О Боярыне Восточной

     Сказка «О Боярыне Восточной» - это повесть «Гробовщик». Как мы видим, в перечне сказок даны неожиданные заглавия к каждой повести, - чтобы мы посмотрели на них в ином, непривычном, и с т и н н о м ракурсе. Чтобы мы заглянули в суть каждой и открыли её чудо.

    Какая же боярыня восточная скрыта в «Гробовщике»?

    А от кого зависит настроение Адрияна Прохорова? На кого он возлагает надежды? Кто, наконец, здесь  «двигатель сюжета»?..

   Не умирающая ли это на Разгуляе купчиха Трюхина?..

   Не тянет на боярыню восточную? Ну, это как посмотреть, с какой стороны! Может, горничная Наташа в "Мастере и Маргарите" тоже не тянула на богиню, однако Николай Иванович, обращённый в борова, называл её Венерой!

  Венера – богиня плотской любви. А фамилия «Трюхина», видно, произведена от междометия «трюх-трюх», которое напоминает как раз акт плотской любви. В повести не указано её имя, но, скорее всего, купчиху звали Варварой, а в юности – Варюшкой…  Да, мы подозреваем, что это – та самая Варюшка дядюшки Василия Львовича, проститутка из «Опасного соседа»! К Болдинской осени этой девушке всего лет тридцать пять, но для её ремесла это, наверное, уже старость?.. (Да и сам Пушкин в 35 уже начнёт называть себя стариком…).  А купчиха?..* Так она же торговала -  собой… По крайней мере, то, что Трюхина умирает на Разгуляе, где ещё недавно жил (и умер) дядюшка Поэта, - указывает нам именно на неё, Варюшку. (Хотя сам притон в поэме находился, скорее всего, на Арбате, - как пишут исследователи). А племянник Трюхиной (из сна) - молодой купчик в модном сюртуке, - не сам ли наш поэт?.. Племянником он был и своему дяде (естественно), - который в конце лета этого же (1830) года умер на Разгуляе, и – его гражданской жене Анне Николаевне Ворожейкиной, - московской купчихе…  А что купчик, - так он, Пушкин, так же торговал – стихами. Имел свою «торговлю стишистую»…

   
  То, что Пушкин отобразил в этой повести свой собственный творческий кризис, открыла литературовед  Людмила Еськова, в статье о повести «Гробовщик» (к сожалению, сейчас мы не можем найти её в интернете!). О не случайном совпадении инициалов Пушкина и его гробовщика писали и другие исследователи. Но именно она сказала, что Пушкин и есть – сам Адриян Прохоров, а дочери его – это пушкинские творения. И это у самого Поэта наступил кризис в «нарядах», т.е., в изобразительных средствах.

  Но мы бы сказали, что кризис этот имел истоком всё же более глубинные причины. Наряды – это только «поверхность айсберга», так сказать. А сам айсберг – это Трюхина. Или – Венера.

  Поэт (как и писатель), как и вообще творец, может создавать истинно ценные творения только под воздействием этой богини, богини Любви!

   А Пушкин ведь, встретив на детском балу шестнадцатилетнюю красавицу, лицом так похожую на юную Мадонну, решил отвернуться от этой богини! Своей богини. Как он объявлял ещё, казалось, так недавно, - в 1826 году:

Ты богоматерь, нет сомненья,
Не та, которая красой
Пленила только дух святой,
Мила ты всем без исключенья;
Не та, которая Христа
Родила, не спросясь супруга.
Есть бог другой земного круга —
Ему послушна красота,
Он бог Парни, Тибулла, Мура,
Им мучусь, им утешен я.
Он весь в тебя — ты мать Амура,
Ты богородица моя!

   То есть, богородица Пушкина – это Венера, - поскольку она и есть  – мать Амура…

   Но Амур на воротах конторы Гробовщика опустил свой факел…  А купчиха Трюхина уже год как умирает на Разгуляе… (Уже год, как Пушкин сделал предложение Натали. Уже год, как он влюблён в Богородицу, а не в Венеру…).

  Проблема перед Поэтом, таким образом, -  в самом утраченном источнике вдохновения. Сможет ли он творить?..
 
   С другой стороны, он ведь уже понимает, что, служа Венере, служит тлену (плоти). С этой стороны, он прямой гробовщик и есть! Творения, созданные под воздействием плотской Венеры, сами – покойники…  И само служение этой Венере запускает круговорот покойников в природе, - круговорот рождений новых и новых людей, а у поэта – творений…

   Но чудо этой повести в том, что купчиха Трюхина вовсе не умирает! Она только как бы умирает, - во сне Прохорова. Но в этом же сне она и преображается…   Вот в этом месте: «Все окна были открыты; свечи горели…». Что здесь не так? А что все окна были открыты. При горящих свечах – это грозит пожаром! Да и вообще, - «В   комнате   умершего   закрывают   окна,  зажигают   свечи   или   лампады, приносят святую воду…»**, - читаем мы в статье по этому поводу.  С какой же стати окна у Трюхиной  были – все – открыты?!..

