Поэт и Покровитель. Часть 3. Глава 9

Последний бой



6 июня 555 года Новой Эры



Часы пробили всего шесть часов утра. Если бы в Аттриуме водились птицы, то они непременно бы завели чудесную песню в столь прекрасный час, но в тот день никакого пения не было. Здание Министерства Воли взорвалось. Весь город проснулся от странного шума, а уже через полчаса все громковещатели огласили страшную новость, так что в городе началась суматоха.

Кто это сделал? Зачем? Почему так рано? Ответов ни у кого не было. Новость скоро добралась до Вадапии, до самого Уильяма Фокса. Он только-только выползал из дома, когда его встретил служебный магнилет. Прямо там, внутри, он все и узнал. Водитель так испугался, увидев злобное лицо Фокса в зеркало, что едва не выпрыгнул из салона. К счастью, Фокс сдержал себя и не сделал то, что делал, когда был еще молодым.

Прилетели. Швырнув дверь, он немедленно направился в Башню и созвал всех командиров Армии Р. На коротком собрании он отправил в Аттриум подразделение Стражей и Штурмовиков. Но это было лишь начало утра. Когда собрание заканчивалось, и все собирались расходится, в кабинет ворвался солдат. Он был напуган, запыхивался, и в руках он держал телеписьмо. Его передали Фоксу, тот уставился в экран, а через несколько секунд с ужасным ревом бросил телеписьмо в стену, так что оно разлетелось на куски. Никто не решался спросить, в чем дело, пока Фокс не пришел в себя. Он поправил костюм, выдохнул, постучал пальцами по столу и потом, стараясь держать голос, сказал:

— Храм Покровителя взорвали. Легион вместе с Отрядом Килла, быстро поезжайте туда.

Килл кивнул Фоксу, и через секунду тот остался один в кабинете. Но долго там сидеть ему не пришлось. В здании зазвучала тревога, которую не слышали со времен вторжения Красного.

— Что это еще за чертовщина? — спросил у воздуха Фокс.

Но ему ответил не воздух, а Зои:

— Мистер Фокс, вам лучше покинуть здание. Судя по всему, кто-то проник внутрь, здесь больше небезопасно.

— Кто мог сюда проникнуть? У нас везде охрана... — Фокс вдруг понял, что в этой суматохе мог проникнуть кто угодно. Он быстро вылез из-за стола, схватил все вещи, которые только мог схватить и ринулся прочь из Башни. Как только он вместе со всеми оставшимися солдатами вышли на улицу, где-то внутри нее прогремел взрыв. Секунду здание стояло спокойно, потом слегка качнулось и рухнуло вниз, провалившись само в себя. Всюду разлетелась пыль, нечем было дышать. Фокс и остальные пробирались к свету. Фокс был вне себя от ярости. Министерство Воли, Храм Покровителя и теперь еще Башня! Да кто посмел такое сотворить?! На часах было только восемь часов и тридцать шесть минут, а уже три из четырех важнейших зданий страны исчезли с лица земли. Но это было не все. Когда Фокс выбрался-таки на свет и вдохнул свежего воздуха, ему сообщили еще одну новость: кто-то взорвал учебный центр Легиона, а заодно с ним и склады с оружием.

В этот раз Фокс отреагировал спокойно. Он не стал никого бить, не стал ничего бросать в разные стороны. Вместо этого он сел на бордюр, спрятал голову в свои огромные, жирные руки и просидел так с добрых минут десять, а потом, качнув головой и посмотрев перед собой, сказал:

— Ищите террористов в окрестностях взрывов, они не могли далеко уйти. Сделайте все, чтобы в Вадапии не узнали об этом, пусть во время праздника все идет своим чередом. День Покровителя отменять нельзя. Нужно найти этих поганцев сегодня же.

Начались массовые поиски. Отряд Килла рылся в обломках и вокруг Храма, обыскивая все ближайшие дома. Террористы никак не могли уйти из этого района. Это просто невозможно. В радиусе двух километров все оцеплено, людей выпускают строго после тщательного осмотра. И даже те, кто не выглядит подозрительным, не всегда проходят. Проблем не возникает разве что у инвалидов: что с них взять?

Вадапийцы тем временем собирались на площади, где уже гремели песни в честь Покровителя. Такой большой день! День Покровителя! Всего раз в году рациане могут не работать, чтобы весь день прославлять имя своего Правителя, своего Товарища, своего Наставника. И они будут делать это всей душой, чтобы показать, как сильно они любят Покровителя и свою страну. Площадь была забита людьми и палатками с разными аттракционами. Кажется, сюда притащили все, что было в Парке, и не только.

Вон стоит палатка с едой: отбивные из мяса короней, шашлыки из индокур, салаты с огудорами и яйцами ящериц, сладкая пена и горькие напитки, прозрачный шоколад и черный пломбир... чего только нет в этих чудесных палатках! Как жаль, что все это можно купить только в День Покровителя, но все понимают, что это не просто так. На все эти блюда попросту нет нужных продуктов. Нельзя же из воздуха вырастить огудоры в таких количествах, чтобы хватало всем на каждый день. Фабрики редких продуктов и так стараются подготовить все к этому Дню, так что самое время насладиться их трудами!

