Поэт и Покровитель. Часть 1. Глава 7

Код да Винчи, Микеланджело, Рафаэля, Баха, Моцарта и еще много кого



25 мая 554 года Новой Эры



Маркос, все еще прокручивавший в голове разговор с Геррой, только пришел домой. Он включил экран, чтобы тут работал на фоне, положил коробку на стол и долго сидел, глядя на нее. Открыть ее он хотел безумно, но в то же время это было столь необычно, что ему становилось страшно. А вдруг там ловушка? Какая-нибудь камера. Откроешь коробку, щелк, и все, поедешь потом в Мортиум. Кто знает, что ждет тебя там. Повезет еще, если просто всю жизнь проведешь в компании разного рода бунтарей, убийц и мерзавцев, а если не повезет?

Однако любопытство никогда не проигрывает. Как бы человеку не было боязно что-то делать, он все равно будет чувствовать где-то глубоко маячащий вопрос... А что было бы, если бы? И правда. А что будет, если открыть коробку? А что будет, если потереть палку? А что будет, если добавить туда спирту? А что будет, если рисовать только желтым цветом? Этот вопрос — «А что если» — создал все то, что имеет сейчас человек. Он, можно сказать, и есть прогресс.

Маркос смотрел на нее, смотрел, смотрел и... встал, не в силах больше сидеть. Напряжение в нем росло с каждой секундой. Руки прыгали из карманов к груди, обнимались друг с другом, опять убегали в карманы, снова к груди, за спину, он сел, встал, пошел наверх, выключил и включил экран, выключил его снова. А! Нельзя терпеть!

Маркос схватил коробку, сдернул крышку, бросил ее в сторону и поставил обратно на стол, а сам навис над нею, разглядывая содержимое.

Так много всего. Маркос взял первое, что попало в руки: крохотная книга. Она помещалась ему в ладонь. У нее была белая обложка, на которой гордо летела планетка, а на ней стоял мальчик с золотыми волосами и золотым шарфом. Маркос прочитал название «Маленький принц».

«Не помню такой книги», — подумал он. Маркос открыл ее и тут же удивился. На первой странице не было написано ни благодарности Рациуму, ни Покровителю, ни Режиму, ни Вере за то, что они дали автору возможность выразить свою любовь Стране и ее Лидеру. Что за чертовщина? Вместо этого было написано «Леону Верту». Кто это такой? Маркос прочитал следующие строки и понял, что Леон Верт — какой-то взрослый человек, он самый лучший друг автора и, какая глупость, он понимает даже детские книжки.

Маркос закрыл ее и положил в коробку. Наверно, это что-то незаконное, такое не могли пустить в печать. Не дай Покровитель встрять в какой-нибудь заговор или что-нибудь похуже.

Он взял следующую вещь. И это тоже была книга, но теперь уже крупнее. На обложке этой книги парил мальчик, и он тоже был в шарфе, только не в золотом, а в оранжево-желтом, его глаза скрывали круглые очки, и на лбу у него красовался шрам в виде молнии.

Он открыл первую страницу и... снова никаких благодарностей Покровителю! Что же это такое?! Маркос в ужасе закрыл и эту книгу. Теперь он точно был уверен, что в коробке нет ничего хорошего. Эти книги явно издавались не с разрешения Покровителя, он бы такое не одобрил. А значит это дело рук его врагов. Маркосу, конечно, не очень-то и хотелось оберегать Покровителя, а вот себя... это другое дело. Выжить — вот что важно. Выжить любой ценой.

Ради этого Маркос в школе притворился, что верит в Покровителя, ради этого он начал писать стишки, чтобы все знали, как он «любит» свою Страну, ради этого он, черт возьми, стал самым знаменитым поэтом Вадапии, что славит своими строками Волю Покровителя и призывает всех людей Любить его, Верить ему и Служить ему. Не хватало еще, чтобы все эти старания пали прахом из-за каких-то книжек.

В дверь кто-то застучал.

Он быстро убрал коробку под стол, но потом, поняв, что там ее увидит любой идиот, сунул ее под диван. Кто там?

Это была Маргарет, запыхавшаяся и напуганная. Она протиснулась в дверь, как только Маркос открыл ее.

«Она шпионила за мной! Сейчас найдет коробку!» — пронеслось у Маркоса в голове.

— Маркос! М-м-маркос! Ко мне вломился какой-то странный человек! Он раз-з-зрушил мой дом и оставил вот это! — она дала Маркосу бумажку.

