Ведьмы. Семейные узы. Глава 2. 6

Неделя пролетела ка один день. Эдгар словно провалился в детство, которого у него почти не было. По привычке просыпаясь на рассвете юноша подолгу нежился в широкой постели, прислушиваясь к окружающим звукам.  Дом был заложен около двухсот лет назад, с тех пор он несколько раз полностью перестраивался и ремонтировался, но всё равно был очень старым. Поскрипывали усталые половицы, иногда стену задевали ветки яблони, растущей совсем близко. Марк рассказал, что дерево дает плоды не каждый год, а как ему вздумается, и предугадать, будет ли урожай заранее не может никто.

Чуть позже все собирались в большой кухне на завтрак. По дороге кто-нибудь обязательно заглядывал к Эдгару, чтобы позвать и его тоже. Юноша представлял, что они и правда его семья, и зовут с собой не только из вежливости, а действительно хотят видеть, заботиться.

- Что месье желает на завтрак? – интересовалась Аварития по-французски. И он отвечал.

Однажды первой проснулась бабушка, она напекла к завтраку умопомрачительных картофельных лепешек, которые так вкусно было есть, обмакивая в сметанку. И они ели, а Беллума суетилась возле плиты, выкладывая на большую тарелку следующую порцию угощения и прихлебывала кофе из любимой темной кружки. Эдгару кофе не предлагали. Бабушка поила его чаем на основе неизвестного сбора рубинового цвета, то и дело гладила по голове и что-то тихонько приговаривала про себя. Эдгар заметил, что других она так не гладила, но вопросов не задавал.

По совету Беллумы после завтрака Эдгар и Марк ходили на залив, где долго бегали в одну и другую сторону. Ноги вязли в мелком прохладном песке, дыхания юноше так же не хватало надолго, но он не останавливался до тех пор, пока не падал в изнеможении.

- Вставай, Сопля Голландская! - шутливо мутузил его Марк, гарцуя рядом. Он подхватывал юношу за плечо и ловко ставил на ноги, заставляя то отжиматься, то прыгать, в зависимости от настроения и времени.

Эдгар почти не помнил родного отца, а отчим поспешил сбыть ненужного паренька с глаз подальше. Недоверие и неприязнь, которые Эдгар испытывал к Марку за несколько дней сменились слепым обожанием. Юноша день и ночь хвостиком ходил за доктором, засыпая того бесчисленными вопросами. Такое поведение могло бы показаться странным, но в этой семье все были с причудами и только порадовались возникшей дружбе.

Работа Аваритии не требовала её ежечасного присутствия, с магазином отлично справлялись два сменявших друг друга продавца и заведующая, так что женщина наслаждалась отдыхом, лишь иногда наведываясь в город.

В доме затеяли ремонт. Отправив Марка на службу женщины приступали к разбору накопившегося на чердаке хлама. Эдгара привлекали в качестве помощника и эксперта. Вещи сортировались, упаковывались и выносились на веранду или к мусорным бакам, расположенным неподалеку от автобусной остановки.

- Сделаем библиотеку, - делилась планами Аварития, кружа по освобождавшемуся пространству, - Повесим полки здесь и там, - Она увлеченно размахивала руками, указывая по сторонам, - Зимой поставим елку.

- Так тесно совсем будет, - заметил Эдгар. Он сидел тут же, на перевернутом ящике, в котором когда-то что-то перевозилось и листал древний журнал, чудом не рассыпавшийся от времени.

- Да ну! – не согласилась женщина, - Полно же места.

- Так вы же стены ровнять будете? – спросил Эдгар и поднялся, - Тогда комната закончится здесь, - Он встал возле вертикальной балки, державшей крышу и для наглядности, раскинул руки в стороны.

- Вот блин, - расстроилась Аварития, - И что делать?

- Не знаю, - пожал плечами юноша.

- Короче, надо посмотреть, - Аварития ещё раз задумчиво оглядела помещение, после чего скомандовала перерыв.

Марк привозил из города материалы, которые под недовольное ворчание Беллумы неровной горкой складывали в углу гостиной. Было принято решение пригласить мастеров со стороны, чтобы специалист посоветовал, что и как лучше сделать.

Если Марк возвращался не поздно – снова шли на пляж и тогда к ним присоединялась Аварития. Для купания было слишком холодно, но компания подолгу сидела на берегу, играя в карты или разгадывая кроссворды.