Вперед, рациане, ешьте и пейте в праздник большой! Славьте Покровителя! Пойте в Его честь! Пусть вечно правит Его мудрая рука, пусть процветает Рациум под еЕго чутким взором! Да прибудет вечно Покровитель! Да прибудет Он в наших душах!

Люди гулко подпевали песням, прославляя имя своего любимого Наставника. Громко ели и пили, восхваляя Его доброту и щедрость. Площадь все больше и больше набивалась народом: это съезжались с самых окраин Вадапии те, кто вообще редко бывал в центре города, но сегодня ведь особенный день! Сегодня не надо работать, а нужно лишь гулять и веселиться.

Те, кто видел этот праздник в первый раз, удивлялись всему, что представало перед их взорами. Они никогда не видели такого огромного экрана. Сорок метров в ширину и тридцать в высоту! Не меньше! И какая картинка! Кажется, что певцы так и выпрыгнут сейчас оттуда! А эти магнипланы в небе, что летают прямо над головами и распыляют разноцветные облака! Какая красота! Им была в диковинку и еда, о которой они и не знали никогда, и аттракционы, которых в их местных парках не было и быть не могло. Чего только стоил «Палач»... один парень никак не ожидал, что, когда отрубит виртуальную голову деуса, на него брызнет настоящая кровь. Он даже завизжал от испуга, но потом вдруг рассмеялся в детской радости.

Праздник шел своим чередом, набирая обороты. К обеду люди уже окончательно развеселились, стали петь свои песни, а где-то в отдалении, в толпе, начали звучать стихи, и не чьи-нибудь стихи, а того самого поэта, что пал жертвой проклятых террористов в масках и плащах!

Самое интересное случилось ровно в час дня, когда на огромном экране вдруг все утихло, а вместо поющих певцов появилось недвижимое лицо человека. Он смотрел с высоты на всех празднующих, его взгляд был спокоен. Люди постепенно умолкали, и только Четверки не понимали, что происходит. Они не знали, часть ли это программы, или что-то идет не так. Тем временем мужчина смотрел на всех, чего-то ожидая. И вдруг в толпе кто-то крикнул:

— Рибальта! Это Маркос Рибальта!

Имя поэта эхом разнеслось по всей Площади, пока не докатилось до самых дальних рядов, а оттуда вернулось обратно, и вся толпа вдруг разразилась приветственным криком. Маркос сказал:

