Чертовски хороша- последняя глава

 Так как мы сидим за соседним столом с Окаянным и его приближенными, мне приходится терпеть общество не только родителей моего черта, но и всей этой неприятной компании, включая выскочку Юду и самого главу Нечистых. Я бы предпочла держаться от них подальше, но Дэв, только вышедший из рядов Отверженных, хочет быть поближе к своему кумиру и сейчас ловит каждое слово, которое доносится из-за их стола. От нечего делать я тоже прислушиваюсь - лучше так, чем общаться с родителями Дэва или кем-нибудь из Нечистых.

 За столом Окаянного Яна обращается к отцу с вопросом, сделает ли он сегодня то, что давно хотел. Антессер напрягается, а повелитель Нечистых кивает дочери. Яна радуется и восклицает:

-Как жаль, что этого не случилось много лет назад! Жаль, что такое прекрасное событие откладывалось на годы из-за того проклятого бунта! Если бы ты только мог знать и предотвратить его!

-Я знал, - отвечает Окаянный так тихо, что мне едва удаётся расслышать его.

Рядом со мной судорожно вздыхает Дэв. Сидящие за столом Окаянного удивлённо смотрят на своего повелителя, а Антессер опускает голову.

-Не может быть, - взволнованно говорит Искант, - Ты был так добр и внимателен, мне в голову прийти не могло, что ты что-то подозреваешь.

-Тебе следовало бы лучше меня знать, - сухо отвечает Окаянный.

-Но если так… если ты знал, почему не помешал нам? – восклицает Искант.

-Я до последней минуты ждал, что кто-нибудь из вас одумается и остановится.

Антессер опять опускает глаза, а Юда несколько секунд растерянно оглядывается, затем вскакивает и возмущенно кричит:

-Но как ты мог нам такое позволить? Как ты мог? Ты виноват не меньше нас, как ты мог наказать меня? 

-Думай, с кем говоришь, - возмущается сидящий рядом черт.

-Зачем ему думать, он любимчик, ему же все можно, - комментирует Яна.

-Нет, ему можно не все, - спокойно возражает Окаянный, - а наказываю я всех, кто это заслуживает. Думаю, ты, как и, все присутствующие в этом уже убедились. Антессер, и тот свое получил. Наказал я Исканта и остальных за преступление, которое они совершили по своей свободной воле, зная, что им за это грозит. А позволил, во-первых, чтобы не мешать их воле. А во-вторых, у них был шанс одуматься и остановиться.

С этими словами глава Нечистых бросает взгляд на сына, но тот ковыряется в тарелке, не поднимая глаз. Яна замечает это, и её настроение улучшается. Я не понимаю, в чем дело, но надеюсь, что с моим Дэвом или с Анфисой не случится ничего плохого. Хотя можно ли ждать хорошего от окаянного? Что он задумал? Почему именно сегодня? Теперь я боюсь уйти слишком рано и не узнать, что произойдёт. 

Окаянный громко говорит:

-И всем присутствующим не стоит забывать, что наказание бунтовщиков снято только благодаря благоразумию и милости моего сына Антессера.

 Интересная логика, разве сыночек Окаянного не был их соучастником? Ему просто с папой повезло, а то был бы заточен на тысячу лет вместе с другими демонами. А про свободную волю вообще смешно, Нечистые все рабы Окаянного, для них воля закончилась, когда они отдались в его власть. Кажется, глава Нечистых просто издевается над своими подданными, позволяя им совершать поступки, чтобы иметь лишний повод их наказать. Ту же ситуацию с Анфисой он легко мог не допустить! И у нас с Дэвом все могло быть по другому.

Задумавшись, я почти не замечаю, как заканчивается застолье. Окаянный знакомым движением возвращает свой трон и заявляет:

-А теперь я попрошу всех занять места как для совета. У меня важное сообщение.