- Что-то мальчик на вас совсем не похож, - ехидно протянула одна из жительниц поселка, так же пришедшая подышать морским воздухом.

Эдгар и Марк в этот момент шутливо боролись, взметая вокруг себя фонтаны песчаных брызг. Аварития давала советы то одному, то другому и не торопилась прерывать веселье.

- А это не наш мальчик! – весело прокричала она любопытной соседке, - Это сам по себе мальчик! -  Аварития показала язык и отвернулась.

У Эдгара внутри всё похолодело. Ведь это правда. Он «сам по себе мальчик». Как можно забыть?

- Это мой мальчик, - спас ситуацию Марк, хватая подмышку Эдгара, который уже вовсю изготовился страдать, - Он не от неё! – Марк кивнул на замершую жену и подмигнул Эдгару.

- Как ты мог от меня это скрывать! – завизжала Аварития. Она, хохоча, подбежала к боровшимся и стала охаживать то одного, то другого сложенным полотенцем, сопровождая удары нелестными эпитетами и вполне правдоподобными стенаниями.

- Психи, - заключила любопытная дама и отправилась восвояси.

Было заметно, что даже за этот короткий промежуток времени Эдгар заметно окреп. Кожа покрылась ровным слоем золотистого загара, исчезли синяки и болезненная бледность кожи. Голова по утрам была ясной и совсем не болела. Пробежки с каждым днем давались ему всё легче. Эдгар опасался, что отличные новые вещи скоро станут тесными, но пока всё было в порядке, видимо Аварития предусмотрела такой момент.

Вечера проводили за разговорами, часто выходя для этого на террасу. Беллума занимала всеми любимый гамак, Аварития усаживалась в кресло напротив, Марк чаще всего стоял, прислонившись спиной к перилам, а Эдгар облюбовал для себя местечко возле одного из квадратных столбиков, державших крышу. Через пару дней на том участке перил появился сложенный вчетверо тонкий пледик. Эдгар так и не узнал, кто его принес, но сидеть стало удобно и мягко.

- Слушай, парень, - обратился к нему однажды Марк, - А ты кем хочешь быть, когда вырастешь?

- Чего? – не понял Эдгар.

- О чем ты детстве мечтал, кем хотел бы работать или чем заниматься? - пояснил мужчина.

- Да, как-то не до этого было, - ответил Эдгар, - Я биологию в школе любил, химию, читал тоже много. Но какой из меня химик?

Марк согласно покивал, отхлебывая чай.

- А из книжек что нравится?

- Булгакова люблю, - охотно поделился Эдгар.

- «Мастера и Маргариту»? – уточнила Аварития. Завязавшаяся беседа ей очень нравилась, - Что может быть лучше разговора о литературе на вечерней террасе в компании близких?

- Бокал хорошего вина с ними же, - едко заметила из гамака Беллума.

Аварития притворно возмутилась, но вскоре засмеялась вместе со всеми. Она то и дело поправляла на плечах любимую дачную шаль, делавшую женщину похожей на театральную актрису.

- На самом деле, - продолжил тему Эдгар, - Мне больше всего «Собачье сердце» нравится. Профессор там такой… - он не смог подобрать слово и неопределенно помахал рукой, - А Шариков смешной. Мне его жалко.

- Булгаков кстати врачом был по образованию, - сообщил Марк, - Поэтому всё так реалистично написано.

- А я вот, наверное, тоже, - внезапно признался Эдгар, - Как вы хотел бы врачом стать…

Он напряженно замолчал, ожидая реакции.

- Конечно, я всё понимаю, - снова начал юноша, - Где вы и где я, там, наверное, одни профессора у вас на работе, да и берут только отличников, - он стушевался, ожидая реакции.

Странное дело, никто не засмеялся, не стал отговаривать или отпускать презрительные замечания. Наоборот, Аварития уважительно закивала головой:

- Психиатрия – серьезное дело, - а потом похвалила, - Хороший выбор.

- Ну, что я могу сказать, - Марк как всегда подходил к делу обстоятельно, - Как ты понимаешь, с твоим образованием в медицинский тебе путь закрыт. Но, - Он задумчиво постучал себе по подбородку, - Можно попробовать подать документы в училище.

- Да всё я знаю про училище, - раздраженно рыкнул Эдгар, - Только туда меня и возьмут, бетон месить.

