О чём молчит Каменный пояс глава 9

9
    После взятия Перемышля 82–я дивизия была отведена в город Чортков для отдыха и пополнения. Рядом с ней, после жестоких боёв, проходила переформирование и пополнение 48–я «Стальная» дивизия под командованием генерала Лавра Георгиевича Корнилова, которая входила в состав 8–й армии Брусилова. Дивизия была знаменита своей отвагой на весь фронт. О ней довольно часто писали столичные газеты, прославляя её патриотизм, подвиги и героизм. Солдаты генерала Корнилова буквально боготворили его за личную храбрость.
    Корнилов относился с большим вниманием к их быту и требовал отеческого отношения офицеров к нижним чинам. Однако и от них он требовал соблюдения железной дисциплины, инициативности и чёткого исполнения приказов командиров. Даже генерал Брусилов, всегда недолюбливавший Корнилова, позднее всё же отдаст ему должное в своих воспоминаниях, отметив его полководческий талант, храбрость и беззаветное служение своему отечеству. Многие офицеры русской армии мечтали о службе в прославленной 48–й «Стальной» дивизии генерала Корнилова и почитали за честь воевать под командованием легендарного комдива.
    Мечтал об этом и Михаил Каличев. Пользуясь тем, что сво-бодного времени было навалом и, что штаб 48–й дивизии Корнилова располагался всего в 2 верстах, Михаил решился пойти туда, чтобы узнать, как можно перевестись на службу в эту легендарную дивизию. Накануне он выгладил, полученную на днях новую офицерскую форму, на китель прикрепил орден Святого Георгия, начистил сапоги, и в таком геройском виде появился в штабе «Стальной» дивизии.
    Генерал Корнилов находился на срочном совещании в штабе армии. Михаила принял полковник Кислов Александр Ильич, начальник штаба 48–й дивизии. Его живо заинтересовала просьба Михаила, поскольку после тяжёлых кровопролитных боёв кадровый офицерский состав был выбит наполовину. И, если рядовыми дивизия была полностью укомплектована, то офицеров катастрофически не хватало, да и взять их было негде. Полковник посоветовал Михаилу написать рапорт о переводе на имя генерала Брусилова, что тот и сделал.
    Накануне Михаил долго и упорно уговаривал Павла тоже написать рапорт о переводе, чтобы им и дальше служить вместе, но тот отказался. Павел так много прошёл испытаний на этой войне со своей ротой и с полковыми командирами, что они стали ему уже родными, без них он не представлял своей дальнейшей военной жизни. В полку его все знали, уважали, понимали и всегда могли выручить в трудную минуту. Здесь, в тяжёлых боях и лишениях, Павел уже завоевал себе определенный авторитет среди своих сослуживцев, а на новом месте службы нужно было всё начинать сначала. Всё это перевешивало для Павла возможность служить в прославленной дивизии Корнилова.
    Через неделю пришёл приказ о переводе подпоручика Каличева в «Стальную» дивизию. Проводы оказались короткими, поскольку немцы прорвали нашу линию обороны, и 48–я дивизию в срочном порядке перебрасывали на фронт. Михаил, попрощавшись с офицерами полка, подошёл к Павлу. Они на прощание крепко пожали друг другу руки и обнялись. «Прощай, Паша! Прощай, друг! Жалко мне с тобою расставаться. Если живы будем, то обязательно встретимся» – заверил Михаил, неловко отводя взгляд в сторону.
    Павел вдруг заметил, что на глазах у Мишки навернулись слёзы. Оказалось, что этого бесшабашного, отчаянного вояку, столько раз смотревшего смерти прямо, не то, что в глаза, а в зрачки, довольно легко можно было растрогать до слёз такой пустяковиной, как расставание с другом. «Прощай Мишка! Желаю тебе удачи на новом месте!» – попрощался Павел, не подавая вида, что заметил Мишкины слёзы. Ему и самому вдруг стало до боли грустно от расставания с лучшим другом и от образовавшейся пустоты, которую нечем было заполнить.
                ***
    82–я стрелковая дивизия после отдыха и пополнения была включена в 9–ю армию, которая вела постоянные бои на левом фланге Юго–Западного фронта. Армией командовал генерал П.А. Лечицкий, пожалуй, единственный из командующих армией, который не был из офицеров Генерального штаба и не имел высшего военного образования. Но он был настоящий боевой генерал. Ещё на русско–японской войне полковник Лечицкий командовал полком и был известен в войсках, как опытный и энергичный военачальник.
    В начале мая 1915 года 326–й Белгорайский пехотный полк был направлен в распоряжение начальника 71–й дивизии. 1–й батальон полка получил приказ командования в ночь с 5 на 6 мая скрытно форсировать на плотах реку Прут и закрепиться на плацдарме возле деревни Княж Двор. Погода установилась тёплой и солнечной, но вода в реке была ещё холодной после запоздалой весны. Рота Павла Леонова, чтобы не привлекать к себе внимание противника, расположилась в берёзовом лесу, вплотную прилегающем к берегу. Берег реки уже покрылся молодой зелёной травой, недавно пробившейся из земли, а на деревьях распустилась молодая листва ярко–зелёного цвета, чуть колеблющаяся на свежем утреннем ветерке и играющая бликами яркого весеннего солнца.
    Солдаты частыми звенящими ударами топоров рубили деревья в лесу и связывали их верёвками в плоты, готовясь к переправе через реку Прут. Особенно ловко это получалось у рядовых Камешкерцева и Чапаева, работавших в паре. Павел подошёл к ним и похвалил их за работу. «Рады стараться, ваше благородие!» – дружно ответили они на его похвалу.
    «Где вы научились так умело работать топорами?» – спросил у них Павел. «Мы в мирной жизни дома да церкви строили в Саратовской губернии, ваше благородие, так что, кой–какой опыт плотницких работ имеем» – ответил Василий Чапаев, обвязывавший верёвкой очередной плот. «Когда мы на тот берег поплывём, ваше благородие?» – спросил у Павла Камешкерцев, вытирая испарину со лба рукавом распахнутой на груди гимнастёрки. «Сегодня, как только стемнеет, так и поплывём.
    Наша разведка докладывает, что у австрийцев на том берегу расположена батарея и три пулемёта в окопах. Чем тише поплывем, тем целее будем» – ответил Павел.
«Ваше благородие! Вон там, на берегу, у деревни, я три рыбацких лодки заметил. Если на них по 5–6 человек посадить, то легко и незаметно можно подплыть вон туда, слева, к лесу, и оттуда атаковать. В темноте сможем проскочить вплотную к их окопам. Даже если не получится прорваться, то нашумим, пока здесь батальон на плотах плывёт» – предложил Чапаев, показывая рукой на, вплотную подходящую к воде берёзовую рощу, на противоположном пологом берегу, отражающуюся тёмным пятном на мелкой водной ряби реки. «Дело говоришь, молодец Василий! Емельянов, всё слышал? Пошли людей за лодками, спрячете их в кустах напротив берёзовой рощи, только пусть всё сделают незаметно. К ночи подбери человек 15 добровольцев. Вы первыми поплывёте на лодках на противоположный берег» – приказал Павел, подошедшему на его зов унтер–офицеру Емельянову.

http://www.proza.ru/2019/09/03/1425