За пеленой тумана к. 3, ч. 2

Послесловие



По залу покатился ропот пока Он мешком оседал на пол, и лишь нарастал пока его крутило, как будто переламывая каждую его косточку.

Перед его взором всё расплывалось, может быть гул и ропот ему тоже мерещились в звуках, которые перестал ясно воспринимать слух. Несколько раз он находился на грани потери сознания от боли, но вновь и вновь приходил в себя всё в том же месте. Горло сперва стало саднить от жажды, которая постепенно перешла в иллюзию кислотного ожёга. Кожа словно стала осыпаться высохшей шелухой. Все нервные окончания одновременно сгорали как миллиарды фитилей, пока не стало казаться, что выжжен костный мозг и взрывается головной. Наверное, он опять на какое-то краткое время утратил крепкую связь с реальностью, но вот вновь прояснилось, галюциногенных болей больше не было, однако восприятие и вестибуляция были полностью нарушены. Он даже не мог толком понять, где у него какая часть тела.

Он ясно понимал одно. Любой ценой нужно встать и уйти. Встать и уйти раньше, чем его распорядятся утащить в застенки и там тихо добить. Раньше, чем сами они опомнятся от переживания содеянного. Это единственное, что он ещё может сделать – не дать себя убить пусть даже уже таким.

Он попытался найти разумом руку, чтобы опереться и встать. Его разум худо-бедно сосредотачивался и отдавал команды, только в абсолютно бесчувственную пустоту. Теперь пришлось противостоять ещё и страху, паническому страху не успеть, страху, что они опомнятся раньше.

Стены вздрогнули от единого звука, сплетённого из десятков всевозможных: от аханий, до вскриков. Все собравшиеся уже вернулись к спорам на пепелище жизни: о необходимости только что свершившегося, кто-то ругался, кто-то выкрикивал, кто-то обсуждал завтрашние встречи, кто-то начинал протискиваться к выходу. И тут стены вздрогнули.

Казнённый маг опёрся на руку и начал подниматься. На колени, с колен. Хватаясь за пюпитр и ограждение. Он поднимался сам.

Весь огромный зал затаил дыхание. Ни единый шёрох не позволил себе нарушить величие момента.

Научно было установлено, что в среднем период первичного восстановления целостности восприятия даже при малой дозе Яда занимал не менее часа. Проще говоря, только через час принявший Яд начинал адекватно воспринимать физиологические ощущения и осуществлять крупную моторику. В этот момент их из зала куда-нибудь перетаскивали.

Кто-то предложил ему опору. Он только отшатнулся.

Главное – прочь. Сейчас главное, уйти прочь отсюда, от любопытных глаз и разочарованных мстителей. Главное – уйти.

Он не мог сейчас думать подробнее. Иначе мозг опять начинал продуцировать фантомную боль.

Главное – уйти.

И Он пошёл сам. Собравшиеся ахнули.

Все были столь потрясены, что действительно никто больше не попытался его остановить. Если в коридорах оказывались близко, даже расступались.

Он еле волочил ноги. Постоянно шатался. Оступался. Но шёл.

Когда он оказался во внешнем дворе, ещё никто не пытался следовать за ним.

Однако подходя к воротам внутреннего двора, ведущим к окружной дороге, до него донеслись возмущение, требование задержать его, даже звук быстрых шагов. А потом сухой и не слишком громкий, но всем слышимый, окрик Великого Владыки:

- Суд Свершён!

Он запрещал. Он решил оставить Ему жалкие сохранившиеся крохи Жизни. Или был уверен, что ему не долго осталось. Неважно. Преследовать никто не посмел. Не здесь. Только это ему и было нужно.

Теперь, главное было – справится с собой.

При малой дозе, бывали и исключения, приходили в себя раньше. Но если таких магов не изолировали. Они кончали с собой при первой же возможности.

На Дуге смерти сумасшедших.

На той дороге, вокруг скалы, что вела во внешние дворы цитадели у подножия Замка.

Там в самом начале был выход на неограждённое плато отвесно обрывавшееся вниз. Случайно упасть было невозможно. Но сброситься в пропасть не составляло проблем.

Как всегда дул ветер. Словно подгоняя туда. Разум, измученный дизориентацией, бессилием, болью, всё больше отказывался подчиняться. Всё сильнее жаждал прекратить все эти непосильные попытки удержать собственную целостность и понестись, как ветер. Наперегонки с ветром. В полёт. Ввысь, на волю, будто птица. В полёт!.. В пропасть. Вниз на острые камни.

