Оранжерея на двоих. Рассказ. Окончание

7

Ростислав Петрович закончил утреннее селекторное совещание. Неожиданная активность аномалии в земном посёлке Соловей привела к спонтанному выплеску энергий. Специалисты Института Времени называли их «хронокаплями», да хоть чем угодно назови – суть не изменится. Удар такой «капли» приводит к потере памяти и гибели. Срочно пришлось эвакуировать его любимый, соседний с Соловьём, посёлок Загорный, там были пострадавшие и пропавшие без вести. Сейчас принято решение накрыть силовым куполом. Перестраховка, но от греха подальше, как говорится…
С посёлком Загорный генерала на долгие годы связали поиски исчезнувшего в этих краях руководства фирмы «MAS», деятельность которой на Земле запретили. Саму фирму формально довели до банкротства, но очень скоро выяснилось, что её идеи живут и процветают во Внеземелье, куда земная юрисдикция дотянуться не могла. Между посёлком Загорный и санаторием Космофлота некогда был частный полигон, принадлежавший одному из руководителей фирмы. Там были выброшены на Землю две автоматические бомбостанции, но это, вроде бы,  до фирмы было, ещё тогда, когда всю местность занимал позиционный район с боевыми ядерными ракетами.  Две металлические башни стояли рядом в  глухом лесу,  к ним даже подойти было сложно. Считалось, что руководство фирмы создало в них себе убежище, но башни не подавали никаких признаков жизни. 
Рука генерала потянулась к кнопке вызова секретаря.
- Дайте мне защищённый канал с Димом Шумом на Плутон, - попросил он.
Через некоторое время секретарь сообщил, что запрашиваемый абонент находится вне зоны действия защищёной сети на поверхности Плутона. Вздохнув, генерал стал диктовать сообщение для обычного канала. Диктовалось медленно. Его занятие прервал вызов с орбиты. Ион и Зет Петерсы докладывали о выполнении миссии. Девушки-землянки с Луны на Уран доставлены. Сами близнецы   вернулись на околоземную базу скоростных дисколётов.
- Сидите там, - распорядился генерал. – Откройте глаза, мозги и всё, что у вас есть ещё думающее, и внимательно смотрите за родными местами. На них надевают силовой купол.
Прошло совсем немного времени, и ночью генерала разбудил взволнованный голос Иона Петерса:
- Ростислав Петрович, над объектом наблюдения зафиксирована мощная лазерная вспышка!  Там кто-то остался!  Мы с Зетом думаем, что  это может быть Влада, дочка мэра.  В списках эвакуированных никого из Серёгиных нет. Большая вероятность того, что она таким образом подаёт сигнал и просит помощи, - сообщил Ион.
Генерал хорошо знал, о ком идёт речь. Посёлок Загорный и его обитатели давно уже стали для него родными. А за Владой Серёгиной он и вовсе присматривал особо с тех пор, как выяснил, что она в раннем детстве носила другую фамилию и была приёмной дочерью мэра Вячеслава Серёгина и его жены Марты. Родители Влады физики Рейс погибли при неудачном испытании на Луне. У Ростислава Петровича были личные причины особо относиться к погибшей Эльзе Рейс, матери  Влады…
- Мощным лазером? – съязвил генерал. – Или вашим разведчиком, на котором вы катались?
Оба офицера выросли в Загорном. Генерал взял их на примету и долгое время наблюдал за всей  мальчишеской компанией, которой верховодила дочка местного мэра. Чаша его терпения переполнилась, когда близнецы-Петерсы, будучи, кажется, ещё пятигодниками, умудрились вытащить из металлических башен натуральную машину – большого автоматического разведчика,  подчинили её себе  и стали кататься на верхней площадке с поручнями!!! Он настоял на их обучении в специальном колледже Службы безопасности Земли. Семья Петерсов переехала из Загорного, и на время всё стихло. Машина-разведчик исчезла в башнях и больше не показывалась.
- Влада от нас знала, как вызвать и активировать разведчика, - признался Ион. – Мы предлагаем…
- Принимается, - остановил его генерал. – Наблюдение усилить. Готовьтесь, спускайтесь в санаторий Космофлота, договаривайтесь на месте о силовом проходе, проникайте внутрь купола и выясняйте. По исполнении – доложить.
