота. Селяне точно. В Этуре ни у кого не было привычки плодить ложные страшилки про монстров. Большинство Владык Этуры были не чужды чёрной магии, а сочинять небылицы о том, что завтра вполне могло случайно загрызть, здоровый человеческий рассудок не станет.

Это означало, что чудовище скрывали. Не от людей. От Владыки. На подвластных ему землях. Это было возможно. Однако непропорционально затратно. И если бы стремились навредить Владыке или просто поразить нужную цель, скорее наслали бы сотню таких тварей – одна, да успела бы добраться до цели по чужой территории. Проще, эффективнее. А скрывать одну? Только, если несла уникальное заклятие, которое не желали афишировать... Такие вещи профессионалы не доверяли Тварям, их сознание было недостаточно полным.

Пока мысли неслись в Его голове, Его светлая кожа становилась всё белее и белее, кулаки стремились сжаться, а зубы заскрежетать, однако у него лишь недовольно напряглись мышцы на скулах.

Это был просто наглый вызов Ему. У кого-то хватило идиотизма тягаться с Туманным в некромантии, Его основной школе и сфере дара, на Его же Земле.

Внутри у него всё кипело, и если бы Его глаза могли загораться, то сейчас в них бушевало бы пламя и в стороны разлетались искры…

Леденящий душу двуголосый вопль, с той стороны, где остались ждать ребята, разорвал дождливую полутемень. Действовал Он больше рефлекторно. Прыжок во вне пространства и мощный паралитический разряд…

***

Он опустил руку, от которой ещё тянуло морозом заклятия. Скептически наклонил голову, изучая результат. Очень кстати. Тигроподобная тварь с полосатой мордой валялась на боку. Тихо всхлипывал позади стражник, не имеющий сил перебороть инстинкт самосохранения и последовать на крик за Владыкой. Его напарники в избушке даже не шевелились. Что ж, выслеживать зверюгу по всем оврагам уже не придётся. Тварь действительно была тщательно скрыта... Интересно, насколько серьёзно зверь задел девочку. Со стороны смотрелось эффектно, чуть ли не пополам разжевал.

- Не тронь, - рявкнул он, не оборачиваясь.

Отлетевший башкой в сосну парень сфокусировал взгляд и в панике бросился к сестре. Дурак. Хватает всё, что ни поподя...

– Одного откачивать всегда легче, чем двоих. Я посмотрю.

Он приблизился к девочке. Зрелище жутковатое. Крови накапало не мало, обрывки платья слипшиеся. Он присел на корточки и осторожно пошевелил ткань, физически лишь слегка поцарапал. Зубы мелкие затупленные, кожу содрал на руке, вот и кровоточит, и бок около печени, похоже. Как ухватить успел, в общем. Он прищурился, ища теперь главную опасность. Ни в её крови, ни на ранениях не видно было следов яда, зачастую сопровождающего укусы этих тварей. Неужто несказанно повезло? Он огляделся.

Неподалёку на подгибающихся, одеревеневших ногах стоял, солдат и измученным шальным взором обводил место столкновения. Подоспел. Всё же переборол страх. Спросит ведь начальство о случившемся.

- Не трогай, - сурово повторил он пареньку. Выпрямился и направился к солдату.
- Позвольте плащ.

У солдата не было времени удивиться или испугаться ещё больше, он только успел отцепить застёжку и поднять взор на приблизившегося Владыку, прежде чем тот проник в его волю и память. Итак, что же ты доложишь о происшедшем…

Селяне жаловались на чужую тварь, пошёл на дежурство, прихватив с собой одну из колб с Ледяным Сном, не положено, но страшно ведь, и как в воду глядел, наткнулся. Вот и туша.

Странные люди, вода не говорила правды, ему ли было не знать. Глупое выражение. А Ледяным Сном, парализующей энергетической концентрацией, Владыки действительно вооружали посты... на такие случаи. И, порой, не одним только Сном. Не следует для всех освещать его личное присутствие при этом.

Он отнял ладонь ото лба солдата, который с выпученными, остекленевшими глазами мешком осел на землю. После некоторых корректировок памяти люди не сразу приходили в себя.

Он неторопливо повесил на предплечье солдатский плащ, оставшийся в его ладони. Вернулся к лежащей без сознания девочке, лишний раз не прикасаясь к ранениям перекинул её на плащ. Посмотрел на брата. Сколько обвиняющей патетики во взгляде.

- Берись, - указал он на один конец плаща. А ослушаться малец не посмел.

