Хотели на плотах, а поехали на автобусах. закарпат

Успех армяно-грузинской экспедиции вдохновил ее участников, и на следующий год было задумано путешествие в расширенном составе - с Уравновешенным Юрой и его женой Беспокойной Иной.

По Тиссе на плотах! Был выбран именно такой способ передвижения. Как это делается, мы увидели в фильме «Путешествие по Закарпатью», который показывали в Круговой кинопанораме на ВДНХ. Демонстрировали потрясающие кадры «Сплав леса по Тиссе». По бурной реке, с сумасшедшей скоростью, неслись узкие плоты с длиннющими рулевыми веслами; зрелище было завораживающее. Мы устроились на плотах вместе с кинооператором. Не успели плоты выплыть из своей тихой гавани, как они стали почти вертикально, и полетели с горы со скоростью сумасшедшего автомобиля в Формуле-1. Шум оглушающий, в сотню децибел, берега проносятся так быстро, что отдельные деревья сливаются в сплошной лес. Чтобы удержаться на плоту, нужно держаться за веревки, скрепляющие бревна.
Посмотрели мы завораживающее зрелище, и возмечтали отправиться на Тиссу. И предложили поездку по Закарпатью. К нашей радости, маршрут оказался включенным в перечень дозволенного именем ВЦСПС, и был одобрен всеми членами экспедиции.
И наша группа «выбила» пять путевок в Закарпатье!
Первое перемещение – самолетом в город Львов. Лысый с Прелестницей отправились туда на два дня до начала официального туризма, понадеявшись на авось – авось достанут места в гостинице. Хотелось спокойно осмотреть все готические сооружения, которых в Львове множество – все-таки это был польский католический город! Попросив таксиста в аэропорту доставить путешествующие тела в «недорогую, но приличную гостиницу», любопытствующая пара с комфортом разместилась в небольшом чистеньком номере в центре города. И пошла, изучать «каплицы», сиречь часовни. Их в Львове чертова прорва, и все готические! А слова кругом какие! Монастырь бенедиктинцев, монастырь францисканцев, и т.д., и пр. Как будто попали в Париж времен мушкетеров!
Было интересно и интригующе!

ЯСИНЯ.

 А потом сели в автобус на турбазе, и повезли нас в горы. Первая остановка – Ясиня, бывший дом отдыха – санаторий для раненых немецких летчиков. Стоит на Тиссе, но она тут мелкая и спокойная. На месте узнали, что сплав леса по Тиссе происходит только во время весеннего паводка, когда открывают шлюзы и вместе с потоком весенней воды пускают плоты; весна прошла, и путешествие по Тиссе нам не светило. Что делать – смирились...
В Ясиня экспедиция развлекалась, гуляя по окрестностям. И набрела на маленькую деревянную православную церковь, со стареньким, заросшим до глаз попиком. Святой отец пожаловался, что церковь собираются закрывать, и он ничего не может с этим поделать. И экспедиция решила бороться с мракобесами – написала протестующее письмо в какую-то вышестоящую инстанцию; неизвестно, чем дело кончилось.
Из Ясиня было совершенно восхождение на гору Близнецы – высотой около 2 км. Поход был с ночевкой; спали в домике с двухъярусными нарами. Ужин грели на костре, добавляли сухим пайком. Вверх вся экспедиция, кроме Лысого, перемещалась быстро и уверенно. Прелестная не хотела идти вниз, ей больше нравилось идти вверх. Остальные успешно скатились к подножью. Впереди был Лысый – двигаясь с горы, он чувствовал себя королем и шел быстрее всех.
Все участники похода получили зачетный балл для получения героического значка «Турист СССР».

ХУСТ.

 Следующая остановка была в городе Хусте. Во времена немецкой оккупации этот город был столицей независимой гуцульской республики; ВСЕ жаждут независимости – а чем гуцулы хуже! После войны советская власть простила гуцулам их независимость, и – в отличие от других народов – ни одного гуцула не выслала. По крайней мере, мы о высылке ничего не слышали!
Во время экскурсии по окрестностям Лысый промочил свои кеды и повесил их сушить возле печки, на которой сушилась обувь других туристов. Часа через два выяснилось, что кеды не только высохли, но и сгорели – оставалось только похоронить их с почестями! Переживаний было много...
Побежали по магазинам, и нашли очаровательные кеды ярко-красного цвета – таких ни у кого не было! И, наверно, уже не будет...
Лысый морщился, но не стеснялся и гордо щеголял красными ногами.

РАХОВ.

