Милые страшилки. Часть 2. Битва за рукопись

Пятнадцать суток – не пятнадцать лет: пролетели и они. Для суточников это был праздник со слезами на глазах.

В момент выхода Корявого оркестр МВД закончил блевать и грянул туш. Присутствующие, не скрывая счастья, рыдали навзрыд и дружно уверовали в бога. Начальник полиции, не выдержав торжественности момента, от переизбытка чувств, выпустил себе в голову всю обойму, но не попал. Господин сержант нежно поддерживал Корявого за локоток, тайком рассовывал ему по карманам свои визитки и нашёптывал ему на ушко разные милые гадости.

Дорога из цветов, слёз и блевотины навечно стала главным украшением полицейского участка. Все участники (и господа полицейские тоже) сделали себе наколки: «Не забуду суку Корявого! – Век воли не видать». И дело не в том, что им надоело нюхать и бить Корявого. Он своим дерьмом провонял весь околоток. Все ходили с выпученными, как у лемуров, глазами и красными от удушья лицами. Единственным, сокровенным и маниакальным желанием всех было удавить падлу Корявого и освободить мир от этой мрази. Секунды тянулись годами. Менты, потеряв надежду помочиться на могилу Корявого, один за одним кончали жизнь самоубийством, так что к выходу Корявого живыми остались только начальник полиции, старшина и несколько сошедших от счастья с ума сидельцев. И только Корявый был счастлив и доволен жизнью.

Салют был прекрасным завершением празднества. Вот это жизнь!..

Первым делом он рванул в издательство, попутно похлебал водички из аквариума (рыбки, увидев его харю, покончили собой).

Кинув редактору рукопись, встал в позу и молвил голосом, знающим себе цену:

— Два литра.

Редактор, не споря, выдал канистру «тормозухи», блеванул на Корявого, сожрал рукопись (рукописи не горят!) и, больше не в силах сдерживать дыхание, сиганул в окно.

Довольный Корявый вышел с видом победителя. И пошёл по жизни, такой чистой и светлой. Жизнь удалась! Но ненадолго.

Студент, благодаря воспитанию Корявым, одним ударом кирпича восстановил торжество справедливости и своё право на авторство (уже не чмо, а воин!). И гордо продолжил своё шествие по жизни, такой доброй, прекрасной и вечной.