Бандитка

   Ненасытный летний день был в полном разгаре. Веселая детская площадка, отгороженная от серых облезлых девятиэтажек каймой кустов акации с подмигивающими цветами, звенела от крика и смеха ребятни.
   Одна голоногая малышня под бездонным небом с восторгом пускала пузыри счастья от катания на косой карусели. Другая, сдувая подметками краску, сползала задом наперед с помятой жизнью горки, которая торопливых хватала за короткие штанишки. Третья - с визгом удовольствия резвилась на головах, ушами вспахивая зеленый газон.
   Отчаянные дети ловко лазили по спортивной стенке и качались на качелях. Как здорово качаться на качелях, которые мчатся впереди тебя!
Одна из мам говорит своему малышу:
   - Вадик! Ешь мороженое маленькими кусочками, иначе горло заболеет, придется делать уколы в попу!
   - Мама! А попа то причем? - отвечает мальчишка, сам себе думая: «Мне бы главное не пукнуть, а то ноги точно отморожу».
   В редких кустах шли военные действия. Некоторые ссорились и ревели. С разных сторон слышались, выворачивая уши наизнанку, беспокойные возгласы мам и бабушек: «Не бегай, вспотеешь!», «Не лезь, упадешь!»
   Один из пацанов бежит в заросли дальнего угла площадки.
   - Ты куда?
   - Попой резать провода! - звучит на всю площадку озорная скороговорка и через паузу из кустов раздается громкий крик сорванца. - Мам! Иди, посмотри! Я писаю без рук! - и тут же слышится радостный возглас. - Папа тоже!
   По бездомному небу летали ласточки и громко каркали на людей. В переплете веток мохнатых лип, беззаботно чирикая, сидели хулиганистые воробьи, как яблоки на деревьях. Стая галок, гвалтом заглушала окрики молодых родителей, которые двадцать лет назад играли в этой песочнице. Пахло летом, ребячьими проделками и безмятежным описанным детством.
   Девчонки под покосившимся грибом-мухомором, сидя на хрустящих корточках, усердно лепили в песочнице куличи и делились девичьими секретами. Одна из них спрашивает подружку:
   - А почему твоя мама сидит и все время молчит?
   - Да так. У нее свело зубы, потому что хочет писать! - звучит «аргументированный» ответ.
   Среди пацанок на корточках сидел одинокий мальчуган с весело торчащими вихрами. Рядом четырехлетняя девочка серьезно отчитывала щенка карликовой таксы за писанье в песочницу:
   - Запомни, ты - говно! И только я из тебя сделаю человека!
Другая девчонка с улыбкой у рта восклицала маме:
   - Мам, я сейчас буду вонять!
   - Почему?
   - А я обкакалась.
   В беззаботном детском оазисе особое внимание привлекала озабоченная мама, которая старалась развязать своего сына, завязавшего себя морским узлом между перекладинами спортивной лесенки. Рук не хватало. Как он туда залез было известно только богу.
   Стриженый карапуз с распухшей щекой, сидящий на попе напротив клумбы с пахучими флоксами, плакал соляной кислотой. В печальных влажных глазах малыша можно было прочитать недоумение: «Я только хотел понюхать цветок, а из него почему-то вылетело страшное желто-полосатое жужжащее чудовище и на тебе - теперь у меня за щекой пельмень». Мальчишка еще не знал взрослую аксиому: «Если тебя незаслуженно обидели, то вернись и заслужи!»
   Рядом дружелюбный, белый в черную крапинку ласковый щенок с голубыми глазами и розовыми щеками, успокаивающе тявкал мальчугану:
   - Не плачь! Лучше скажи, кого укусить?
   - Я не тебе плачу, - отвечал карапуз четвероногому другу, - а маме!
   - А она знает?
   Старый ворон с белой грудкой на спине, собрав вокруг себя молодых воронят, назидательно показывая клювом на ребенка, объяснял молодежи, что шмелей нюхать нельзя.
   Мама одного из пацанов спрашивает сына:
   - Ты не видел нашего Кефирчика? А то запропастился куда-то! - это значит щенка чаухуеныша.