Все удивлённо переглядываются, сейчас не время для сообщений. Хотя Дэв очень рад – конечно, он счастлив от любого слова и действия Окаянного. А вот его друг что-то не так доволен. Антессер опускает глаза и тихо бурчит:

-Ну почему… так надеялся, что этого не будет.

-Не говори глупостей, - возмущается Яна, - только ты можешь реагировать так! И не вздумай сейчас показывать характер, совсем не время!

-Что происходит? – шёпотом спрашиваю я у Анфисы. 

-Я не могу поверить, - отвечает она, - кажется, сейчас мы увидим очередную милость этому выскочке. Смотри, он не теряет времени.

 Я оглядываясь и вижу, что Юда встал прямо перед троном Окаянного, хотя другие демоны отходят подальше. Яна подходит к любимчику главы Нечистых и предлагает ему занять более подходящее место. 

-Ни в коем случае, - категорично заявляет Окаянный, - это почти самое идеальное место для него. А самое идеальное он скоро займет.

Яна отходит, поджав губы, и становится слева от отца. 

- я должен сделать то, что хочет папа, грустно говорит Антессер, - но лучше пока буду держаться подальше, может, он ещё передумает.

Дэв кивает и берет меня под руку.

-Не знаю, чего именно не хочет Антессер, но главное, что он теперь подчиняется Окаянному, - говорит мне мой черт, - все уже устали от их противостояния.

-А в чем дело? – спрашиваю я, — это надолго?

-Не знаю, я ещё ни разу не присутствовал при подобном. Но если Окаянный хочет что-то сказать, с удовольствием послушаю.

-Это ещё неизвестно – с удовольствием или нет, - комментирует отец Дэва, - что нам за радость от поощрения этого восставшего из ада?

-Папа, ты знаешь, что он вовсе не из ада. И если Окаянный хочет оказать ему милость, значит, есть за что.

Я отворачиваюсь. Мой чёрт в своём репертуаре. Жизнь его ничему не учит. Все, что бы ни сделал его обожаемый кумир, для него по-прежнему высшее благо. А ведь когда мы обсуждали договор, мне казалось, у моего черта были проблески ума и критики. Но стоило Дэву оказаться среди своих и услышать своего повелителя – куда что делось.

-Окаянный милостив и справедлив, - быстро и горячо продолжает Дэв, - папа, как ты можешь сомневаться в этом после всего, что Окаянный сделал для меня?

А отец Дэва умнее его. Наверное, это приходит с возрастом и опытом. Буду надеяться, что мой Дэв тоже поумнеет.

-Кстати, Окаянный собирался сделать это десять лет назад, но тогда ему помешало восстание, - поясняет Марк.

-А что он хочет? – спрашивает Розалинда. 

-Официально назначить равновеликого. 

-Кого? – переспрашиваю я. 

-Того, кто будет управлять Нечистыми вместе с ним,- отвечает Дэв, - свою правую руку.

-Зачем? - удивляюсь я, - сегодня вечером все уже поняли, кто его любимчик. 

-Вообще-то Окаянный всегда мечтал увидеть сына равным себе, - говорит отец моего черта, - так что, Дэв, если бы ты смог уговорить Антессера принять наши идеи, ты точно бы добился его милости. 

-Хватит и того, что делает Антессер, - возмущается мой чёрт, - он полностью отказывается от себя и своих идей ради отца!

-Прекратите спорить, - прерывает их Розалинда.

Теперь черти стоят отдельно от ведьм и демонов. Во главе ведьм стоит довольная Анфиса. Хотя бы она рада, а то остальных ситуация явно удручает. Радуются только трое - сам Окаянный, Искант и моя подружка ведьма. А вот дети главы Нечистых ведут странно - на демоне нет лица, а ведьма смотрит на отца с надеждой. А ведь она была такой подавленной весь вечер. Чем же ее так радует ожидаемое сообщение Окаянного, вроде Яна тоже не в восторге от возвращения Юды? Остальные либо удивлены и шепчутся, обсуждая решения Окаянного, либо не понимают, что происходит. Наконец все готовы, глава Нечистых устраивается на троне и говорит:

-Прежде, чем я начну, необходимо внести одно изменение.