Они отнесли ношу к ручью, нескольким струйкам чистой воды, прокладывающей себе дорогу в этих местах.

От холодной воды девочка пришла в себя, стала попискивать, извиваться. При поддержке брата стала приводить себя в порядок: снимать пропитавшуюся кровью одежду, чтобы промыть ранки. Она легко приходила в себя, устойчивый организм... Он молча наблюдал... И вдруг Он увидел. И похолодел. На бледной коже спины и плеч ребёнка проступали белёсые пятна, образовывая узорные переплетения. Он бы конечно обнаружил раньше или позже, добравшись до изучения соответствующих жизненных полей... найдя нужный угол восприятия...

Проклятие. На девочке лежало проклятие. Проклятие не предполагающее какой-либо минимальной совместимости с жизнью, поэтому и со зримыми проявлениями на теле. Проклятие, глубиной вплавленности в организм пугающее даже Его. Проклятие не одобренное и не контролируемое Советом. Проклятие, нарушенное и изуродованное, вероятно неверным наложением. Вот почему узор, хоть и был проявлен, не был ровным и повсеместным, тогда бы проклятие достигло своей цели, и она была бы мертва. Поэтому и тревожилась так Земля, ощущая на себе эту мерзкую отраву...

Его брови вздрогнули и сами сошлись к переносице, образовав резкие вертикальные складочки на лбу, скривилась линия рта, сделав его сразу старее. На какой-то такой долгий неуловимо короткий миг...

***

... Мысль словно ударила его в голову. Он устремился обратно к парализованному зверю, бросив детей у ручья без всяких распоряжений.

Действительно. На зубах зверюги было вещество на девяносто шесть сотых не совместимое с живым организмом - почти мгновенный яд. Во истину, вот проклятие...

Яд соответствовал биологическим параметрам девочки на столько, что даже не определялся не только в крови, но и на коже... Конечно же, тварь обладала способностью преодолеть поле проклятия, чтобы приблизиться к цели. Тварь создавал не специалист, иначе бы он знал о совмещении функций... приданная зверю способность преодолеть поле нейтрализовывала противоречия... при первом же контакте нейтрализовывала яд.

Некто в спешке и любыми средствами, уничтожал свои оплошности... И лишь благодаря содружеству случая и некомпетентности, сейчас опять не достиг цели, не усугубил ситуацию. С проклятиями всегда всё не так просто... Он пока слишком мало знал о проклятии, чтобы определиться с дальнейшими действиями. А значит, ему требовалось средство, способное, в крайнем случае, поддержать носителя...

Владыка легко и стремительно выбросил руку, но движение дрогнуло в самом конце, нарушило траекторию, приостановилось. Он скрючил вытянутые пальцы. Для этого применялась человеческая жизнь. Впрочем и в зачарованную тварь, распростёртую рядом была вложена жизнь человека, но эта жизнь после предыдущего заклятья уже израсходовала силы, не могла сгодиться на многое. У него дёрнулась мышца на правой стороне лица. Многое. Он и так перестраховывался, а правильно построенный доклад солдата сейчас нужен был гораздо больше. Да и расследовать смерть магического создания будут совершенно иначе, нежели труп солдата. Относительно твари никому не будет дела, каким образом и кто решил её прикончить: Ледяным сном или Чёрной смертью, а с солдатом «бабушка на двое сказала». Особенно принимая во внимание, что напасть зверю повелели именно сейчас, именно здесь, в Этуре... на Его Земле... Локоть руки согнулся, корректируя направление воздействия. Заклятье, рвущее плоть и дробящее кости, ударило в грудную клетку зверя, превращая того в кровавую грязную кашу. Те несколько капель жизни, что он вытянул из монстра, он запечатал в кристаллическую структуру, которая получилась искривлённой из-за неполноценности кристаллизуемой энергии, и, подумав, сложил до поры до времени в складки своего плаща. Добавить сверху несколько отводящих глаза заклятий не помешает.

За ним неотрывно следило одно скованное судорогой ребячье лицо. «Невовремя вернулись от ручья», - мелькнула лёгкая досада. Девочка только громко пискнула и уткнула личико в штанину брата.

