Людские судьбы глава 24

                ГЛАВА 24
    Алексей с трудом открыл глаза. От сильного удара кружилась голова. Перед глазами всё плыло. Туманным взглядом он осмотрел окружающее пространство. Он сидел на земляном полу. Вокруг были серые, обмазанные глиной стены, над которыми нависал потемневший от времени потолок. Почти под самым потолком на одной из стен находилось маленькое окошко, сквозь которое пробивались солнечные лучи. В их свете молодой человек рассмотрел ещё пятерых сослуживцев, лежавших на полу рядом с ним.
    Он подполз к стене и, прислонившись к ней спиной, почувствовал приятную прохладу. Откинув голову и прикрыв глаза, Алексей некоторое время просидел в такой позе, пытаясь окончательно придти в себя. Тренированное тело постепенно возвращалось в своё обычное состояние. Неподалёку кто-то зашевелился. Молодой человек открыл глаза. Его взгляд тут же поймал лицо товарища. Пытаясь приподняться, перед ним шевелился Виктор Чертов. Лицо парня было сильно разбито. Повсюду имелись множественные кровоподтёки.   
  Алексей подполз к другу и помог ему сесть.
  - Где это мы? – прохрипел Виктор.
  - Этого я не знаю, - услышал он в ответ голос друга. – Думаю, что мы в плену у «духов».
  После этих его слов зашевелились и все остальные.  Справа послышался стон. Алексей подполз к лежащему сослуживцу и перевернул его на спину. Парень вновь застонал. В тусклом свете молодой человек смог рассмотреть лицо своего товарища. Это был боец, прибывший в Афганистан в одной с ним команде. На голове парня имелась глубокая рана, правый рукав был пропитан кровью.
 Алексей оторвал низ нательной рубахи и аккуратно перевязал раненому голову. Парень вновь застонал. К нему подполз Сергей Казаков. Его лицо также было перемазано кровью.
   - Что здесь? – спросил он хриплым голосом.   
   - Похоже, рана серьёзная, - услышал он в ответ голос друга. – Рука перебита, и голова
тоже сильно разбита.
   Сергей сунул руку в карман и вынул армейскую аптечку:
  - Вколи ему промедол, это должно облегчить боль.
 Алексей послушно выполнил просьбу друга. Раненый сослуживец вскоре перестал стонать и утих.
   - Давайте проведём перекличку, - предложил Виктор Чертов. - Хотелось бы знать, с кем довелось провести, возможно, последние мгновения своей жизни.
   - Что ты каркаешь? – с восточным акцентом резко выкрикнул один из сидящих неподалёку пленников. – Я подыхать не собираюсь.
  - Не ори, - спокойно ответил ему Виктор. – Умирать никому не хочется, но, если встанет выбор между предательством и смертью, я выберу последнее.
  - Ну и дурак, - со злостью рявкнул говоривший до этого солдат.
  - Заткнись,– резко оборвал его Алексей. – Мы все здесь представляем интересы своего Отечества…
  - Какие громкие слова, - услышал он в ответ голос парня. – А что оно тебе дало это Отечество? Нашему правительству плевать на нас, иначе мы бы сейчас не находились здесь и не умирали, ради чьей-то дурацкой прихоти.
   - А ну-ка, отставить подобные речи, - резко прозвучал голос очередного пленника. – Я, как старший по званию и призыву, приказываю всем замолчать. Здесь прозвучала единственная разумная мысль, провести перекличку. Начинаю с себя: я – младший сержант Василий Егоров.
   - Рядовой Алексей Анохин, - услышал он голос Алексея.
   - Рядовой Виктор Чертов.
   - Рядовой Сергей Казаков, - произнёс Сергей, - а рядом лежит Иван Корнев.
   Последним представился боец, вступивший в перепалку с Виктором и Алексеем:
   - Рядовой Равиль Фасхутдинов.