— Послушайте, друзья. Я должен был прочитать вам стих, но совершенно забыл его слова. Наверно, я лучше так скажу вам все, что должен. Меня зовут Маркос Рибальта, сын Шейлы Рибальты. Вы прекрасно знаете, кто я такой и чем занимаюсь. К сожалению, в последние несколько месяцев я вынужден был исчезнуть с экранов. Мне пришлось. А все дело в Покровителе. Наверно, все вы помните меня как самого любящего поэта в истории, который своими стихами может привить это чувство всем остальным. Речь идет о любви к Покровителю. Верно? Мне жаль вас всех огорчать, но все это — ложь. Вас обманывали, и я тоже делал это, чтобы выжить, — Маркосу было трудно говорить, ведь каждое слово приговаривало его к Мортиуму. — Итак, я стою здесь, перед вами, чтобы сказать: вы заперты в клетке! — люди на площади молчали и слушали, пока работники студий пытались отключить экран, но у них ничего не выходило. Им было невдомек, что уже давно Лютэр Блэк все сделал для того, чтобы трансляцию нельзя было прервать. — Всю жизнь мы думали, что наш Рациум — единственная страна в мире, но это не так. Давным-давно на нашей планете было множество стран. Америка, Австралия, где сейчас и находится наш Рациум, Бразилия, Германия, Италия и еще сотни других. И при этом в каждых странах были свои культуры, неповторимые традиции и образы жизни. Но еще более важно то, что люди могли выбирать, как им жить, где им жить, в какой культуре, какого Бога прославлять. Сейчас у нас нет такого выбора. Мы обязаны быть рацианами, обязаны прославлять Покровителя, нашего правителя, который, кстати, почему-то правит страной вот уже не одну сотню лет. Вы не замечали, что никогда не видели его лица? Лишь смутные портреты с его глазами, но большего никто не видел. Даже голоса его никто не услышит. Вы не думали об этом? Человек, который правит страной вот уже больше пяти веков, но которого никто никогда не видел — разве это возможно? Его попросту нет. Покровитель — иллюзия. Он нужен Рациуму, чтобы мы могли кому-то поклоняться, кого-то любить и обожать, ведь нельзя любить некую абстракцию, верно? Для этого нам и дали Покровителя, защитника наших жизней, который на самом деле лишь угнетает ее. Мы работаем и спим, молимся за его здоровье и иногда ходим на аттракционы, чтобы убить там парочку его врагов. Вот и вся наша жизнь. Труд и ненависть, больше ничего. У нас нет выбора, как нам жить. Наш день расписан по минутам, и расписан не нами! Мы должны вставать в шесть утра, потому что в это время включаются фонари, мы должны быстро идти в Храм на обязательное Моление. Там мы слушаем, как Фалес изрекает Истины. Затем мы должны работать по сотне часов, чтобы Рациум процветал, а Покровитель любил нас, мы должны снова идти на Моление, чтобы благодарить Покровителя за то, что он дал нам возможность трудиться на его благо еще один день. Затем мы должны идти в Парки Радости, на аттракционы войны, чтобы воевать в виртуальном мире с террористами и деусами, чтобы покупать жесок, чтобы развлекаться так, как велит нам Покровитель. А потом? Потом мы должны дома смотреть в экраны, где нам тот же Покровитель будет рассказывать, как надо жить. Все это неправильно! У вас должен быть выбор. И знаете что? У меня всегда была мечта, что однажды я смогу выбрать, где и как мне жить. Я всегда видел во сне некий иной мир, где в городах есть деревья, где люди не только бесконечно работают во славу Покровителя, но могут делать что-то для себя. Я всегда думал, что это лишь фантазии моего больного мозга, что это выдумка, но совсем недавно я узнал, что такие миры реально существовали, но у нас их отобрали! Нас лишили свободы выбора. И теперь я считаю своим долгом сообщить вам, что у вас должен быть выбор, что Воля Покровителя — не закон. Вы сами должны решать, жить согласно его Воле или нет. Кстати, о Воле. Вы когда-нибудь задумывались, что вам проповедует Покровитель? Ложь, предательство, шпионаж, притворство, рабство, лицемерие... Что вам говорит его Воля? Мстите тем, кто обидел вас? Тратьте деньги на секс? Ешьте побольше и пейте побольше? Боритесь с врагами Покровителя? Но вы хотя бы на секунду задумывались, к чему ведут его Воли? Вы превращаетесь в зверей, способных только грызть глотки друг другу ради удовольствия и выживания. Вы никогда не заботитесь друг о друге, потому что видите в каждом человек врага. Это хорошо для Покровителя, ведь так ему легче держать вас под контролем. Когда у вас есть враг, когда вам нужно с кем-то бороться, вам плевать, под чьим надзором это делать. С самого детства в нас закладывают программу любви к Покровителю, чтобы даже самые умные люди потом не думали: зачем его любить? Его не нужно любить. Друзья мои, я пришел даровать вам свободу, рассказать вам, что можно жить иначе. Не обязательно работать вечно ради его блага, не обязательно молиться часами в его честь, не нужно заниматься сексом по его Воле. Если вы прислушаетесь ко мне, вы научитесь жить свободно, вы найдете в себе настоящую любовь, которую можно испытывать не только к своей стране и к Покровителю, но и к другим людям, вы научитесь милосердию вместо жестокости, вы научитесь... быть людьми. Мой друг однажды сказал мне фразу, которая открыла мне глаза, и я хочу передать ее вам. Кем быть. Это и есть самый важный выбор в жизни. Настало время и вам совершить этот выбор. Я надеюсь, что вы услышите меня, что вы откажетесь от жизни под указку Покровителя, что вы наконец-то выберете свободу! Я не надеюсь, что в эту секунду каждый из вас ринется в атаку, провозгласит революцию или еще что-то, но я надеюсь, что найдутся несколько человек, которые мне поверят, услышат меня и решат, что я прав. Эти люди станут первыми, кто понесет знамя свободы остальным, с них начнется великий поход освобождения! А мы будем их ждать, мы дадим им знания и силу, мы организуем лавину свободы!

Только Маркос сказал это, как экран погас. Все же трансляцию смогли выключить, но было слишком поздно. Маркос успел сказать все, что хотел поведать.

Свет в студии еще горел. Значит они еще далеко. Маркос осел на пол, он дышал тяжело, руки все еще дрожали от волнения. Он и сам не думал, что скажет столько всего. Он поверить не мог, что их план сработал, что все вышло так просто. Он даже сомневался, правда ли все вышло. Тысячи рациан на площади смотрели на него, слушали его слова, а миллионы делали то же самое по всей стране у маленьких экранов. Весь Рациум услышал его послание. Орден Ирис добился своего. Настал конец Покровителя, Режима и всего Рациума. Теперь люди знают правду. Им открыли глаза, они поднимут восстание, революцию, войну быть может даже. Они свергнут Режим и установят новый порядок. Свобода и выбор станут новой основой мира. Маркос ощутил прилив сил. Он представил, как выйдет сейчас из Театра, как увидит толпы людей, крушащих плакаты с лозунгами, как они провозглашают новую страну с новым названием и с новыми идеалами. И все это благодаря Ордену Ирис, благодаря его красноречию, благодаря всем тем усилиям, что приложили Дэниел Блэк, Роберт Блэк, Патрик Урих, Джеймс Урих, Джудда  и Фредерик Айскари. Многие из них уже давно мертвы, но их вклад не останется забытым. Они отдали свои жизни ради будущего успеха Ордена. И нельзя забыть Шейлу Рибальту, которая воспитала в Маркосе ненависть к Покровителю и любовь к свободе. Все они останутся в памяти как герои, спасители и освободители.