Туда действительно тянуло, как к вожделенному избавлению. Особенно его. Ведь к нему возвращались не только телесные ощущения, но и ощущение непроглядной пустоты, в том месте, где раньше всё наполнялось силой.

Он опустился и почти ползком подобрался к стене. Подальше от края. Он прижался к холодному влажному камню и пополз вдоль, старясь даже не отпускаться. Главное не дать себя добить окончательно. А для этого нужно справиться. Пока, в первую очередь, с собой.

Когда выход на неогороженное плато остался далеко позади, стало намного легче.

Пустота бывает поразительно невесома. Он ощутил тело и даже подобие его целостности. Он никогда раньше его не чувствовал. Оно оказалось странной жалкой игрушкой, с которой настоящий Он действительно был связан. Раньше эти ощущения были мелки и тонули в более мощных. Он не привык контролировать и опираться на эти жалкие худосочные связи, казалось, что даже попытка стоять на ногах должна их разрушить. Разум спорил сам с собой пытаясь найти то основание, которое снимет противоречие между уверенностью, что биоэнергетические каналы слишком слабы принять нагрузку веса, и неоспоримым фактом, что на ногах он всё таки может стоять и даже идти.

«Живут же как-то люди» - утешил он себя. – «И не думают об этом. Значит, можно привыкнуть».

Во дворе он увидел Фраха. О, радость!

Никто не мог прикосаться к Фраху, кроме Настоятеля Школы.

Фрах внешне, как и при прошлой жизни, был лошадью. По факту же, эксперементальной проверкой расчётов. Расчёты не подтвердились, но на руках Школы Некромантии осталось дееспособное существо, сравнительно живое и пригодное в дело. Слушалось оно только Настоятеля, наверное, как проводившего заклинание. И немного одного ученика, присутствовавшего в качестве ассистента, о чём Настоятель не распространялся даже тогда, когда единственному человеку, способному помогать ухаживать за зверем пришлось покинуть пределы Школы, и все заботы остались на плечах старика.

Агим дотащился до существа. Обхватил за шею.

- Здравствуй, хороший мой. Узнал?

Фрах тихонько зафыркал.

- Да, давно не виделись. Я тоже скучал.

Фрах издал какой-то напоминающий тихое мычание звук.

- Давай, забери меня отсюда, милый.

Агим перехватил его за спину и попытался подтянуться в седло. Получилось, только когда Фрах встал на передние колени и почти дал упасть на себя как перекидной сумке. У седла нашлись ремни, которыми можно было пристегнуться. И наконец-то можно было упасть в страждущее заполучить свою законную добычу бессилие.


***


- Как это могло произойти? Он же подпускает только Вас?! Из-за Вас осуждённый ушёл!

- Вас, дражайший, Бес попутал. Назначенный приговор привели в исполнение. Бросился бы он в пропасть, валялся до сих пор на полу или встал и ушёл, куда глаза глядят, это уже его личное дело, - монотонно и невозмутимо отвечал Верховный Настоятель Школы Некромантии. – Или у Вас возникли претензии к решению Суда и Верховного Владыки?

- Что Вы, что вы, - незамедлительно сдался оппонент.

- А то, ведь, милсдарь, высказываться и доводы приводить надо было сразу. Теперь уже или Вы хотите с нерушимым правом решения поспорить, либо важную информацию утаили…

- Что Вы, что Вы!

- Может быть Вас проводить, и Вы сведения для Суда дополните?

- Что Вы, что Вы, мне нечего. Решение незыблемо!

Мэтр Кшим кивнул, оставил без внимания случайного наглого собеседника, и начал сам с собой размышлять вслух:

- Надеюсь чудушко моё рано или поздно вернётся. Поэтому за него не тревожусь. Лишь бы с голода охотиться не пошёл. Как так получилось действительно интересно. Может, он так положительно воспринял последствия искажений от действия эликсира?... Над этим надо хорошенько подумать. Да-да, хорошенько…

Казалось Мэтр Кшим, напрочь забыл обо всех окружающих.

Моуленек стоял в стороне и ехидно лыбился. Теперь было можно. Посреди горькой боли за друга, присутствовала и радость по поводу ухода Агима, эти чувства владыки Джару ни для кого не могли явиться секретом и счастливый оскал не выдал бы его осведомлённость о изумительной предусмотрительности Настоятеля Школы Некромантов.





                ... И снова многоточие...


Старый привратник передыхал с кружочкой хмельного напитка, расположившись за поставленными в этой каморке у самого выхода грубыми столом и скамьями. В эти часы было тихо и можно было посидеть.

Послышался стук в подсобную дверь...

Привратник неторопливо развернулся. Кто бы мог в это время придти в замок через одну из задних дверей, торговцы не имели обыкновения заглядывать так поздно.

