Театр абсурда. Пьеса. Из цикла Игры аллегорий

Пьеса Театра Миниатюр.
В одном акте.
 «Эпизод на ООО «Шибко Интеллектуальном Заводе» или «Один день на ШИЗе».
Действующие лица ( и недействующие):
1.Нарцисс Петрович Звездицкий – «Бааальшой какой начальник»; Любитель моноспектаклей, Театра одного Актёра и всегда сам, только сам!
2.Патриарх Аллилуйевич Простигосподи – «мамонт» из эсэсэсэра. Сурьёзный начальник из «красных»; Пересидел на ШИЗе всех. Любит страшно шевелить бровями и рвать на себе рубаху в патриотическом угаре; мастер и бог штангенциркуля;
3.Эдмунд Торичельевич Пустота – докладчик, начальник; «вечный студент».
4.Какий Никакиевич Балабас – чуть – чуть начальник; Он вроде есть, и как бы его нет. Боец «невидимого фронта». Молчун;
5.Автохтон Иванович Печаль - Пустозвонский  – чуть – чуть начальник; Всегда молчалив, печален и говорит сам с собою;
6.Прасковья Эдильбековна Центнер – чуть – чуть начальник; любит поесть и калькулятор;
7.Светлана Светозаровна Смертинах – чуть – чуть начальник; глаза цвета полированной стали, много курит, лицо всегда неподвижно. Похожа на Василиска и одновременно на мамбу. Отвечает за мысль;
8.Силантий Митрофанович Верхоглядов – начальник; как руководитель – так себе, а как человек – полное говно;
9.Трифон Тимофеевич Суета  – так зашёл; любит поговорить. Всё время говорит. Только о чём не понятно никому. 

Очередное совещание у «Вааще какого начальника». Помещение класса "кабинет". На лицах обычное выражение лиц, не обезображенных интеллектом.
На повестке дня – Заполнение очередной таблички «От Верховного».

Нарцисс Петрович, задумчиво листает документы:

- Так, коллеги. Мы сейчас. Введём и вынем. Быстро. Минут пятнадцать. Говорить кто будет? Кто? Да? Что? Ну? Сам. Всё сам! Сейчас. Так. Что у нас где? О! Вот! Или опять я?
 Эдмунд Торичельевич, ёжится и сучит собой в пространстве, мучаясь кожей черепа:
- Ааааа. Мммняяя. Нарцисс Петрович! Мы всё, что могли! Вычли. Прибавили. Причесали. Поскребли. Вот с 1-го по 17 –й пункт в табличке! Где- то да! Галочки поставили! А дальше? Вот этта! С 18-го по 25-й затруднение. А? Кто? Что? Как Буратино? Я? Ну да? Ну, что - то в этом….определённо есть …мдяя! – замолкает;

Нарцисс Петрович, оживляясь и воодушевляясь, докладчику:
 - Таак. Тааак! Что Вы гладите правой неприличное на людях? Перестаньте. Вот же ш! Написано в бумаге - «Объём карандашей на испытании в процентах». Что вы не знаете? Или чем? Кто? У нас что? Есть карандаши? Да Вы, что! А, если вдруг враг? А мы ту сокровенное раздвинули! И на плечи ему?! С ума сошли? Тааак. Пиши давай: «Херня какая – то»! Тьфу ты! Да нет, конечно. Прочерк поставь! О! Понятно!? Понятно. Дальше что?

Эдмунд Торичельевич, скромно улыбается, как монашка при первом коитусе и восхищённо блеет:
- Вот и умище ж у Вас Нарцисс Петрович! Нуу! Выыы! Ваащеее! Прямооо! Ну! Восхищён! А можно я Вам…Ой, простите, конечно, не здесь…

 Нарцисс Петрович, сурово супит брови, вздыхает озабоченно:
- Вы тут прекращайте создавать мне негу запросто. Ну не на людях же ш! В самом -то деле! Атттставить! Что там дальше!? Кто нам тут ещё нужен!? А где Циркуль Кульманович? Пааччему нет!? Кто? Опять самому. Всё самому.

Вздыхает. Звонит по «мобиле»:
 – Алло! Циркуль Кульманович! Мы тут в муках адских, а Вы чем ни попадя! Нельзя же так! Дорогой Вы мой! Хватит шарить в пространстве! Бегите бегом!

Убирает  в карман «мобилу». Ворчит, напевая:
 - Три минуты, три минуты, это много или мало…Тьфу, мммать! Прилипло!

Патриарх Аллилуйевич Простигосподи, выспренне шевеля ветрилами, просыпаясь и двигая бровями аки огромный таракан:
- Нет! Нет! И ещё раз нет! Не согласный я! Тоже мне тут! Собрались умники! Когда ещё маляву - то получили? Весной!? Ааа! Молчите!? Семяпроводы хреновы! Как на амбразуру, так нет никого! А как дело делать, так ладоши вспотели!

