Миралем 2

Его голос звучал более чем властно и убедительно. Голоса отвечавших ему, напротив, производили впечатление подобострастия.
В основном говорил Никлас. Остальные внимательно слушали, либо утвердительно кивали, переглядываясь между собой. Говорили о прибыли, о расходах, которые стоило бы уменьшить.
Миралем ещё не до конца понимал, зачем сюда пришёл. Всю дорогу до отеля его одолевали сомнения. И судя по тому, как в его сторону постоянно оглядывался тот самый худощавый тип по имени Йонас, ему что-то собирались поручить.
Собрание происходило в той же комнате, где четыре дня назад они все с Миралемом познакомились, — облезлые стены, кожаный коричневый диван не первой свежести, небрежно повешенные жалюзи, державшиеся на честном слове. Кроме того, стоял какой-то смрадный запах, подобный тем, какие бывают в тамбурах старых поездов.
Сидевший у края стола здоровяк встал со своего места и начал рассказывать о своей поездке в Тронхейм и о каком-то дельце, которое нужно провернуть как можно быстрее. Остальные присутствующие окликали его Джинджером, может быть из-за объемной рыжей бороды, которая обрамляла его массивную физиономию.
Пока он говорил, Миралем сверлил взглядом холодильник позади него. На ней, прижатая за край керамическим магнитом в виде якоря, висела фотография. Шесть кадров из фотобудки, с полоской, как на документы. На них Никлас и несколько девушек.
Точно такая же фотография была и у него дома: отец, он, его брат Давуд, мать на фоне заснеженных гор. Миралем часто подолгу вглядывался на нее, особенно когда они с отцом ссорились, а это происходило регулярно. Недавно он поймал себя на мысли, что их взаимоотношения уже давно перешли черту, когда сын таит обиду на отца за оскорбления, которые тот неоднократно извергал в порыве гнева. Следующей чертой была уже ненависть.
Джинджер закончил, оглядел всех присутствующих в комнате и сел обратно. Со стороны могло бы показаться, что в этих четырёх стенах обсуждается какой-то грандиозный план, способный изменить чужие судьбы. Но на деле тут обсуждали тех, кто свою судьбу так или иначе определил сам.
Когда Никлас перешёл от обрисовывания планов к конкретике, Миралем наконец понял, что речь шла о проститутках, которых они собираются переправить из Нарвика в этот отель для каких-то очень важных людей.
- Эти девицы реально хороши, скажу я вам, - говорил он, нахмурив брови и важно приподняв нижнюю губу. - Они работали в Осло, но там немного начудили, и пришлось уехать на север. Но это точно не те марамойки, которые, мало того, что страшные, так ещё и подставили нас.
- Да они торчали по-чёрному, - быстро отреагировал Йонас, улыбаясь во весь рот.
- Не вижу в этом ничего смешного! Вы знаете, какие люди к нам ходят? Мы их всех растеряем! - гневно выпалил Никлас, сверля взглядом каждого. - Мы не для того втерлись в этот отель, чтобы вот так разбрасываться связями. Наша цель здесь - кайфовать и зарабатывать. Кому это не понятно?
Все одобрительно закивали.
- Вчера приходили копы. По поводу того мужика, отца Катрины. Похоже, они намерены и дальше нас шерстить, - встав со своего места, сказал Джинджер.
Его телодвижения выглядели чересчур наигранно и нелепо. Миралему хотелось засмеяться, когда тот отчитавшись быстро присел на своё место, точно ученик в школе.
- Твою мать, откуда она вообще нарисовалась со своим чекнутым папашей! - прищурив глаза, воскликнул Йонас.
- Да плевать на них. У нас все в порядке, копы не посмеют что-либо сделать. За нас заступятся, если вы понимаете о чем я, - ответил Никлас, наливая себе виски.
Все снова одновременно закивали.