Свет погас. Маркос надел маску, перевоплотившись в Белого, и вместе с Красным они ринулись прочь из здания. Вот-вот сюда нагрянут солдаты. В коридоре их ждал Черный.

На ходу Красный спросил:

— Как ты теперь?

— Не знаю, внутри все дрожит.

— Ты молодец. Думаю, тебя многие услышали.

— А что дальше? Я не знаю, что буду говорить людям, если они придут к нам. Вдруг мне не хватит сил? Вдруг у меня не будет вдохновения на остальное?

— Маркос, ты так и не понял? Ты не тот, кому нужно вдохновение. Ты тот, кто будет вдохновлять. Поэтому я и выбрал тебя, друг.

— Спасибо, — ответил Маркос, задумавшись.

— Что с Храмом? — на бегу спросил у Черного Красный.

— Там роется Легион вместе с Киллом. Как прошла трансляция?

— Все хорошо. Люди выслушали его полностью. Пора удирать подальше.

Они подбежали к выходу из Театра, Красный схватился за дверь, но тут же отпрыгнул прочь. В дверях стояли, явно удивленные, Грегори Килл, Кассиус Клей, Ли Сяолун и Ханс Лундгрен.

— Вот вы где, — едва ли не пропел Грегори. — А я сразу понял, что все эти взрывы — сплошная чепуха.

— Отвлечь всех решили, — поддакнул Ханс.

— И отвлекли, — сказал Ли, и все на него гневно посмотрели.

— У вас есть два варианта: лечь на пол и позволить нам связать вас или попытаться пройти через нас на улицу и погибнуть смертью храбрых. Выбирайте, — предложил Килл.

Красный, Черный и Белый молча смотрели на своих соперников. В головах у них были совсем разные мысли. Красный думал о том, как убежать и обойтись без драки. Черный думал, что нельзя поддаваться искушению. Белый просто не понимал, что ему делать, его не готовили драться с Легионом.

— Ваше решение? — сказал Килл. Его рука потянулась к мачете.

Красный, увидев это, немедленно бросился на него. Ханс и Ли попытались задержать врага, но вмешался Черный. Маркос оцепенел от ужаса, поняв, что началась битва, к которой он просто не готов. Он отошел немного назад, но тут его заметил Кассиус Клей. Он ринулся к нему, испугавшись, что тот решит убежать. Маркос едва не закричал от ужаса, увидев свирепого солдата перед собой, но тот вдруг упал. Из его ноги торчал сюрикен Черного.

— Не стой на месте! — крикнул Черный Маркосу.

Он, все еще напуганный до дрожи, бросился на лежавшего Кассиуса. Они начали кататься по полу, пытаясь ударить друг друга побольнее. К счастью, Кассиус из-за больной ноги никак не мог защититься, так что Маркос кое-как держался. Черный отбивался от Ли и Ханса, хотевших победить соперника без помощи друг друга, а Красный пытался одолеть Грегори Килла, который сражался так, будто для него это было лишь детской игрой. Вдруг одна из дверей Театра распахнулась, Красный и Черный бросили быстрый взгляд туда. Кто-то еще есть в здании? Оттуда вышел упитанный мужчина с лысиной. Он зевал и потягивался, а потом, увидев, как чуть дальше дерутся Легионеры и люди в масках, замер.

Все случилось очень быстро. Маркос лишь увидел, как Килл ударом оттолкнул Красного, а в эту же секунду Ханс и Ли вместе бросились на Черного. Он ничего не мог сделать. Они несколькими ударами пробили его защиту, и он упал на колени. Через секунду рядом с Черным появился Грегори Килл, а Ханс и Ли встали перед Красным, не давая ему подойти к другу. Грегори приложил мачете к горлу Черного и сказал:

— Стойте там!

Красный, уже хотевший ринуться на помощь через Ханса и Ли, остановился.

— Эй, подойди к ним, — крикнул Килл упитанному мужчине. Тот заковылял к Красному и Маркосу. — Имя!

— П-питер... П-п-питер Гроб-б-бовски, — пролепетал мужчина.

— Это наш режиссер, — сказал Маркос.

— Эй ты, Красный, — крикнул Килл, — тебя ведь так зовут? Убей Питера, если хочешь, чтобы я не убил твоего друга.

Даже через маску Маркос увидел, как Красный смутился. У него у самого мелькнул в голове вопрос: «Что сделать?!»

— Ну же, не делай вид, что не расслышал, — сказал Килл, плотнее прижав мачете к шее Черного. — Возьми и убей этого толстяка! Покажи ему, что на самом деле значит это ваше милосердие, о котором вы болтаете!

Красный все еще не шевелился, совершенно не зная, что ему делать, но вот он двинулся в сторону Питера, который все это время, выпучив глаза, смотрел на всю компанию с недоумением в выпученных глазах.

— Джеймс, не надо! Ты нарушишь Кодекс! — крикнул Черный.