   - Ну вот, - улыбнулся младший сержант Егоров, - теперь мы небезымянны. Нас шестеро, а это уже отделение. Как младший командир беру командование на себя. Слушай мою команду: «Всем осмотреться. Если необходима первая медицинская помощь, обращайтесь к нашему санинструктору. Надеюсь, что Сергей сможет вам помочь.
   - Я постараюсь, - тихо ответил Казаков.
   Он по очереди осмотрел всех, накладывая повязки из разорванной нательной рубахи. Алексей в свою очередь перевязал его.
   - И всё же, я хотел бы продолжить разговор, - внезапно произнёс Фасхутдинов. – Здесь говорили, что мы все представляем интересы своего Отечества. Хочу понять, какое Отечество представляю я. Мой отец татарин, мать – таджичка. Во мне течёт смешанная кровь. При всём при этом, проживаем мы не в Татарской или в Таджикской республике, а в Воронежской области. За неполные девятнадцать лет я ни разу не был на исторической родине моего отца.  Да и в Таджикистане не побывал. За границей я очутился лишь благодаря призыву в армию. Хотя, не думаю, что за это стоит благодарить. Я родился и вырос на Воронежской земле, но не считаю её своей Родиной. Всё  время, что мы жили там, мне приходилось терпеть насмешки таких же сопливых пацанов, как и я, лишь потому, что не был русским. С детства меня приучали чтить и знать языки предков, поэтому я выучил и татарский, и таджикский. Большая проблема была и вероисповеданием. Я - мусульманин, а в той местности, где мы жили, не было не только мечети, но и православного храма. Нас окружали безбожники, которые надсмехались над Аллахом, не признавая и Христа. И ради этих людей сейчас я обязан рисковать жизнью? 
  - Говоришь ты красиво, - устало улыбнулся ему в ответ Егоров. – Выступаешь, словно
оратор, только всё без толку. Я считаю, что Родина, это место, где ты родился и вырос, где твой родной дом, где вокруг всё до боли родное, даже воздух.
   - Ты и сам красноречив, - перебил его Равиль. – Хотя, во многом угадал. Моя фамилия ведет свое начало от мусульманского мужского имени Фасхутдин. В переводе с арабского оно означает «искусный, красноречивый проповедник религии». Толковать вам о пророке Мухаммеде я не стану, не хочу новых насмешек. А о Родине ты правильно сказал, только, увы, не смог я всего этого почувствовать…
   Его речь прервал скрип открывающейся двери, следом за которым в проёме показалась фигура бородатого человека с автоматом в руках. За его спиной виднелись ещё две подобные фигуры. Все трое вошли в помещение, где находились пленники. Бородач дулом автомата показал на них и произнёс что-то на незнакомом языке своим спутникам. Те бросились к сидящим и стали вытаскивать их на улицу. Последним вынесли Ивана Корнева. Парень застонал от причинённой ему боли. Один из моджахедов в ответ пнул его ногой. Иван скрючился от боли, издав громкий стон. Второй моджахед вскинул автомат и выпустил в него очередь. Корнев затих навсегда.
    - Гады, -  рванулся к стрелявшему Егоров. – Он же беспомощный совсем был.
  Его сбили с ног и дважды ударили ногой по рёбрам. Младший сержант затих.
  Внезапно на ломанном русском языке прозвучала фраза:
   - Глупые «шурави», неужели вы думаете, что способны одолеть нас. Аллах не позволит неверным осквернить эту землю. Примите истинную веру и будете свободны.
   С помощью Алексея и Виктора Егорову удалось подняться с земли. Рядом встал Сергей Казаков. Все четверо с ненавистью смотрели на стоящих перед ними врагов. В неком отдалении от них находилось ещё несколько вооружённых людей. Чуть в стороне стоял Фасхутдинов. Услышав речь душмана, он шагнул вперёд и сказал на фарси:
    - Здесь уже есть представитель истинной веры.
Он повернулся к своим сослуживцам и презрительно плюнул в их сторону. В ответ со стороны моджахедов раздались одобряющие возгласы. Бородач вплотную подошёл к Фасхутдинову и спросил:
-  Как тебя зовут?