В комнате наступила тишина. Миралему она показалась немного зловещей. Он поднял было голову, но тут же поймал взгляд Никласа, пристально его рассматривавшего. Тот выглядел так, словно только что сошёл с обложки глянцевого журнала для геев, — подтянутый, подкаченный, с трапециевидной формой лица. Если бы Миралем случайно увидел его фото на прилавке газетного киоска в одном из журналов, то и не заметил бы подвоха.
- Ты поедешь с этим типом, - обратился он к Йонасу.
- На кой черт он мне упёрся? - недовольно ответил тот, презрительно глядя на Миралема. - Послушай, Никлас, я справлюсь и один. Мы даже толком и не знаем, кто он такой.
- Я уже навёл о нем справки. Он тут периодически покуривает травку со своими дружками. Он не проколется, за ним долг, - последние слова Никлас произнёс, слегка повысив голос.
- Ну конечно, - язвительно ответил Йонас, уводя глаза в сторону.
Не обращая внимания на его слова, Никлас вплотную подошёл к Миралему, присев на край стола.
- Ты поедешь с Йонасом для подстраховки, и если понадобится он объяснит что к чему. У тебя есть шанс исправить свою ошибку, а иначе я с тебя шкуру сдеру. Не заставляй меня разочаровываться в тебе. Ты ведь теперь с нами, - заговорщически улыбнувшись, сказал он.
Миралему пришлись по душе последние слова, произнёсенные Никласом. Он никогда не ощущал себя частью чего-то важного, никогда не был нужным. Был как-будто брошенным кем-то, хотя его никто не бросал. Просто потому, что никому до него не было дела.
Но теперь он в команде.
В настоящей команде.


Дорога до Нарвика, с учётом ремонта на участке при выезде из города, заняла около четырех часов. Все это время Миралем ловил нервные взгляды своего спутника. Всем своим видом тот показывал, что совершает над собой огромные усилия, посадив в свою машину чужака. Он то нервно постукивал пальцами, при этом крепко держась за руль, то быстро смахивал пот со лба, покуривая одну сигарету за другой.
Проезжая обрыв, они оба почти одновременно взглянули вниз в сторону моря. Вода была темно-синей, а волны монотонно бились о берег. Вокруг витали тучи, грозные и рассерженные, словно копили всю свою ненависть ради этого момента.
Доехав до города, они припарковались возле главной станции и направились пешком в сторону улицы Лансгата.
- Здесь недалеко идти, если ты об этом, - сказал Йонас, показывая, что они неспроста остановились здесь, а не доехали до пункта назначения. - Лучше лишний раз перестраховаться.
Миралем до этого никогда не был в Нарвике. В отличие от Тромсё, здесь люди казались слишком сонными. Прохожие словно не замечали ничего вокруг, даже таких подозрительных типов, как Миралем и его спутник.
Они шли по улице Фрайденлундгата, а со всех сторон были видны фьорды и горы. Город казался совсем небольшим.
- Ты так сильно не оглядывайся. Не привлекай внимания! - нервно процедил Йонас.
- Хорошо, - покорно согласился Миралем.
- Это тебе не туристическая поездка, ясно? Тем более, в этой дыре смотреть нечего.
Миралем охотно закивал, лишь бы тот отстал. Йонас производил впечатление несносного нытика. Такого он точно не стал бы никуда отправлять.
Дойдя до улицы Скиппергата, они свернули налево и направились в сторону двухэтажного дома в конце улицы. Маленький, невзрачный дом с потрепанными окнами и немного покосившейся кровлей. Второй этаж служил скорее как склад, чем жилое помещение.
Они встали возле дома и Йонас жестом дал понять, что Миралем должен отойти от него на несколько шагов. Подойдя к двери, он быстро  постучался. Никто не открыл.
- Давайте быстрее, мать вашу! - нервно выругался Йонас, постучав ещё громче.
Миралем оглянулся вокруг. Совсем недалеко от них шла компания каких-то фриков. Один из них нес на плечах магнитофон, из которого играла песня «Saint” в исполнении Мэрилина Менсона.
Через некоторое время возле двери послышался чей-то хриплый голос.
- Чего разорался, ковбой? Давно пуд соли в заднице не ощущал?