- Есть, доложить! – обрадованно ответил Ион и отключился.
Наутро версия братьев вскоре получила неожиданное подтверждение – по каким-то уцелевшим от накрытия силовым куполом каналам связи  поступил запрос на регистрацию союза землянки Влады Серёгиной и землянина Юрия Кивина, который был принят и удовлетворён автоматически. Это оказался тот самый «тип», который с собакой…* Энергетики, ставившие защитное поле, пояснили, что рельеф местности сложный и силовой купол  мог не закрыть глубокие участки, а кабелями там всё напичкано со времён позиционного района. Но связаться с Владой и Юрием не удалось никак. Поиски подходящего ущелья для пролёта коптера под нижним краем купола заняли время. По внешним наблюдениям за деятельностью неожиданных «робинзонов» стало ясно, что они решили основательно готовиться к своей «необитаемой жизни» в доме на горе около старого замка. Картинки  от силового поля получались размытыми, но и на них было видно, как из посёлка на гору по узкому серпантину машина-разведчик поднимала вещи. Через два дня братья Петерсы проникли внутрь купола со стороны санатория Космофлота по глубокому ущелью.

----------
* Подробнее – см. Вебсик. История первая. Испытательный срок. -  Прим. авт.

Ответ от Дима Шума вернул генерала к проблемам Плутона. Старший помощник со станции «Плутон-Орбитальный» понял всё, что ему хотел сообщить генерал эзоповым языком по открытому каналу. В ответ Дим Шум кратко информировал, что на месяц высадился на поверхность Плутона и живёт в оранжерее. Передавал привет от биолога Эвелины Седа и… своей жены. Последнее генерала озадачило.
Почему Дим Шум передал привет от жены? Он явно хотел на что-то намекнуть, на что? Генерал  просмотрел свои записи – жена Шума Виктория пропала вместе с «Артемидой». Дим Шум пытался организовать вылазку к месту исчезновения корабля с марсианским кристаллом, но ему не разрешили. Значит, каким-то путём он достучался до неё? Виктория жива? Где же она тогда?  Самое простое, что приходит в голову, это – союз. Биолог стала его женой. Тогда привет логичен. Можно их поздравить. Хотя в качестве места для свадебного путешествия и медового месяца для новой пары Плутон чересчур экстравагантен…  Но Дим Шум написал: «привет от биолога Эвелины Седа и моей жены». Что там происходит?
Ростислав Петрович решил передать на Плутон лаконичное поздравление. По нему Дим Шум легко поймёт, что ситуация не понятна, и постарается дать другие намёки, если техники не откроют защищённый канал.
Девушки, которых Ион с Зетом под видом марсианских клонов вывезли с Луны, смогли только сказать, что целью их бегства был «мир камней». Больше ничего от них добиться не удалось, хотя все семеро очень скоро стали вполне «нормальными», хотя  не совсем понимали куда их теперь везут. В длительных скоростных перелётах пассажиры обычно спали, так что пик активности у девушек пришёлся как раз на Уран. Там их разместили в обособленной зоне, в одном из помещений сложили разобранную «вертушку» с креслами.
- Камень! - сказала Мирта Зелёная, случайно попав в этот отсек и увидев подголовник с синими марсианскими кристаллами. Она привела смотреть остальных, тут их и застал Зет.
- Камень! – хором сказали девушки. – Живой камень!
- Живой, - согласился Зет, старательно играя роль натурального марсианского клона. – Синий марсианский кристалл помогает покорителям Марса.
- Не покорителям! – запротестовала Мирта. – Марс не покоряется. Марс только дружит.
- Мы летели дружить с Марсом! – вдруг выпалила одна из них. – Дружить – это не покорять. Мир, Марс, дружба!
Последнюю фразу из голофильма «Марсианский фестиваль» Зет уже хорошо знал.
- Дружба, дружба! – закивал он и постарался их увести в другие помещения. Вертушку заперли, но случай заставил братьев задуматься. В голофильме был выявлен набор  подсознательных установок на очень странное восприятие мира. Поразмыслив, братья пришли к выводу, что, скорее всего, каменный мир так себя и может осознавать. А для чего хотеть быть камнем? Подсказка нашлась случайно, кто-то обсуждал будущее станции «Плутон-Орбитальный» и бросил фразу, что «после летнего периода странствие с Плутоном только камни выдержат».
