Гадюка

               
Но вот и наступили весенние деньки. Механизаторы выехали в поле  рыхлить  землю, которая  была вспахана  под зиму.

 Сразу же в след  за ними  пошли  сеялки. Одни занимались севом ранних яровых культур,  другие, сеяли семена: подсолнечника, сахарной свеклы, кукурузы, рапса и, так далее.

Еще только сеяли, а агроном в бригаде  уже разбил участки на паи.

 На одного полевода приходилось по сто - сто  пятьдесят соток  каждой культуры.

 После сакмана, когда ягнята уже самостоятельно поедали корм всех отправляли на прополку. 

Мать Веры, всегда брала дочь с собой в поле полоть кукурузу или свеклу, так как, были летние каникулы.

Взяв два рядка протяженностью два - два с половиной километра  они "гнали" их на край.
 
Там у них  стояли ведра, а на них лежали   фуфайки.

 Два необходимых предмета в поле.

 Ведро, чтобы было на чем сидеть, а фуфайка, чтобы было удобно  сидеть.

 Еще фуфайка служила подстилкой для обеденного отдыха.

 В поле не брали сумки.

Очень неудобная вещь.

Если она лежит в конце рядка, то ее можно и потерять  ведро же, блестит на солнце  и доставляет тебе радость, что скоро закончатся твои мучения конец рядка уже близко.

 Еще в ведро  из дома брали еду  все на поле доставлялось  в целости и сохранности.

Где-то в центре поля  сидел дед Панкрат и, отбивал на своем воткнутом в землю обрубке металла  тяпки  изготовленные из косы  или пилы «Дружба».

 Возле него же стояла и бочка с водой.

 Напившись водички, отбив тяпку, которая могла побрить щетину мужику  шли продолжать прополку.

И так пока не заканчивался сезон прополки.

Туго приходилось тому, кто не успевал за всеми  или, не качественно прополол.

 Все переезжали на другое поле, а тот  кто остался  ему ни воды  ни затачивания тяпки.

Наступил обед, Вера с матерью, заканчивали свои ряды.
   
Подъехала повариха  на подводе.

 Сгрузила термоса с первым и вторым.

 Женщины на траве  с боку рядов  расстелили  кто  что и, стали принимать чашки с борщом.

 Жарко, есть не хочется, но если не накормишь свой желудок, после обеда на поле, делать нечего, грохнешься в голодный обморок.

И так, поев  расстелили свои фуфайки и улеглись под палящим солнцем отдыхать  прикрыв лица  косынками.

Вера, хотела прилечь рядом с теткой Рыкунихой, но дед Панкрат   дернув ее за рукав  глазами показал иди вон там ляг.

-А почему мне нельзя лежать рядом с теткой?- спросила Вера,  у матери.
 
-А ты спроси у деда Панкрата, почему?

Вера подошла к деду и спросила, что он имел против тетки Рыкунихи?

- Да ее  гадюки любят.

Где не ляжет, эта тварь обязательно ее найдет  и подползет  под фуфайку.

 -Был случай, - рассказывал он,-  Рукуниха  еще не была такой   упитанной  бабенкой.

 Любила гулять с хлопцами  до первых петухов.
 
Но, а потом во время обеда на поле  упадет  и спит бесчувственно.

 А когда  спит, то с открытым ртом.
 
Вот и заползла к ней в рот  гадюка.

 Она почувствовала, когда внутри у нее что-то, зашевелилось и вызвало приступ боли.

 Я видел, как нырнула к ней гадюка, но не успел добежать.
 
Ее сестра принесла воды и сказала,-  пей, как можно больше.

Она стала пить  открылась сильная рвота  и эта тварь  полуживая полезла наружу.

 Ее схватила твоя мать, и выдернула.

 Неделю  Рыкуниха, приходила в чувства  ничего  не ела.

 С тех пор  ее стали звать  гадюкой.

 И не один  хлопец  к ней не посватался, так и осталась  в старых девах.

Вера стояла  и смотрела на деда Панкрата  с недоверием.

-Хочешь, - сказал он, - я тебе докажу, что ее любят гадюки.

Он подошел к Рыкунихи, сказал,- прости, что побеспокою, я    наверно,  здесь свой мундштук уронил.

 Она поднялась.

И точно, под ее фуфайкой  лежала  свернувшись в кольцо юная, тонкая  гадюка  блестя своей кожей на солнце.
 
-Видишь? Что я тебе говорил?

  Эта гадюка  еще молодая, вот к осени  она приползет, или  какая другая, но уже будет сантиметров тридцать.

А то, и   более.

 Вера стояла  и смотрела на гадюку, тетка Рыкуниха наклонилась  схватила ее за хвост и кинула в траву.

- Мало я от вас тварей страху натерпелась, так вы и сейчас меня донимаете.

Она снова улеглась отдыхать.

Закончился обеденный перерыв  все встали  подняли свои фуфайки  сложили на ведра.

 Поднялась и тетка Рыкуниха, взяла фуфайку, а под ней гадюка, но не та, что была, это совсем маленькая и тоненькая, наверно, от своей мамки-гадюки сбежала.

С тех пор  Вера, никогда  не ложилась с Рыкунихой рядом отдыхать.