Теперь солдат. Ещё не отошедшее после предыдущего вторжения сознание было тёмным, неподатливым, неповоротливым, невосприимчивым. Сознание любого зверя работало проще и стабильнее человеческого, поэтому вложить в него нужное было гораздо сложнее. После первого воздействия в человеческом сознании на какое-то время оставалась активной только животная составляющая. Своеобразная естественная защита. Он нашёл наконец нужную часть воспоминаний. Дежурил, смотрю – шарит кто-то по кустам. Забежал в караулку, схватил из колдовских запасов и выяснять. Увидел  - чистый монстр. Метнул. Страх-то какой вышел?!.. Да, видать, в темноте не разобрал, какую склянку прихватил, да для меня они все равны. Вот и тварь в лепёшку, и сам словно по голове дубом столетним шандарахнули. Гудит, аж жуть... Слава всевышним, попал, жив остался. А Владыка был незадолго, но разминулся, пошёл искать там, где, как Ему мы доложили, люди видели. Он же фью-ю-ю и уже на границе. А теперь, наверное, ищет, нет ли других.

Он скривился про себя, любуясь сочинением. Даже правдоподобнее первого. Следы сокрытия зверя остались на ошметках, естественно, что Владыка не обнаружил его по чутью, остальные подозрительные моменты не привлекут столько внимания. Хотя вторично структурировать содержимое этого, замутнённого первобытным инстинктом сознания, было даже для Него затруднительно.

Он чувствовал, как покрылся испариной, хоть и незаметной ни для кого другого. И, как-будто, вывалялся в клейкой грязи. Обычное ощущение. Магия в этих сферах утомляла.

Теперь нужно было уходить, пока остальные доблестные постовые не осмелели. Срочно найти возможность изучить проклятие, до того как они выйдут за пределы Его Земли.

- Ты не эльф, ты… - со странной всхлипывающей интонацией выдавил мальчишка.

- Это было вполне очевидно, - только и удостоил Он ребёнка. Затем окинул безразличным взглядом место побоища.

- Теперь можно двигаться дальше, - поставил он в известность детей. – Сейчас сюда сбежится народ, не стоит их дожидаться.

Услышав эту, казалось бы, хорошую новость, мальчишка вздрогнул и посерел как пепел, лишь крепче прижав к себе девочку, по прежнему вздрагивавшую и прячущюю лицо в его штанину. Какая бы им не предстояла страшная нечеловеческая расправа, они останутся верны себе!.. Они не сдвинуться с места! Не покорятся Ему!...

***

- Куда дальше? – робкий покорный голос неожиданно напомнил ему о реальности, грубо и досадно оборвав медитацию на самом успешном витке.

- Куда идти дальше? – боязливо уточнил мальчишка.

Он сморгнул, пробежал глазами по местности, где они сейчас оказались. Ему хотелось подумать и Он, выбрав подходящую дорогу, дал им идти самостоятельно и себя магическими действиями не утруждал.

- Я шёл следом. Не знаю, куда, потому что вы мне не сказали. Я лишь показал, куда двигаться от поста, чтобы оказаться подальше от людей.

Ну, вот. Зачем теперь так растерянно хлопать глазами, будто недавно не ты столь впечатлился разворочанным звериным трупом.

Он сдвинул брови, хотелось зябко поёжиться, но он сдержался, зная, что это не холод и сырость, а последнее остаточное ощущение от применённых заклинаний. Впереди вот-вот должны были открыться взору холмики и низинки, усыпанные лиственными рощами. По утрам здесь собирался самый густой и влажный туман. И далеко не все знали, что в этих милых и на вид совершенно безопасных низинках утопло народу не меньше, чем на всей остальной, подвластной ему земле. Перед ними мелькала заброшенная не больше двух лет назад тропинка.

Дождь прекратился, сменив пасмурный день на по-летнему светлый поздний вечер. Не мешало сделать привал.

Он неожиданно перескочил с мысли на мысль и пришёл к выводу, что, сколь бы не хотелось мараться, придётся глубже залезть в структуру проклятия и выяснить подробнее о его функционировании, и нельзя тянуть долее требуемого периода подготовки, тем более, они ещё не успели покинуть Его Земли, что значительно облегчало задачу.

- Тогда предлагаю остановиться на ночлег. Вполне подходящее место.

- А если кто? – зачем-то переспросил растерянно парень.

- Не понял? – холодно переспросил маг.

Мальчишка покраснел и опустил глаза…

Уставшие дети уснули быстро, едва разведя костёр, невзирая на голод.

Не успело тусклое дневное светило прогнать утрнние скопления тумана, как на его место заступил вечерний, затопляя блёкло-молочными потоками низинки и окутывая прозрачными белыми вуалями холмы и рощи. И, на выходе из очевидной реальности, наблюдая как истаивают и без того нечёткие тени двух прикорнувших у язычка пламени фигурок, ощущая как туманные потоки привычно ласково окутывают его тело, впитываясь сквозь кожу и волосы, он подумал, что выбрал наилучшее время и место…

Он опускал своё сознание всё глубже и глубже.