   - А ты ему на мобильник позвони и спроси. Чего переживать?
Большая волосатая собака авось-масти с голыми ногами, облепленная со всех сторон мальчишками, солидно сидела задом на тропинке. Глядя на добродушного рыжего дворньюфауленда с лобастым затылком можно было подумать, что присел странный небритый человек.
   Одни мальчишки с интересом заглядывали собаке под мощный мохнатый хвост. Другие, смело перебирали желтые прокуренные зубы приветливой дворняги. Считали серьезно, как будто делали ответственную работу.
   Когда сплоченная детвора начинала маленькими пальчиками ковыряться в блестящем антрацитовом носу собаки, добродушный пес от щекотки аккуратно встряхивал головой. Озорники сыпались с него будто спелая антоновка с груши. После этого симпатичная дворняга до хруста за ушами продолжала широко улыбаться во всю песью харизму морды лица. В мудрых глазах старого пса отражался обаятельный вихрастый мальчуган, похожий на однозубого суслика.
Глядя на шебаршение мелюзги, начинаешь понимать, что детство - это когда твоя собака старше тебя.
   За живописной картинкой наблюдал молодой мужчина с пятилетним мальчишкой. Папа, глядя на собачью идиллию, дружески икнув говорит пацану:
   - Сынок, может, собаку заведем?
   - А куда мы маму денем? - ответил ребенок и немного подумав, спросил отца. - Пап, а почему у Сережки есть котенок, а у меня нет?
   - Дворовый кот - лентяй, а мне некогда!
   Старушки, похожие на растрепанные одуванчики, на грустной скамейке с выражением, словно отбывали воинскую повинность, обсуждали поведение и наряды молодых родительниц, у которых были свои проблемы. Одна из чернобровых мам, качая коляску, руководила единственным среди девчонок чумазым мальчишкой, играющим в песочнице:
   - Вовочка, не ешь много песка! Скоро обед!
   - Не переживайте, песок выйдет пОтом, - успокаила брюнетку, стройная мама-блондинка с попой в два кулачка.
   - Я боюсь, что он в почки попадет.
   - А почему у вас ребенок такой бледный? - не унимается блондинка.
   - Ничего страшного. Просто я его сегодня хорошо выстирала, - немножко подумав и видимо обидевшись на слова о своем ребенке брюнетка говорит соседке по скамейке. - Зато ваша дочка ругается матом!
   - Так она и ходить стала рано.
   Другая мама, зевая глазами, с удивлением спрашивала свою малышку, похожую на румяную ватрушку:
   - Маша, а что ты опять жуешь?
   - Мясо.
   - А где взяла?
   - Само приползло.
   Детские коляски в тенечке, прикрытые марлями от зырканья глазастых старушек, выстроились, будто на платной стоянке. Одиночные ватные облака на голубом небе внимательно следили за юморным кошмаром обычной чудо-площадки.
   Под разлапистым кленом с каштановыми листьями пожилой мужчина, по виду военный отставник, качал на воздушных качелях худенькую пятилетнюю девчушку по имени Наташа с прозвищем Детеныш.
   - Деточка! Ну, сколько можно качаться? - ласково спрашивает дед, с чадолюбием глядя на любимую внучку с голубыми глазами. - Я тебя уже полчаса качаю. У меня ручки устали!
   - Нет, еще! Выше! Выше! - кудрявое чудо с малиновым румянцем на щеках, забыв главную заповедь любого ребенка «Просить всегда надо у бабушки», безапелляционно заявляет. - У меня еще не кончилось детство!
   - И так высоко, упадешь! - мужчина, похожий на раненый причальный кнехт, начинает изводиться на ржавчину. - Смотри, пупок развяжется!
   - Да подожди ты, дай радость впихнуть в тело! - тихо, с озорной улыбкой рассудительно говорит белокурая внучка, но слышат все.
   - Сама придумала?
   - Нет деда! Вовочка!
