Людские судьбы глава 21

                ГЛАВА 21
  Первые полгода молодой человек регулярно присылал письма матери и невесте. Домой он старался писать только о хорошем, скрывая от матери все негативные стороны армейской службы. Татьяна же получала иные сообщения. С ней Алексей делился сокровенным, рассказывая о жестокости и несправедливости, процветающей в армейской среде. Порою было невыносимо тяжко, в голову приходили дурные мысли, избавиться от которых помогали сильный характер, подкреплённый истинной верой и поддержка друзей. Служил молодой человек вместе со своими новыми друзьями - Виктором Чертовым и Сергеем Казаковым. Армейские трудности сплотили их. Теперь лишь изредка можно было увидеть кого-нибудь из них в одиночестве. Всегда и во всём друзья старались помочь друг другу, оказывая также необходимую поддержку своим сослуживцам. Службу свою они проходи в воздушно-десантных войсках. Алексея поначалу не хотели брать, ссылаясь на недавнюю травму головы.  Однако он и здесь проявил свой железный характер, убедив комиссию в том, что абсолютно здоров и должен служить вместе с товарищами. Через пару месяцев после присяги вместе с остальными сослуживцами он попал в Узбекистан, где под Ташкентом в Чирчике находился центр подготовки батальона специального назначения. Вскоре друзьям стало ясно, что их готовят для дальнейшей переброски в Афганистан. Их догадки подтвердились, когда на очередном построении   начальник политотдела, указав на них и еще на несколько сослуживцев, сказал: «Товарищи, вы добровольно отправляетесь служить в Афганистан. Вам выпала честь выполнить свой интернациональный долг, помогая дружественному афганскому народу». Так ребята были назначены «добровольцами».
   Узнав об этом, Алексей как-то внутренне приободрился. Его мечта, наконец, сбывалась. Теперь он с особым усердием обучался тонкостям военной науки. Нельзя сказать, что их учили чему-то особенному. По солдатским понятиям, они всего лишь немного постреляли, побегали, научились «снимать часового», бегать восьмикилометровые кроссы до полигона и обратно. Сержанты заметили старание молодого бойца. Теперь вместе с ними ему приходилось побегать побольше, периодически возвращаясь в конец колонны и  подгонять отстающих.  Здесь же их обучали прыжкам с парашютом. В итоге у каждого их насчитывалось с десяток…
    Казаков же, наоборот, как-то весь сник, узнав о предстоящих перспективах. Друзья пытались его взбодрить, говоря, что вместе смогут пройти это тяжёлое испытание. Однако Сергей с каждым днём становился всё мрачнее. На все попытки товарищей поговорить с ним, он отмахивался, твердя:
   - Вы не понимаете, какой ад нас ждёт. Там война, а значит, повсюду нас будет преследовать смерть. Совсем не факт, что нам удастся выйти победителями в борьбе с ней.
   - Да брось ты хандрить, - раздражённо отвечал ему Виктор Чертов. - Судя по твоим словам, нам уже здесь нужно взять гроб, чтобы там нас в него положили…
   - Хорошо, если будет что класть, - так же мрачно перебил его Казаков.
  Спустя месяц после этого разговора всех их в составе немногочисленной группы перебросили в Афганистан.
  Когда прилетели в Афганистан, то первое, что увидели, были старослужащие, идущие по взлетной полосе к вертолетам. Их лица не выражали никаких эмоций. Казалось, что перед молодыми солдатами проходит строй зомби. Поравнявшись с молодым пополнением, один из старослужащих ухмыльнулся и произнёс:
    - Здорово, смертники!
    Эта фраза гулким эхом отразилась в ушах каждого вновь прибывшего бойца, раз и навсегда погубив в них надежду на дальнейшую спокойную службу.
    После первой же ночи было трудно открыть глаза: всё лицо было в мелкой афганской пыли.   