Им открыл небритый толстяк, маленького роста и с кривой улыбкой. Судя по явному акценту, он, как и Никлас, тоже был шведом.
Нехило их тут развелось, про себя подумал Миралем.
- Где девки? - сразу перешёл к делу Йонас.
- Может, зайдёшь?
- Я что по-твоему, похож на гребаного путника? Зови их, они должны были уже собраться. Нам надо ехать.
- Да тихо ты, - снова улыбнувшись, поднял свои огромные ручища толстяк. - Чего такой нервный? И что это за хрен с тобой приперся?
Он кивнул в сторону Миралема, переминавшегося с ноги на ногу.
- Лучше не спрашивай. Так где они?
- Пошли напиваться в бар Аструп. Телефоны оставили здесь.
- Ты серьёзно?! - завопил Йонас.
Толстяк только пожал плечами.
- А чего бы и нет? Пойло там отменное.
Оттолкнув его, Йонас забежал в дом, и через несколько минут, нервно выругиваясь, вышел с двумя чемоданами на колесиках, кивнув Миралему, чтобы тот помог.
- Ты, кстати, поменьше нанюхивайся, а то так и до могилы недалеко. Причесался бы хоть, - презрительно бросил он хозяину дома.
В кафе в такое время на удивление народу было немного. Две посетительницы в дальнем углу что-то обсуждали, подмигивая друг другу и попивая пиво «Лервиг».
- Ну и какого хрена я тащусь с вашими чемоданами по всей улице?! - возмутился Йонас, подойдя ближе.
- Ты вообще кто хоть такой? - спросила та, что посимпатичнее, прищурив глаза и разглядывая новых знакомых.
Она была одета в фуфайку с надписью «Селтик» и рисунком четырехлистного клевера на черном фоне. Коротко отстриженные светлые волосы и тонкие губы придавали ей и шарма, и развязности одновременно.
- Тот, кто будет драть тебя всю ночь с короткими остановками на водопой, - парировал Йонас, жестом показывая, как намерен это делать.
Девушки одновременно рассмеялись.
- Да у тебя кишка тонка, сынок.
- Собирайтесь, нам ехать ещё четыре часа, - будто не слушая никого сказал Йонас. - Никлас ждёт. Берите выпивку, допьёте в машине.
Они переглянулись, затем нехотя поднялись со своих мест.
Обратная дорога обещала занять меньше времени, так как ремонтных работ видно не было, но теперь Йонас нервничал ещё больше.
- Я Мария, а это Ева, - обратилась к парням та, что посимпатичнее. - А вас как зовут, гангстеры недоделанные?
- Я Миралем, а за рулём Йонас.
- Плевать мне, как вас всех зовут, - огрызнулся Йонас. - Вы привезли то, что были должны?
- В чемоданах, - ответила молчавшая до этого Ева.
Йонас резко притормозил, ударил по рулю и громко выругался.
- В чемоданах?! В тех самых, которые я таскал несколько кварталов?
- Тебя никто не просил их таскать! Я что, в сумочке должна была его засунуть? - огрызнулась Мария.
- А в чем дело? - поинтересовался Миралем.
- Ты вообще не лезь, - ответил Йонас.
- В одном из чемоданов три килограмма чистейшего кокса, - будто бы шутя сказала Мария.
- Твою мать, ты ещё выйди на улицу крикни это!
- А что такого? Я думала он знает.
- Так, заткнулись все, - не унимался Йонас. - Никаких больше разговоров.
Остаток пути все молчали. Только птицы за окнами нарушали всеобщее молчание. Они пикировали с небесных высот, рыская над морем, всапывая поверхность воды остриём крыльев, а эхо их криков, блуждая и рикошетя мимо проезжающих машин, вздымалось над берегом, помноженное и усиленное.
Миралем внимательно наблюдал за этой картиной, понимая теперь, из-за чего всю дорогу до Нарвика и обратно Йонас был на взводе. Если бы полиция поймала их с тремя килограммами наркотиков, то участь каждого была бы не завидной.