Последний визг Свиносына

       Небо нарядилось в серый траур и тихонько плакало по уходящему лету. Я сидел в рваных трусах на старом, пыльном диване и тупился в стену. Слушая меланхоличную песнь молодых капель, разбивающихся о подоконник моего окна, так и не доживших до земли. Стены молчали и слушали мое спокойное дыхание, которое как морские волны облизывают берег, накатывались на бетон, замотанный в цветастые обои. Я поднялся, вычертив маршрут до ванной, направился прочь от дивана, покидая его как не любимую женщину, после не желанного, вынужденного секса.  Медленно, не отрывая ног от пола, я шоркал по ковру, как рубанок по шершавой доске. Щелкнул выключатель, и лампа накаливания, мерцая обдала ванную комнату, неярким светом, оттенка собачей мочи. От неожиданности несколько ночных тараканов ринулись в ближайшие щели и скрылись за ними, уходя во тьму. Я выдавил остатки зубной пасты на палец и с отвращением стряхнул ее в грязную раковину. Открыл кран, который с кашлем начал выплёвывать из себя вонючую воду. Запах ржавчины и какой-то тухлятины окатывал вместе с этой водой мое лицо, измятое как вагина проститутки после 10часовой, беспрерывной работы. Я перекрыл воющий кран и посмотрел задумчиво на ванну. Заполненная ходой водой, она была нежной колыбелью для моей последней жертвы. Скукожившись, как еще не рожденный плод, в утробе этой ванны покоилось тело. Напоминало оно толи свинью, толи человека. Это был убитый свиносын моего покойного товарища. Он его вывел в гараже, скрестил свинью и похищенную женщину, которую он держал там же, прикованной цепями к крыше и подвешенной над землей. Сам он вскоре, после гибели своей жертвы, повесится на этих цепях, истерзанный тоской по новой семье. Из-за зловония, ползущего со всех щелей гаража, местные жители обратились в полицию. Те в свою очередь, выломав дверь, обнаружат там ужасающую картину. Два здоровенных хряка догладывают кости повешенного, на полу разбросанные, изодранные и втоптанные в говно и грязь, перемешанную с мазутом, личные вещи, похищенной жертвы. А свиносын, я забрал его. Незадолго до самоубийства, отец этого существа позвонил мне, с просьбой приютить эту скотину. И я не смог отказать. Когда я приехал в гараж, то две обитавшие там свиньи, уже начали жрать, висящее тело насильника и самоубийцы. Хлюпая и чавкая, они вгрызались в плоть, выедая сырое мясо и все внутренности организма. Растущий свиносын, не смотря на свою привязанность к хозяину, начал сходить сума от голода и  уцепился в бездыханное, болтающееся тело и трепал головой, чтобы оторвать себе кусок. Они продолжали жрать, когда я зашел, не замечая меня. Детёныш ужаса, присосавшийся к трупу, не как не хотел отрываться от трапезы, и я накинул петлю на его шею, обвязал ноги и тело, и другой конец привязал к своей машине. Выдернув его из гаража, как старый трухлявый пень, я затолкал эту тварь в салон своего автомобиля, предварительно всего обмотав двумя старыми покрывалами, чтобы он не вызывал лишнего внимания и не угробил машину изнутри. Меня лишь раздражало, что он громко хрюкал и визжал, как голодная и напуганная чайка, падающая в пасти голодным акулам. Решение пришло, само собой. Я снял свои старые трусы, которые воняли, вспотевшими яйцами и говном, от не вытираемой после поноса задницы, и вручил их свиносыну. Я затолкал ему их в рот, скрутив белье в плотный кляп, и продолговатую пасть связал веревками. Теперь он лишь мычал и очень ядовито испускал газы, которые медленно наполняли пространство и оседали на обшивку салона, впитываясь в нее. Дома я развязал его и отмыл. Он не весело бродил по квартире из угла в угол и тоскливо похрюкивал. Свинья, отдаленно напоминающая человека…. Или человек переросший всё свое существо и превратился в свинью. Кто ты? Его глаза, напоминали глаза человеческого ребенка. Мальчишка, лет пяти, тоскующий по родителям, загнанный в тело свиньи, порой казалось, что он все понимает. А порой, что это обычный свиной мутант. Три дня жил он в моей квартире, дрался и играл с моим псом. Я кормил его тем, что отнимал на улице у бомжей и бездомных животных. Я приучил его испражняться в ванну. Спустя три дня вернувшись домой, я обнаружил, что это животное трахает мою собаку. Он навалился на нее всем своим весом, как кит на сушу. Вонзил в бедного щенка свой член и насиловал его, пока тот беспомощно скулил и орал. Разозлившись, я схватил бельевую веревку и накинул ее на шею свинье. Я затянул её в петлю и начал душить эту тварь. Сжимая глотку, что было сил, сквозь пелену своей ярости, мне было лишь слышно слабый угасающий хрип. С закрытыми глазами я продолжал тянуть веревку до тех пор, пока не наступила полная тишина и последний вздох не покинул мутанта. Моя собака, валялась как тряпичная, разодранная и выпотрошенная кукла. Сердце пса остановилось, вероятнее всего от разрыва внутренних органов и обильного, внутреннего кровотечения. Копыто правой передней конечности слегка подергивалось, как рыбацкий поплавок на волнах холодного озера. Я дышал часто и тяжело, мышцы рук мгновенно забились каменной тяжестью, и легкая тупая боль давила на суставы, будто слон наступивший на дрессировщика.  От накопленной усталости я задремал между дохлой свиньёй и изнасилованной, убитой собакой. Проснувшись, я какое-то время боролся с телом дохлой свиньи, чтобы затолкать его в ванну. С ним бы не получилось, как с собакой, которую я просто вышвырнул в окно, с девятого этажа, в объятия спящего в ночи города.
  Прежде чем тело начало бы подтухать и своим ароматом гостить и у соседей, мною было принято решение разделать его на удобные куски прямо в ванной. Я вспорол ему брюхо, самым крупным кухонным ножом. Все его содержимое, как пьяный подросток, падающий после последней рюмки на кровать, вывались наружу. Я нарезал мясо и трамбовал его в полиэтиленовые пакетики, которые в дальнейшем складывал в морозильную камеру. Мои руки, измазанные кровью, истерзанные усталостью, выполняли одни и те-же механические повторения на протяжении всего дня. До тех пор, пока в ванной не остались, лишь голова, кости и толстая кожа, не так давно хрюкающего над тушей щенка, свиномальчишки. Останки, я собрал в большие мусорные мешки и вывез на машине к реке. Пакеты, укомплектованные камнями, для утяжеления, пошли ко дну, как стрела, выпущенная из лука. Стремительно и безвозвратно.  Свиная голова, смотрела на меня, своими открытыми глазами, через прозрачный пакет и толщу воды, которая поглощала её в свое царство, в глубинах которого господствовала тьма. Я вернулся домой и мясо, заботливо убранное в морозильник, отвез в детский дом, в качестве пожертвования. Воспитатели были очень благодарны, а мясо передали на кухню и обещали подать с овощным рагу, на ужин детям.