- «Только камни выдержат»,- повторил Ион, когда они с братом остались одни. – Ты понял, Зет? Грандиозная идея – стать камнем и отправиться в странствие с Плутоном. Или стать камнем и спокойно жить на Марсе, не переделывая там ничего. Идея, кстати, древняя – не завоёвывать, а ассимилироваться. Если это так, то я перед Марсианской автономией снимаю шляпу!
- Погоди снимать, она тебе ещё пригодится, - отозвался брат, упаковывавший сумку с личными вещами: они завтра улетали к Земле. – Я понял иначе. Не стать камнем, а внедрить в себя сознание камня, если оно есть. Или, если хочешь, разум камня. Они зовут синие кристаллы живыми, брат. Это ключ к понимаю всего бардака. Мы почему-то думаем, что только мы сами живые. Это шоры, которые надо снимать.
- Это просто условная точка отсчёта, - не согласился Ион. – Условно, по набору признаков и со своей колокольни определили, что есть жизнь. Если подумать, то камни-астероиды через всю вселенную летят, сколько они всего видели! Да прикоснуться к ним сознанием…
- Ион, ты – гений! – восхитился брат. – Именно так. Прикоснуться сознанием. И получить информацию. Это и есть контакт с пришельцами.
После каждой командировки офицеры обязаны представлять отчёт, к которому Ион и Зет приложили служебную записку. Записка попала на глаза Ростиславу Петровичу не сразу, но увидев её, он упрекнул себя за невнимательность.
- Молодцы! – только и сказал он, прочитав, что написали братья Петерсы.

 8

Директор станции «Плутон-Орбитальный» перечитал полученное с Земли предложение ещё раз. Он не верил своим глазам. Земля вдруг сама рекомендовала внимательно отнестись к предложениям марсианской миссии о продолжении ресурса станции и продлении её работоспособности после окончания запланированного срока пребывания человеческого экипажа. Ему предлагалось содействовать исследованиям, проводимым с участием  «марсианских форм жизни». Земля направляла на станцию группу из семи человек, которые уже находились около Урана и должны были прибыть на борт одновременно с марсианской миссией. Чем она будет заниматься, однако, не уточнялось.  В списке группы Грант Маринкин увидел знакомую фамилию – Мирта Зелёная. Боцман подтвердил, что это его дочь.
- Сбываются твои мечты, - сказал Маринкин жене, когда они встретились за ланчем. – Советую подготовить проект исследования твоей аномалии на Плутоне, думаю, что теперь всё аномальное тут будет приветствоваться. Под занавес нашей миссии нам разрешили поиграть в неведомое.
Марьяна откусила свой сэндвич и пожала плечами.
- Мой проект уже давно у тебя на столе, дорогой. Я только просила закрепить лично за мной квадрат 10-69, больше мне ничего не нужно. Ты тогда сказал, что не имеешь права устанавливать на Плутоне особые порядки, теперь что-то изменилось?
- Изменилось, Марьяна. Содействие марсианским исследованиям, которые нам предлагает Земля, не должно привести к ограничению наших собственных. Мы уже без марсиан выяснили, что их синие кристаллы способны…
- Грант, я была у синего кристалла и прекрасно поняла, на что он способен, - неожиданно прервала его Марьяна.   –  Мой дорогой, мы привыкли думать, что только обычные зеркала отражают нас. Нас всё отражает. Всё, с чем мы взаимодействуем и среди чего находимся. Но все пассивные отражения – энергетические вампиры. Они забирают часть энергии, «запоминая» нас. Синий кристалл – это активное отражение. Такое же активное отражение я нашла на Плутоне. Я теперь ещё больше хочу  исследовать это место.
- Это как понять - «активное отражение»? – с проснувшимся интересом спросил Маринкин. – Оно «не забирает часть энергии», а отдаёт его? Или само решает, отдать, или нет? До сих пор активным отражением считалось избирательное усиление или поглощение энергии. Все защитные покрытия на этом принципе работают, антенны дальней связи, да много чего ещё. Кривые зеркала тоже можно с натяжкой считать активными, - усмехнулся он.