В ответ слышится удивленный гул. Я оглядываюсь - кажется, никто из присутствующих не понимает, чего именно он на этот раз.

-Яна и Анфиса, поменяйтесь местами - приказывает Окаянный.

 Моя подруга растерянно ахает, а Яна с улыбкой направляется к ведьмам. Опомнившись, Анфиса подходит к трону Окаянного, чтобы обойти его слева, но он придерживает ее за руку. Выждав паузу под удивленными взглядами, глава Нечистых целует Анфисе руку и ставит ее на место королевы Шабаша, заставляя ту отойди дальше.

-Нет-нет, я тебя сегодня не забуду, - обещает Окаянный королеве, - этой ночью я твой. Но есть разница между одной ночью и вечностью. 

 Дэв больно сжимает мне руку и шепчет:

-Невероятно! Как ей это удалось?

-Осторожно, Дэв, - отвечаю, я, выдергивая руку, - что происходит?

-Эта ведьмочка не теряла зря времени, - комментирует Марк.

-Когда-нибудь это случилось бы, - отвечает мужу Розалинда.

 Ничего не понимая, я вижу, как встречаются взглядами Яна и Окаянный, продолжающий держать за руку стоящую справа от трона Анфису. Дочь главы Нечистых с ненавистью отворачивается от него, ее взгляд падает на стоящих за ней ведьм. Быстро оглядев их ряды, Яна тут же успокаивается и смотрит на трон уже с легкой улыбкой. Заметив это, Окаянный усмехается и отпускает руку моей подруги. Антессер ободряюще улыбается сестре, а Искант и королева Шабаша с ненавистью смотрят на Анфису. Кажется, уже я ненавижу этого Юду. Ладно, девушка ревнует к своему обожаемому Окаянному, а демону что не так? Он что, тоже своего повелителя к девушкам ревнует? Или они тут все помешанные больше, чем мой Дэв и мечтают не только о том, чтобы самим быть в милости у Окаянного, но и хотят, чтобы другим эта милость не досталась? Ну и нечего было восставать на Окаянного, если ты такой якобы преданный фанатик, сомневаюсь, что он простил такую выходку, да еще с использованием его сыночка. Хотя, если судить по сегодняшнему поведению главы Нечистых...

-Пора начинать, - объявляет Окаянный, - прошу внимания.

 При этих словах Антессер вздрагивает, Яна оживляется, а глаза Исканта вспыхивают торжествующим огнем.

-Те из вас, кто давно служит мне, - начинает свою речь глава Нечистых, - знают, что одного из присутствующих я всегда хотел видеть равновеликим мне. Но сначала было не время делать такое назначение, а то, что случилось десять лет назад, и вовсе отдалило такое желанное для меня событие. Все вы знаете, что основа нашего Нечистого сотрудничества - любовь и покорность. И если в первом я никогда не сомневался, то со вторым были проблемы у многих, включая самых близких мне. Надеюсь, что все поняли, какую боль причиняют мне, пытаясь идти против меня или делая что-либо у меня за спиной. И какие последствия это может нести для вас. И сделали выводы.

 Я замечаю, что при этих словах многие постарались спрятать глаза. Неужели у них у всех было желание что-то сделать против воли Окаянного? Кто бы мог подумать!

- Но сегодня я простил провинившихся, - продолжает Окаянный, - и настал момент, которого я так ждал. Все вы знаете, как мне важны и дороги все мои подданные, но кое кто мне особенно близок.

 При этих словах Искант приосанивается, а губы Яны искривляются в усмешке. 

- Среди вас есть только один, которого я всегда хотел назвать своей правой рукой и равным себе.

