Лунное Солнце. Глава 1. Неожиданная новость

Глава 1. Неожиданная новость.

Обычно королевский флаг серебряного цвета развивался на ветру, почти сливаясь с пасмурным небом, больше похожим на серую вату, которая чаще всего простиралась от горизонта до горизонта. Ветер — вполне обычное явление в Лормунии так же, как и серые облака, предвещающие грозу или просто сильный дождь. Но сегодня о привычных явлениях погоды лормунской столицы не могло идти и речи: сквозь густые облака проглядывали лучи солнца, а флаг с изображение полной луны сверкал в тёплых и таких редких для этих мест лучах. Небесное светило слишком редко посещает эти края, поэтому жители всего королевства всегда воспринимают такую изменчивость погоды в качестве знамений самого Создателя.

Как и обычно принцесса Эмилия Лормунийская проснулась рано утром и, бросив взгляд на живой пейзаж за широким окном своих покоев, сразу поняла, что в замке не так спокойно как всегда, а непривычная погода лишь усилила ощущение беспокойства перед тем, что вот-вот случится.

Эмилия решила позавтракать в своей спальне, но ни один кусок не лез в горло, даже несмотря на то, что королевский повар приготовил принцессе её любимые пышные оладьи в медовом сиропе. Дурное предчувствие не покидало её, а всё из-за того гонца, присланного дралонийским королём. Он прибыл в замок вчера поздно вечером, и принцесса совершенно случайно, сидя у окна за чтением заметила, как лормунийские стражники впускают этого смуглого необычно одетого человека для передачи тревожной новости её отцу — королю. Почему тревожной? Потому что Эмилия знала, что таким образом хорошие новости из Дралонии не посылают. Пока она думала над посланником и мерила шагами комнату, нервно теребя кружева на длинной юбке своего бежевого платья или кулон, подаренный ей её бабушкой, в покои принцессы вошла скромно одетая служанка и, опустив глаза в пол, произнесла:

— Госпожа Эмилия, Её Величество желает Вас видеть.

Эмилия словно ждала этих слов. В дралонийском письме точно была какая-то важная новость. У неё уже почти не было сомнений в том, что это содержание письма явно было о чём-то плохом.

Пока она шагала по белому мраморному полу коридора замка до огромного тронного зала, громко стуча каблуками и придерживая тяжёлую юбку платья, чтобы случайно второпях не споткнуться об неё и не упасть, в её голове мысли выстраивались в логические цепочки: раз её зовёт мать, значит, дело касается лично Эмилии, иначе бы королева сообщила дочери все новости из письма при повседневных обстоятельствах или не сообщила бы вовсе, а так как её позвал не отец, то он занят чем-то более важным того, что собирается сообщить ей мать или же как раз-таки разбирается с тем, что сейчас вот-вот услышит Эмилия.

В тронном зале, к удивлению, почти никого не было, даже фрейлин королевы, а сама повелительница Лормунии и её личная советница Джерла стояли у подножий двух тронов, обтянутых белой змеиной кожей; края этих двух тронов были вырезаны из серебра мастером, который явно старался как можно изящнее изогнуть каждый узор, тем самым украшая контуры тронов. Трон короля был больше и с длинной спинкой, а трон его жены напоминал широкое кресло с круглой кожаной подушкой.

Королева Элоиза Лормунийская и её советница о чём-то обеспокоенно и тихо переговаривались. Как только Эмилия оказалась в тронном зале и привлекла внимание двух находившихся в нём женщин, королева и Джерла замолчали. Советница Элоизы сделала реверанс в качестве приветствия для Эмилии. Принцесса сделала то же самое, только более изящнее, и её реверанс предназначался королеве.

— Что-то случилось, мама? — подрагивающим от волнения голосом спросила принцесса, заметив в руках своей матери какой-то листок и платок, который королева то и дело комкала в кулаке. — Зоа сказала, Вы звали меня…

— Подойди ближе, дитя моё, — сказала Элоиза, не глядя на свою дочь. Эмилия выполнила её просьбу. — Поцелуй сюда, — королева показала на свою щеку, и принцесса, легонько прикоснувшись губами к щеке своей матери, поняла, что Элоиза ужасно расстроена чем-то, потому что такое её мать просит только тогда, когда грустит или переживает. — Я должна сообщить тебе одну новость, Эмилия.