- Вот! – восхитилась Марьяна. – Раньше ты ни ответить шуткой не мог, ни улыбнуться. Грант, это взаимодействие на совершенно новых для нас физических принципах. Оно нейтрально, но если само «считает»  тебя подготовленным, то вступит в контакт. Моё забвение в оранжерейной что-то добавило такое, что я чувствую себя способной понять свои странные ощущения там,  в пещере на Плутоне.  Я там  словно оказалась в точке, висящей и растянутой между бесконечным прошлым и бесконечным будущим,  даже время замедлилось...
- Может быть, это та иллюзионная мистика, которая у нас везде по стенам развешана, на тебя так подействовала? – предположил Маринкин. – Сдаётся мне, что не просто вдруг к ней интерес возник. На подсознание она действует, что хочешь померещится.
- Не знаю, - Марьяна внимательно посмотрела на мужа. – Грант, мне нужно на Плутон.
-Хорошо, я поговорю с Шумом, - вдруг согласился он. – Что-то мне подсказывает, что не только у них должна быть достигнута какая-то ясность до прибытия миссии марсиан.  Они хотят вырастить кристалл на Плутоне, чтобы он впитал его эманации. Если это получится, то ретранслятором для контактёров может стать сам Плутон, а не маленький кристалл на орбитальной станции. Важна чистота эксперимента. Но, возможно, твоя пещера им может сильно помочь. Я поговорю с Шумом, - повторил он.
Однако вскоре после этого разговора Марьяну нашёл боцман Зелёный и огорчил тем, что после её пребывания в оранжерейной синий кристалл перестал «отзываться». Маринкина убедилась в этом сама и перестала проситься на Плутон, хотя знала, что Дим Шум заинтересовался её ледяной пещерой.  Она поняла, что может помешать.

9

Опять не получается! Дим Шум опустил руку с синтекристаллом. Хоть оборись перед этим контейнером! Эвелина стояла рядом и ничем помочь не могла. Дим Шум был теперь убеждён, что Вселенная возникла от скуки изначального Логоса. Изнывая от скуки, он простонал «Ом» и вибрации пошли создавать миры. Или нет, он взорвался этим «Ом» от несварения тоски… У самого Дима Шума так ни простонать, ни взорваться не получалось. Но на станции – получилось же!
- Богом быть трудно, - вздохнул старший помощник станции «Плутон-Орбитальный».
- Ты просто не в ударе, - отозвалась Эва. – У меня от твоих завываний уже вся душа наизнанку вывернулась. Но, знаешь, нет такого, что заставило бы забыть обо всём, кинуться к тебе  в безудержной страсти. Ты слишком интеллигентен. Зверя нет. Отдохни, Дим. Послушай, какое стихотворение я в книжке боцмана нашла:
«Ты знаешь,
ты мне постоянно нужна,
нужна просто так,
без причины,
пусть Солнце тебя бережёт и Луна,
и нежная верность мужчины.
Как в жизни всё часто случается "вдруг",
ломаются разом понятья,
ты видишь - судьбы замыкается круг,
как наши с тобою объятья.
И я утопаю в твоих волосах -
далёкого счастья саргассах -
прощенья прося за тебя в небесах
у светлого облика Спаса».
________
Стихи автора

- Красиво, - согласился Дим Шум. – Особенно последние четыре строчки. Но, слушай, это из какого времени-то?
- А сама не понимаю, - отозвалась Эвелина. – Такое ощущение, что  Милена в разных временах успела побывать. Название её книжки – «Вне времени».
- Дай-ка, - протянул руку Дим Шум. Но взять книжку не успел. Невесть откуда взявшаяся волна тоски и скорби обрушилась на него и смяла, буквально бросив на контейнер с будущим кристаллом. Он судорожно обхватил его руками и прижал к себе, забыв обо всём…
- Дим… Дим…
Голос звал в тумане, а он не знал, куда идти. Голос звал со всех четырёх сторон сразу.
- Дим… Дим…
Туман пропал. Он увидел над собой лицо Вики. Потом вспомнил, что это не Вика, это Эва. Вика в ней.
- Эва-Вика, - прошептал он.