Он прочел ее, нахмурился и отдал обратно.

— Что это значит?

— Я не знаю! Не з-з-знаю! — Маргарет в слезах бросилась на диван. Под ним что-то хрустнуло. Внутри у Маркоса тоже что-то хрустнуло.

— А почему ты пришла ко мне? — удивился Маркос и не заметил, как сказал «ты» вместо привычного «вы». — Там же сказано... может, это небезопасно, — сказал Маркос, глядя на щель между полом и диваном.

— Я... я... не знаю. Когда я увид-д-дела погром, я поз-з-звала Четверку, а потом я н-н-нашла записку, и тут появ-в-вился он. Началась д-д-драка, я испугалась и побежала к теб-б-бе, — Маргарет тряслась, словно ее било током.

— Сейчас принесу воды, — сказал он и ушел.

Маркос наливал воду три раза, пока не уложил в голове, что Маргарет не шпионит за ним и что, скорее всего, они имеют дело с одним и тем же странным человеком.

— Вот, выпей.

— С-с-спасибо, — Маргарет опустошила стакан.

— Как ты?

— Н-н-нормально, — всхлипнула Маргарет. Через несколько минут она перестала плакать и выглядела куда спокойнее. За это время Маркос еще несколько раз принес ей воды, но ничего не говорил, не трогал ее, он просто ждал, когда она придет в себя.

— Слушай, Маргарет, я тут подумал... не знаю, как даже начать. В общем, я недавно видел одного странного человека. Мы тогда в парке были вместе, и я уже шел домой. Он стоял в свете фонаря. А теперь я тоже получаю странные послания, но, правда, мне никто дом еще не громил.

— Правда? Ты хорошо его видел? У него был плащ и маска?

— Плащ точно был, я видел только его силуэт.

— А что он тебе говорил?

— Ну, он только записку оставил и еще кое-что передал.

— Передал?

Маркос едва не хлопнул себя по лбу, проклиная собственную глупость, но что-то в нем говорило, что Маргарет можно рассказать обо всем.

— Встань, — сказал он.

— Что?

— Мне нужно приподнять диван.

Маргарет встала, Маркос достал коробку, открыл ее и показал Маргарет. Она вытащила оттуда прозрачный пакетик, набитый какими-то карточками.

— Что это? — спросила она.

— Я не успел посмотреть.

Маргарет высыпала карточки на стол. Это оказались фотографии. Они были совершенно разные. Черно-белые вперемешку с цветными. Яркие и бледные, с детьми и стариками. На одних гремела война, а на других люди весело играли в невиданные игры. Маркос взял одну карточку и стал разглядывать. Там люди бегали на зеленом поле, а у одного из них был мяч. Что-то подобное Маркос знал... точно! Космобол! Как же он сразу не вспомнил! В парке есть аттракцион, в котором нужно пинать взрывающийся мяч прямо в укрытия террористов и деусов.

На еще одной фотографии были четыре человека. Каждый в руках держал что-то совсем уж необычное: палочку и деревянную штуку со струнами, тонкую трубку с дырочками, круг с монетами, торчащими по бокам, и у последнего была огромная штука с нитями из металла, прямо как у первого человека. Маркос посмотрел на оборотную сторону, где было написано: сиднейский квартет «4».

На следующей фотографии они увидели этот же квартет, только теперь он был на сцене, и все люди делали нечто странное с теми штуками, что они держали в руках. Кто-то кусал трубку с дырочками, кто-то водил палочкой по струнам, а кто-то щипал эти самые струны, а последний человек хлопал по своему кругу с монетками.

Маргарет разглядывала фотографию, на которой люди стояли вокруг несуществующих животных: огромный кот с пятнами по всему телу, большая птица с длинной шеей и такими же длинными ногами, необычные коровы с рогами, опущенными вниз и другие непонятные твари.

— Ты знаешь, что это такое?

— Вообще ничего не понимаю, — признался Маркос.

Они достали из коробки еще один пакет, там были насыпаны крохотные проигрыватели. Маркос достал один, он был размером с его ладошку. Снизу у него виднелась решетка для динамиков, а сверху — кнопка. Маркос нажал на нее, и весь дом всколыхнулся от величественных звуков. Маркос уронил проигрыватель, но тот не перестал петь. Маркос поднял его и нажал кнопку еще раз, тогда все утихло. Сбоку на проигрывателе была надпись, нанесенная на белый скотч: «И. Бах, Инвенция №5, трехголосная».

