Мышонок Джек и Хрустальная Капля

В далеком-далеком царстве, где когда-то сияло солнце, жил-был Мышонок Джек Чизвикс в своей норе. Только нора у него была не простая, в ней не было сырой земли, в ней не было холодно.

Еще его дедушка построил ее для своего сына, Мышонка Пиппа Чизвикса. Он построил ее на славу, сделал деревянные полы, украсил стены... словом, нора была теплой и уютной, со всеми удобствами и маленькой дверцей наружу.

Мышонок Джек работал на мельнице у своего отца Пиппа. Ох, он уже такой старенький, если ему не помогать, он совсем, бедняга, устанет, а то и заболеет, но Джек работал усердно, и ему это нравилось.

Вот и сейчас, в этот замечательный день, какие случаются очень-очень редко, он радостно помогал папе на мельнице, что стояла на холме за их норой. Это была старая, но еще крепкая мельница, где создали не один мешок муки. О, мука семьи Чизвиксов славилась на всю округу, все хозяюшки покупали только ее, потому что знали: хлеб из нее выйдет пышный, душистый, мягкий и с самой хрустящей корочкой на свете. Такой муки раньше было не сыскать.

В чем же секрет такой замечательной муки? В отменном зерне. Чизвиксы покупали его в соседней деревне, у своих дальних родственников Крамсов, владевших лучшими пшеничными полями, которые только видел в своей жизни Джек. Он прекрасно помнил тот яркий день из детства, когда он в первый и последний раз попал на эти поля, как он бегал среди бесконечных колосьев, как они ласкали его лапки, как он вдыхал запах земли и будущего хлеба.

Еще Джек помнил тот день, когда таинственным образом умер добрый Король Уильям, славный правитель со светлым сердцем. При нем все мышиное царство процветало, и не было вокруг земель более счастливых, чем эти зеленые просторы, где жил Джек и другие мыши. И это при том, что Король Уильям был даже не мышью, а крысой! И тем не менее он так любил свой народ, так заботился о нем, так берег его, что никто не обращал внимания на эту мелочь.

На трон взошел его сын. Первым делом он, забыв о похоронах отца, забыв о том, что надо отдать почести столь хорошему правителю, издал указ о смене собственного имени. Сартор Великий — так он назвал себя в своем указе, но через несколько дней он издал новый, где немного исправил имя. Сартор Величайший.

Мышиный народ, в том числе и Джек Чизвикс, сразу ощутил разницу между Сартором и Уильямом. Когда Джек с отцом приехали к Крамсам за зерном, они сказали им:

— Простите, друзья, но мы не можем продать вам ни одного зернышка. Нам запретила стража Короля Сартора. Они сказали, что все зерно мы можем продавать только Его Величеству.

Джек и Пипп очень удивились, услышав это. Они долгие годы покупали зерно только у Крамсов, где же им брать теперь зерно? Мука не будет такой хорошей, если делать ее из другого зерна. Кто будет покупать ее такую?

— Что же нам делать? — спросил Пипп.

— Нам очень жаль, — сказал Седрик Крамс, — они сказали, что, если мы продадим хоть одно зернышко кому-то кроме Короля, не видать нам больше голов.

— Ох, а ведь вы уже не первые, — вспомнил Пипп, — у нас в Маусвилле стража приехала к Милкинсам, запретили продавать молоко всем, кроме Короля.

— Да, мы уже слышали об этом. И так всюду. Стража приезжает к тем, кто продает лучшие продукты и заставляет их продавать только Королю, а он платит в три раза меньше. Нашего зерна теперь едва хватит, чтобы посадить новое на будущий год, — сказал Седрик, почесывая тонкую бородку.

Джек и Пипп, расстроенные, поплелись в соседнюю деревню, там жила семья Сидвиков. Пипп лишь однажды покупал у них зерно, когда был молод и глуп и не разбирался в муке совершенно. Все знали, что у Сидвиков зерно ни в какое сравнение не идет с Крамсовым. Как они его растили, одному мышиному Богу известно. Говорят, что они сыплют в землю какие-то снадобья, чтобы колосья вымахивали по два метра, вот только эти зерна потом никуда не годятся.