К его щеке прильнули горячие губы, потом прижалось что-то мокрое.
- Ты… плачешь?
Глаза. Бездонные заплаканные глаза, полные любви. Опять жаркие мягкие губы.
Только сейчас он ощутил боль во всём теле и окончательно очнулся. Голову стягивала диагностическая шапка, от которой тянулись тонкие провода. Звякающий звук сбоку. Диагност вывел на экран новую порцию результатов и Эвелина её внимательно читала. 
- Эва, - уже нормальным голосом позвал он. – Что со мной стряслось?
- Сама не знаю, - откликнулась она.- Ты умудрился смять контейнер. Голыми руками. Хорошо, что я не оказалась на его месте, - нервно хихикнула она. – Оторвать тебя от него было нелегко. Но кристалл в нём вырос. Ты – гигант, Дим!
- А кто меня перетащил? – он повернул голову, осматривая и узнавая их жилой отсек.
- Представь себе – я. Причём, вместе с контейнером, в который ты вцепился мёртвой хваткой. Хрупкие женские плечи осилили. Дим, ты пришёл в себя? Сесть можешь?
- Мышцы болят все, но сяду, - отозвался старший помощник. Самому у него сесть не получилось – Эва помогла.
- По тебе ударил Плутон, - сказала она, снимая с него датчики диагноста. – Неделя полного покоя. Понял? Я справлюсь сама. На станции кристалл утратил активность. А наш ещё совсем маленький. Дим. Он очарователен!
Она нагнулась, потом подняла руку  и медленно раскрыла ладонь перед его носом. На ней сиял глубоким синим светом  маленький камешек.
- Эва, - растерянно произнёс Дим Шум, - а условия? Зачем ты его вытащила из контейнера?
- Ты смял его так, что оставалось только завершить начатое тобой, - засмеялась она. – Но этот наш кристалл, похоже,  может жить без марсианских условий. Правда, он любит, когда похолоднее, я уже придумала ему домик и на ночь ставлю в бар охлаждаться вместо напитков. Правда, хорош?!
Ласло Бринёв предлагал эвакуацию на станцию, но Дим Шум отказался. После случившегося всем ясно, что цель близка. Обратная связь получена. Так ударить мог только Плутон. Отлёживаясь «в покое», Дим Шум часто думал о пещере Марьяны Маринкиной в квадрате 10-69. Он попросил видеостраницу с картой Плутона, составленной планетологами во время облётов и зондирования планеты. Она была неполной, но интересующие его участки были заполнены. Помимо пещеры, было интересно ледяное плато Спутник, обладавшее исключительно ровной поверхностью.
- У меня идеальные условия, - балагурил он. – Любимая рядом и сбежать никуда не может, потому что некуда, информации – завались, полный покой, кристалл вырос… Чего ещё мужику надо для счастья? Если бы я был инопланетным существом, то я бы точно так же устроил свой быт на Плутоне. Выкопал бы берложку для себя и обожаемой инопланетянки, наладил бы связь…
Он вдруг надолго замолк, и Эвелина встревоженно подошла к постели.
- Приляг рядом, - попросил он. – Мне хорошо думается с тобой.
Она улыбнулась, скинула комбинезон и скользнула под одеяло.
- Слушай, Эва,  а если пещера Маринкиной – это след пребывания кого-то? И Спутник тоже?
- А почему след? Может, оно и сейчас там, и оно так на тебя подействовало? – прошептала она, уютно устроив голову на его плече. – Мне с тобой не думать, а спать хочется. Спать и летать во сне, милый.   
- Было бы оно там, Марьяна в пещеру никогда б не вошла. Ты спи, а я подумаю…
Дим Шум добросовестно пролежал «в полном покое» трое космосуток. Больше – не мог и решительно встал. Эвелина запротестовала, врач Бринёв со станции – тоже, но старший помощник был неумолим. Болит? Переболит. От лежания только хуже. Нет, терапия своё дело сделала, волновые и аутогенные массажи тоже – перенапряжённые и сведённые спазмом мыщцы стали «мягче». Ходить было трудно, но экзоскелет он принципиально надевать не стал. Ковылять по базе на Плутоне особо негде – она тесная. Плохо, что голове досталось – кружилась при ходьбе сильно.