Нарцисс Петрович, ласково успокаивая и гладя его по руке:
- Ну – нууу! Тише, тише, дорогой Вы мой. Сейчас я коллегам переведу Ваше всё как есть! Да, да. И никак иначе! Вот так! Успокоились?! Таблеточку? Клистир?! Нет?! Ну вот, вот и ладушки!
- Итак, что имеем ещё? Что мы здесь?! Кто? Короче. Пиши давай!

Командует  Эдмунду Торичельевичу,
- Сидит тут, понимаешь, ягодиц виртуоз. Этот, этот и этот – ответственные: Автохтон Иванович Печаль - Пустозвонский  и Прасковья Эдильбековна Центнер. Только они у нас знают таблицу умножения! Записал? Лапушка!

Трифон Тимофеевич Суета  пытается формулировать мысль, тужится, преданно вытаращив глаза на Нарцисса Петровича, и начинает бубнить:
- Ну, а если нам забубенить не синию полосу, скажем, из угла таки в угол!? По диагонали. А, скажем, красную! А?!

Нарцисс Петрович по отечески глядя сквозь Трифона Тимофеевича, опять задумчиво:
- Дааа. Даа. Что – то в этом определённо! Синус на косинус, тангенс на котангенс! Да –сс!
И, как бы вдруг впервые видя здесь Трифона Тимофеевича: Вы вообще кто? Что? Что Вы ртом как сфинктором? Соображаете?! Говорил же Вам, об этом в рабочем порядке! И вообще! Идите с миром! Потом!
Суета исчезает за дверью.

Нарцисс Петрович наконец замечает оргастически ковыряющего козявки Автохтона Ивановича Печаль - Пустозвонского  :
- Ооо! Оооо! Дорогой Вы мой! Аккуратнее! Так и до производственной травмы недалеко! Что ж Вы так то! Обломите перст! Заклинит в отверстии! А штопора у меня нет! Вы это прекращайте!

 Нарцисс Петрович вдруг морщит лоб. Замер. Бормочет,
- Тааак, тааак. Кто я? Где я? Трансцен…..трансден….Транс – цен - дентальность! О! Во! Ну, наконец- то, товарищи! Наконец- то выговорил! Видали? Слыхали!? О! А вы тут все что?! Чем? А! Ну да! Ну да! Табличка! Итак!

Успокоился, вспоминает,
- И вообще, понимать надо. Вы думаете мне это надо? Там это надо? (Тычет пальцем вверх). Да это им на хер не нужно. Вот и реагируйте по мере. Что ещё?
Нахмурен. Смотрит в бумагу, бормочет:
Шифры, шифры. Кто скажет? Опять я? Опять я! Не знаете, какие карандаши мы производим? Ознакомить с перечнем? Или сами поднатужитесь, чем бог послал! Если послал!
Сверлит в голове Эдмунда Торичельевича отверстие,
- В народ сходите. Поспрошайте. А то опять я за Вас должен рукоблудием заниматься? Безобразие.

Автохтон Иванович Печаль - Пустозвонский  начинает делать пассы в воздухе, двигает ушами, потеет:
- А что, если? Нет? А вдруг мы? Ясно. Нууу, тогда по касательной! По вектору силы, например. Хотя вряд ли, - продолжает он беседу сам с собой, - вот в прошлом году аналогичный случай вышел…. И затихает, продолжая тихо сам с собою.

Нарцисс Петрович менторским тоном продолжает:
- Конструктивнее! Конструктивнее надо, коллеги! Карандаши наши? Наши. Или кому? Развели здесь почём зря. Итак! Обводит всех величественным взором из - под бровей, - Ещё вопросы есть? Какий Никакиевич у нас ещё не выступил в прениях. Что молчим? Или Вы не на паровозе?

Какий Никакиевич вздрагивает:
- Ааааа! Яяяааа! Собственно. Чтаааа хотел сказать. Мдааа. Угол падения как - никак равен углу отражения – это и так понятно. И потом…

Светлана Светозаровна Смертинах, немигающим взором, пребывая в ноосфере, перебивает Какия Никакиевича:
-  Нам необходимо верифицировать сентенции, проверить пунктуацию и синтаксис, чтобы перманентно следовать логике трансцендентального синергетически…

Нарцисс Петрович, в ступоре, подбирая в себе слова,
- Эээ… мммнэээ. А Вы сейчас с кем разговаривали? Светлана Светозаровна? – лукаво подмигивает, улыбается и грозит пальцем в потолок. Ну всё. Всё, коллеги! Вижу, вопросы исчерпаны. Всё и так ясно. Не будем лезть в святая святых, и трогать судьбу за нежное. Так и запишем в протокол. Все свободны.
Август 2018
г. Екатеринбург