Золотые сети оплетающего проклятия сияли, переливаясь на самых глубоких слоях ауры. Этого, собственно он и ожидал. Система была распространённая, а вот глубина вплавления впечатляла. Весьма странно при такой простой структуре. Случайность?..
 
С первого взгляда ему не понравилась неравномерная погнутость сетки, словно проволочная птичья клетка побывала на пути сотни соревнующихся колесниц. Но, несмотря на повреждения, проклятье продолжало исправно действовать, судя по сильному равномерному свечению линий. Не похоже это было на простую техническую ошибку.

Он, не задевая сетки, провёл сознание сквозь первые два слоя проклятия...

...Ученики, впервые сталкиваясь с проклятием, непременно ломились открыть внешние запечатывающие замки заклинания. Как-будто им мешали просто пройти глубже. И, случалось, платили за учебную ошибку жизнью.

Замки всего лишь удерживали в целости структурную сеть и иногда защиту от разрушения. Конечно, если их отпереть, то в обычном заклинании можно было достоверно узнать особенности наполняющей энергии. Однако это всё являлось малозначимым уточнением в общюю картину сплетённых чар.

Обычно просто вскрывали рождающее ядро заклинания, и проклятие угасало, лишаясь наполняющей силы – так вот и снимали... Интересовался же подробностями только Совет Верховных Владык при составлении протокола по расследованию несанкционированного проклятия. И открывать внешние запоры имел право, поскольку имел достаточно могущественных и опытных магов, только Совет, хотя никогда себя лишней работой не утруждал.

Этому проклятию тоже, определённо, предстояло попасть на суд Совета. Он мог бы  открыть замки и запечатать обратно при том так, что ни один маг не докажет повторного открытия проклятия – такого же преступления, как неразрешённое Советом наложение. Ведь тратить на это силы стали бы только при желании добавить что-либо к уже созданному заклинанию, для проверки совместимости энергий. Он бы, разумеется, мог, да так, что никто не определит, чьих это рук дело. Но на здоровой структуре. И если бы там была ценная для него информация. Об авторстве сего недостойного творения больше мог сказать просто узор переплетений сетки или внешняя аурная оболочка, нежели внутренняя наполняющая сила, которая в проклятиях перерабатывалась до неузнаваемости для лучшего воздействия или совместимости с носителем...

Он не помнил отчётливо особенностей внешних аур многих магов. Узор ему тоже никого не напоминал... Вполне ожидаемо и естественно, тем более речь шла не о настоящем некроманте, значит заведомо незнакомом маге. И всё-таки в данный момент Он испытал сожаление о своей невнимательности к данному вопросу.

...Сейчас Ему в первую очередь необходимо выяснить, что явилось причиной нарушения структуры. Повреждённые проклятия, в особо тяжёлых случаях, даже не рекомендовали снимать во благо жизнедеятельности... не носителя, окружающих...

Он добрался уже практически до самого ядра, повстречав на пути только искарёженные слои сетки. По мере углубления в заклинание повреждения не уменьшались, что не предвещало ничего хорошего.

Он почти собрался развернуться ни с чем, когда после пары, казалось бы, бесполезных дополнительных шагов, узрел причину деформации.

Ядра заклинания не было. Оно, очевидно, полностью увязло в массивном объёме плотной негусточёрной субстанции, чугунным шаром врезавшейся в заклинание. Последний или предпоследний слой сетки проглядывал кое-где из инородной поверхности кривыми сияющими золотом жгутами. Обратная сторона структуры была тоже полностью вмята в черноту.

...Его всегда удивляло, почему люди единственным понятием «судьба» обозначают столько разных явлений. Ещё и спорят, что же всё-таки судьба такое на самом деле. Строго говоря, существовали Цель Жизни и Жизненный Путь, два отдельных явления. А ещё была, ну пусть тоже, судьба, но Судьба. Судьба не поддавалась укрощению, её невозможно было произвольно снять с человека, только перенаправить… изредка. Явление классифицировалось природным проклятием, потому что его никто не насылал специально, оно даже могло наследоваться. У неё не было прямых закономерностей существования и развития, но она всегда достигала своей цели. Цели порождённой глубокими закоулками инстинктов мироздания. Она кормилась человеческими душами, но не замечала возни этих ничтожных существ…