   Одна из бдительных бабок в очках, привязанных тесемкой к шее, пристально наблюдая прошлогодними глазами за счастливой девчушкой на скрипучих качелях, не выдерживает. Обняв свое уныние, со старческой язвинкой в дребезжащем голосе пришпиливает пацанку к сидушке:
   - Что, дедушка, кататься не дает?
   - «Не дает» - бабка, а дед - не разрешает! - многозначительно щелкнув зубными протезами, через плечо отрубает старичок старушке.
   - Нет! Еще надо! - лукавое дитя, не обращая внимания на перепалку взрослых, становится требовательнее. - Мне что? Начинать плакать? - мелькнув подошвами сандалий перед самым носом дедушки, обожаемая внучка с золотой косичкой, разрезая острыми коленками воздух, улетает на порхающих качелях в высь.
   С этой косичкой на днях у деда вышел конфуз. После очередной просьбы внучки «А поцеловать!», он спросил у нее: «Куда?», на что получил краткий ответ - «Под хвостик!» «В попку что ли?» «В шею! - повертев маленьким указательным пальчиком у своего височка, объяснила внучка. - Хвостик, дедушка, на голове у косички!»
   - Ну, ты, Ната, и вредная! - мужчина с мятыми подглазьями, похожими на фронтовые шрамы, готов против воли улыбнуться седыми усами.
   - Интересно получается. Разрешил качаться - ты, а вредная теперь - я? - с волнением до трусиков, в очередной раз, взлетая в космос к звездам, воркует непослушная дитя. - Можно подумать - ты полезный! Ничего дедуля - мы тебя исправим!
   Дедушке бы дать внучке простой поджопник, как самый распространенный способ выполнения родительских просьб, и успокоиться, но он начинает задавать себе риторические вопросы. «Как же отвлечь малышку от чертовых качелей? Может предложить сводить пописать? Глядишь, и переключится на что-то другое?»
    - Солнышко! Писать будешь? - взволновав сердце, дед нетерпеливо чешет прокуренными ногтями морщинистую шею.
   - Не хочу! - качели, боясь уронить «нехочуху», взмывают опять вверх.
   На дедушку накатывает волна пронзительной нежности к внучке. В следующую минуту он вдруг ощущает нестерпимую боль-любовь. Вспышка чувств сдавливает сердце и напоминает, что, он, когда был молодым так к своим детям не относился. Почему?
   Может потому, что был бестолковым? А может, все было бегом среди всяких дел? На бегу не очень-то и задумаешься, и не ощутишь радость жизни. Мужчина понимает, что, наверное, вот такие мгновения с внучкой - это и есть его простое человеческое счастье!
   - Почему не будишь писать? - кричит дед солнцу.
   - Да у тебя опять спина отвалится, когда будешь меня держать! - продолжая шкодно улыбаться, с облаков кричит детеныш, видимо вспомнив дежурные причитания старика.
   - Хорошо! - дед аккуратно останавливает «туда-сюда обратно - тебе и мне приятно», отклеивает девчушку от деревянного сиденья с желанием отправить ребенка обратно к аисту. - Хватит! Накачалась!
   Взлохмаченные воробьи хотят спросить деда: «Чего?», но с ошалелым видом шарахаются с веток. Дворняга с шелковистыми отвислыми ушами с удивлением поворачивает голову в сторону качелей с немым вопросом в добрых глазах: «Скандал скоро или как?»
   Мужичок не замечает, как по диагонали детской площадки, не торопясь, плывет большая, словно айсберг женщина. Тучная-притучная дама, укатывая туфлями сорок пятого размера тропинку, важно шествует с толстым-претолстым котом, держа кожаный поводок в правой богатырской руке, а веточку акации в левой. По ее лицу видно, что она всегда готова сделать скандал, чтобы всем было не скучно.   Дворняга на необыкновенную парочку недовольно гавкает: «Почему без намордников?»
   Женщина высокомерно поворачивает голову в сторону деда, и нервно дернув ледяными бедрами, делает замечание:
   - Мужчина! Не можете воспитывать детей - не заводите внучек! Не кричите на ребенка! - веточка акации в руке женщины, ломается как соломинка, а кот в поддержку хозяйки солидарно мявкает на всю площадку.