Пипп грустно смотрел на то, что только что купил, пока Питер Сидвик, глава семейства, пересчитывал денежки. Он-то был рад новому порядку, раньше никто не покупал его зерно, а теперь у них нет выхода. За первый день после того, как Стража приехала к Крамсам, он заработал небывалые деньги, монеты так и сыпались в его сундук, соскучившийся по звяканью. Зерно было крупным, его даже перемолоть будет проблемой.

Джек работал изо всех сил, чтобы успеть домой к ночи. Он грузил мешки с зерном на повозку, а Пипп все просился помочь ему. Джек всегда с улыбкой отвечал:

— Папа, ты уже наработался сегодня, дай и мне потрудиться.

Джеку очень повезло, что природа одарила его самой настоящей любовью к работе. Он всегда радовался каждой возможности размять кости, с самого детства он то и дело что-то таскал, куда-то бегал, где-то строил, так что вырос он сильным и ловким, хоть и не очень большим.

Джек нагрузил целую повозку, и они поехали домой. Сумерки становились все гуще, и, когда они уже прибыли, ночь окончательно окутала землю. Джек разгружал повозку в темноте, а спать лег далеко за полночь. Но как тут уснешь, когда в голове такие мысли? Почему Сартор позволяет себе делать такое? Разве его отец, Король Уильям, сделал бы так? Нет, конечно! Он бы никогда, никогда не забрал у своего любимого народа лучшее. Может, у Сартора что-то не так, или надвигается беда, о который пока не сообщают, но уже готовятся? Наверно, Король делает это из разумных побуждений, которых пока нельзя понять. Но это странно. Король Уильям всегда рассказывал, зачем он делает то-то и то-то. Даже перед войной с жабами, что случилась еще за пять лет до рождения Джека, Король Уильям подробно всем растолковал, зачем он бережет припасы, он всех предупредил о надвигающейся беде. От чего же Сартор так не делает? Мышонок Джек пришел к двум выводам, и оба не радовали. Либо то, что надвигается, еще хуже войны с жабами, либо это нечто совсем иное, чего он даже представить себе не может.

С такими мыслями Джек провалился в сон, а спал он крепко, как всегда спят те, кто славно потрудился. Выстрели над ухом из пушки — Джек и от этого не проснется.

Следующий день начался очень-очень рано, с первыми криками петухов. У Чизвиксов был славный петух с большим красным хвостом и гребнем набекрень. Солнце только-только выглядывало из своей постели, а Джек уже готов был потрудиться. Самое время перемолоть зерна в муку. Работы много, так что надо браться за нее поскорее.

Джек умело молол зерно, не помня времени. Все его внимание было обращено на работу, ни одно зернышко не ускользало от его взора. Было трудно молоть эти крупные, твердые зерна, и мука выходила какая-то странная. Джек брал ее в руку и не ощущал нежности, какая была у муки из зерен Крамсов. Какой хлеб можно испечь из такой муки?

День близился к обеду, когда вдруг Джек услышал шум издалека. Он посмотрел на дорогу и увидел, как по ней мчатся всадники, облаченные в пестрые доспехи. Джек таких раньше не видел.

Всадники ехали прямо к мельнице. Их было пятеро. Джек встретил их у ворот.

— Это мельница Чизвиксов? — глядя сверху вниз спросил один всадник с пышным желтым гребнем на шлеме.

— А вы кто будете? — лихо спросил Джек.

— Мы — Стража Короля Сартора, глупый мышонок. Отвечай же на вопрос! Это ли мельница Чизвиксов!

— Так оно и есть.

— Дай же нам проехать во двор, мы будем говорить с хозяином.

Джек, отойдя в сторону, пропустил всадников. Они поставили коней, Джек налил им по ведру воды и дал пшеничных колосьев.

— Ты хозяин? — спросил всадник с желтым гребнем.

— Нет, не я, — ответил Джек.

— Позови же хозяина, чего ждать нас заставляешь?

Джек позвал Пиппа.

— Король Сартор повелел, — достал свиток пергамента всадник, — собрать подать со всех мышей, имеющих в своих владениях мельницы, кузницы, маслобойни и прочие сооружения, используемые для создания разных товаров.