Красный остановился и посмотрел на него. Что творилось в эту минуту у него в голове? Питер ни в чем не был виновен, он никому не угрожал. Кодекс запрещает убивать, но ведь на кону жизнь товарища, а Кодекс требует защищать своих друзей. Кодекс со всеми своими правилами оказался совершенно бесполезным. Красный схватил бедного Питера, который готов был надуть прямо в штаны, и хотел уже ударить его мечом, но не смог.

— Мне это надоедает! — крикнул Грегори и замахнулся мачете.

— Стой, — сказал Красный.

— Джеймс, ты не должен этого делать. Это против Кодекса! — продолжал уговаривать Черный.

— Считаю до трех. Если не убьешь Питера, то убьешь своего друга, ясно? Раз... два... три!

На полу разлилась кровь, а через секунду упало и тело. Оно еще несколько секунд дергалось, хватаясь за последние моменты жизни, но... но смерть овладела и этими кусочками. Маркос не верил своим глазам. Он смотрел на товарища так, будто видел приведение. Но как он посмел? Ведь...

— Браво, — крикнул Грегори. Он бы похлопал Красному, но руки были заняты, так что хватило восторженного кивка головой.

— Что ж, ты выполнил свою часть уговора, — он тут же сдернул с Черного маску. — Ну, кто это у нас?.. Не может... какого? — по его глазам Маркос понял, что Грегори удивлен. Он явно не ожидал, что Черным окажется Лютэр Блэк.

Хромой, едва способный ходить, уже довольно старый человек... и вдруг на тебе! Какой сюрприз!

— Блэк? — изумился Грегори.

Красный и Маркос все еще не решались дернуться.

— Лютэр Блэк... сын Роберта, — сказал вдруг Грегори.

— О, вспомнил моего отца! — сказал Лютэр. В его голосе ясно слышалась злоба.

— Ты его сын! — все еще удивлялся Грегори.

— Будь я сейчас не на коленях с мачете у шеи, давно бы перерезал тебе глотку, подонок, — огрызнулся Лютэр.

— Конечно, как я сразу не догадался! Все это — твоих рук дело! Сыночек мстит за папашу! Ха-ха-ха!

— Что он говорит такое? — спросил почти шепотом Маркос.

— Он врет, — ответил Красный. — Лютэр не мстит, он простил Грегори.

— Покровитель мой! Так это все из-за Роберта! Из-за той казни, да? Ты просто хотел добраться до меня, чтобы наконец-то воздать мне должное!

Красный сделал шаг, но Ханс и Ли, заметив это, дали ему понять: не стоит этого делать.

— Что ж, вот он я. Прямо за твоей спиной. Черт, ты бы знал, как я не хочу тебя убивать. Твой отец был прекрасным солдатом, лучшим в моей карьере. Мне было очень больно, когда я узнал о его... к-хм... секретном дельце. Эх, а надо было сделать все намного раньше, когда у меня только-только появились первые подозрения. Может, тогда Роберт и не успел бы заделать тебя. Это все моя слабость: люблю своих учеников, слепо люблю. Но ничего. Сейчас мы исправим все мои ошибки.

Маркос вдруг увидел, как Черный аккуратным движением вытащил из кармана Омнипус, как он пальцами снял крышку и приготовился опрокинуть себе в рот препарат, но тут Грегори Килл резко дернул своим мачете.

— НЕТ! — закричали хором Красный и Маркос.

Лютэр, схватившись руками за горло, медленно упал на пол. Вокруг него разрасталась лужа крови.

Красный хотел броситься к нему, чтобы помочь, но тут его схватил Маркос. Сам не понимая, что он делает, он бросил на пол световую бомбу. Бам! Вспышка! Грохот! Туман! Никто ничего не видит. Что случилось? Грегори протер глаза, проморгался и... никого.

— Дали ходу, — сказал Ли.

— Кто вообще так говорит? — придрался к нему Ханс, все еще протирая глаза.

Грегори спокойно сказал:

— Идем отсюда.

Вскоре Театр опустел. Внутри остались лишь Питер и Лютэр. Красный, едва дыша от злости и гнева, и от одышки, не мог даже нормально ругаться.

— Глоп... Аркгро... Ниргл... — выходило у него каждый раз. Маркос уже давно снял маску, потому что слез было так много, что они замазали все стекла. Ничего не было видно. Красный пока ее не снимал. Наверно, поэтому он так часто врезался во что-нибудь.

Несколько минут они стояли в закоулке недалеко от Театра, пытаясь успокоиться. Маркос был совершенно опустошен, но он еще мог соображать. Красный же, кажется, совершенно потерял себя. Он никогда не был таким: бил кулаком стену, размахивал руками, кричал и ругался. Когда оба более-менее пришли в себя, они перебежками двинулись к Убежищу. И все это время оба не могли поверить, что Лютэра больше нет. Победа Ордена стала еще дороже. На одну жизнь дороже.