Это была Судьба. И Он почувствовал, как начинают сами шевелиться его волосы… Эта черноватая субстанция была Судьба... У девочки, ко всему прочему, была Судьба! Эта никому не подвластная, давящая всё на своём пути злодейка… Он, как маг и, следовательно, защищённый от спонтанных и отражающих воздействий энергетических структур, видел и разбирал особенности материй, подобных Судьбе и вещим видениям, топорно, очень обобщённо. Словом, они были ему недоступны... Иногда мешало. В этот раз помешало сразу увидеть на ауре ребёнка тень проклятия. Это из-за неё всё расплывалось. Исходя из размеров и цвета субстанции, девчонка, как минимум, должна была встать поперёк планов, и смех, и грех, Верховного Совета, пример не хуже других. Или совершить переворот в жизнях тысяч людей. Хотя с успехом могло оказаться и то, и другое, и нечто третье. Судьба…

Судя по всему, проклятьем пытались отвести, либо вовсе уничтожить на корню эту самую судьбу. В обход Совета Владык... Самонадеянно решили пройтись по более оригинальному пути и наломали дров. Он подозревал, что ошиблись в расчётах, и проклятие в итоге не охватило нужную точку... Или, что ещё хуже, не подозревали, куда насылают. Иначе никакая сила не заставила бы малочленимую субстанцию и структурную сетку так перемешаться. Он мрачно взирал на стыки золотых каналов и тёмной массы. Слишком плавные переходы подтверждали опасения, что эти заразы ещё и слились, образовав кошмарный симбиоз. Такое проклятие обычным путём нечего было и пробовать снять – резюмировал он и поспешил удалиться от свидетельства тошнотворной тупости и самоуверенности неизвестного коллеги. Единственное – выяснил несколько сугубо специфических тонкостей построения. Проверил внешнее кольцо на предмет взаимосвязей, к счастью, проклятие их не имело, не успело больше никого зацепить. Судьба, вроде бы, тоже.

Он меланхолично шевельнул веками, давая скатиться с ресниц крупным каплям росы. Он не любил любую приблизительность. Физический комфорт от длительного соприкосновения с родной стихией нарушался дрожью двух замёрзших тел. Он сел, полюбовался, как мальчишка тщетно пытается развести из сырых веток костерок. Одним небрежным мановением руки он поджог и разложенный хворост и щепу оставшуюся в ладонях парня. Не рассчитал. С огнём Ему было не просто, особенно в состоянии раздражения.

Юноша вскрикнул, бросил неожиданно вспыхнувшую щепу в огонь. Он был в одной рубахе, курткой укрыл свою маленькую спутницу, пытаясь оградить её неверный сон от промозглого утра.

Мальчишку он, между делом, уже изучил вдоль и поперёк, и не обнаружил совершенно ничего выдающегося.

Догадавшись о причине возгорания мальчишка покосился на владыку, умудряясь сочетать во взгляде некоторый укор и послушание.

- Скажешь, наконец, куда идёте?

Мальчишка нахмурился и стал изобретать ответ. Вскоре отчаялся придумать подходящий.

- Почему Вы нас до сих пор не схватите?

Владыка повёл бровями. Его всегда смущали простонародные клише, употребляемые по отношению к Владыкам. Но явно к лучшему, что людям была не интересна вся истина. Он мирился.

- Удерживать руками двух пинающихся детей, полагаю это весьма неудобно.

- Я серьёзно! – обиделся паренёк.

- Ладно. Считаю контроль над вами достаточным, есть ли необходимость его усилить пока решаю, - надо же, сразу упал духом.
 
А чего же ты хотел? Неужто заверения, будто я увидел в вас спасителей Вселенной?
 
В самом деле, не говорить же, что не могу этого сделать против вашей воли из-за вмешательства… тьфу ты, из-за наличия Судьбы… Не мне с ней тягаться…

– Итак…

- В Дикие Земли, - всё-таки он не рискнул соврать.

- Конкретнее.

Мальчишка издал тяжкий протяжный вздох:

- К алтарю Альё.

Маг не стал скрывать изумления. В Диких Землях сохранилось от предыдущих эпох множество разномастных культовых мест и построек. Многие ещё функционировали. Выбрать можно было бы нечто получше. Алтарь не действовал более двух веков, дольше, чем Владыка жил на белом свете. Его даже пророчествами, предвещающими падение власти Верховного Совета магов, обделили. Следующий вопрос напрашивался единственный:

- Кто и зачем надоумил?