- Нет ничего плохого в замешивании бетона, - философски изрекла Беллума, приподнимаясь в гамаке, - Мы вот не умеем. Ты умеешь? – спросила она зятя.

Марк отрицательно покачал головой.

- Но я думаю, - продолжила пожилая дама, осторожно прикуривая, - Что Марк имел в виду медицинское училище. Такое заведение, где учат младший персонал.

- Не хочу я младшим, - воинственно раздул ноздри Эдгар.

- Так и не будешь! – успокоил Марк, - Получишь среднее специальное образование, станешь уже почти медиком. Потом на год оформим тебя на работу, например, ко мне, - Марк разговаривал словно сам с собой, - После этого, как работающий специалист, ты будешь иметь льготу. Поступишь в университет, станешь хоть хирургом, хоть психиатром, хоть кем.

- Вы серьезно? – ошарашенно проговорил юноша.

- Вполне, - кивнул Марк.

- А если я умру? – вспомнил о своем недуге Эдгар.

- С чего тебе умирать-то – спросила Беллума, - Ты, конечно, не совсем здоров, в этом я с вами согласна, - она кивнула в сторону Марка, - Но я так полагаю, что в ближайшие годы смерть тебе не грозит.

- Скажете тоже! – усмехнулся Эдгар, настроение которого стремительно ухудшалось.

- Я в общем так же думаю, как Белла, - поддержал тёщу Марк.

- Ну, раз все со всеми согласны, - увела разговор в другую сторону Аварития, - То не пойти ли нам в дом, где действительно завалялась бутылочка винца. Думаю, вдруг испортится….

- Не дело, конечно, - пробасил Марк, - Парень, ну-ка помогай Рите. Занесите столик.

Аварития взяла поднос с остатками печенья, которое все ели и скрылась в доме. Марк молча наблюдал, как Эдгар, хвалясь своей удалью, затаскивает через небольшой порожек низкий круглый столик с четырьмя массивными витыми ножками. Никто уже и не помнил, откуда в семье появился этот тяжелый неудобный монстр, казалось, он вырос вместе с деревьями из которых строили дом, а потому попытка избавиться от четвероногого страшилища могла быть приравнена к преступлению против семейства.

- Ну, как он? – Тихо спросил тёщу Марк, убедившись, что дверь плотно закрыта.

Беллума пожала плечами.

- Так же.

- Но ему ведь лучше? – настаивал Марк, - Это же видно.

- Да, - согласилась женщина, - Но он выздоравливает очень медленно. Я не понимаю, с чем столкнулась.

- Ты же говорила, что знаешь.

- Я говорила, «что-то знакомое», но я по-прежнему не знаю, что именно, - сердито пояснила Беллума, - Я снимаю симптомы, уменьшаю повреждения, убираю утомление и душевную боль, - она снова закурила, проигнорировав неодобрительный взгляд зятя, - Медик-медведик, ты в курсе, что парень как струна психический?

- Да, вижу я, - согласился Марк, - Но пока мы не разберемся, что с анализами, даже вникать не хочу. Эдик не плохой парень, но сейчас важно не это. Вокруг миллионы отличных людей, умирают от смертельных болезней, это же не значит, что всех надо жалеть, утешать и решать их психологические проблемы.

- Напрасно, - заметила Беллума, снимая с металлического крюка петлю, удерживавшую гамак, - Человека нельзя поделить на части и лечить отдельно голову и тело.

Она ловко скатала гамак в трубочку и зацепила за такое же крепление на другой стороне.

- Согласен отчасти, - грустно пошутил Марк, складывая в стопочку пледы - Разделить можно легко, а вот лечить действительно нельзя.

- Да не умирает он! – упрямо сверкнула глазами Беллума.

- Посмотрим, - буркнул Марк и замолчал.

Они немного постояли на крыльце, вслушиваясь в отдаленный звук прибоя. Деревья в сумерках выглядели черными таинственными силуэтами.  Из-за тучи, похожей на комок серой ваты, лениво выползала бледная июньская луна, подсвечивая небо неясными бликами. Беззвучно шевелилась нежная трава, казавшаяся серой. Беллума вдруг подумала о своих родственниках, живших здесь прежде: Любовались ли они закатом? Слушали волны? Было ли им жалко несчастных людей, которым нельзя было помочь?