   Уже вскоре друзьям предстояло участвовать в боевой операции, в ходе которой
удалось отбить афганский «наливник». Так называли цистерну с топливом. Душманы не хотели отступать. Завязалась перестрелка. Рядом с Алексеем залёг Сергей Казаков. Вскоре раздались звуки выстрелов их автоматов. Алексей не мог понять, почему все  вокруг стреляют очередями, а Сергей -  одиночными. Когда всё стихло, выяснилось, что от волнения он, снимая автомат с предохранителя, рванул его сильнее, чем нужно, тем самым переключив на одиночные выстрелы.  Так прошло их боевое крещение. В ходе следующей операции курьёзный случай произошёл с Виктором Чертовым. Не желая того, он вдруг стал пулемётчиком. Произошло это только потому, что перед выходом Виктор повздорил с сержантом, обещавшим наказать дерзкого солдата. Так вот и оказался в руках парня пулемёт. По заведённой здесь традиции, пулемётчиком становился тот, кто провинился: ему давали таскать пулемёт потому, что он был тяжелый. Самое страшное, что никто и не спрашивал согласия, не узнавал, умеет ли получивший его, обращаться с этим оружием. Всему учила сама война. К сожалению, чаще всего ценою человеческих жизней.
    Через зону ответственности батальона, в котором служили друзья, условно проходили двадцать восемь караванных маршрутов, по которым шли поставки оружия, боеприпасов, перевозились наркотики. Бандгруппы передвигались в основном ночью. Поэтому, чаще всего, ребятам приходилось выходить в ночные рейды. Постепенно приходил боевой опыт. Виктор довольно быстро сроднился со своим пулемётом, огнём из него во время схваток с душманами надёжно прикрывая товарищей. Нередко бандгруппы вклинивались в состав мирных караванов с товаром, или маскировали свой караван под мирный.  Приходилось их тщательно досматривать.
   Утро в Афганистане начиналось в четыре часа. После инструктажа на караванные маршруты на двух вертолётах отправлялась досмотровая группа. С ними поднимались две «вертушки» прикрытия. Вылет обычно был в пять утра. Позже взлетать было проблематично из-за того, что уже к девяти утра температура воздуха поднималась настолько, что вертолётам было сложно летать. Караваны шли примерно в это же время. С десяти-одиннадцати часов они  вставали на дневную остановку для отдыха. Днём по пустыне в такую жару невозможно передвигаться никому – ни людям, ни даже верблюдам.
  Вертолёт медленно кружил над обозначенной зоной. Сидящие в нём зорко смотрели по сторонам. И вот внизу замечен караван. «Вертушка» разворачивается. Пулемётчик Виктор Чертов даёт предупредительную очередь с борта. Караван останавливается. Все поднимают руки, машут руками и что-то кричат. Командир переводит:
  – Мы мирные, летите дальше!
   Он улыбается:
   - Знаем мы этих мирных. За последнюю неделю их было уже три и во всех оружие, боеприпасы, наркотики.
   Им принято решение о том, что нужно произвести досмотр. Снижаются два вертолёта с досмотровой группой. Остальные кружат в боевом охранении.  Группа начинает медленно приближаться к каравану. И вдруг тот, кто только что   махал руками и что-то кричал, достаёт откуда-то автомат и открывает огонь.  В ответ раздаются выстрелы советских бойцов. Начинается бой. Вскрикнув, внезапно падает Алексей. К нему тут же бросается Сергей Казаков. Поливая душманов огнём своего автомата, он оттаскивает друга на безопасное расстояние. К нему тут же бросаются товарищи, помогая затащить Алексея в снижающийся вертолёт. Как выяснилось позже, вражеская пуля попала в разгрузку» на его груди и застряла там в снаряженном магазине. Удар
был такой силы, что у парня чуть сердце не остановилось, синяк был на всю грудь. 
 При помощи вертолётов боевого охранения бандгруппа была уничтожена.  Разбежавшийся от выстрелов караван удалось согнать вновь.  После досмотра выяснилось, что в нём  было оружие, боеприпасы и наркотики. Последнее уничтожили на месте. Остальное загрузили в вертолёт и улетели. *
* В основе лежат воспоминания участников афганской войны Владислава Еремеева и Александра Гоштука.

   После этого боя Сергея назначили санитарным инструктором.  И снова никто
не спрашивал его согласия. Принцип был таков: «Смог оказать помощь другу, сможешь помочь и остальным ».