— Какую?

— Не очень хорошую, — мягко произнесла королева, слегка задержавшись с ответом. — Твоему отцу пришло письмо от Арилона Дралонийского…

— От короля Дралонии? — принцесса уже догадалась о том, кто отправил это письмо, но всё же ахнула больше не от услышанного, а от мысли о дралонийском короле. Она была наслышана об Арилоне, но уж точно знала, что он лично никогда никому не пишет писем, даже важных; он вешает эту обязанность на кого-то другого. Скорее всего и это письмо написано другой рукой.

— Да… — королева наигранно шмыгнула носом и вытерла платком несуществующие слёзы. Ох, эти её замашки леди, которые всегда нервировали Эмилию!.. — Там написано… Ах, я не могу! — вдруг воскликнула Элоиза и, выдавливая из себя слёзы, уселась на свой трон. — Джерла, расскажи моей дочке всё.

Эмилия как и всегда проигнорировала притворное поведение своей матери и перевела сосредоточенный взгляд ярких зелёных глаз на советницу Её Величества, которая, в отличие от королевы, была и выглядела гораздо серьёзнее.

— Ваша старшая сестра, Александра Лормунийская, сбежала из королевского замка ещё до церемонии помолвки с Арилоном, Ваше Высочество…

— Что?! — воскликнула Эмилия, почувствовав, как от её лица отливает кровь — от удивления и замешательства она резко побледнела, хотя и без того обладала бледно-матовым оттенком кожи. Несколько секунд её сознание погрузилось в целых вихрь мыслей, и принцесса начала неразборчиво размышлять вслух. — Это какая-то ошибка. Моя сестра так никогда бы не поступила. А если даже… Как… как она могла?! Что вообще нашло на неё?! — Эмилия обращалась к своей матери, не веря в то, что её добрая и умная старшая сестра так глупо поступила. Королева тем временем уже не по-настоящему рыдала, спрятав лицо за каштановыми волосами; её оголённые плечи постоянно подрагивали. — О Всевышний, неужели моя сестра потеряла разум? — так и не получив ответов от матери, принцесса взглянула на потолок. — Она ведь опозорит таким поступком весь наш род! Что подумает народ, дралонийцы? А их король… Арилон?.. — внезапно принцесса успокоилась, прекратив жестикулировать, и подошла к своей матери. Она уселась у трона королевы, не заботясь о чистоте бежевой юбки своего платья, и схватила свою мать за руку. — Мама, а что ещё об этом говорит король Дралонии?

Королева взглянула на свою дочь глазами, из которых ей так и не удалось выдавить слёзы, и погладила свою дочь по её светло-каштановым волосам. «Это не всё. Она собирается сообщить мне что-то ещё» — пронеслось в мыслях у Эмилии, и она напряглась.

— Арилон ни разу не назвал в письме твою сестрой изменницей, хотя таким поступком она точно совершила измену против него, — к удивлению Эмилии, голос Элоизы звучал спокойно и умиротворяюще. — Но он написал, что незамедлительно объявит её таковой, как и всю нашу семью — врагами Дралонии и предателями Союза Трёх Стран, если ты, моё дитя… если ты не займёшь место своей старшей сестры, — на этом моменте Эмилия перестала слушать и потерянно уставилась перед собой, чувствуя, как все её представления о собственном радостном и беззаботным будущем начали рушиться прямо сейчас из-за её сестрицы, а королева продолжала говорить, не замечая взгляда своей дочери, уже отдалявшейся от неё и волнении схватившейся за кулон. — Твой отец сейчас пишет свой ответ и согласие на твой брак с Арилоном, и сегодня ты должна отбыть в Дралонию. Поверь, это решение далось ему с трудом — он, как и я, не сомкнул глаз, сидя со своими советниками всю ночь. А твоя сестра… Прочти её записку. Я думаю, это тебе скажет много больше о случившемся, чем могу сказать я, — Элоиза вложила листок в руки Эмилии, хотя её младшей дочери в этот момент было глубоко плевать на сестру. — Это было вложено в тот же конверт, в котором было письмо короля Дралонии.

