Слово о философии

          ВСТУПИТЕЛЬНОЕ СЛОВО НА ПЕРВОМ (СЕНТЯБРЬСКОМ) ЗАНЯТИИ ПО ФИЛОСОФИИ

        Что такое философия? Таким вопросом задается не только учитель, но и ученик, если он находится в сознании, то есть, отдает себе отчет в том, что видит, что ему очевидно, - он сидит, присутствует на занятии по философии. Когда состоится философия как публичное занятие, когда ученик (студент) или обучающийся (теперь акцент в обучении ставится на обобщенной характеристике учеников, а не на их особом положении, например, положении студента. С чем это связано? Наверное, с тем, что сейчас важна не личность учеников, а их масса, массовость самого обучения) начнет понимать учителя? Когда они найдут общий язык относительно того, чем именно и конкретно они заняты, а заняты они философией. Но для этого следует выяснить, что она такое. Ответить на этот, как говорят философы, «сущностный» вопрос можно, только если определить цель занятия, для чего философия нужна учителю, ученику и вообще любому человеку. И как вы думаете для чего? Правильно, для того, чтобы научиться думать. Когда ты умеешь думать, ты правильно думаешь. То есть, правила для мышления. Это правила логики. Поэтому нашим введением в мир философии, в саму философию станет логика. Заниматься логикой – это значит извлекать из понятий мысли и связывать их в виде понятий в суждения, то есть, такие утверждения или, наоборот, отрицания, посредством которых мы судим о предметах, лицах, событиях и процессах. Когда мы судим, мы следом, то есть, логически (значит, логика – это последовательность мыслей в форме понятий и суждений как связки понятий), делаем вывод из суждений, заключаем в уме, умозаключаем, к каким последствиям приходим в результате рассуждения как последовательности суждений. Этот результат называется заключительной формой логики – умозаключением.
        Вы не могли не заметить, что я сообщаю вам о формах логики с помощью слов. Что это означает? Только то, что, как правило, мы думаем в словах. Так как мы заняты логикой как введением в философию в качестве размышления, то есть, думаем по правилам, то по правилам мы и представляем мысли в словах. Но в словах эти правила есть правила уже не логики, ведь логика – это правила не слов, а мыслей, - но грамматики, правила грамм, или слов. С грамматикой вы знакомы с первого класса начальной школы, с которой начинается средняя школа. Здесь, в высшей школе, мы знакомимся уже с правилами логики (кстати, в стародавние времена, еще до революции, ученики учили логику в гимназии, при Сталине - в средней школе, но так как инфантильность крепчает не по дням, а по часам, то логику изучают теперь не школьники, и даже не студенты, - студенты изучают информатику как бессознательное, данное приложение к логике. Это говорит о деградации сознания современного человека-инфантила). Правила логики соответствуют правилам грамматики, ибо непосредственной действительностью мысли является слово, человеческая речь. В соответствии с формами правления мыслей в виде понятий, суждений и умозаключений развертываются (эксплицируются) формы грамматики – слова, предложения и в целом текст.
        Такова форма философствования, то есть философия в работе как рассуждение в своей вводной части. Это то, как мы философствуем, что мы философствуем. Но вот вопрос: о чем мы философствуем? Что является содержанием рассуждения и размышления, его предметом? О чем мы думаем и тогда наше думание, наше мышление является философским, собственно философствованием? Другими словами, каков предмет философии? О чем она? О мире. Да, предметом философии является всеобщее, но не оно одно, а вкупе, вместе с тем, каким образом он дан нам. Дан в чем? Конечно, в мысли. То есть, предметом философии является всеобщее в мысли, ибо иным образом нам не дается всеобщее. Мир дан человеку только в мысли, при условии, что эта данность осознается, является фактом сознания, является нашим знанием, - мы знаем, что мир дан нам только в мысли, а не в чувстве, в поведении, дан как целое, в целом, в одном все многообразие.
        Поэтому предметом философии является не мир, но наше отношение к нему (мироотношение) в мысли как акте умозрения, ибо мыслим мы умом. По аналогии со зрением мы называем мышление умозрением, ибо в нем зрим не глазами, а умом. Мы мыслим умом – это в прямом смысле, но то, что мы делаем умом, - зрим, надо понимать условно, в переносном смысле, ибо обычно мы видим глазами, ими чувствуем. Но здесь речь идет не о чувствах, а об уме, - чувствами мы чувствуем, выражаем и переживаем, что чувствуем, а умом думаем, мыслим.