Рассматривая панораму Плутона через щелевидное окно «гостиной», Дим Шум сожалел, что выбраться наружу не может. Роботов посылать не хотелось. Они не смогут выполнить задачу. Он уже отправил на станцию запросы планетологам и астрофизикам, кое-что они по его просьбам уже посмотрели. Идею о «следах» он скрывать не стал. Она всколыхнула весь коллектив станции, искали целенаправленно. Директор не вмешивался, но судя по количеству орбитальных полётов «Гибралтара» за последние дни, поддерживал. Завтра будет Научный совет, они с Эвелиной участвуют по конференц-связи.  Передатчики уже в гостиной поставили. Дим Шум покосился на столик, на котором сиял на маленьком блюдечке  синий кристалл. Эва носилась с ним, как с ребёнком. Вот и сейчас принесла в гостиную, чтобы «малыш не скучал». А малыш сияет себе… Рука Дима Шума сама потянулась к синтекристаллу. Что бы тебе сыграть, малыш, такого, земного?..

10

- Кен, тебе по-прежнему надо проникнуть к марсианским арендаторам? – поинтересовался Иржи Крам, встретив боцмана в столовой.
На станции все уже знали, что вместе с марсианской командой с Урана прибудет несколько девушек, одна из которых – дочка боцмана Зелёного.  Директор специально распространил эту информацию, чтобы отделить землянок от арендаторов – показали видеозапись с Урана. В полёте девушки могли свободно общаться с марсианскими инженерами – на этом настояла Земля. Но сами девушки вели себя замкнуто, ни к кому не проявляя интереса. Их сопровождали два космомедика с орбитальной базы на Уране, изнывавшие от безделья при таких пациентках. Девушки сами попросились в гипносон уже на второй день перелёта, когда выяснилось, что кристалл в оранжерейной на Плутоне потерял активность.
Услышав вопрос инженера, боцман посмотрел на друга.
- Даже сам не знаю, - ответил он. – Девочки летят отдельно от марсиан, для них на Бульваре Пришельцев уже готовят жилые отсеки. Информации очень мало. Понимаешь, Иржи, у меня же с дочкой ментальный разговор был.  В нём не все словами передаётся. От того, что я скажу «тепло» ей тепло не станет. Я должен сам излиться теплом, чтобы кристалл передал ощущение. Это очень странная информационная связь была…
- Я тебя на всякий случай включу в группу, которая станет работать с марсианами, - сказал Крам. – Директор полагает, что они будут перестраивать у себя, и потребуется наша помощь.
- А чего им перестраивать? – удивился Зелёный, но возражать не стал.
В оранжерейной гудели агроботы. Боцман быстро прошёл в угол с дюралепластовой переборкой, заглянул в шлюз. Кристалл спрятался в грунт. О нём напоминала лёгкая припухлость у самого края переборки. У Кена были мысли надеть скафандр, зайти внутрь и погладить, как это делала биолог, но, поразмыслив, он отказался от такой идеи. Принесла же, нелёгкая, Марьяну! Что в ней такого, что кристалл заглушила? Правда, Дим Шум полагает, что истинная причина не в супруге директора, а в отсутствии Эвелины. Вернётся Эвелина на станцию, и кристалл опять оживёт. В одном сеансе связи он показал маленький кристаллик, который у них вырос на Плутоне. Ну что такая крошка может?
Кен потрогал рукоятки манипулятора в шлюзе, вздохнул и прикрыл шторкой окно контейнера. Настроение было паршивое. Вчера на личном сеансе связи его Луиза опять попросила вернуться домой вместе с Миртой. Четырнадцать детей, а папа – на экране. Разве это порядок?
Выйдя из шлюза, боцман поднял у переборки свёрток укрывной ткани, которую тогда любезно предложил Марьяне, хотел было вернуть его на место, но увидел на поверхности странные разводы и сразу насторожился. Он расстелил ткань на полу. На белой поверхности явно выступили кремовые линии шестигранника, три грани которого сходились в центре, а остальные пересекались хордами.
Кен встал и прошёлся по оранжерее. В двух местах над свежим посевом был развернуть такой материал – и тоже с геометрическим рисунком. Боцман сразу успокоился. Надо будет спросить Эвелину, это её хозяйство…
- Кен, хорошо, что вас тут застал, - услышал он директорский голос. – Давайте поговорим?