В первый момент парень всполошился и приготовился обрести пожизненное заикание.

- Несмотря на твои усилия продемонстрировать, что вам ведома некая тайна, способная смутить многие законопослушные умы, я пока остаюсь при мнении, что ты, на самом деле, не ведаешь, что к чему. Если потребуется вас уничтожить, я обещаю просветить тебя об истинных причинах происходящего. Я вижу, что ты любознательный. А пока мы только упускаем возможность побеседовать, - маг кивнул на сладко засопевшую от тепла девчушку.

Парень нерешительно потоптался на том месте, где стоял. Периодически косо изучая молодое, но уже с явными отметинами будущих морщин, лицо золотоволосого мага, на котором ничего не читалось:

- Мама перед смертью просила, чтобы мы навестили реликвию рода…

- Твоя?

- Что?

- Твоя мама?

- Нет. Серепины. Свою я и не помню. Наши отцы были братьями, оба пропали на призыве. С тех пор я у тёток воспитывался, их две было. А во время последней эпидемии их не стало.

Эпидемия, подумал маг, Столица. Слишком много народу... Во всех отношениях очень много...

- А где сестра? – незаметно кивнул владыка в сторону девочки. - Посвящённые жрицы Альё рожают девочек-близняшек.

- Умерла вместе с тётками. От болезни. Спасти смогли только Серепину.

- Её лечили? – сощурился маг.

- Да. Этот мэтр проявил большое великодушие и вообще рисковал здоровьем. Он не мог дать погибнуть ребёнку, а раз её организм смог перебороть первый кризис были шансы. И у него получилось. Мы жили у него какое-то время, но потом решили уйти и не злоупотреблять его добротой. Мы ему очень обязаны. Я его не назову, его ведь тогда осудят, может быть даже казнят!

Последнее было заявлено с достойным увековечения в легендах героическим пафосом мученика.

Владыка Туманов нахмурился:

- За что?

Мальчишка растерялся:

- За помощь нам…

Владыка нахмурился сильнее:

- Да, кому какое дело? Есть целые сотни магов, занимающихся целительством. Самых обычных людей, сколь ни дико это звучит. Ты с какой звезды свалился о своей стране и мире ничего не знаешь?

Сказал, а про себя Агим подумал, что если его растили жрицы исчахшей религии, парень действительно может не иметь представления об элементарных вещах. В Столице слишком много людей во всех смыслах этого слова, впрочем, это не означает, что они живут вместе и знают друг друга. Нигде нет лучшей возможности не узнать ничего о человеке, с которым здороваешься каждый день. Именно там все слухи обретают свои фантастические законченные формы.

Зарь вздрогнул и округлил глаза, явно выраженный испуг был, похоже, нормальной его реакцией на неожиданные затруднительные диллемы:

- Это ведь после той болезни у неё белые следы на коже?

Парень утвердительно потряс вихрами.

Итак, некий маг бросился смертельным заклинанием, но одну не добил и пришлось менять тактику...

Агим улыбнулся:

- Мне приятно слышать, что некий таинственный коллега проявил столько самоотверженной заботы о слабых, хотя и предпочёл сохранить своё инкогнито с изяществом и юмором, присущим его занятию. Я тоже буду уважать его скромность. А теперь расскажи подробнее часть истории об Алтаре, когда ещё были живы тётки.

- Ну, я плохо помню...

Маг посуровел:

- Всё, что помнишь, знаешь, додумываешь и воображаешь о том времени. По порядку.

- Кажется, всё началось с одной ночи, когда тёткам пришло видение. Открыть Алтарь, но...

- Но?

- Привидевшееся им не было одинаковым... Я не уверен. Но тётя Нея, мать Серепины стояла на необходимости открыть Алтарь, тётя Ишрэль была категорически против. Один их друг предложил проконсультироваться у мага и порекомендовал такового. Маг согласился, что нельзя игнорировать неоднозначность видения, но высказался за открытие. Обещал свою помощь. Стали готовиться.

- Так, это тот самый маг, который потом лечил Серепину?

- Да.

- А что за друг?

- Ну...

- Ну.

- Полковник Рэбел.

- Ещё один малолетний дебоширщик... – пробормотал маг, почти про себя, сей странный отзыв о прославленном полководце, борце против несправедливостей режима, гонимого революционера.

- И что потом? Продолжай.

