Ара

История которую рассказал Фельдмаршал.
-------------
Весной восьмидесятого года я сидел в старом корпусе в большой камере номер девяносто. Два - три раза в неделю в коридоре на четвертом этаже дежурил один попкарь - азербайджанец. Черт знает, каким ветром его занесло в наш город на такую должность, как тюремный надсмоторщик. У айзеров, обычно, презрение к ментовской профессии. Говорили, что там у себя в Баку он занимал немалую милицейскую должность, но попался на чем-то серьезном, и сам Алиев сказал ему – уезжай из республики, иначе посажу. На Володарке он появился год назад. Видели его везде - и выводным, и коридорным, и на приемке, и в административном корпусе.
Настоящего его имени никто не знал, отзывался айзер на кличку Ара.
Ара любил дежурить по ночам и, чтобы не заснуть, развлекался тем, что дразнил зеков.
Жил в нашей хате пацан с тракторного завода. Нервный, злой. В тюрьме недавно, психологически еще не освоился. Взяли хлопца прямо со свадьбы от невесты. Он в камеру так и зашел - в костюме и белой рубашке, только галстук у него отняли и сняли шнурки с дорогих, непонятно как доставшихая ему кожаных туфель, фирмы Sergio Bardi . Статья у него была тяжелая – сотая - убийство отягченное особыми обстоятельствами, в данном случае - жестокостью.
Однажды Ара подзывает его кормушке и спрашивает "Как тэбэ зовут, малшик?"
На самом деле Ара разговаривал по-русски хорошо, но специально коверкал речь, чтобы вызвать неприязнь у собеседника. Он знал как зовут пацана, и про его дело и про статью все знал, но, с понтом, интересовался. Кайфовал.
"О, тэбе балшой срок дадут. Уси-лен-но-го режима. Дэвушка есть. Жена. Молодой, красиви? Давай адрес, я ей привет от тебя пэрдам. Вот ты здесь сидишь, а ее сейчас кто-нибудь ибет..."
Пацан на кормушку бросился, но Ара шустрый, успел захлопнуть крышку, смеется и говорит что-то по-свойму. От этого всем становится особенно противно.
Я спросил у Ары:
- Зачем ты ненависть к себе возбуждаешь?
А он смеется и говорит:
- Я вашей русской ненавистью свои аккумуляторы заряжаю.
Я подумал, что я с ним лаяться буду, только нервы расстрою. Пошел к себе на шконку и завалился с книжкой.
Инцидент забылся. А через пару дней пришла отоварка . По правилам в нашей камере из пяти рублей с квитка, четыре шли на общак, а рубль каждый тратил как хотел. Большинство кинули этот рубль в общий котел . Я рассчитывал на эти деньги, хотел заказать у мамочки дефицитов на всю камеру – масла сливочного, сигарет с фильтром, конфет, печенья и пару банок кильки в томате. Пацан, про которого я рассказываю, рубль оставил себе и заказал сто коробков спичек. Правда мамочка столько не дала, дала двадцать. Он сел в углу и заточенным супинатором стал строгать головки со спичек на газету. Я сразу понял, что он задумал и говорю:
-Ты что, бомбу решил сделать?
А он поднял на меня глаза, в них столько отчаяния и говорит:
- А как это хавать.
Тут и вся камера завыла:
- Заебал этот попкарь. В прошлый шмон выкинул всю маргошу в парашу. Две миски наготовили на Новый год, пачка печенья ушла, две пачки маргарина и двенадцать спичечных коробков сахара. Форточку закрывает, с прогулки время ворует, оскорбляет петухами, ключами бьет в спину и по голове...
- Мне протез сломал, зубной, - пожаловался зек по кличке Пожарник. - Я вынул, под подушку положил, чтобы отдохнуть, а он говорит, что если зубы, то должны быть во рту и сломал пополам.
Встал вопрос: Что делать?
Я говорю:
- Не сцы, пацаны есть идея, в смысле наоборот - сцы.
Взяли мы пидopckyю кружку, помочились в нее, кинули пару столовых ложек соли, размешали и подогрели на спичках. Как раз к восьми часам кружка закипела. Пришел на дежурство Ара, сунул морду в кормушку –
- Где жених?
А жених так спокойно ему отвечает:
- Я здесь.
Ара ему издевательски говорит:
- А я думал, ты убежал этой ночью.
Тут как раз шныри чай привезли, залили целый бак для камеры в шестьдесят человек и наш пацан с тракторного завода спрашивает у азера:
- Ара, ты чай пьёшь?
- Ара говорит :
- Пью
- Сегодня пил?
- Нет еще не пил.
– Ну так на мент, попей чайку горячего.
На морду, правда ему не попал, попал на грудь и на живот. Ох, как тот завизжал, побежал в другой конец коридора, где у него кнопка. Пришел из административного корпуса Дэпэнси, не стал даже камеру открывать. Погрозил всем, и только к вечеру, когда опер освободился, начались разборки. Вывели всех в коридор с вещами, вытряхнули кешеры на пол, перемешали, испачкали, слегка нас попи3или, заперли в башне на киче и по одному - к гражданину капитану. Кого вызывают, назад не возвращается. Ну, я приготовился к самому худшему. Завели в кабинет. Сидит мент, лысый, здоровый такой беларус. Пацаны говорили, самбист, издевается страшно. Я думаю, что делать, если пи3ить начнет, отвечать или закрываться. Опер видит, что я его боюсь и говорит:
- Сядь, еврей, я тебя трогать не буду. Кто это сделал?
Я говорю:
- Не знаю, я спал, я этого не делал.
Он смеется и говорит:
- Все как один спали. Сонное царство зеков. Успокойся, я знаю что это не ты. Тот, кто сделал уже сознался. Ты мне лучше скажи, в какой воде соль растворяется лучше в горячей или в холодной?
Я обрадовался, что он тему вроде как, закрыл, говорю :
- Легкий вопрос, в холодной.
- Вот видишь, только ты знаешь правильный ответ. Поэтому вы сперва растворили соль, а потом нагрели кружку спичками. Значит ты это все придумал Как тебя наказать – посадить на десять суток в карцер или перевести в другую камеру?
Ох, ребята, нет ничего хуже, чем поменять зеку камеру. Ты уже прижился, оброс, тебя уважают, у тебя друзья, твоя семья. Твое пацанское место за столом, твоя шконка у окна. И я говорю:
- Лучше на кичу, чем в другую камеру.
А он меня раз, и в другую камеру.