    А это к тому, чтобы напомнить читателю (тогда ещё легко вспоминавшему об этом), что такое было и в другом произведении, - в «Душеньке» Богдановича:

Шестнадцать человек несли вокруг свечи
При самом свете дня, подобно как в ночи…

    Это – похороны Душеньки, - которая на самом деле вовсе не умерла, - но которую готовили в жертвы Чудовищу (оказавшемуся впоследствии богом любви Амуром).

    Свечи, горящие при свете дня, так же неестественны, как и при всех открытых окнах. И похороны – и те, и другие, - выходят от этого неестественны…   И покойницы, - и в том, и в другом случае, - живы.

   И купчиха Трюхина именно в этот момент, именно в этом «фокусе», - фокусе «Душеньки», - из Венеры плотской как бы преобразуется в Венеру Небесную. Поскольку Венер было – две.

   Об этом писал любимый Пушкиным Апулей, - который написал и сказку о Душе, - интерпретированную на русский манер Ипполитом Богдановичем. "Венера,  - пишет Апулей в своём труде «Апология, или О магии», - богиня двойная, и каждая из сих близниц правит над особыми и различными любовями и любовниками. Одна Венера - всепригодная, распаляется она любовью, свойственной черни, не только в людские души, но также и в звериные и в скотские вселяет она похоть и с неодолимою силою властно гонит к соитию содрогающиеся тела покорных тварей. А другая Венера - небесная - владеет наизнатнейшею любовью и печется лишь о людях, да и то о немногих"…

   Выход из творческого кризиса находится: можно находить вдохновение в этой, другой, Венере. В другой, - чистой, - красоте. Об этой красоте, - стихотворение «Красавица», - с изрядной мерой издёвки посланное Пушкиным в альбом светской развратницы Елены Завадовской, и – с совсем иной целью, - напечатанное в одном номере «Библиотеки для чтения» с впервые вышедшим отрывком «Конька-Горбунка». Вот это Красавица и есть – наша Царь-Девица, - которая так и говорит о себе: «Я  красавица».

  Но о Царь-Девице – пятая сказка, а здесь мы говорим о третьей – О Боярыне восточной…  Почему Венеру надо было так обозначить – «боярыней восточной»?..
  Не знаем, как боярыни, но бояре уподоблялись звёздам, - например, - в «Счастливом горбуне» Г.Р. Державина:

Как полный месяц среди звезд
На голубом небес пространстве
Обширность освещает мест:
Царь — добрый человек в убранстве
Так здесь среди бояр сидит,..

  И - у Лермонтова, - в «Песне о купце Калашникове»:

Когда всходит месяц — звезды радуются,
Что светлей им гулять по поднебесью;

   Так говорит Грозный опричнику Кирибеевичу, - уподобляя себя – месяцу, бояр – звёздам. Наверное, это какое-то «общее место», - основательно нами забытое…
Впрочем, подобное сравнение есть ведь и в «Евгении Онегине», и уже упоминалось нами:

На небе много звёзд прелестных,
Красавиц много на Москве
Но ярче всех подруг небесных
Луна в воздушной синеве.

  Красавицы подобны звёздам. Бояре подобны звёздам…  А боярыней не грех назвать и саму звезду, - самую яркую звезду, восходящую на востоке, - Венеру.  В Средневековье звезду Венеру стали называть звездой Марии. Так Венера земная стала Венерой Небесной…

   Интересно, что историю о гробовщике Белкин записывает со слов приказчика Б.В.. Можно думать, что Б.В. – это инициалы приказчика, а можно, что он – приказчик … Боярыни Восточной!.. Ведь у гробовщика никаких приказчиков не было, а в лавке купчихи Трюхиной таковой как раз был. Именно он во сне Прохорова прискакал, чтобы сообщить гробовщику известие о смерти Трюхиной, а впоследствии Адриян Прохоров обменялся с ним  значительным взглядом (они ведь подельники), заверяя молодого купчика, что "лишнего не возьмёт". (Если учесть, что за каждым из этих образов стоит сам Александр Сергеич Пушкин, - то выходит очень забавно...).

  Да, кстати, "боярыни восточные" у Пушкина уже были, - в его кишинёвском не совсем приличном стихотворении "Мой друг, уже три дня":


Восточные фигуры
<Е*****х> кукониц...

  Куконицы - это молдавские боярыни, поскольку кукон - молдавский боярин, - как толкует нам примечание.




* Кстати, "толстой купчихой" назвал как-то Венеру архитектор, поэт, писатель Николай Львов:  "Его Венера — «полная, голая, толстая купчиха, безстыдно обнажающая, отвислыя свои прелести, толстыя ляжки и красную кожу»". / Н. Львов. Путевые заметки. Речь идёт о картине Рубенса "Геракл на распутье".


**Заблуждения и суеверия при погребении усопших…
 

Продолжение: http://www.proza.ru/2019/09/01/1331