С этими словами движением руки Окаянный создаёт справа от себя точно такой же трон, как у него. Я удивлённо смотрю на трон – ничего себе, подумать не могла, что он способен возвысить кого-то до себя. Окаянный мне всегда казался не способным разделить с кем-то власть. И тут такой жест… зачем ему это надо? Ну выбрал себе заместителя, зачем его на трон сажать? 

 Сами Нечистые впечатлены не меньше меня. Гул такой, словно я стою в улье пчел. Наверное, каждый из них хотел бы сесть на этот трон. Мой бедный Дэв, должно быть, сходит с ума, что сейчас туда сядет другой. Надеюсь, он не будет винить меня в том, что не помогла, а помешала продвинуться по службе. Интересно, что нужно сделать, чтобы заслужить такое? Хотя, если Анфиса права, и троне будет Искант, то дело не в заслугах, а в личных предпочтениях Окаянного. Да и не бывает у Нечистых по честному. Сам Искант почти собирается вскочить на трон, даже отодвинулся от своего обожаемого кумира и теперь стоит перед пустым троном. Заметив это, Окаянный слегка улыбается. Пытаюсь подавить раздражение, интересно, хоть что-нибудь в поведении Исканта может разозлить Окаянного? Наверное, да, наказывал же он десять лет назад непокорного демона. А такие мелочи главу Нечистых, видимо, только радуют. В отличие от остальных восстановленных демонов – такой зависти в глазах как у них я ещё не видела, дай им волю, убили бы Юду на месте. Хотя его не убьешь, он же бессмертный. Другие Нечистые тоже не очень рады. Интересно, они Исканта давно не любят, или он им как и мне, за один вечер надоел?

-Неужели, - шепчет за моей спиной Марк, - невероятно!

Дэв удивлённо оглядывается на отца. Я тоже не понимаю, что кажется Марку невероятным, и почему он смотрит не на своего повелителя и его любимчика, а в сторону. Насладившись реакцией присутствующих и дождавшись тишины, Окаянный продолжает:

-Кто не покорится ему, тот не покорен мне, и будет отвержен без возможности прощения и восстановления. Я дал себе клятву, что каждый из вас признает равновеликим мне и своим повелителем моего сына Антессера.

Возглас удивления прокатывается по толпе. Взоры присутствующих устремляются на владельца Блокулы. Антессер вздрагивает, услышав свое имя. Позволив себе один вздох, он гордо вскидывает голову, окидывает взглядом новоприобретенных поданных и идет к трону.

-Ура! - почти кричит Дэв, подхватывая меня на руки, - Антессер!

-С ума сошел, - возмущаюсь я, хотя такой поворот мне нравится больше, чем предполагаемая милость Юде. И не только мне - сияющая Яна обнимается с ведьмами, да и в толпе других Нечистых слышатся поздравления, как будто возвеличили кого-то из них. В это время сын Окаянного занимает созданный для него трон, обойдя стоящего перед ним Исканта. В этот момент мне становится жаль Юду - демон выглядит совсем потерянным, кажется, он даже не пошевелился с того мгновения, как прозвучало имя Антессера. А ведь он считал себя любимчиком повелителя Нечистых, был уверен, что займет второй трон. А Окаянному, кажется, не жаль, он смотрит на Исканта почти с насмешкой. Неожиданно, мне казалось, в такой ситуации он должен хотя бы пожалеть демона, не зря же так нежничал с ним весь вечер.

-Дэв, а ты не хочешь меня отпустить? - предлагаю я.

-Зачем? Ведь такая радость, - отвечает мой черт, но ставит меня на землю.

-А вдруг Окаянному не понравится? - пытаюсь я найти подходящий аргумент.

-Ему нравится, конечно! Как ему может не нравится, что мы все радуемся за него и Антессера? - возражает Дэв, но тут в разговор включается Марк:

-Амель права, не нужно так себя вести, ты видишь, Окаянный еще не закончил.