Остальные проигрыватели они не трогали, уж слишком это опасно. Такую музыку слушать никак нельзя, она давит на уши и разрушает мозг, перегружая его работой. Маркос, как и Маргарет... впрочем, как и все рациане, привыкли к другой, легкой музыке, где есть биты, спецэффекты, где не надо запоминать такты, потому что вся песня состоит максимум из четырех повторяющихся аккордов. А это... это какой-то ужас. За первые тринадцать секунд Маркос услышал такое, чего его уши просто не вынесут. Это явный перебор.

— А что там?

Маркос достал еще один, самый большой пакет, набитый карточками. Снова фотографии? Он высыпал все на стол и протянул пару карточек Маргарет, а сам стал смотреть остальные. Нет, это были не фотографии, что-то иное. На карточке, что держал он, была женщина, нагая, она стояла в ракушке, а вокруг нее бушевала пена. Она куда-то плыла, и там ее ждали люди, а вокруг летали дети с крыльями. Маркос понял, что это картина, но он почему-то не мог найти в ней флаг Рациума. Он вспомнил о книгах, в которых не было благодарностей Покровителю. Может, все это сотворил один человек? Но разве это возможно? Нигде не учат одновременно быть художником, писателем и музыкантом. Нет, тут что-то явно не то.

Он посмотрел еще одну карточку, где за столом сидели много мужчин, у всех были бороды, а в центре сидел самый молодой, он словно светился... теплом?

Еще одна картина: женщина, немного пухлая, улыбалась и смотрела на Маркоса, а за ее спиной буйствовал желтый мир.

— Они какие-то не такие.

— Да, — согласился Маркос.

— Я думала, что таких людей не рисуют. Они же даже не прошли операцию, ты посмотри на их губы, носы, все это так натурально, мерзко.

— Мне кажется, что это не рациане.

— А кто тогда? — удивилась Маргарет.

— Я пока не знаю.

Маркос заглянул в коробку, там, на самом дне, лежала бумажка. Он взял ее, но не стал смотреть, что в ней, а сунул в карман, пока Маргарет не видит.

— Все это так... страшно, — сказала Маргарет. — Маркос.

— Что?

— Можно я останусь сегодня у тебя?

— Что?!

Просто так ночевать в чужом доме строго запрещено. Есть только один пункт, по которому это делать можно, да и то, если вы живете недалеко, то лучше идите к себе домой. Этот пункт: зачатие нового рацианина.

— Я не могу идти домой, вдруг там этот странный человек с плащом.

— Ты же сказала, что у них началась драка с Четверкой. Он уже едет в Мортиум.

— Я видела, как он их побеждал. Я знаю, что это звучит глупо, но, поверь мне, он был сильнее их. Когда я оглянулась в дверях, двое уже лежали на полу. Понимаешь? Он убьет меня, если найдет.

— Г-м, — Маркос подумал, — ладно, тогда ты будешь спать в моей комнате, а я останусь тут.

— Спасибо, — Маргарет бросилась на шею Маркосу, но тут же отпрянула. — А-а, извини, сама не знаю, что это...

— Пора спать, — сказал Маркос, пряча глаза, и в этот момент в доме погас свет.

Маргарет пошла наверх, точно зная дорогу, ведь все жилые дома в Вадапии совершенно одинаковы. Даже мебель нельзя переставить на свой вкус.

Маркос улегся на диван, но через полчаса, когда он убедился, что Маргарет спит, или хотя бы не следит за ним, он достал из кармана бумажку и прочитал, щурясь в темноте:

«Маркос Рибальта, ты получил мое послание. Теперь, если тебе интересно узнать, что все это значит, приходи ночью к Театру, задний вход. Я жду тебя».

Маркос сел на край дивана, прислушиваясь к своему дыханию. Он еще раз прочитал записку, пытаясь понять, кто это мог написать. У него было много догадок, но все они совершенно никуда не годились. Ночью, к Театру, задний вход. Откуда столько таинственности? Это точно заговор, в который его хотят втянуть, или... Маркос ужаснулся. Его раскрыли!

Это никакой не заговор. Наверняка Покровитель понял, что Маркос лжец, а теперь он играет с ним, как с мышкой, которую вот-вот съедят, но... так приятно помучить свою жертву. Все кончено. Маркос посмотрел в сторону лестницы, что вела в комнату, где лежал его блокнот с правдой. Неужели кто-то узнал об этом?