Джек посмотрел на Пиппа, в глазах которого читался испуг.

— Ну? Несите подать!

— И сколько же надо Его Величеству? — спросил Джек.

— Король Сартор — добрый правитель, поэтому он требует только тысячу сырных монет.

— Тысячу сырных монет! — воскликнул Пипп хором с Джеком. — Где же нам взять столько? Сейчас только началась осень, мы еще и муки-то не смололи, а еще продать! Да и кто купит нашу муку в этом году? Мы ее из такого зерна делали, что она годится разве что коровам на корм.

— Вы отказываете Королю? — грозно спросил всадник.

— Мы не можем заплатить ему. У нас столько нет, и вряд ли будет.

— Что ж, тогда мы сожжем мельницу. Король Сартор повелел уничтожить все сооружения, не приносящие доход в казну.

Джек хотел броситься на всадника, но его схватили остальные. Пиппа тоже схватили.

— Ах ты!

— Сэр Бэдок Грюфф, — ехидно улыбнулся всадник.

Джек плюнул в него, но не попал. Бэдок тем временем поджог факел и бросил его прямо в мельницу. Как Джек ни старался вырваться, его держали крепко. Через каких-то пару минут вся мельница полыхала, и тепло от нее грело лица Джека и Пиппа. Сэр Бэдок Грюфф вместе со своими друзьями хотели уже уезжать, но вдруг Джек закричал им вслед:

— Ах вы негодяи! Вы пожалеете об этом! Король Сартор достоин смерти! Он — мерзкое отродие!

Сэр Бэдок Грюфф приказал своим друзьям схватить мышонка. Они связали его, погрузили на коня и увезли с собой. Пипп Чизвикс остался возле пепелища, провожая мокрыми глазами сына.

Джек всю дорогу трясся, не в силах даже двинуться. Он изумился, увидев, что его привезли в замок Короля. Это был большой, с множеством башен, замок из темных камней, окруженный широким рвом.

— Может, сбросить его? Скажем, что уронили случайно, — предложил один из всадников.

— Довольно шуток. Он оскорбил Короля, за такое надо наказывать!

Джека бросили в темницу. Там уже лежал еще один пленник, которого Джек очень хорошо знал. Это был Сайлос Без Хвоста, известный разбойник, не один раз нападавший на Маусвилль. И хоть Джек всегда ненавидел его, теперь ему было жаль своего соседа. Джек быстро вспомнил, какие страшные вещи творил Сайлос: он убивал, он грабил, он калечил, и жалость мигом утихла, хоть и не пропала.

— Кто ты такой? — спросил Сайлос.

— Джек Чизвикс, сын Пиппа Чизвикса из Маусвилля.

— О, я знаю вашу деревню. Частенько я ее грабил.

— Да, я помню.

— Что ж, извини, если я и тебя обидел. Такая уж у меня жизнь, разбойничья.

Джек ничего не ответил и просто лег спать. Слишком уж тяжелым выдался этот день. Но ему не дали поспать и часа. В камеру вошел Сэр Бэдок Грюфф, пнул Сайлоса, схватил Джека и повел его из темницы наверх. Джек оказался в просторном зале с длинными столами по бокам. Впереди он увидел сидящего на роскошном троне Короля Сартора. Морда у него была такой, словно ему сунули вонючий сыр под нос.

— Ваше Величество, — толкнул Сэр Бэдок Грюфф Джека к ногам Сартора, — вот он.

— Ну-ка, — Сартор прищурился, пытаясь разглядеть Джека, а потом еще больше сморщился, — жалкая мышь. Ты знаешь меня?

— Знаю.

— Зачем же ты говоришь такие вещи про меня?

— Потому что это правда! — крикнул Джек.

— Ш-ш-ш, — заш-ш-шипел Сартор. — Я! Король Сартор Величайший! Как ты смеешь называть меня мерзким отродием? Ш-ш-ш! Казнить его!

Сэр Бэдок схватил Джека, но тот вдруг крикнул:

— Я хочу пройти Три Испытания Короля!