Боцман обернулся. Маринкин стоял у перегородки, разглядывая расстеленное на полу. Зелёный подошёл к нему.
- Боцман, а вы не хотите эту картинку переправить на Плутон Шуму? – вдруг спросил директор. – Мне кажется, что там она тоже будет полезна.
- Это тепличный укрывной материал, - сказал Кен. – Вон, другие делянки точно таким же укрыты. Я бы спросил Эвелину, переслать недолго.
- А,  узнайте, - продолжил директор. – Кен, я бы хотел попросить вас. Вы можете мне показать фильм «Марсианский фестиваль»? В директорской. С трансляцией на всю станцию.
Зелёный посмотрел на него округлившимися от удивления глазами.
- Кен, - продолжил директор, не обращая на удивление боцмана никакого внимания, - я не исключаю, что часть экипажа станции после просмотра фильма попросится на Землю. Я не намерен препятствовать, и есть хорошая оказия – попутный транспорт на Уран.   
- Фильм можно показать для желающих и в конференц-зале, - предложил боцман. – Трансляции не получится, это голофильм, там специальные проекторы надо. У нас они не везде есть. В директорской нет, придётся откуда-то снимать и перемонтировать…
- Кен, нам нужно весь экипаж пропустить через этот фильтр, - пояснил Маринкин. – На предстоящем этапе смогут работать только те, кто пройдёт сито отбора. Я могу прийти смотреть фильм, куда скажете.
- Слушаюсь, - ответил боцман. 
 - И вторая просьба, Кен. Вы сами видели фильм, проследите, чтобы помещения для девушек на Бульваре Пришельцев видеопластики оформили в его духе. Хорошо?
По итогам устроенного в конференц-зале коллективного просмотра на Землю попросилось трое. Среди них оказался астрофизик Будюль. Он попросил слово на Научном совете.
- После просмотра фильма, - сказал астрофизик, - лично я убеждён, что нам на Плутоне и в Дальнем Космосе делать просто нечего. Мы не можем оставить такие «следы» даже на собственной Земле. Мы тут долго искали таинственный звездолёт пришельцев, о которых сообщали некоторые Посвящённые. При этом мы не вышли за рамки собственных пониманий, пытаясь обнаружить понятную нам конструкцию.  Но кто сказал, что она обязательно такая?!  Может быть в пещере, которую обнаружила Марьяна Маринкина, только дверь в некий «звездолёт», конструкция которого растянута от звезды до звезды? Я говорю о пространственно-временном тоннеле, «чревоточине». Кто оставил следы? Мы не знаем, но предположение Дима Шума о связи ледяной пещеры в квадрате 10-69 и ледяного плато Спутник очень интересно. Рискну предположить, что здесь была остановка для сбора информации о Солнечной системе. Думаю,  что «следы» ведут к Земле. Пришельцы ушли к Земле.
- Вопрос по космосвязи с Земли, - сказал автосекретарь, ведущий Совет. – Допускает ли уважаемый Шарль Будюль, что пришельцы находятся на Земле в настоящее время?
- А почему нет? – улыбнулся астрофизик. – Всё может быть, просто доказательств у меня нет.
- А ты как считаешь? – тихо спросила на Плутоне Эвелина у синего камешка. Наблюдавший за ними Дим Шум мог потом покляться, что он изменил яркость!
- Шарль, я уважаю ваше решение покинуть станцию, но чем оно продиктовано? – спросил Шум выступавшего по конференц-связи.
- Пониманием, что здесь нужны другие мозги, дорогой Дим, - ответил тот. – И… я не готов стать пришельцем.
- Марсианские кристаллы не смогут сделать нас пришельцами, Шарль, - сказала Эвелина, включив свой микрофон. – Они могут только помочь понять их. Как помогли мне понять и почувствовать одного дорогого человека для моего любимого. Я не стала им и никогда не стану, но он во мне и мне близок. Шарль, вы, действительно, правильно решили. Спасибо вам. Особенно за вашу замечательную идею с оптическими иллюзиями.  Это тоже отбор, через который мы прошли.