Вежливый стук повторился.

Привратник неторопливо отставил непочатую кружку и выбрался из-за стола. Приблизился к двери, отпер засовы, приоткрыл створку.

Стучавший человек был накрыт плащём, таким же уставшим от дороги, как и хозяин. Из-под капюшона пробивались золотистые гладкие пряди, потускневшие от пыли. Его осунувшееся лицо было склонено к земле.

- Не нужны ли в замок работники? – спросил пришелец.

- Ну, а что ты мож...ж... – открывший привратник подавился своей дежурной фразой, внимательнее приглядевшись к стоявшему за порогом человеку.

- Я знаю языки, некоторые науки, я неплохой воин. Я не боюсь грязной работы. Мне сгодиться любая за кров и еду...

Пока тихим бесцветным голосом человек перечислял, лицо привратника посерело, потом позеленело...

- Я... Я... Яйаааая… подождите здесь... Я позову графа... – заплетающимся языком промямлил привратник, выглядящий в эту минуту так, будто за ним пришла смерть.

Он бросил дверь и та за хлопнулась с отчётливым стуком прямо перед прибывшим, но привратник уже сломя голову бежал по коридорам за своим правителем.


***


- …что? Кто?!... Почему?...почему у двери для слуг? Что?.. Что за бред?!..

Граф Этурлака самолично распахнул дверь. Тот человек из-за которого подняли столько шума, стоял на том же месте, где его оставил привратник. Граф взглянул на него.

Внешне граф Дигар остался невозмутим, но в стареющем взгляде застыло прежде узнавание, затем недоумение и нехорошее предчувствие.

- Так Вы ищете работу? За кров и еду?

- Да.

- Мне передали, у Вас неплохое образование, - не представляя, о чём спрашивать, но зная, что вести формальный разговор необходимо, выдал граф.

В ответ последовал кивок.

- В замок нужны люди и работа для Вас, вполне вероятно, найдётся.

Пришедший взглянул прямо на Дигара, однако так быстро, что не возможно было уловить выражение его взгляда. И кивнул, сумев вложить в простое движение невыразимую благодарность.

Граф Марк еле ощутимо вздрогнул. Человек за порогом держался на ногах совсем не так крепко, как должно было всем казаться. По лицу его было видно, что он крайне изнурён: впалые щёки, тёмные круги вокруг глаз. Неопределённая внутренняя тревога Дигара усилилась. Он чего-то явно недопонимал в противоестественном происходящем… творившемся… Но самообладанием его как всегда можно было только восхищаться. Даже был один такой Владыка, который восхищался... И похожи они были, и не похожи. Будто, исчезла основная часть того, прежнего…

- Откуда Вы прибыли? – сдержанно продолжал граф.

- Сейчас из Столицы.

- Покинули Столицу?

- Я родом с Заливных лугов. В столице служил несколько лет, но очень много шума и суеты. Я не привычен к ним...

- Назовите Ваше имя, - почти затаив дыхание, произнёс граф.

- Меня зовут Агим, - впервые граф услышал в интонациях этого голоса смешливую самоиронию, но его недоумение и тревога от этого только возросли. – На моей родине так часто называют мальчиков… Семьи я не помню и не ношу родового имени…

- Что ж я приму Вас. Проходите сюда. Шавит, пойди распорядись, чтобы его устроили в западном крыле...

- Но примите во внимание, - отослав подальше слугу и прикрыв дверь на улицу, продолжил Дигар, уже не скрывая своего немого вопроса «что же это происходит?»

- В Этуре, признаться, сейчас не самый благополучный период, - на несколько интонаций тише заметил граф. – Владыка покинул эти земли. Похоже надолго. Всё опечатано. И мне велено хранить ключи до возвращения… Владыки.

Граф Этуры выжидательно, с мольбой посмотрел на пришедшего человека... на Агима...
 
- Я не боюсь сложной жизни, - до боли знакомо, но разрушая всякую надежду на разумность происходящего, ухмыльнулся пришелец. – А распоряжения Владык, мне ли, прохожему, оценивать, граф? Я думаю, наилучшее решение, выполнять повеления Владык в точности. Когда появится полноправный Владыка, ему передать оставленное на хранение. И Вы, я убеждён, с честью, наилучшим образом совершите необходимое...

Дигар понял, что ещё мало тревожился...

- Добро пожаловать в наш стан, Агим, - скорбно и беззащитно прозвучало в устах Дигара тихое привычное приветствие.

А человек, с еле заметным облегчённым вздохом, тут же без сил повалился на его руки…