Сартор посмотрел на него, совершенно ничего не понимая. Он подозвал к себе Бэдока и спросил:

— О чем это он говорит?

— Ваше Величество, он говорит о Трех Испытаниях Короля, которые создал пять сотен лет назад еще Король Генрих Второй. Любой преступник может пройти их и получить свободу.

— Почему я ничего не знаю об этом?

— На вашем веку никто их не отваживался проходить, он первый.

— К черту эти испытания, казните его, — прош-ш-шипел Сартор.

— Но так нельзя. Вы обязаны позволить ему пройти их. Так написано в кодексе Короля, который вы подписали.

— Что за чертовщина? Я его даже не читал!

— Не беспокойтесь, Ваше Величество, еще никто не прошел этих Испытаний, позвольте ему сделать это, и он умрет в муках, вам понравится это даже больше, чем обычная казнь.

— Что ж, мышонок, ты пройдешь эти испытания! — обратился он к Джеку. — Иди обратно в темницу и ожидай своего часа. Когда все будет готово, тебя позовут!

Джека увела стража, а Король спросил у Бэдока:

— Что делать дальше? Какое первое испытание?

— Хрустальная Капля, Ваше Величество.

— Подготовьте все к завтрашнему вечеру.

Джека бросили в темницу и, закрывая двери, крикнули:

— Удачи на Испытаниях!

— Что? — удивился Сайлос. — Ты пройдешь Испытания? Эй! Стража! Я тоже хочу участвовать! Передайте Королю, что еще один пленник будет проходить Испытания!

Сартор дал свое королевское добро и для Сайлоса. На следующий день, вечером, Джека и Сайлоса вывели из камеры. Они оказались в Выстовочном Зале, на балконах сидели зрители, в дальнем конце на другом, еще более роскошном троне восседал Сартор, рядом с ним стоял Сэр Бэдок, а в центре зала были две ванны с кранами у изголовий.

— Дамы и господа! — возвестил Бэдок. — Вашему вниманию предлагается небывалое зрелище. Перед вами — два преступника, которые на ваших глазах попытаются пройти испытание Хрустальной Каплей. Это первое испытание из Трех. Правила очень просты! Им нужно пролежать на месте, не двигаясь и не издавая ни звука, полчаса. Тот, кто не сможет этого сделать, будет казнен сразу после испытания, а тот, кто сможет пролежать, тот будет допущен ко Второму Испытанию. Итак, да начнется же зрелище!

Зрители заревели от восторга. Сартор лениво захлопал, ему не терпелось увидеть, как голова наглого мышонка покатится по полу.

Джека и Сайлоса положили в неглубокие ванны так, что краники смотрели прямо на их лбы. Джек все еще пытался понять, почему это Испытание называется Хрустальная Капля.

— Итак, приготовить время, — сказал Бэдок. — Пленники, приготовьтесь! Начали!

Краники открыли, и из них начала капать крохотная капелька воды. Кап-кап, кап-кап. Джек едва не засмеялся, но вспомнил, что нельзя издавать ни звука. Разве это Испытание? Где же опасности, где же огонь, где же яды и прочее, что он ожидал увидеть? Нужно просто пролежать полчаса под капелькой воды?

Зрители молча, напряженно наблюдали за тем, как каждые несколько секунд, планомерно, словно метроном, на лоб пленников падала очередная капелька. Джек уже перестал смеяться. Он чувствовал, что капелька становится все тяжелее и тяжелее, что каждый новый удар становится больнее и больнее. Капелька явно увеличивалась. Через несколько минут он понял, что капелька сделана вовсе не из воды, она из чего-то твердого. Она такая тяжелая, будто сделана из песка, что рассыпается после удара. Джек тяжело дышал, а его сосед Сайлос и вовсе едва сдерживал стоны. Прошло десять минут, капелька стала металлической. Она ударяла в лоб так, будто это бил настоящий молоток. Джек хотел попросить проверить, все ли в порядке, но тут услышал голос Сайлоса:

— Я больше не могу! Она пробьет мне голову!

