Часть 2 Глава 6

Сознание пришло раньше памяти, было холодно и больно. Болело везде. Я ощупал пространство вокруг, и решил, что, скорее всего, лежу на железнодорожных рельсах. Попытался подняться и не смог. Боль разбудила память. Все-таки зря я поссорился с этими типами.
Я медленно принялся исследовать руками свое тело. Оказалось, что уголовники не только избили меня и выбросили из поезда. Они раздели меня до трусов. Присвоив себе куртку, джинсы и рубашку, а также содержимое карманов. В частности, деньги и паспорт.
Особо было жаль паспорт, ведь скорей всего грабители прихватили его просто из вредности и, наверно, выбросили.
Хорошо, что оставил деньги на хранение Ивану, а вот без документов будет сложно. Но самое главное сейчас было выжить.      
Ночь была холодной, и я рисковал окочуриться от переохлаждения.
Очередная попытка встать обернулась такой сокрушительной болью, что я рухнул на рельсы, корчась в судорогах, и даже на некоторое время потерял сознание. Вернули меня к действительности чьи-то приближающиеся шаги.
Повернув голову на звук, я разглядел тонкий силуэт на фоне фонаря: по рельсам прямо на меня шла женщина.
- Мадам! – простонал я, - Не подскажите, как пройти в библиотеку?
Девяносто девять женщин из ста, наверно бы, подняли дикий крик при виде голого мужчины, лежащего ночью на рельсах.
Но мне попалась сотая, она не стала кричать, а подошла ближе и осветила меня фонариком.
- Что с вами? – спокойно спросила она, - Вы пьяны? Вас избили и ограбили?
Я улыбнулся и развел руками, на разговоры сил уже не осталось.
- Сейчас я милицию вызову и скорую!
- Не надо милицию, и скорую тоже не надо.
- Почему?
- Потом объясню, ради Бога не вызывайте никого! Мне бы просто отлежаться пару дней, я заплачу…
- Чем же ты заплатишь? Интересно, где ты деньги спрятал?
- Я напишу, мне пришлют,
- Ладно, разберемся. Ты идти-то сам можешь? Хотя, чего я спрашиваю, давай, обопрись на меня. Пошли! Я тут рядом живу.
И она протянула мне руку, помогая встать.
Жила моя спасительница действительно рядом, мы свернули с железнодорожных путей, пересекли лесополосу и вышли к одинокой двухэтажке.
Хорошо, что её квартира была на первом этаже, потому что осилить подъем по лестнице я бы не смог.
- Как зовут мою спасительницу? – спросил я, входя в квартиру.
- Марьяна.
Меня словно током ударило: так звали жену Цоя.
- Марьяна?
- Да, но все зовут меня Яна, можешь и ты так звать.
Она провела меня на кухню, включила свет, усадила на табурет и, достав йод и вату, принялась обрабатывать мои ушибы и ссадины.
Наконец я смог ее разглядеть. Там, на рельсах, я принял её за молодую девушку, чуть старше двадцати лет, но сейчас было видно, что Яна значительно старше. Это была худенькая, стройная брюнетка среднего роста, с большими глазами.
Яна принесла мне старые вытянутые на коленях треники, майку-безрукавку и тапочки.
- От отца осталось, - пояснила она, - должно подойти, одевай, не бойся, все чистое.
Выбора не было, и я облачился в принесенные вещи. 
- Выгляжу, наверно, как алкоголик, - пошутил я.
- Так и есть, - серьезно подтвердила Яна, - Весь битый, перегаром несет за версту, документов нет.
Она одна жила в двухкомнатной квартире, мне постелила на диване в большой комнате, а сама ушла в спальню.
- Завтра все расскажешь, - сказала Яна на прощанье, - если захочешь, конечно.
Я долго ворочался, пытаясь уснуть, но боль в избитом теле не давала расслабиться. Хорошо еще вроде без переломов обошлось.
Надо было писать письмо Ивану, чтобы он прислал мою сумку. С деньгами, телефоном и другими нужными вещами. Потом нужно купить себе паспорт. Как это сделать, я пока не представлял. Но без документа, я мог передвигаться по стране до первой проверки.
И тут меня осенило: как раз в тот день, когда я отправлял молодого в Ростов за сумкой, он говорил, что отец недавно потерял паспорт. Я хотел подсказать, где искать пропажу, но передумал, испугавшись, что в моем времени паспорт может исчезнуть.
А теперь он должен был мне пригодиться.  Только бы он оказался там, за шкафом. Из-за этих перемещений во времени всякое могло случиться.
Все оказалось хуже, чем я предполагал. Наутро нога распухла и стала в два раза толще обычного. Болели отбитые ребра, не зажившая рана на ладони воспалилась и почернела. И вдобавок ко всему, ночь, проведенная в одних трусах на холодных рельсах, не прошла даром. Организм все-таки переохладился, и я схватил двустороннее воспаление легких.