        Но как же понимают философию учителя и ученики, если судят ее по названию? Люди давно уже осудили философию быть «любовью к мудрости». Так окрестили ее греки. Она такая, какой ее назвали греки. Но что они имели в виду, когда дали ей такое имя? Бог их знает, этих греков. Мы с вами не греки, родные читатели, а русскоязычные. И на русском языке философия в таком значении словосочетания не устает нас удивлять. Взять филологию. Все с ней понятно, если понимать ее как она буквально переводится с того, же, греческого языка на русский, как «любовь к слову». Филологи – словесники. А, философы – кто? Мудрецы, что ли? Да, так их называют, точнее, имеют в виду все прочие, когда называют философов «философами». При этом они не забывают подсмеиваться над ними: ну, какие они мудрецы, - философы. И в самом деле: философ – это не мудрец, а только любитель мудрости, дилетант в мудрости. Поэтому понятно, почему люди иронизируют над философами, когда называют их «философами», - они имеют в виду то, что философы только дилетанты в том, чем заняты, тогда как они в своем деле профессионалы, «спецы». Разве дилетанты могут быть специалистами?! Взять хотя бы упомянутых уже филологов. Они действительно специалисты в знании слов.
        Являются ли философы такими же специалистами, как филологи,  но уже не в словах, а в мудрости? Конечно, нет. Разумеется, философы знают это, ведь они сами назвали так себя. В этом названии сказалась не мудрость, но их самоирония, критическое отношение в слове к самим себе. Не в словах, а в мыслях они серьезны. На полном серьезе, философия есть не любовь к мудрости, а любовь к мысли вообще и к мысли в слове в частности. И в этом смысле она вроде филологии есть любовь к слову, но не любому, а только к такому, в каком находит себя мысль, - к умному слову. Философу нравится слово, но любит он только мысль. Мысль нравится ему на словах. Философ не болтун, он мыслитель. Болтун – софист, который соглашается с тем, когда его называют мудрецом, а не философ. Болтун – это интеллигент, причем особый интеллигент – гуманитарный. Софист – гуманитарий. Единственное оправдание гуманитария в том, что он может быть не болтуном,  а писателем, может не болтать, а писать, ибо «что напишешь пером, то не вырубишь топором». Не зря естественники обзывают гуманитариев болтунами, ибо всякий болтун может взять свои слова обратно, переврать в беседе самого себя. Так, в чем тогда польза от такого, с вашего позволения, «дела»? 
        И все же, в названии философии «философией» есть свой, философский смысл. Что это за смысл? Если мы определим его, то узнаем не только что такое философия как любовь к мудрости, но и что такое смысл в философском смысле. Попробую сразу «наживулить» смысл, начать с того, с чего нельзя не начать, - со смысла. Что нравится в слове философу как любителю мысли? Смысл. Что это такое? Это то, в чем заключается сущность этого, а не другого слова. Это сущность его значения, то есть, его явления в окружении других слов. В отношении к значению смысл есть значимость слова. В этом смысле значение есть отношение слова к другим словам, к самому языку, к тому месту, какое оно занимает в нем. Это синтаксическое значение. Еще каким может быть отношение слова? Это зависит от того, к чему или кому оно относится. Если слово относится не к слову, а к вещи, называет его, то это отношение называется семантическим. В этом смысле значение слова есть его семема, а тот предмет, который им назван, есть его денотат. Таково предметное, не словесное, значение слова. Если слово относится к лицу, а не вещи, то оно имеет уже значение намерения, цели, выгоды. Его можно назвать прагмемой слова. Особым случаем прагмемы является отношение говорящего к тому, что он говорит. Тогда это значение, которое служит выражению чувств говорящего, есть его манифест. В таком значении, в манифестации выражается суть говорящего. Значение имеет две стороны: положительную, утвердительную, истинную и отрицательную, ложную. Является ли таким двузначным смысл? Да, если он есть двусмысленность. На деле же смысл только в редукции, в сведении к значению приобретает двузначность, да и то в ней он плавает, приблизителен, не точен, амби-валентен, то есть, одновременно как положителен, так и отрицателен, есть и правда, и ложь. Конечно, его можно конкретизировать, уточнить и найти в правде ложь, а в лжи правду, - правду или истину (здесь правда и ложь синонимичны) лжи и правдивую ложь, но не лживую правду, - но, все равно, в этом уточнении, в этой конкретизации останется момент, закраина двусмысленности. Лучше полагать смысл не однозначным или двузначным, но многозначным и в этом множестве смыслов видеть один, но смысл, а не значение.