Джек лишь краем глаза увидел, как Сайлоса подняли и отвели в сторонку. Может, и ему сказать это? Только Джек хотел попробовать, как услышал голос Бэдока:

— Уважаемые дамы и господа, разбойник Сайлос Без Хвоста только что НЕ прошел испытание, и поэтому будет казнен сразу после того, как закончится испытание для Джека Чизвикса.

Ну уж нет. Джек пролежит еще столько, сколько нужно. Тем временем капелька становилась все тяжелее. Казалось, что это падают гвозди, пробивающие голову насквозь. Бух-бух-бух. Прошло двадцать минут, а капля становилась все тяжелее. Теперь это были целые пушечные ядра. Голова у Джека раскалывалась, он едва не терял сознание. В груди стало тяжело, дышать почти невозможно.

— Дамы и господа, полчаса подошли к концу! Джек Чизвикс прошел Испытание Хрустальной Капли!

Зрители взорвались бурными овациями, а Джек сел и посмотрел на краник. Там капала самая обыкновенная водяная капелька. Не может этого быть! Она чуть не пробила ему лоб!

— Поздравляем нашего смелого Джека с таким успехом! — кричал Бэдок, а Сартор лениво хлопал, морща морду. — А мы переходим к заключительной части сегодняшнего шоу.

Джека отвели в сторонку, убрали из зала ванны, поставили на их место круглую колоду, а рядом с ним — корзину. Сайлоса трясло. Вдруг двери зала открылись, и появился Одноглазый Палач. Его знали во всей стране. Молчаливый, угрюмый, всегда в маске, любящий на свете лишь одну вещь: свою секиру. Она у него блестела ярче Солнца, так он тщательно ее точил и полировал каждый день, ожидая нового случая отделить чью-то голову от шеи. Он никогда не спрашивал, в чем повинен тот или иной преступник. При Короле Уильяме ему, конечно, было скучновато жить, но теперь, когда на трон взошел Сартор, его секира чуть ли не каждый день опускалась на чью-то шею. Палач любил Сартора.

Сайлоса вывели в центр, он сопротивлялся, но что может одна мышь сделать с такими грозными крысами-стражниками? Палач грозно схватил Сайлоса за плечо, бросил его на колоду и, чтобы тот не дергался, приковал его руки к креплениям, что были внизу колоды. Сайлос больше не мог сопротивляться.

— По велению Короля Сартора Величайшего, — провозгласил Бэдок, — разбойник, убийца, грабитель и преступник по имени Сайлос Без Хвоста приговорен к смертной казни путем отрубания головы. Приговор должен быть приведен в исполнение сию минуту! Приступайте, господин Палач.

Взмах, вжик и Сайлосова голова упала в корзину, а туловище так и осталось на колоде. Зрители охнули, потом затихли, а через минуту взорвались радостными криками. Так и надо этому негодяю! Сколько людей он ограбил за свою жизнь!

Джек тем временем смотрел на колоду, а в голове у него крутились слова Сайлоса: «Ты извини меня».

— Мы ждем вас всех ровно через неделю на Втором Испытании Джека Чизвикса. Поверьте, это будет самое зрелищное зрелище, которое вы могли узреть в своей жизни! Нашего пленника ожидает опасность и смерть! Приходите все! Все-все-все!

Зрители разошлись, обсуждая предстоящее шоу, а Джека бросили обратно в темницу. Целую неделю надо ждать следующего Испытания. Как там Пипп? Нашел ли он себе жилье, пока Джек не вернется? И как же им быть теперь без мельницы? Джек не мог спать, мучаясь этими вопросами. Ох, проклятый Король Сартор со своими слугами, чтоб им провалиться! Но ничего! Джек пройдет все Испытания, получит свободу, а потом свергнет Короля и дарует людям счастливую жизнь, какая была у них при Короле Уильяме! Только бы вернуться сначала в Маусвилль, посмотреть на родные речушки, погулять по лесным тропкам, подышать лугом, что простирается за перелеском. Вернуться бы домой, обнять бы Пиппа и смолоть хоть еще один мешок муки. Джек, мечтая об всем этом великолепии, уснул. И спал он крепко-крепко, как никогда еще не спал до этого. И снились ему луга и поля Маусвилля.