Добравшись домой, они первым делом включили экран, чтобы узнать, что происходит в Вадапии. По их расчетам люди должны уже начать бунты или митинги, должны крушить и метать, или устраивать забастовки. Вспышка, изображение прояснилось и... Красный и Маркос увидели, как на площади бушевал праздник. Люди пели и веселились, выкрикивая слова, которые тут же врезались в головы Маркоса и Джеймса, уже снявшего маску: «Слава Покровителю!» Они повторяли это снова и снова, пока ведущий праздника не попросил тишины, чтобы объявить следующий номер.

— Не понимаю, — сказал Джеймс. — Я... не понимаю... но ты же сказал им... почему они... почему они все еще верят в него...

В эту секунду Джеймс все понял. Речь Маркоса, которую они так старательно готовили, ради которой жил весь Орден Ирис, ради которой погибли Лютэр, Роберт и Патрик, ради которой Синий и Серый столько лет жили в ожидании сигнала, пшикнула и погасла, так и не дотянувшись ни до кого. Все было впустую. Но должны же были хоть несколько человек поверить! Не может этого быть, чтобы ни один рацианин не задал себе вопросов! Не может такого быть! Где-то наверняка есть кучка людей, отчаянных людей, которые уже ищут Орден, ищут правду. Но где е они? Почему на площади все еще горит праздник так ярко, что не видно за ним ничего? Почему?

Тут на экране появился ведущий и объявил:

— Итак, дорогие друзья! День Покровителя подходит к концу, и самое время подвести небольшие его итоги. Главным событием праздника стали такие прекрасные выступления как акробатическое шоу дуэта Скакуны, магическое шоу от лучшего фокусника Рациума Гирфальфа Безумного. Также стоит отметить выступление Маркоса Рибальты, который подарил всем незабываемый всплеск гнева. Его речь позволила всем нам вспомнить, кто мы такие, — пока он говорил это, за его спиной показывали повтор событий с площади: когда Маркос пропал с большого экрана, люди разразились гневом и проклятиями в его сторону, а потом им объяснили, что это была постановка, чтобы люди помнили: враг может скрываться под маской даже любимого поэта, и тогда люди радостно захлопали, поняв, что не подвели Покровителя в нужный момент. — Еще нас ждет фантомный салют, а затем финальное Моление, которое сегодня пройдет в Театре Покровителя! Да прибудет с вами Воля Покровителя, друзья!

Красный вскочил с кресла и хотел было разнести экран на куски, как вдруг замер. Там появилось изображение странного человека. Маска, плащ...

— Серый, — опустошенно прошептал Джеймс.

— Экстренное включение! Был пойман один из участников тайной организации, которая сегодня устроила серию взрывов в нескольких местах Рациума. К сожалению, этот человек ничего не рассказал о своих товарищах. Мы пока знаем, что он был пойман в районе Беллума. Скорее всего, он устроил взрыв в Лагере Легионеров. После неудачного допроса его казнили, — и в эту секунду на экране появилась фотография: маска лежит отдельно, во лбу Серого зияет дыра, глаза стеклянные. Фредерик Айскари тоже погиб ради миссии, которая ничего не изменила.

Джеймс ударил ногой в экран, и тот разлетелся на куски, а потом он сам рухнул в кресло и зарылся головой в ладони. Маркос чувствовал, как внутри у него что-то исчезло. Будто огромный кусок вырезали и куда-то выбросили. Неужели все это было напрасно? Быть этого не может. Как вообще люди могли не услышать его слов, как они могли принять все это за... выступление? Стало быть, им так легко внушить совершенно любую ересь, и они готовы верить в нее, пусть даже это стоит им свободной жизни. А может, им и не нужна такая жизнь? Может, им так проще: все решено за тебя, а ты лишь должен соблюдать указания. Не даром ведь Маргарет так усердно оберегала спокойствие, которое он вместе с Красным разрушил. Она даже пожертвовала своими друзьями ради старой жизни. Да, наверно, людям просто не нужно ничего другого. Но ведь тогда... как же жили люди в Забытые времена, когда у них была свобода, когда они сами решали, что им делать и как им делать? Ведь их устраивала такая жизнь, верно? Почему же сейчас все изменилось, почему те же самые люди, потомки уже мертвых свободолюбивцев, так яростно защищают рабство под крылом Покровителя? И почему он сам, Маркос Рибальта, так легко отказался от этой жизни, рискнул и начал борьбу с Покровителем? Откуда в нем эта непонятная, загадочная тяга к бунту? Конечно, отчасти дело в его матери, которая не заложила в него любовь к Покровителю, но ведь это только два первых года жизни, а как же остальное? Ведь и в школе, и в колледже, и потом ему всюду и везде старательно вдалбливали одну и ту же мысль: люби Покровителя, как бы сложно внутри не было. И почему же он не полюбил его до сих пор, а все остальные любят? Он даже не помнит слов, которые ему шептала Шейла, только следы ее голоса бродят где-то у него в голове, и не больше. И все же он каким-то непостижимым образом сделал единственный выбор, на который ему дана была свобода: кого любить. Шейла дала ему шанс самому определить, как жить дальше: рабом без возможности выбирать или рабом, который в душе свободен. И он выбрал второе. Но почему? Пока ответа нет.