 Я расстраиваюсь. Еще не закончил - сколько же еще продлится Шабаш? Конечно, Дэв радуется, что я с ним в такой важный для Нечистых момент, но ведь и без меня он прекрасно порадовался бы за друга. Розалинда много лет не ходила на Шабаши, справился же как-то Марк. И Дэв переживет, если я сегодня уйду и больше не появлюсь здесь.

 Постепенно Нечистые успокаиваются, только среди ведьм оживление - Яна что-то шепчет на ухо стоящей рядом ведьме, та кивает и передает сообщение другим. Наверное, дочь Окаянного все еще радуется за брата. Удивительно, что она не завидует ему, хотя отец выбрал не ее, а прежде непокорного сына. Думаю, я бы на ее месте обиделась.

Окаянный, в очередной раз дождавшись тишины, приказывает: 

-Повелеваю всем преклонить колени перед моим сыном, признавая его равным мне и главой Нечистых.

В первые секунды все замирают от неожиданности, только ведьмы вслед за Яной падают на колени. Я вне себя от удивления - разве она должна это делать? Тут другие Нечистые приходят в себя и начинают охотно выполнять приказ. Рядом со мной опускается на колени довольный Дэв, я вынуждена последовать его примеру, проклиная все на свете. Знала бы, что придется такое делать, сразу бы ушла. Я не имею отношения к Антессеру и Окаянному, почему я должны это делать? Я же не Нечистая, с какой стати мне что-то признавать? Но не буду же я одна стоять, не хватало еще, чтобы у Дэва из-за меня опять начались проблемы. Один раз я уже сделала его Отверженным. С этой мыслью я бросаю взгляд на моего черта и замечаю, что он напряженно смотрит в сторону трона. Поднимаю голову и вижу, что перед троном Антессера стоит Искант, не пожелавший встать на колени. Я испуганно хватаю Дэва за руку, не хотелось бы стать свидетельницей очередного наказания у Нечистых. Как может Искант так играть с судьбой? Его всего несколько часов назад восстановили благодаря Антесссеру! А он стоит и смотри чуть ли не с ненавистью то на отца, то на сына. Окаянный ни за что не простит ему такого! Даже если демон не ожидал, что глава Нечистых назначит равным себе не его, то после назначения Антессера можно было понять, что удача не на его стороне? Зачем вести себя так вызывающе, когда все остальные подчинились?  Какое наказание нам всем теперь придется увидеть? 

 Искант оглядывается вокруг, понимая, что покорились все, кроме него, и задыхается от возмущения. Окаянный наблюдает за ним с интересом и огоньком в глазах. Антессер одаривает подданных легкой улыбкой, затем властно выжидающе смотрит стоящего перед ним демона. Напряжение растет, ожидание затягивается. Искант в последний раз беспомощно оглядывается, встречается взглядом с Окаянным и, прикусив губу, опускается на колени.

 Я вздыхаю с облегчением - хорошо, что ему хватило благоразумия, и не произойдет ничего ужасного. А то от этого глупца всего можно было ожидать, а вот Окаянный навряд ли пожалел бы его после такого. Какое-то время все Нечистые, включая обоих повелителей, смотрят на подчинившегося Юду, затем Окаянный благодарит за внимание и повиновение и разрешает перейти к танцам. Все встают, и я, отряхиваясь, шепчу Дэву, что хочу немедленно уйти. Он явно расстроен, но пытается это скрыть и отвечает мне:

-Хорошо, Амель, как тебе удобно. Я тобой горжусь. Ты такая молодец!

 Я не понимаю, чем тут гордиться. Логичнее было бы гордиться Антессером, все-таки друг Дэва и достиг таких высот, а я что? Прощаюсь с родителями моего черта и успеваю лишь один раз произнести про себя слова слово “ухожу”, как меня прерывают звуки необыкновенно нежной музыки. Тут же забыв о своем намерении, оборачиваюсь и вижу Антессера, все еще сидящего на троне и играющего на арфе. Я даже предположить не могла, что он может так прекрасно играть! Нечистые быстро разбиваются на пары и встают спинами друг к другу.