Эмилия почти автоматически прочла записку Александры, вдумываясь в смысл слов, написанных её сестрой на шершавой бумаге. Старшая сестра Эмилии извинялась за свой поступок, но «это было необходимо». Скорее всего она оставила эту записку перед побегом королю Дралонии, но Эмилия не увидела ни одного обращения к нему, да и кому-либо ещё. Её сестра словно оправдывалась перед всеми сразу. Но это оправдание было столь холодным и почти не несло в себе никакого значения или подсказки о настоящем местонахождении Алексы. Принцесса Эмилия остановила свой взгляд лишь на фразах: «Я знаю, что делаю, поверьте. Я совершаю это ради Дралонии и Лормунии, ради своей семьи и народа, ради Союза Трёх Стран и мира. Если я этого не сделаю, то всё изменится в худшую сторону».

Младшей дочери Элоизы захотелось разорвать эту записку или отбросить её подальше от себя. Как?! Как её старшая сестра, как Алекса могла такое написать?! Кому вообще нужны её извинения? Что значит эти странные слова о странах и Союзе? Она ведь делает только хуже для всех из-за собственной прихоти, далеко не лучше. Кто или что на самом деле подтолкнул её на это? Она ведь точно не могла захотеть сбежать, как бы плохо у них всё не было с Арилоном (по некоторым причинам Эмилия была уверена, что отношения у них были не очень) — у Алексы был совершенно другой характер и, как говорит их мама, «склад ума». Ведь роль эгоистки в королевской семье всегда принадлежала Эмилии — от неё практически никто ничего не требовал в отношении долга стране, поэтому большую часть своего времени Эмилия Лормунийская была посвящена самой себе и своим прихотям, но только не сейчас. Сделав такой вывод, младшая принцесса просто чуть ли впала в состояния шока от услышанного. Как так за неё решают, что ей делать? Почему родители, всегда баловавшие младшую дочурку, вдруг заняли сторону какого-то чужого короля? И главное — что может быть хуже, чем-то, что из-за глупости своей сестрицы Эмилие придётся выйти замуж за этого ужасного человека, прослывшего на все Три Страны и за пределы материка в абсолютно дурном свете? О Создатель! А как же она, Эмилия, принцесса, которая с детства была уверена, что не станет править какой-либо страной (престол Лормунии по старшинству перейдёт её старшему брату), и радовалась этому, сможет управлять самой большой страной Союза? Скажи, Всевышний, в чём она провинилась, что ты решил так наказать её?

— Но я не согласна! — воскликнула принцесса, поднявшись с белого мраморного пола. — Почему никто не посоветовался со мной? Я этого решительного короля даже знать не знаю! А стать королевой и управлять страной? Это я-то?! Я даже… Этому учили Алексу и Нереуса. Я не умею… не могу… Вы же знаете, мама, что я даже влюблена в другого!

— Сейчас это уже не имеет значения, — произнёс только что вошедший король Лормунии, тем самым заставив Эмилию обернуться и сделать реверанс.

За его спиной были некоторые придворные лорды и гонец, что привёз письмо Арилона и записку Александры. В руках у этого человека было новое письмо, написанное несколько минут назад королём Лормунии Арилону. Он с нескрываемым любопытством смотрел на Эмилию.

— Отец, рада Вас видеть, — быстро произнесла принцесса, подбежав к королю, с суровым спокойствием смотревшему на всё вокруг при любых обстоятельствах. — Пожалуйста, скажите, что Вы нашли другой выход из этой ситуации.

— Другого выхода нет, — громкий голос отца принцессы заставил замолчать тех, кто о чём-то шептался за его спиной. — Ты станешь женой Арилона и королевой Дралонии. Я не позволю, чтобы и вторая моя дочь так опозорила наше светлое имя. Не нужно так хмуриться, Эмилия. Другие были бы очень счастливы такой возможности обрести власть самого большого королевства Союза.

«Но точно не я» — подумала принцесса, обиженно взглянув на отца. Зная его силу влияния даже на соседние страны, Эмилия была уверена, что он обманывает её, говоря, что другого выхода нет. В том письме было что-то ещё… Что-то вроде угрозы. Но долго думать об этом принцесса не стала, сейчас её больше беспокоило её личное счастье, чем интриги и тайны королевств.

