Стражник

Кто и зачем определил в стражники, приставил к Челябинску, как месту, которое не могу покинуть.
Даже на пару недель, неделю. Два дня, и нужно обратно. Срочно. Зачем. Что здесь зарыто.

Отец, который папа, был либеральным интеллигентом, антисталинским, чистым и честным, безоговорочно порядочным, умным, эрудированным и творческим человеком. Еврей без языка и синагоги. Никаких иудейских признаков.

Став судьей обрел себя в полной мере.
Право, закон, правосудие, как баланс меж справедливостью и свободой. Мерой свободы является справедливость, а мерой справедливости-свобода.
Фемида слепа, когда взвешивает итоги, а когда оценивает - зряча.

Судебная власть, говорил отец, в полной мере проявляется не столько в общеобязательной природе судебного акта, сколько в оценке доказательств. Во взгляде судьи, смотрящего на факты. Взвешивающего, измеряющего и непосредственного.
Еще в той внутренней достоверности, порядочности, этичности и многоопытности, которые позволяет только этому взгляду быть судейским. Никакой другой не подходит. Этот глаз видит истину там, где всем представляется ложь, обман или пустота.

И мама. Блестящий журналист, редактор, режиссер. Человек, которого можно было поначалу принять за одержимого. Профессией. Семьей. Ребенком. Отличница.
Все и всегда лучше всех. На пятерку с десятью плюсами.
Золотая медаль, с отличием Ленинградский Универ(факультет журналистики) в пятьдесят седьмом. Потом, в шестидесятых, уже заочно, театральный. Тож Ленинградский. Где преподавали Товстоногов и Карасик. С погружением за кулисы БДТ.

Студия телевидения.
Прямые эфиры, командировки. Тайга, Тундра, Памир.
Металлурги и горняки, геологи и газодобытчики, золотоискатели и великие артисты.
Спектр знакомств - от Камчатки до Рима.
Игорь Жуков, Виктор Бокарев, братья Морозовы, Миша Плоткин, Геннадий Хазанов, Ариэль, Валерий Леонтьев.
Врачи, учителя, староверы, пастухи.
Мирошниченко, Дьяконов, Пивер, Кербель, Вербицкий. Театры и Киностудии, ансамбли и союзы художников, писатели и...

Василий Аксенов, еще тогда, в пятидесятых, будучи медиком и автором ненашумевших рассказиков, приударял. В какой-то компании познакомились. Он - студент, она студентка. В гости ходил, провожал, пытался за руку подержаться. Отказала.
Почему - сморкался в бумажку. А надо было в благородный платочек. Не прошел.

Имя им - легион, а ей - успех. Супер-женщина, супер-мать, супер-режиссер, супер-хозяйка. Даж круче еврейских мамочек. Под танк - с удовольствием, только покажите, где. Героиня.

Казалось бы, мне туда - в юристы.
Или сюда, в журналисты-режиссеры-творцы.
И там, и там свои. Родные, доброжелательные. Они тебя знают, любят, помогут. Наставят.

И если бы пошел сразу в юристы - Порфирий Петрович. Прошу любить и жаловать. По духу близкий.
А если туда - левое, пафосное, художественное. О людях хороших.

И, пожалуйста, будучи адвокатом, пишу заметки.

Отец, который папа -главный авторитет, вернее, прямой носитель главного. Сначала перевели из обычной, ну, как обычной, необычной, конечно, 121 школы, в которой обучались все "хорошие" дети из "хороших" семей, в 31-ю, физико-математическую. Там со всего города гениев собирали. Не взирая на социальное происхождение.

Как же, показалось, у сына талант к арифметике - в четвертом классе выйграл математическую олимпиаду.
Аплодисменты. Родня ликовала. Наш заступил на лестницу в небо. Физмат. Космос и бомба, Ландау и Сахаров, Капица и Резерфорд.
Всяко круче, чем ветка сирени. Солидней, устойчивей, продуктивней.Там можно без колебаний, без пьянки и отчаянья, без бытия и бездны. просто выучится. На большого ученого.
Чуточку старания, диссертация с авторитетом и доцентской зарплатой в кармане.

После физмашколы в МФТИ. Не взяли - конкурс.
Но их оценками брали в любой другой. Хоть московский, хоть тьмутараканский. Выбрал свой, Челябинский. По совету дяди Робы - динамику и прочность машин. Сопромат. Сильно математизированная инженерная специальность. Исследовательская.
Ну, мне ли арифметик бояться.
Жить дома, ходить культуризм. Без потерь - двора и друзей, дедушек и бабушек, папы и мамы. Все сошлось.
Красный диплом, кафедра физики, аспирантура. Голография, лазеры, Миша Бойко. Младший Зельдович.

Блеск и нищета партизанок. Нет, господа, перестройка.
На самом деле, жил под собою не чуя страны. В пафосе естественно-научном, художественно-атеистическом, прогрессивно-нигилистическом.
Джаз-винил, кофе-эспрессо, культуризм, гитара, сухое вино, джинсы, кожан из Италии, Булгаков, Гессе, Достоевский, математические методы классической механики и сигареты "Родопи". Супер-костюм. Не подступиться.

Мог тонко говорить об Арнольде, топологии, Курте Воннегуте, Тарковском и Шукшине. Цитировать Ильфа, Высоцкого и Жванецкого. С первых нот распознать Пинк Флойд, Кинг Кримсон и Махавишну. Сыграть на гитаре Мишель или лет ми роул ит. Двадцать четыре раза подтянуться за голову.

Павлин с обезьяним хвостом. А внутре пусто. Привык, что любят, встречают, аплодируют, восхищаются.

Любовь - это что?
Секс понятно - сразу после флирта.
Цель, пик, успех. Без устали и сожаления. Победы.
Родители - это я, мои, навсегда. Безраздельно. Деды-тоже. Все мое. Успех, женщины, восторги.

- Гражданин, когда платить будете...

(продолжение следует)