Прежде, чем присоединиться к ним, повелитель Нечистых задерживается возле Исканта и говорит ему:

-А я это сделал.

Гримаса искажает лицо демона. Ничего не ответив, он кланяется Окаянному.

Не успеваю я предположить, о чем шла речь, как Окаянный с королевой Шабаша становится во главе танцующих. Я удивляюсь - разве он будет танцевать не с Анфисой? Интересно, а с кем же тогда будет она? Оглядываюсь и вижу ее, прижимающуюся спиной к спине какого-то черта. Начинаю волноваться - не заревнует ли Окаянный? Ему самому, конечно, все можно, а вот остальным...Только он оказал такую милость моей подруге, как все может превратится в проблему. Черт поворачивает голову - и я узнаю Рената. Выдыхаю спокойно - у Окаянного нет причин ревновать к нему.

Начинается танец, и я с завистью смотрю на Нечистых – прекрасно помню Шабаш, на котором Дэв стал Отверженным. Какое сладострастное возбуждение охватило нас во время того танца и какое наслаждение я получала всю ночь. Даже Дэв не может дать мне такого. Все на свете бы отдала, чтобы повторить. Но здесь родители моего черта. Если я сделаю это при них, будет нелегко сохранить даже видимость хороших отношений. Да и сам Дэв… хотя ему не впервой. Я от него и больше терпела. Ещё минуту слушаю заводящую музыку, улыбаюсь Дэву и покидаю Шабаш. 

 

                *                *                *

 

 Мы сидим в ресторане и ждем счет. У меня звонит телефон, это Флора хочет поздравить с десятой годовщиной свадьбы. А раньше у неё времени не было позвонить, уже почти ночь. Каждый год она поздравляет меня, хотя до сих пор не одобряет моей жизни с Дэвом. Мы давно не вспоминаем ту историю, которая чуть было не стоила нам дружбы. Все в прошлом. Я давно и счастливо замужем за Дэвом, а у Флоры после её первого придурка Джека было ещё двое парней. Теперь у неё муж и трёхлетний сын. Пока я разговариваю с подругой, Дэв расплачивается. Мы выходим из ресторана и садимся в машину.

 Смотрю на Дэва, сидящего передо мной в образе человека, и не могу дождаться того момента, когда мы останемся одни. И он станет чертом. Как я и люблю. Только моим чертом. Улыбаясь, Дэв подмигивает мне и на секунду превращается в черта. Первые годы я пугалась, когда он так делал – вдруг это заметят. Но нет, когда Нечисиым надо, люди ничего не замечают. Дэв в образе черта так заводит, что я с трудом могу дождаться возвращения домой. В квартире никого нет – обе дочки ночуют у родителей Дэва. Розалинда героиня – остаётся с ними во время моих командировок и поздних совещаний. Ведь Дэв в человеческом образе работает со мной в одной фирме, а с прошлого года уже у меня в подчинении. Правда, его по прежнему волнует лишь служба у Окаянного, где он значительно продвинулся, не без помощи Антессера и наших контрактов на второго и третьего ребёнка.

 Мой чёрт помогает мне снять красное платье и опрокидывает на черную простыню. От усталости я почти засыпаю, но быстро раздевающегося Дэва хочу больше. Он тоже сгорает от нетерпения, резко бросает на пол мои трусики, но затем останавливается и медленно входит в меня. Смеюсь – мой чёрт становится таким осторожным во время моих беременностей. Легко мне смеяться на пятнадцатой неделе, уже знаю, как я через несколько месяцев запою. А сейчас я двигаюсь навстречу своему черту, хватаясь за его рога. Мой чёрт. Только мой. Как я и хотела.