Я бился в ознобе под двумя ватными одеялами, задыхаясь от кашля, а Яна день и ночь находилась рядом. Промывала и перевязывала раны, поила всякой лечебной гадостью, вытирала лоб мокрой салфеткой. И кормила с ложечки жидкой кашкой.
Как только мне немного полегчало, я написал письмо молодому, в котором объяснил где найти паспорт и просил прислать его вместе с сумкой в посылке на имя Яны.
Было бы лучше, если бы Иван привез деньги и паспорт лично, но я, вспоминая свое недавнее путешествие, не стал рисковать.
Как оказалось, меня катапультировали на подъезде к городу Малая Вишера Новгородской области. Где-то на самой окраине. Повезло, что поезд начал притормаживать, иначе я мог бы расшибиться насмерть.
Когда Яна сказала, что в городе живет больше десяти тысяч жителей, мне стало смешно. Даже в маленьком Жуково проживало почти семьдесят тысяч.
Яна обиделась и сказала, что у города богатая история: здесь любил охотиться русский император Александр I, бывал последний монарх Николай II, а также вождь мирового пролетариата Владимир Ильич Ленин.
А на стекольном заводе, где работает треть жителей города, делают лампы для метро и кинескопы для телевизоров.
Прошло больше месяца, мне стало немного легче. От Ивана не было ни ответа, ни привета, и я боялся, что моё письмо затерялось где-то в дороге. Прошли майские праздники, а в конце месяца Ивана должны были забрать в армию. Если он до этого времени не отправит посылку, то о документах можно было забыть. Забрать деньги я бы нашел способ, а вот паспорт…
Нужно было ехать самому, но я еще не настолько окреп, чтобы позволить себе дальнюю поездку.
В День Пионерии, девятнадцатого мая, когда я уже потерял надежду, Яна нашла в почтовом ящике извещение на посылку из Жуково.
Вместе с сумкой и паспортом Иван прислал письмо, в котором писал, что переживает из-за того, что я не смогу проводить его в армию. Он писал, что будет ждать меня на присягу. Ведь я нахожусь недалеко от Ленинграда и мне будет нетрудно приехать. Еще молодой интересовался, как продвигается моё дело? Спрашивал, удалось ли мне встретиться лично с тем, с кем я хотел? И удалось ли мне предупредить его о грядущей беде?
Роковая дата приближалась со скоростью курьерского поезда, а я валялся на диване и, да-да, сам того не замечая, влюбился в Яну. И мне казалось, что у неё ко мне есть тоже какие-то чувства. Хотя она была со мной сдержанно-дружелюбной. Кормила, поила, предоставила в мое распоряжение диван в большой комнате.
Яна жила одна, детей у неё не было, когда я спросил о семейном положении, она буркнула: – «В разводе» и перевела разговор на другую тему. Работала моя спасительница стрелочницей на железной дороге и, на мое счастье тем вечером, как раз возвращалась после дневной смены.
Жила небогато: черно-белый телевизор, вечно жующий кассеты магнитофон «Весна», гудящий, как самолет, холодильник «Саратов», и потертый ковер на полу – вот все её богатство.
Но на одежду денег не жалела. В ее гардеробе были и модные джинсы-варенки, и джинсовый пиджачок, и куча модных кофточек и маечек.
Когда пришла посылка, я попытался дать ей небольшую сумму денег в качестве оплаты за проживание, но Яна отказалась и пригрозила выгнать меня взашей, если я еще раз придумаю такое. 
Я достал из сумки последний набор косметики и подарил ей. Она долго разглядывала это чудо и пообещала отдать деньги с аванса, потому что это стоит кучу денег, и она не может принят его в дар. Теперь я пригрозил уйти, если она заговорит о деньгах.
Этот разговор нас как-то сблизил, мы стали часто ужинать вместе, и однажды я пригласил её в ресторан. Но не в местный, а предложил поехать в Ленинград. Наступал сезон белых ночей и нельзя было не посетить город на Неве в это время года.
Яна согласилась. Я собрался ехать в Питер на такси, но она посмотрела на меня, как на больного.
- Это стоит кучу денег, - сказала Яна, - Мы поедем на электричке.
Малая Вишера - самая дальняя станция, до которой ходят пригородные поезда из Ленинграда.
Собираясь любоваться белыми ночами, я преследовал еще и цель навестить Ивана. Его уже забрали в армию, и в ближайшее время он прибудет на «КУРС МОЛОДОГО БОЙЦА» в учебную часть, расположенную на станции Лемболово.
Кроме того, я предложил Яне посетить концерт «Кино» в Лужниках, до которого осталось уже меньше месяца, и нужно было поторопиться приобрести билеты. Она относилась к Цою равнодушно и сказала, что лучше бы поехать на какой-нибудь попсовый концерт, но мне удалось уговорить ее.
Я на следующий день уехал в Москву и, заплатив три цены, легко и быстро приобрел два билета на «хорошие места». Так сказал мрачный тип, продавший билеты.
В этот раз я соблюдал все меры предосторожности, ни с кем не скандалил, в дороге коньяк не пил, и поездка прошла благополучно.