В комнате было тихо, будто и не было там никакого Джеймса, тяжело дышавшего в руки, и Маркоса, пытавшегося найти ответы на вопросы, которые вдруг хлынули на него целой волной, пока он не сказал:

— Мы можем попытаться еще раз.

Джеймс поднял голову. Его глаза были красными и опухшими. Нет, он не плакал, слезы давно уже закончились в его железах, а так хотелось бы сейчас смыть эту тяжкую минуту.

— Еще... раз?

— Да, нужно только найти новых Черного и Серого... — едва Маркос сказал это, как ощутил ком в горле, но сумел его проглотить.

— Ты все еще думаешь, что оно того стоит? Ты видел, что они сделали с нашим... с нашим даром, который Орден так долго берег, так долго готовил для них! — Джеймс злился. — Они растоптали все, что мы им дали. Ты сам предложил им свободу вместо рабства, а они высмеяли тебя, наши идеи, идеи всех, кто погиб ради них... попытаться еще раз? Есть смысл? Ты и правда думаешь, что в этом есть хоть какой-то смысл? Эти... люди все воспринимают как развлечение. Им все равно, над чем смеяться и глумиться. Если то не речи о Покровителе, о его Воле, то они всегда просто смеются или гневаются, видя врага Покровителя. Они даже не слушают, потому что любые слова, которые хоть как-то отличаются от тех, что говорит им Покровитель, для них звучат как взрывы, они боятся этого и ненавидят это. Покровитель выиграл. И уже давно. У нас просто не было шансов, — Джеймс говорил все тише и тише, как будто его яростный монолог превращался в отчаянное рассуждение. — С самого начала мы проиграли. В самого начала.

— Я в это не верю, — вдруг сказал Маркос. Его голос прозвучал громом под потолком.

— Не веришь? Знаешь, я тоже в это не верил, но после сегодняшнего. Я убил невинного человека ради миссии Ордена! Лютэр погиб ради этой миссии, Серый погиб ради нее, и все равно этого мало. Кажется, Бог просто подшутил над нами, если Он вообще есть...

— Что ты говоришь такое? Конечно, Он есть! Джеймс, нельзя так говорить, все еще не кончено. Мы соберем новую команду, построим новый план и в этот раз точно победим, слышишь? И нельзя не верить в наш план! Мы не знаем ничего! Может, где-то есть люди, которые услышали нас. Может, скоро появятся бунтари, которым нужны будут лидеры! Ты сам сказал, что я буду вдохновлять! Давай подождем, поищем тех, кто нам поверил, пусть они станут частью Ордена, мы создадим свой легион, как ты и говорил!

Джеймс не отвечал, вместо этого он уставился куда-то за спину Маркоса, и в ту же секунду оттуда раздался незнакомый голос:

— Боюсь, с новой командой придется подождать.

Маркос оглянулся. В дверях комнаты стоял мужчина в точно таком же костюме, который носили они с Джеймсом, только синего цвета.

— Джудда? — удивился Красный.

— Здравствуй, Джеймс. А это, наверно, Маркос Рибальта, наш Белый?

— Как ты так быстро, — сморщился Джеймс, — добрался из Аттриума сюда?

— Как-как? Магнилет угнал, сбросил его на окраине Вадапии. Так, времени мало. Когда я шел сюда, я видел Килла и его девочек. Кажется, они знают, где вы сидите. Так что пора сматываться отсюда.

Джеймс и Маркос немедленно вскочили, надели маски и вместе с Джуддой ринулись к выходу. Они поднялись по лестнице, вынырнули в Парке, замаскировали выход и побежали подальше от Убежища. Как Килл мог их найти? На бегу Красный начал осматривать свой костюм. Может, в драке кто-то прикрепил датчик слежения или еще что-то? Но он был чист. И вдруг... вот оно, на плаще Маркоса! Ну, конечно! Когда он боролся с Кассиусом! Тот прицепил датчик, вот почему он так неуклюже дрался с ним.

— Маркос, выброси ту штуку у тебя!

Маркос недоуменно посмотрел на свой плащ. Там был черный кругляшок, он сорвал его и так же недоуменно посмотрел на Красного. Времени спрашивать не было, поэтому он просто взял и выбросил.

— Сюда! — крикнул Синий.

Они пробежали еще немного, выбежали на круглую полянку и вдруг увидели Килла, Ханса, Ли и хромого Кассиуса Клея.

— Надо же! Какая славная встреча! — выкрикнул Грегори. Он выглядел уставшим.

— Черт, — ругнулся Джеймс.

— А вы думали, что мы вас не найдем, да? Ну, как вам ваша РЕВОЛЮЦИЯ? А? Все вышло так, как вы и хотели, верно? Ха-ха-ха!

Красный потянулся к карману и вытащил из него баночку Омнипуса.

— О, знакомые таблетки! — прищурился Килл. — Выпьешь и станешь неуязвимым, да? Я помню их, дружище. Тогда, в Башне, ты выпил их, да? Но знаешь что? — Грегори сам достал из кармана баночку, испачканную кровью.

— Таблетки Лютэра... — прошептал себе Маркос.