- Потом. Я не очень тогда понимал. Сначала взрослые стали тревожиться на счёт Совета Верховных. А потом заболела и умерла тётя Ишрэль... Уже начиналась эпидемия. Тётя Нэя просто обезумела. Кричала на всех, особенно на полковника и мага, они успокаивали, говорили, что ей надо взять себя в руки, но было только хуже. А потом она и сёстры слегли. Второй сестрёнки не стало сразу. Тётя была на последнем дыхании, но она видела, что Серепина держится, видимо надеялась, поэтому наказала ей открыть Алтарь...

Зарь шмыгнул носом.

- Потом нас забрал маг. Но долго злоупотреблять его гостеприимством было неудобно. Ему всё чаще приходилось бывать в Великом Дворце. Потом, нас ждал Алтарь. Мы ушли.

- Ты хочешь сказать, сейчас вы вдвоём собираетесь справиться с Алтарём?

- Нет. Полковник и маг нам помогут, но нас никто не знает, а их преследуют, мы не могли идти туда вместе. Полковник будет ждать нас у Алтаря. С магом должны встретиться там же.

- И никто из них не подумал о неприметном проводнике для вас?

- Мы оставались с магом, должны были ехать с ним. Полковник отправился в путь первый. Но потом, мага опять вызвали во Дворец, я думаю, он испугался, и велел нам идти одним.

Ясно. Тётка Ишрэль хотела, как положено в подобных ситуациях, вовлечь Совет Верховных, маг с полковником явно имели противоположное мнение. Так и пошло одно событие за другим. Когда одной сестрой не обошлось, пришлось продолжить замыкать уста. Возможно, сразу хотел расправиться со всеми, возможно переборщил с заклинанием, но средство не сработало. Маг стал дальше заметать следы, решив кинуть и полковника...

- Ясно. Скажи, ты много знаешь о свойствах Алтаря Альё?

- Я? Он поддерживал плодородие... Говорят он обладает самой могучей силой...

- Почему его закрыли и почему именно сейчас решили открывать? Знаешь, Зарь, то, что видение тёток было неодинаково – это очень плохой знак для алтаря плодородия...

- Мама Серепины считала, что настала пора. Она ей наказала... Большего я не знаю. Я верил тёте Нее. И в Серепину верю. И всё словно складывается для этого...

Маг изучал сощуренным пристальным взглядом задумчивого сейчас мальчишку.

- И даже ты нас не убил... я не так представлял тебя...

Маг усмехнулся и незамедлил поправить заблуждение Заря:

- Ты представлял меня правильно, не забывай об этом, но недостаточно полно. У меня свои причины. Не ищи здесь благое предвестие своему делу. А пока, я надеюсь, ты не окажешься против, если часть пути мы проделаем вместе. Я провожу Вас севернее, через холмы. Там нет людей и нет магов. Это от силы день задержки, я уже и так вам его сэкономил.

Зарь смутился:

- Мы собирались идти через Джару. Там городская ярмарка.

- Там много солдат. В городе вам понадобятся деньги.

- У нас есть немного. Но в лесу на них ничего не купишь. И нам гораздо проще затеряться в толпе людей, чем среди деревьев. Мы выросли в городе.

- Логично. Если бы я не предлагал свою помощь в дороге.

Зарь совершенно сконфузился:

- Но нам бы хотелось. Серепина очень надеялась попасть туда. Она не согласится…

Видят Боги, Он пытался отвести от Джару страшные последствия. Однако, если он продолжит настаивать, дети не только воспримут всё в штыки, недовольство девчонки ещё и спровоцирует Судьбу…

- Хорошо. Пойдём через Джару. Я знаком с их Владыкой и смогу с ним договориться. Можно будет хорошо передохнуть. А после, на развилке в Удзигу, я вас оставлю.

Парень замялся, однако долго колебаться над принятием столь выгодного предложения не смог. Видно, здорово вы устали прятаться по обочинам. Конечно, кто бы выдал сиротам подорожную, особенно если кому-то очень нужно было, чтобы они не смогли куда-то добраться… С Судьбой действительно не стоит тягаться, кто знает, может быть лишь благодаря ей, злодейке, тот маг по прежнему совершает ошибку за ошибкой…

***

Их дорога тянулась несколько дней. Петляя то сквозь ельники, то вдоль русел мелких ручьёв, скрываемых ивами. Утренняя дымка сменялась полуденными испарениями окрестных топей, а их место занимал в сумерках вечерний холодный туман. В разгар лета в этих землях обычным людям было тяжело и тоскливо. Между тем постепенно приближались границы его владений. Он не любил покидать свои края. Он специально направил их дальше от дороги, общее расстояние почти не менялось, зато путь по Его Земле увеличивался. Он старался не торопиться, но границу им предстояло пересечь.