 Потом экспедиция перебралась в город Рахов. Здесь снова течет Тисса, отсюда был совершен поход на Кобылецкую Поляну. Поляна – небольшое плато на высоте 1–1,5 км; тут стоит несколько домиков и пасется бесчисленное множество овец. Местные жители ходят в расшитых, настоящих гуцульских киптарах-жилетах, опушенных мехом. Экспедиция очень захотела войти в тесный контакт с аборигенами; эту операцию провел Молодой и Энергичный – он уговорил симпатичную девицу пригласить нас в свой дом, где за деньги экспедиции её кормили курицей с мамалыгой и обильно поили экспедиционной водкой. Мамалыга – это кукурузная каша, застывшая в виде кирпича (и такая же по твердости) и нарезанная ломтиками. Пища – не для белого человека, но во имя дружбы народов экспедиция проглотила пару кусочков. Все, слава богу, остались живы.
А потом экспедиция выпросила у хозяев их гуцульские костюмы. Прелестница переодеваться отказалась, а Лысый и Молодой нарядились в киптары и в таком виде бегали по поляне. И, конечно, фотографировались.
Обратный путь пролегал вдоль Тиссы. В автобусе разгорелся спор – куда течет река? Влево или вправо? Мнения разделились, и это несмотря на то, что течение Тиссы мимо Рахова очень быстрое и любая щепочка несется со скоростью быстроходного глиссера. Или в реке щепочек не было, или зрение после обеда давало сбои.
На Тиссе Лысый, наконец, смог доказать, что он не боится воды. Он плюхался в реку, и течение быстро переносило его из точки А в точку Б; при этом он не двигал конечностями, а просто быстро перемещался течением. До тех пор, пока не цеплялся брюхом за дно...
Скорость течения была такова, что угнаться по берегу за упавшей в воду пластмассовой мыльницей оказалось безнадежным делом – назавтра пришлось покупать новую.
В Рахове произошло событие, достойное пера Шекспира. В составе группы имелась хорошенькая, но очень пышная и очень глупая девица по имени Арочка. Оказалось, что она неравнодушна к нашему Энергичному; в один прекрасный вечер эта парочка догулялась допоздна и дверь в корпус, где проживала Арочка, была уже заперта. Арочка полезла в окно своей спальни и при этом наступила на спящую туристку. Та, естественно, подняла визг и разбудила весь табор. Так как Арочка успела забраться в свою кровать, то оказалась ни при чем; но слухи все же поползли... Мы Энергичного не выдали...
В том же Рахове Экспедицией была сделана попытка культурно развлечься. Мужчины надели галстуки, женщины – парадные блузки и срочно выглаженные брюки, и все пошли в ресторан. И – о горе! – в ресторан Э-ю не пустили: оказалось, что женщины в брюках – буржуазный разврат. Почти стриптиз...
Ссылки на Москву ничего не дали – московские порядки тут не указ!
Другим культурным развлечением оказалась игра в бадминтон. Этим занялись Лысый и Уравновешенный. Они оккупировали волейбольную площадку и начали стучать ракетками по воланам; оказалось, что это нелегкое дело и игра требует хорошей физической подготовки. Не осознав, а иссякнув, игроки сдались; игра прекратилась и больше не возобновлялась. Данный вид интеллектуальной культуры оказался слишком трудным для хилых москвичей, всю свою сознательную жизнь проведших за кульманами и письменными столами...

МУКАЧЕВ.

 Следующим пунктом туризма был город Мукачев. В этом городе Экспедиция предприняла поход в один из старых замков, в котором в советские времена размещалось училище сельских механизаторов. Признаки сельскохозяйственного образования мы почувствовали еше на подъезде к замку – запах суточных кислых щей покрывал площадь не менее квадратного километра. Желание осматривать древний замок быстро исчезло...
И Экспедиция предприняла другую авантюру – в полном составе отправилась в гости к знатной звеньевой, выращивающей невиданные урожаи винограда.
Звеньевой не оказалось в центральной усадьбе совхоза, но Экспедицию приняли с почетом – усадили в тени под раскидистым деревом и поставили большой таз с различными фруктами. Наевшись от пуза груш, яблок и винограда, экспедиция разомлела; звеньевая все не приезжала, и ее заместительница предложила москвичам познакомиться с подвалами, где хранится вино. Все завопили «УРА!!!» и пошли по подвалам. В подвалах на боку лежали здоровенные бочки с крантиками; каждому посетителю был вручен большой бокал для дегустации местных вин. Почему-то получилось, что члены экспедиции, продегустировав один-два сорта, продолжать пробовать вина отказались ввиду слабости головы, и весь удар принял на себя Лысый.
По выходе из подвалов он, правда, не шатался, но язык его ходил по странным, с трудом понимаемым, траекториям. И в таком состоянии он выдвинул новую идею – посетить женский монастырь, расположенный недалеко от подвалов.
Женщины от знакомства с монахинями отказались, и в поход отправилась бодрая мужская тройка.
Вокруг монастыря построена высокая ограда, с маленькой калиточкой и объявлением на ней. Из объявления следовало, что экспедиция пришла в неприемные часы и что в монастырь ее не пустят; после долгих переговоров с сестрой-привратницей мужчин допустили в маленький дворик возле калитки. Через дворик то и дело прошмыгивали монахини, и тройка смогла хоть немного удовлетворить свое любопытство, взирая на молоденькие и хорошенькие лица шустрых сестричек. Полюбовавшись этим зрелищем и поняв, что будущее не сулит ничего более интересного, мужчины отправились обратно, к совхозному раскидистому дереву; к этому времени последствия дегустации полностью выветрились, и экспедиция захотела домой. Но – появилась звеньевая, и пришлось вести светскую беседу, мобилизовав знания по виноградарству и виноделию, почерпнутые из пары газетных статей. В результате все остались довольны, и экспедиция в отменном настроении от съеденного винограда и созерцания молоденьких монашек вернулась в свой объединенный номер – все члены спали в одной комнате, на плотно сдвинутых кроватях. Такое решение члены экспедиции приняли, чтобы избавиться от нежелательных «чужих» сопалатников, которых подселяли на пустые места в комнаты на 5–6 мест. А бросать своих на произвол судьбы не хотелось – при любых раскладках одинокий Молодой и Энергичный попадал к чужим людям.
Несмотря на тесноту, все хорошо выспались и благополучно отъехали в столицу Закарпатья – город Ужгород.