— У меня тоже они есть теперь. Но я надеюсь, что мы обойдемся без этого. Даже больше скажу, мы точно обойдемся без этого. Твоя жизнь мне дорого стоила, между прочим. Но что поделать, Покровитель хочет видеть тебя мертвым, потому что ты ему больше не нужен, Красный.

— Больше не нужен? — спросил Маркос.

— Разумеется. Он сыграл свою роль, теперь это отработанный материал. А зачем держать в доме мусор, а? Однако я считаю, что та цена, которую мы заплатили за твою жизнь, слишком высока. Я бы заплатил меньше, но ладно, это дело Покровителя, кому и сколько платить.

Красный открыл баночку и опрокинул таблетку Омнипуса себе в рот... еще одну... Маркос раскрыл глаза от ужаса. Две таблетки? Руки Джеймса дрожали, и он опрокинул в рот третью таблетку.

— Джеймс! — крикнул Маркос.

В эту секунду Синий одним прыжком оказался рядом с Красным, схватил его за руку с баночкой, а второй рукой вонзил меч прямо между лопаток. Красный начал кашлять и захлебываться, из-под маски полилась кровь небольшим ручейком, а глаза его светились белым цветом. Маркос, в ужасе глядя на это, ринулся к Синему. Он повалил его на землю и вонзил кинжал в живот.

— Не надо, прошу тебя... глып... блоп... — начал шептать Синий, пытаясь снять маску. Когда у него получилось, Маркос увидел, как его глаза заливались слезами. — Я не хотел... глып... они заставили...

— Заставили? — недоуменно воскликнул Килл. — не ври своему товарищу, Джудда! Мы лишь предложили тебе хорошую плату, не более того! А ты знаешь, Маркос, как мы вообще нашли его, а? Два месяца назад мне маякнули, будто в Супплициуме завелся странный персонаж, будто бы он рыскает там везде, вынюхивает всякое, вот я сам и поехал туда. И правда, персонаж оказался странным. После небольшого допроса и диалога с моим славным другом, — Килл нежно посмотрел на свое мачете, — Джудда рассказал мне, что планируется нечто крупное, что ваш Орден Ирис — так ведь он называется, а? — вот-вот устроит революцию. Тогда я и говорю ему: «Джудда, дружище, а ты не хочешь поработать на два фронта, а?». Я предложил ему жизнь, свободу под крылом Покровителя и бесплатно тридцать жесок в месяц. И Джудда, конечно, сказал сладкое слово «Да!» И, надо сказать, свое слово он сдержал, молодец. Как тебе такая история, Маркос, а?

Маркос не стал больше слушать. Он вытащил кинжал из живота и вонзил его прямо в центр груди Джудды. Еще секунду Синий пытался дергаться, но вскоре обмяк.

Раздались редкие хлопки и смех.

— Какая драма! Невероятно, просто до слез! Как же это трогательно! Ханс, вручи ему награду! — восхищался Грегори Килл.

Ханс кивнул Ли, и они вместе пошли к Маркосу. Он был так опустошен, что не стал сопротивляться. Ему связали руки за спиной, сняли маску, отобрали все оружие и пару раз ударили по голове, чтобы он даже не думал делать глупостей.

— А с этими что делать?

— Проверь их и пускай гниют тут. И забери все интересное.

Ханс ощупал Красного и Синего и сказал:

— Оба дохлые.

— Ну и славно. Не придется никому платить. Это, дорогой Маркос, поэт ты наш любимый, я называю экономией государственных средств. Так что ты сослужил хорошую службу сегодня для Покровителя.

Тем временем Ханс вытаскивал из карманов Красного и Синего оружие и другие вещи. Когда они собрали все, в лесу остались лежать два тела: Джеймс Урих и Джудда Айскари. Маркоса потащили к джипу, затолкали его туда, еще пару раз хорошенько приложили по голове, чтобы не глазел лишний раз в окошко, а потом повезли в место, которое Маркос еще никогда не видел, но прекрасно знал из рассказов Джеймса и Лютэра. Через несколько часов Вадапия была позади, они пересекли границу Патронии и въезжали в Мортию, безжизненную область последнего оплота человечества, Рациума. Маркос видел лишь бесконечные дюны на многие километры вокруг. Песок и ветер — единственные обитатели этих земель.

— Ты знаешь, поэт, — сказал Килл, глядя через зеркало на Маркоса, — я не очень люблю Мортиум, меня самого дрожь пробирает, когда я вижу эту тюрьму, но ради тебя я готов поехать туда сам.

— Меня казнят?

— Казнят? Разве так можно? Мы не изверги, мы тебе поможем, подлечим тебя, дадим отдохнуть. Казнить? Нет-нет, это не наши методы, Покровитель не одобрит такой жестокости.

Маркос больше ни слова не говорил, он решил просто ждать своей участи. Мортиум ничего хорошего дать ему не мог, это уж он знал наверняка. Когда они ехали уже шестой час, свет всюду погас, и лишь где-то там, вдалеке, Маркос различал крохотную точку, похожую на каплю света, будто ее кто-то уронил в забытые времена.

— Мортиум, — благоговейно сказал Ханс.