У него не было пока других вариантов, и он шёл вместе с детьми. Надеясь дождаться. Ещё две попытки подступиться к проклятию не дали ничего принципиально нового... Симбионт магии и судьбы дышал и пульсировал. Редко и натужно, но это был хороший знак. Нечто схожее по функционированию, хотя и многим проще ему доводилось встречать. Если бы ядро проклятия ненадолго показалось из-под тёмного сгустка, его систему уже можно бы было разрушить. Субстанция пульсировала, а значит рано или поздно ядро вполне могло выползти на свет. Рано или поздно, могло, за всё время наблюдения у него не появилось ни малейшего повода думать, что ядро выйдет. На всякий случай, Он начал фиксировать внешние следы симбионта на кристаллическую основу, очень осторожно, постепенно, чтобы хоть из отголосков энергии, но иметь максимально точно задокументированное явление. Такие проблемы не годилось оставлять на самотёк, но нужно было ещё избрать наилучшее средство для их устранения...

Юноша продолжал настороженно коситься на него, впрочем, интерес молодости постепенно брал верх над суеверным страхом и над разумной осторожностью…

Малявка плела себе из трав веночки, напевала, милостиво позволяла Зарю заботиться о себе. Иногда хныкала и капризничала, якобы недовольная его стараниями. Брат бережно и трепетно ловил малейшие её ужимки, вкладывая в осуществление её игры всю серьёзность и силы. Девчонка совершала иногда манёвры с целью вовлечь в спектакль и мага. Но не дождалась от него никакой ответной реакции, хотя не скупилась на лесть в его адрес и усиленное внушение брату, что Владыка занял их сторону Правого дела. Он игнорировал их мелкую возню...

Зарь мучился вопросами. Его не убедило желание повидаться с друзьями, как повод сопровождать их. Зато предостережение, что его первоначальные представления о Владыке Туманов были справедливы, он старался не забывать. Последнее давалось всё с большим трудом. Ведь они действительно нуждались в помощи надёжного проводника. С Владыкой Агимом их путь стал намного легче, но не украсился теплом общения. Зарь не решался задавать свои вопросы, он подозревал, что не получит ответов, другие же сам пока не мог для себя сформулировать внятно. Зато невозможность беседовать заставляла его наблюдать всё внимательнее. Зарь теперь даже замечал, что в молодом облике Владыки обитает отнюдь не столь юный дух. Мимика, жесты, интонации мага, совсем не походили на обыкновенно присущие этому физическому возрасту. Хотя Владыка старался не выпячивать этот диссонанс, однако и не трудился устранить. Скорее, Он был совершенно равнодушен к тому, какова Его внешность.

***

Пригорки и коварные низинки плавно сменились холмистой местностью, украшенной всё тем же березняком. Туман окончательно сменился журчанием ручьёв. Здесь заканчивались его земли, переходя в территории подвластные другому Владыке. Запахи перестали быть такими прохладными и терпкими, как в хвойных лесах на болотах.

Они по уютной, хорошо утоптанной, тропинке вышли к пограничной черте – узкой, но глубокой речке. По одной из пяти вероятностей известных Ему, именно в этих неприметных и таинственных водах ему суждено было найти свой конец. Они навевали на него покой. Он замедлил шаг, задержался на бревенчатом мостике, и, созерцая внизу быстрое течение вечно прохладных чёрных вод, его не в первый раз посетило сомнение, наилучшее ли решение он принимает?

Однако альтернатива привлекала ещё меньше.

Ему не нравилось это ощущение, непривычное ощущение подвластности событиям. Но Долг Владыки, члена Верховного Совета магов состоял в защите Земель от подобных нечистых явлений, он не мог позволить им разгуливать просто так...

Он не любил покидать свою Землю. Но это не должно было продлиться долго. Владыка простёр руки вдоль реки, по границе, словно охватывая Землю. Обращаясь к её сердцу... Нет, Земля усыплялась по иному, сейчас в таком обряде не было необходимости, Владыка всего-лишь прощался. Теперь какое-то время Этура будет заботиться о себе сама...

Он ощутил, как слабеют Его связи с Землёй. Как она погружается в сладкую лёгкую дрёму. Как Его охватывает чувство опустошающей лёгкости. Агим бросил последний взгляд в чёрный ледяной поток ища оценку своему решению. Прозрачные воды невозмутимо утекали вдаль...

***