Прихрамывая и опираясь на трость, Генрид прошёл мимо дочери к своему трону. Его свита последовала за ним.

— Но я не могу быть счастливой от такой… возможности. Мне не доставит удовольствия нести ответственность за жизнь миллионов людей, — запротестовала Эмилия, скромно опустив взгляд в пол и спрятав за локоны своих тёмных волос щёки, которые покраснели при мысли, что появилось в её сознании. — А как же лорд Рейв, отец?

Генрид, уже усевшись на свой трон, окинул взглядом всю физиономию своей младшей дочери, которая нервно теребила кружева своего платья, и устало вздохнул.

— Граф Красноглазых пропал около полугода назад, и я что-то не припомню, чтобы он успел сделать тебе предложение. Скорее всего, оно и к лучшему. Эмилия, твой долг в первую очередь — думать о народе, а в последнюю — о себе.

— Но ведь это дралонийцы…

— …наши братья и сёстры, — закончил за неё король, хотя она имела в виду не это.

Принцессе захотелось сморщиться — она всегда презирала то, что совершенно разные народы, которыми правят разные люди, считают себя близкими по духу, но Эмилия в большинстве случаев отбрасывала эту мысль, вспоминая, что в ней тоже воспитывали любовь к другим народам. Всё это чушь собачья! Пусть сами разбираются со всеми своими проблемами, Эмилия же не собиралась лезть на чей-либо трон!

— Но я не хочу быть женой этого… этого короля, — продолжала протестовать Эмилия, хотя и понимала, что это уже бесполезно. — Отец и мама, вы хоть слышали, какие слухи о нём ходят?

— Ты — принцесса; тебя не должны волновать сплетни. Это очень невежественно, Эмилия. Слухи — всего лишь слухи, распускаемые завистливыми людьми, чьи жизни хуже, чем у тех, о ком они говорят, — громко сказал король. Его голос эхом отдавался от стен просторного зала. — Они не стоят ничего, как и твои наивные представления о браке. Не настало ещё таких времён, когда супруг и супруга горячо любят друг друга. Королевы, принцессы, герцогини, графини да даже небогатые женщины, у которых нет каких-либо титулов, выходят замуж из чувства долга к своей семье, к своему положению в обществе или к своему народу, не думая о своих чувствах. Теперь пришла и твоя очередь, Эмилия, выполнять свой долг, хотя, видит Создатель, я и твоя мать были бы очень счастливы твоему браку с человеком, которого любишь ты и который любит тебя, но, к сожалению, этому теперь не бывать. Ты должна забыть о лорде Рейве, потому что ты нужна нам, королю Арилону и народу ради спасения честного имени твоей сестры, нашей семьи и своей родной страны, так что я больше не принимаю твоих возражений.

Угрюмая из-за решения своего отца и мрачная из-за собственных размышлений, Эмилия выехала из королевского замка её родной страны через пару часов после того разговора в компании своей матери (Генрид решил отправить королеву с дочерью, дабы Эмилия не натворила глупостей), слуг, среди которых была и её личная служанка и верная компаньонка Зоа, королевской стражи и дралонского гонца.

От Лормунии до Дралонии путь был не слишком близким и растянулся на несколько дней. Конечно, Эмилия могла бы использовать своё волшебство для мгновенного перемещения, но из-за расстояния и количества человек ей не хватило бы магической энергии, поэтому ей приходилось долгие дни и ночь трястись с карете. По крайней мере, за всё это время ей удалось хорошенько обдумать сложившуюся ситуацию.