        Так вот, вернемся к философии как «философии». В чем тут смысл самой философии? В этом самом – в ее многосмысленности. То есть, в том, что нельзя определиться и быть однозначным как понимать, что такое любовь к мудрости. Мудрым будет взять такую любовь, как и мудрость, в кавычки. Такая любовь условна, как соответственно ей условна и ее предмет – мудрость. Условность философии как любви состоит в том, что это любовь, нет, не на словах, но, все же, в мысли. Да, мысль есть стимул чувства, его импульс, но не само чувство. Между тем любовь – это чувство. К тому же оно действие. Тогда как философия испокон веков признается не за активность, а за созерцательность. Философия не активна, она созерцательна. Эта созерцательность нужна философии для объективности, для философской точки зрения вечности того, что было, есть и будет? Что было, есть и будет? Мир. Для него всегда есть место и время как условия его существования в движении вещей (тел) во времени по местам пространства. Философия не любит, а любуется, созерцает один и тот же мир. Она во всем его многообразии видит сам мир. В чем видит? Конечно, в идее как в том, в чем видят. Чем видит? Разумеется, мыслью. Что значит: видеть мыслью? Значит: мыслить, думать, то есть, видеть, зрить умом. Кто видит? Мыслящий, мыслитель, философ. Он видит в идее мыслью мир. Это и есть философия. В этом ее философский смысл.
        Теперь понятно, что такое философия из своего названия и что такое ее смысл? Смысл философии заключается в том, чтобы любоваться, созерцать в идеях мыслями то, что было, есть и будет и находить в нем как в мире для себя место, без которого никто не видел бы такой красоты. Поэтому в философии есть смысл ее необходимости для существования мира, ибо он есть, потому что его нельзя не наблюдать, не созерцать, никак не вмешиваясь в то, что подлежит любованию, то есть, не выдумывать то, чего нет, а видеть и в этом качестве знать то, что есть. Выдумывают философисты (любители мудрецов, софистов, то есть, самих себя) из любви к мудрости, а не философы, если они мыслители, а не сказочники. Философский же смысл заключается в том, чтобы находить в смысле философию, а не в философии смысл. Что означает находить в смысле философию? Видеть в нем сущность, а не сущее. Смысл – это сущность, а философия – бытие, предмет, философ же сущий, субъект. Сущий есть сущность. Философ философствует, мыслит, если его мышление, или философия есть, имея смысл. Смысл имеется в виду, если есть философия как умозрение, как интенция (внимание, внимательность, фокус) мысли на смысл.
                Философия не наука и не религия. Она искусство думать. Есть искусство писать, есть искусство сочинять, есть искусство играть. Все эти искусства есть искусства выражения и переживания. Они искусства чувства. Философия другая. Она есть искусство не чувства, а мысли, не сердца, а ума. Однако философия искусство только на взлете, когда она парит на крыльях мысли в царстве идей, Когда же она не размышляет, а рассуждает то она обращается в ремесло. Здесь не творится мысль, а работает логика, техника копирования мыслей словами, штамповки в терминах понятий. Этим философия напоминает науку, где важно не думать, а считать, знать, как есть. В философии это «как есть» является «как следует». И только если нет ни мыслей в идеях, ни понятий в словах (терминах), философии не остается ничего делать, как только воспитывать, поучать, читать мораль, подражая религиозной проповеди.
       Однако, как правило, философы не проповедуют, как священники, и не подстраивают свое мнение под догмат (правило веры), чтобы иметь правильное мнение веры, как теологи, а также не считают, как ученые, но размышляют. Если нет мыслей, то они уже не философы, а те, кто считает, что следует внушать и распространять чужие идеи, ибо «свои» идеи (те, в которых находят себя) философы не пропагандируют, но созерцают. Они делают это умом, а вот деятели искусства делают это сердцем, находя идеи в натуральном материале в виде прекрасных образов.