  Спорить с этим доводом было бесполезно.   Ещё через неделю досмотровая группа попала в засаду, устроенную душманами. Только благодаря своевременной поддержке
вертолётов боевого охранения остаткам бойцов удалось вырваться из вражеских клещей. Группа понесла значительные потери. Получил ранение в плечо и Виктор Чертов. Алексей в этом бою не участвовал, так как восстанавливался после травмы. После этой схватки Сергею в первый раз выпало выполнять тяжелейшую работу: нужно было обмывать тела погибших солдат. Начальник медслужбы объяснил ему, что каждого погибшего следует обмыть, подвязать челюсть, чтобы не обвисала и правильно сложить руки. Далее уже будет действовать похоронная бригада, которая укладывает тела в «цинки».
   С трудом превозмогая страх, Казаков начал сверху обмывать труп молодого парня. Потом тело предстояло перевернуть.  Дрожащими руками Сергей приподнял тело убитого товарища.  Раздался неприятный чавкающий звук. Спина убитого прилипла к брезенту от спекшейся крови и теперь, отрываясь от него, издала этот звук. Казаков пошатнулся.  Его словно штормило от всего этого.  Кое-как  он всё же перевернул сослуживца. При этом и из раны ещё натекло под ноги. Сергей пулей выскочил из санчасти. Тут же его вырвало…
   Через месяц он смог привыкнуть к этому. Да и как было не привыкнуть, если в санчасть  довольно привозили трупы. Однажды их было пятнадцать. Все они
подорвались на своём же минном поле. Картина была ужасной: мешанина из плоти и костей. Узнать, кто из них кто не представлялось возможным. И Сергею  просто  пришлось делать свою работу. С того момента он  навсегда запомнил фразу начмеда: «Если не ты — то кто?».
   Алексей вскоре вернулся в строй. Спустя пару недель возвратился и Виктор. Парню повезло. Пуля прошла на вылет, не задев кость. Плечо ещё побаливало, поэтому пулемёт передали другому бойцу.
   Находясь в госпитале, Алексей возобновил переписку с Татьяной, не забыв отправить письмо и в адрес матери. Теперь он уже не раскрывал в них всей правды афганской войны. Во-первых, не хотелось пугать своих любимых, а во-вторых, военная цензура всё равно бы не пропустила ничего подобного.
  Шёл четвёртый месяц пребывания друзей на афганской земле. Из разведданных стало ясно, что в зоне ответственности их батальона будет переброска большой партии оружия и боеприпасов. Караван будет тщательно охраняться. Для отвлечения внимания от основного, параллельно будут идти ещё два-три каравана с абсолютно мирным грузом. Перед группой была поставлена цель обезвредить это бандформирование.
   В состав группы сразу же были включены Алексей Анохин и Виктор Чертов. Узнав об этом, Сергей Казаков прибыл к комбату.
  - Товарищ подполковник, разрешите и мне с товарищами в рейд сходить. Засиделся я среди крови и трупов. Разрешите пойти. Уверен, что моя помощь не будет лишней.
   - Что с тобой поделать, - устало улыбнулся комбат. – Иди, если так этого хочешь. Только помни, что рейд этот особый: караван будет тщательно охраняться. Не исключено, что на пути его следования бандиты для прикрытия организуют засады, так что, как сам понимаешь, ребят не на прогулку отправляю.   
   - Хорошо, что не на прогулку, - ответил Сергей. – Должок у меня числится за этими гадами. Столько ребят наших за последнее время положили, вспомнить
жутко. Теперь мой черед настал: за каждую смерть поквитаться с ними хочу.
  - Цель ты правильную себе поставил, - вздохнул комбат. – Только горячность лишнюю в себе погаси. Многие из-за неё на поле боя и остались. Ненависть им глаза слепила, потому и не замечали многого вокруг, сами под пули лезли.
  - Я Вас понял, - тихо молвил Сергей. – Спасибо за понимание. Разрешите идти?
  - Иди, - снова вздохнул комбат, - и помни всё, что я тебе сказал.
  - Есть, - коротко ответил Казаков, выходя из штабной палатки.