  -   Равиль Фасхутдинов. Я мусульманин!
   Бандит смерил говорившего презрительным взглядом, а затем спросил:
-  Похвально, но что ты делаешь рядом с неверными?
-   Меня насильно забрали в армию, но я никого не убивал.
Душман зло усмехнулся и произнёс:
  -  Хорошо, я верю тебе. Но ты должен доказать верность Аллаху.
    - Что я должен сделать? - услышал он в ответ.
   Моджахед снова усмехнулся:
-   Покарай неверных.
- Не понимаю. Каким образом?  - недоумённо спросил Фасхутдинов.
 -   Я дам тебе оружие. Надеюсь, ты знаешь, как им пользоваться?
   - Я – солдат! – раздалось в ответ.
    -  Это слова мужчины. Возьми и стреляй.
 Бородач протянул Фасхутдинову пистолет. Тот принял его дрожащими руками.
   - Не робей, - на ломаном русском поддержал его второй моджахед. – Убийство неверного поощряет Аллах.
   Третий душман направил на Фасхутдинова свой автомат и демонстративно передёрнул затвор. Парень вздрогнул и повернулся к своим бывшим товарищам.
   - Ну, не трусь, - смело крикнул ему младший сержант Егоров. – Стреляй же, сволочь. Жаль, что не могу напоследок плюнуть в твою мерзкую рожу.
   Предатель вздрогнул от его слов, поднял пистолет и спустил курок. Пуля попала точно в грудь. Василий пошатнулся и захрипел. На его губах появилась кровавая пена. Через мгновение он рухнул на землю.
   - Продажная тварь, - крикнул Виктор Чертов, бросаясь на Фасхутдинова.
Моджахеды не ожидали такой реакции, держа на мушке не оставшихся пленников, а исполнителя их воли. Поэтому Виктор успел подскочить к предателю и нанести ему
сильный удар в челюсть. Тот тут же опрокинулся навзничь. В ответ на это прогремел выстрел. Чертов согнулся, хватаясь руками за живот. Сквозь пальцы тут же просочилась кровь. Казаков бросился на помощь другу:
   - Витя, дружище, держись.
   Его тут же отшвырнули прочь, с силой ударив по голове прикладом автомата. Сергей потерял сознание. Теперь в бой вступил Алексей. Он присел и резкой подсечкой сбил с ног ближайшего из врагов.
Душман вскрикнул и повалился на землю. Парень тут же подскочил к нему и рывком
взвалил поверженного врага на себя. Тот час прогремел выстрел. Моджахед дёрнулся и
затих.
По его спине растекалось кровавое пятно. На крик товарища к месту боя подтянулись вооружённые люди. К Алексею подбежал бородач. Он отшвырнул труп убитого моджахеда и с силой пнул  парня ногой. Молодой человек скорчился от боли.
    Бородач склонился над ним, дулом автомата упёршись в тело парня. Со злостью он выкрикнул что-то на фарси.
     Превозмогая боль, Алексей посмотрел в лицо врага. Поняв по интонации, что  ему  был
задан вопрос, он тихо ответил:
   - Я не понимаю.
  Бородач словно бы понял его, повернулся и кивнул головой. К нему подошёл тот, кто до этого говорил по-русски. Впереди себя он вёл Фасхутдинова.
   - Переводи, - приказал он.
   Фасхутдинов перевёл:
   - Ты умеешь кусаться?
  Тут же он согнулся от боли, получив удар в спину прикладом автомата.
   - Не точно переводишь, - на ломанном русском произнёс моджахед. – Господин спросил: «Русский пёс умеет кусаться?».
  - Псы сейчас лают надо мной, а я простой русский солдат, – ответил Алексей.
  Моджахед перевёл его слова. Услышав их, бородач ухмыльнулся и снова задал вопрос.
  - У этого пса, по-моему, есть смелость? – услышал парень перевод вопроса. 