Первым делом она задумалась о том, почему же Арилон не нашёл Александру или хотя бы не попросил об этом её отца? Ответ на этот вопрос она так и не нашла, а спрашивать мать Эмилия не стала, иначе бы та сразу отругала её за то, что она суёт свой нос не в своё дело, и «раз короли так решили, значит так и будет, мы же всего лишь женщины». Да уж, Эмилии было не позволительно даже думать о решении Арилона и отца. Её точно бы наказали и за такие мысли, и за обиду на отца, и за ненависть к королю Дралонии. Она никогда не полюбит его, не вступит с ним в близкие отношения, не станет ему хотя бы подругой и даже не смирится с самой затеей быть его королевой — для Эмилии это равносильно быть ни в чём не отказывающей пленницей. Не столь удивительно, что после всех этих малоприятных мыслей она придумала простой план избегающих брака с ненавистным ей мужчиной: Эмилия сама или же с помощью магии начнёт поиски своей сестры, как только прибудет в замок Дралонии, она будет исподтишка узнавать о её побеге о всех придворных, найдёт себе союзников и разгадает загадку, которую ей оставила Алекса своим побегом. Она непременно вернёт Александру на её законное место, а сама спокойненько дождётся лорда Рейва (почему-то Эмилия не сомневалась в том, что граф Красноглазых всего лишь странствует и совсем скоро к ней вернётся) и уж потом будет жить припеваючи, не думая о каком-то там королевстве, народе, политике и о прочей ерунде. Переодически такие уверенные мысли затмевались страхом провала: вдруг ей не удастся найти Алексу? Вдруг это всё какой-то хитрый план короля-тирана Арилона? Вдруг она и впрямь станет его пленницей, женой, королевой его страны и даже (здесь Эмилию передёргивало от подобной мысли) матерью его отпрысков? Что тогда? Её ведь везут прямо к королю в лапы под надзором матери. Никто не встанет на её сторону, если она откажется выполнять свой долг как будущей королевы, так и женщины в общем. Эти жуткие мысли ледяной волной окатывали принцессу, и она начинала думать о короле Дралонии. Что он сделал с её покорной и спокойной сестрой Алексой, настоящей леди, верной своему долгу? Почему ему приспичило пожениться именно на лормунской принцессе? Ладно бы, Алекса, но почему на замену ей он вдруг выбрал младшую сестру сбежавшей принцессы? У него что, в королевстве не ни одной знатной дамы-аристократки, желающей занять пост королевы? Конечно есть! Так вот пусть и женится на какой-нибудь герцогине или графине, как делали все его предки, а Эмилию не трогает!

На протяжении недели все мысли Эмилии всегда возвращались к исходной точке этой дилеммы, к Арилону. Из своей глубокой памяти она попыталась достать его образ, ведь принцесса видела его всего лишь пару раз за всю свою жизнь, хоть и носит такой высокий титул. Эмилия помнила его чёрные, как перо ворона, длинные волосы, глаза необычного цвета, показывающие то, что он — истинный король Дралонии, и хищный, почти пугающий взгляд, о котором всегда ходят дурные слухи. Черты его лица Эмилие так и не удалось воскресить в своём сознании. Но зато в мыслях неожиданно всплыл тот факт, что он всегда носит чёрные одеяния, скрывающие абсолютно всё его тело, кроме головы и ладоней. Полностью обыскав все глубины своей памяти, принцесса спокойно обратилась к сплетням, что всегда ходили о короле Дралонии. Одни говорили, что его жуткого взгляда боятся даже самые бесстрашные воины, а улыбка на его губах появляется только тогда, когда он видит страдания других людей. Другие рассказывали, что в его сердце нет ни милосердия, ни жалости ко всему человеческому роду, и поэтому он частенько забавляется, устраивая безжалостные состязания между людьми. Третьи называли его тираном и в то же время — взрослым ребёнком. И такую славу он приобрёл всего лишь к двадцать четвёртому году своей жизни!

Ночами Эмилия не спала, поражаясь ужасам об Арилоне, которые она слышала. Но, как и сказал её отец, слухи — это голос зависти людей. А она ведь не должна верить тем, кто вкусил запретный плод одного из Семи Смертных Пороков. Да, не должна! Поэтому принцесса всей душой надеялась, что король Дралонии не такой, как говорят, что ей удастся убедить его не жениться на ней, а найти Александру, эту глупышку, которая посмела натворить такое. Да, позвольте Эмилие лишь поговорить с королём, и она всё устроит, показав ему неправильность решения жениться на младшей принцессы Лормунии.

И пока Эмилия мысленно молила Создателя о помощи, её карета и другие путники приближались к солнечной столице Дралонии, к Санрелу, к королевскому замку, из башен которого красовались красные флаги с изображением герба этого королевства, и к королю Арилону, из-за чьей прихоти и возникло столько проблем у принцессы Эмилии.