11 

Месяц подходил к концу. Вчера прибыл рейс с Урана. Девушки вежливо осмотрели подготовленным им комнаты, но в один голос попросили выдать им походные матрасики-лежаки и поместить «табором» в оранжерее около перегородки с кристаллом. Боцман пробовал отдельно уговорить свою Мирту, но она была, как все.
- Ты сам бери себе матрасик и переселяйся к нам, папа, - сказала девушка.
Попав на палубу с оранжереей,  они оценили соседство «моря» и «пляжа», сразу превратившись в обычных земных визжащих от восторга в воде девчонок, но вскоре показали своё новое «я», собравшись у переборки и быстро оживив синий кристалл за ней. Эвелина была этим очень довольна, поскольку её «малыш» сразу начал расти.
- Дим, давай задержимся, - предложила она. – Ты ещё не окреп. Станция может побыть без старшего помощника. Не развалится.
Дим Шум и без неё понимал, что к полной рабочей нагрузке он пока не совсем готов, а здесь спокойно и Эва многое брала на себя. За несколько недель её стараниями маленькая гостиная базы на Плутоне превратилась в настоящий сад. В кадках всё цвело и благоухало.
- Ты просто никогда не знал, что такое гарденотерапия, мой капитан, - говорила Эвелина, поглаживая их. – Мои родители на Земле этим увлекались, я среди райского сада выросла. Никогда не думала, что буду разводить садик на Плутоне. А знаешь, кто мне подсказал идею взять растения? Синий кристалл в оранжерее.
- Странно, он же не принимал ничего чужеродного, - заметил Шум, любуясь её нежными прикосновениями к листочкам и тем, как они чуть заметно поворачивались к ней сами.
- Мирное сосуществование, - засмеялась Эвелина. – Синий кристалл – не антагонист. Он просто в момент начала кристаллизации никого не терпит чужого. А потом формирует своё сообщество, в котором ему комфортно. Человек точно так же поступает. Заметь, я некоторые растения от малыша убрала в другие помещения, куда мы его не берём с собой. Хорошо, что я сохранила марсианский грунт в гермопакете . Дим, придумай, из чего сделать новый контейнер. Малыш начал расти, значит,  всё время он должен быть в одном месте и в грунте. Гуляние на блюдечке кончилось.  Место, думаю, определим ему здесь, в гостиной…
Её просьбу Дим Шум переадресовал боцману. Получив от Зелёного инструкции, он отыскал в кладовой небольшой квадратный бокс из прозрачного лексана и предложил его Эвелине. Некоторое время он с улыбкой смотрел, как она «договаривается» с кристаллом, потом вернулся к рабочим переговорам. Директор согласился продлить их пребывание на Плутоне не очень охотно, но воспринял доводы Шума. Однако, их одиночество кончалось – уже завтра на Плутон прилетала Марьяна и Кен Зелёный с девушками.
- И это всё к нам?! – притворно ужаснулась Эвелина. – И куда мы их сажать будем?
Но больше всех озадачила Дима Шума Земля. От Ростислава Петровича он получил частное видеописьмо, в котором генерал поддерживал версию о «следах» и конкретно называл, кто их мог оставить. В ходе ликвидации последствий активности аномалии в посёлке Загорный выяснилось, что с детьми  находится в контакте некая сущность из информационно-энергетического вневременного континуума, которая сама себя назвала «Вебсиком». На практике выяснилось, что возможности у этой сущности действительно большие, и генерал приводил пример информационно-энергетического спасения одного из пострадавших землян – мэра посёлка. Степень защиты кода и самоуничтожение письма после прочтения говорили о приватном характере информации, но Эвелине  Дим Шум о нём кратко рассказал перед сном.
- «Вебсик», говоришь? Я слышала что-то похожее от синего кристалла на станции, но не могла понять. Кажется, он мне тоже пытался рассказать о каком-то «вебсике»… Видишь, Шарль Будюль оказался прав -  пришельцы уже на Земле.
- Но почему контакт именно с детьми? – недоумевал Шум.
- Умница он, просто выбрал из всех зол для контакта наименьшее, - отозвалась Эвелина. – Мы слишком взрослые. Спи, мой капитан, завтра боцман привезёт к нам детей…

 Август- сентябрь 2019, Рассудово