   - Действительно, мужчина, хватит на меня орать! - девчонка со светящимся от удовольствия личиком поддакивает тетке-монументу.
   Дед вспоминает, как на днях внучка подошла к нему и говорит: «Деда! Нам надо серьезно поговорить». «Чтож, давай поговорим». «Деда, дай сто рублей!» «А поговорить?» «Все деда, поговорили!»
   С молодости, помня родительскую заповедь - «Ничто так не украшает игровую площадку, как дети, расставленные по углам», отставник начинает искать угол, чтобы по привычке поставит в него проказливого ребенка. Видит, что все углы заняты, поэтому непослушную внучку отправляет в песочницу:
   - Детеныш! Иди, поиграй с Вовочкой!
   Тоненькая, шустрая внучка с прилипшей ко лбу челкой садится на корточки. Вместо того, чтобы пластмассовым совочком, искромсав слипшийся песок, начать копать ямку для погребения соседского кота, который на днях съел ее хомячка, пятилетний гномик достает из кармашка платьица мобильный игрушечный телефон. Подносит руку к ушку и, прищурив глаза, начинает журчать в мобильник:
   - Тут одна проблема нарисовалась. Какая? - умная, как взрослый паровоз, девчонка, вспомнив слова тетки-соседки, когда та наказывала своего сынишку, сама себе отвечает. - Дед совсем от рук отбился! Надо ему настучать по жопе!
Мужчина будто от удара в пах вздрагивает и застывает как сломанный будильник. Голова начинает кружиться. Глаза стекают по щекам. Копна седых волос непроизвольно становиться дыбом.
Любопытная старушка, смачно чавкнув задницей на лавке, опять встревает в сюжет:
   - Видно, внучка далеко пойдет!
   - Может быть, - дед недовольно машет рукой, - но никто не знает куда! - и прикладывает палец к губам, давая понять, мол, молчите и не мешайте душе слушать маленького чертенка.
   - Да приезжайте! Он у меня старенький! - проказливо бросив из-под челки «святой» взгляд на взрослых, шустрая внучка продолжает «разговор». - Слабенький! Не боитесь, вы с ним быстро справитесь! - сделав артистическую паузу, будто слушая «ответ» на другом конце «провода», малышка хмурит бровки, передергивает худенькими лопатками похожими на ангельские крылышки и продолжает дальше гнать пургу.
   - Да! Нет! Не надо мне два раза повторять! Мне и с первого раза наплевать! - дети в песочнице, прислушиваясь к «разговору», замирают изваяниями. - Ты там совсем очумел? Не лечи меня! - внучка как-бы удивляется и начитает давать «собеседнику» указивки. - Тебе человеческим языком говорят. Попробуй! Не пожалеешь. Дедуля любит повторять: «Попытка - не пытка!» - кинув очередной косой взгляд в сторону старичка, пацанка по-взрослому вздохнув, переспрашивает в телефон. - Что? Не заставляй меня материться! - и как бы «услышав» ответ, назидательно продолжает буравить дальше.
   - Не суетись, а то вспотеешь и будешь с горшка соскальзывать! Он не прячется и не кусается, - после очередной паузы лепечет. - Обязательно заплачу. Вот только домой приду. Сколько? - что-то как-бы «услышав» в ответ, выдает очередной детский перл. - А не стошнит?
   У деда, затаившего дыхание, мозжечок сползает в брюки. Догадка корежит, будто зубная судорога. Он начинает понимать, что любимая внучка решает его «судьбу» с бандитами. В голове пролетает пуля - «Может «позвонить» в полицию и вызвать ОМОН?», но, взяв в руки решетчатый геморрой, просит:
   - Сокровище! Ты уж лучше бы маме позвонила, чем плохим дядям!
   «Бандитка» шуршит кукольными ресницами по сияющим глазам. Подымает милую головку. Невинно улыбается в ослепительно белые бантики и подставляет щечку для чмока.
   - А поцеловать!
   Как тут не вспомнить народную мудрость: «Самый лучший возраст у детей, когда мы их водим за руку, а они нас еще не водят за нос».
01.09.2019