УЖГОРОД.

Поняв на опыте, что личное знакомство с аборигенами украшает и разнообразит путешествие, экспедиция единогласно поручила Молодому и Энергичному установить такое знакомство в Ужгороде. И он прекрасно справился с поручением, притащив тощего немолодого мужичка по имени «Тибор-бачи«, или «дядя Тибор«. Этот венгерский дядя сносно объяснялся по-русски и тут же объявил себя лучшим знатоком города; за свои услуги он потребовал немного – накормить его обедом в одном из ресторанов.
Экспедиция согласилась с этим условием и отправилась в путь под руководством свежеиспеченного гида.
Первым пунктом экскурсии была местная филармония, занявшая помещение бывшей еврейской синагоги. Здание синагоги очень интересное, со смешением всех возможных стилей, но, тем не менее, смотревшееся очень гармонично; большой зал внутри здания был богато украшен растительной лепниной в золотых и бело-зеленых тонах. Очевидно, закарпатские евреи не были бедняками. Только к моменту изгнания немцев вряд ли кто-либо из них остался в живых...
Больше ничего Тибор-бачи в городе не знал, и экспедиция решила с ним расстаться, предварительно покормив обещанным обедом. Что и было исполнено.
После обеда экспедиция самостоятельно побродила по городу, обсуждая план на следующий день. Плановый туризм не предлагал ничего интересного, туристы были предоставлены сами себе. Экспедицию обуяла грандиозная идея – познакомиться с писателем Феликсом Кривиным, который, по слухам, проживал в Ужгороде. Кривин в это время был очень популярен коротенькими рассказиками-байками, в которых действовали не люди, а различные одушевленные предметы домашнего обихода – утюги, туфли, метлы и т.п.
Чтобы найти Кривина, экспедиция направилась в местное отделение Союза писателей Украины, которое располагалось где-то в пригороде Ужгорода. К счастью, туда ходил автобус, и экспедиция в полном составе прибыла к старинному зданию, стоящему несколько вдалеке от местечка, к которому было приписано.
Как обычно, вперед запустили Лысого; остальные остались ждать результатов на скамеечке перед входом.
В помещении Союза оказалось человек пять мужиков и одна тетка. Все пили кофе и запивали чем-то из рюмок.
Узнав, что Лысый москвич, его тут же усадили за стол, вручили чашку кофе и рюмку с чем-то алкогольным. Последнее оказалось вкусным, и Лысый не успел осознать свои действия, как ему налили следующую и снова следующую рюмку. В конце концов, экспедиция заволновалась долгим отсутствием своего старейшего, и к нему на подмогу была отправлена Беспокойная. А потом, когда и Беспокойную надолго поглотил Союз, не выдержали нервы оставшихся не у дел, и в Союз ввалились остатки экспедиции. Завязался общий разговор, из которого выяснилось, что Кривин – как солдат запаса – находится на сборах в военном лагере и появится в Ужгороде нескоро.
Экспедиция огорчилась, но – тем не менее – бодро чокалась с другими представителями украинской писательской организации. Все были милы и доброжелательны.
И еще посетили ужгородскую Фабрику сувениров. Тут делают всякую муру, но всех поразили резчики по дереву, изготавливающие символ Закарпатья – орла на скале, с распростертыми крыльями. Один из резчиков был абсолютно пьян, глаза его ничего не видели, на рука аккуратно вырезала здоровенного «Орла № 5»
Номера орлов определяли их размер; пятый номер – самый большой орел, сантиметров 30 высотой.
Ничего более интересного в Ужгороде не оказалось, и все полетели маленьким самолетиком во Львов, а оттуда – на солидном ТУ – домой, в Москву.
Никаких раритетов, кроме резного гуцульского деревянного топорика, экспедиция не привезла. Только воспоминания.
1966