  - У русских солдат есть не только смелость, но и сила, -   ответил молодой человек.
   Душман перевёл его слова. В ответ послышался дружный смех.
       Сплюнув под ноги, бородач с ухмылкой произнёс очередную фразу.
- Глупый пёс, о какой силе ты можешь говорить? – перевёл ему моджахед.
- О силе духа, которого вам никогда не сломить, - ответил он врагам.
   Переводчик снова довёл его слова. Взрыв смеха повторился.
 Ухмыляясь, бородач продолжал расспрос.
  Моджахед перевёл:
 - Как можно лаять о силе лёжа на спине?
   Алексей пошевелился, пытаясь приподняться с земли. Видя, что препятствий к этому нет, он сперва сел, а затем с трудом поднялся на ноги. Бородач опустил автомат, с интересом наблюдая за действиями пленника. Тот слегка пошатнулся, с ненавистью посмотрел на Фасхутдинова, затем перевёл взгляд на лежащих рядом друзей. Он встретился взглядом с глазами Сергея Казакова. Парень пришёл в себя, в его глазах застыл ужас. Рядом лежал Виктор Чертов. Сквозь пальцы, прижатые к ране на животе, сочилась кровь. Он, словно выброшенная на берег рыба, пытался хватать ртом воздух. На губах застыла кровавая пена. Желая хоть как-то взбодрить товарищей, Алексей улыбнулся. В ответ на это, произошло чудо. Сергей улыбнулся ему в ответ. Застонав, он поднялся с земли и вскоре, шатаясь из стороны в сторону, встал рядом с другом. Алексей успел заметить, как на лице Виктора промелькнуло что-то, напоминающее улыбку. Раненый вздохнул и затих.
   Моджахеды во все глаза смотрели на русских пленников.
   - Сильный не тот, кто может положить на лопатки, а тот, кто  одной улыбкой способен поднять с колен, - ответил, наконец, на их вопрос Алексей.
 Услышав перевод его ответа, бородач снова ухмыльнулся. Повернувшись к Фасхутдинову, он, указывая дулом автомата на трупы солдат, сказал на фарси:
   -  Убери эту падаль.
  - Слушаюсь, мой господин, но мне нужна помощь,   - услышал он в ответ.
   Бородач сплюнул и  произнёс с досадой:
   -   Если бы в тебе была хоть доля той смелости, что есть в этом русском псе.
    Фасхутдинов трусливо опустил голову. Второй моджахед дулом автомата показал в   сторону пленников и добавил:
   -   Эти псы помогут убрать падаль.
  Предатель вздрогнул и медленно подошёл к бывшим сослуживцам. Дрожащим от волнения голосом он произнёс:
  - Нам приказали убрать трупы.
  Услышав его слова, Казаков плюнул в лицо предателя:
   - Не смей говорить «нам», эти твари могут приказывать только тебе, трусливый шакал.
    Собрав последние силы, Сергей бросился на бывшего сослуживца, крепко сжав пальцы на его горле. Фасхутдинов захрипел. Прежде, чем упасть под ударом моджахеда, Казаков успел резко рвануть голову предателя, сворачивая тому шею.
Фасхутдинов безжизненно рухнул рядом с ним. Душман хотел пристрелить его, но не
дал бородач.
   -  Собаке собачья смерть. Мы обменяем этих русских псов на наших братьев,  - крикнул он подчинённому.
   - Слушаюсь, мой господин, - послышалось в ответ.
    Он снова навёл дуло автомата на пленников и на ломанном русском произнёс:
     - Вперёд!
      Алексей поднял с земли Сергея и взвалил его на себя. Парень безжизненно повис на нём. Он был без сознания. На шатающихся ногах Алексей пошёл вперёд. Моджахед шёл следом, подгоняя его дулом своего автомата. Вскоре молодой человек оказался в том же сарае, в котором до этого томился вместе со своими товарищами. Втолкнув его в тёмное помещение, душман захлопнул дверь…