Люлу

НАТ. УЛИЦА - ДЕНЬ
Молния раздирает небо кривым зигзагом. Тут же, вслед за разрядом, с треском, неаккуратно и грубо гремит густой, раскатистый гром. Он не успокаивается, перекатывается жутким первобытным рыком, сотрясает и заполняет собой весь город. Дождь хлещет по зданиям и автомобилям, разгоняя людей в укрытия. Вода смывает пыльцу с деревьев и мешает ее с грязью в мгновенно наполняющихся лужах.

Шлеп! И брызги разлетелись во все стороны. Шлеп! Еще раз, но уже в другой луже: третьей, четвертой... Их оставляет две пары ног: мужская - в стоптанных кроссовках и женская - в легких сандалиях. Еще несколько переполненных луж и цель достигнута. Над головой крыша с большой красной буквой "М".

ИНТ. МЕТРО - ДЕНЬ
Мокрые с головы до ног ПАРЕНЬ и ДЕВУШКА бегут в вестибюль станции. Вдвоем по одной карте через турникет, через ступеньку по эскалатору вниз.

ГОЛОС ДИКТОРА
 ... двеи закыаюця, слещаа...

Они прыгают с эскалатора и несутся к закрывающимся дверям первого вагона. Но двери на счастье слегка вздрагивают перед самым закрытием, словно сопротивляясь. МАШИНИСТ бьет по панели приборов, говорит что-то на непонятном языке.

ШЕСТЬДЕСЯТ ТРЕТИЙ
Ой, мне же больно! Не видишь - торопятся. Щас закрою! Нетерпеливый какой!

ИНТ. ШЕСТЬДЕСЯТ ТРЕТИЙ - ДЕНЬ
Машинист лишь бурчит что-то несвязное и снова с силой нажимает на кнопку. Двери захлопываются. Успели. Состав трогается.

Пассажиров в вагоне почти нет. Встав к противоположной двери, они снова прижимаются друг к другу. Что-то шепчут, улыбаются, она смахивает с его лица дождевую воду и произносит...

ДЕВУШКА
Люлу...

...краснеет и отворачивается.
Но вот очередная остановка и пара срывается с места, выскакивает из вагона, оставив после себя лишь немного дождевой воды на полу. А поезд едет дальше. Вагон вздрагивает, и несколько маленьких лужиц собираются в одну.

ШЕСТЬДЕСЯТ ТРЕТИЙ
Как странно пахнет эта вода... Откуда она?

Шестьдесят третий принюхивается, да так, что сидящий рядом с каплей старичок, вздрагивает от неожиданного сквозняка и громко чихает. Лужица подрагивает при движении состава и чуть меняет свои очертания.

ИНТ. ТОННЕЛЬ - ДЕНЬ
А поезд несется. Через тоннели, вдоль километров кабелей, бесконечно тянущихся по стенам. Редкие фонари дежурного света на скорости мелькают словно стоят тут через каждые десять сантиметров. Изредка доносится грохот другого состава, несущегося навстречу где-то рядом по таким же огромным и бесконечным трубам.

ИНТ. ШЕСТЬДЕСЯТ ТРЕТИЙ - ДЕНЬ
Вдруг лужица резко вытягивается и затем также резко собирается. Поезд останавливается посреди тоннеля. Звучит искаженный голос Машиниста через динамики.

МАШИНИСТ
Уажа пасаыи, сахайтес покойтвие, оезд скоо виэца.

ИНТ. ТОННЕЛЬ - ДЕНЬ
Где-то слышен звук бегущего ручейка. А еще крысы. Это они шуршат и чуть попискивают, переговариваясь. Но вот поезд снова трогается, и снова мелькают эти бесконечные шпалы, провода, фонари.

ИНТ. ШЕСТЬДЕСЯТ ТРЕТИЙ - ДЕНЬ
Лужица выровняла края и снова собирается в более или менее круглое озерцо.

ШЕСТЬДЕСЯТ ТРЕТИЙ
Но как же необычно пахнет эта маленькая капелька... И почему они были такие счастливые?

МАШИНИСТ
...пойба осбодить аконы!

Заканчивает фразу голос изнутри вагонов. Но двери остались закрытыми.

ШЕСТЬДЕСЯТ ТРЕТИЙ
Ах, фу ты, не вовремя я задумался!

Машинист снова ругается у себя в кабине на непонятном языке и с силой бьет по кнопке открывания дверей кулаком. Шестьдесят третий вздрагивает от боли. Пассажиров качает. Кто не держался за поручень, судорожно за него хватается. Двери открываются. Последние путешественники вылезают из вагонов и разбредаются по станции - каждый к своему выходу.

Поезд уже было тронулся, но тут из вагона выходит БРОДЯГА, точнее ее выталкивают проводники. Он почесывается, сплевывает, огрызается каким-то невразумительным рыком на проводников, подтягивает заляпанные штаны и переходит на противоположную сторону платформы.

ИНТ. ДЕПО - НОЧЬ
Шестьдесят третий стоит у дверей в депо. Глаза его смыкаются от усталости, но он старательно вглядывается в пустоту ночи. А еще изредка и как-то украдкой с нежностью он поглядывает на каплю воды на своем полу. Она стала уже совсем маленькой и еле заметной, но остается все такой же чистой и душистой.

А ночь как назло тиха. И темна. Тишину лишь изредка нарушает металлический лязг, ворочающихся во сне вагонов, а тьму - а тьму вообще ничего не нарушает.

Но вот вдали показывается тусклый свет желтых фар и вялый перестук колес. Шестьдесят третий приободряется и нетерпеливо переминается с колес на колеса. Источником шума и света оказывается ДЕД - старенький вагон серии "А" под номером 1031. Бледно-желтого цвета, с двумя сдвинутыми к центру фарами он пыхтит, подбираясь к депо. Да-да - именно пыхтит. Это не совсем обычный электропоезд. То есть когда-то он им и был и возил пассажиров. Но вот уже более сорока лет он работает дефектоскопом, и взамен тяги на электричестве в движение его приводит дизельный двигатель.

ДЕД
Ух, как же я устал.

Бормочет сиплым голосом себе под нос Дед. Он въезжает в депо, как вдруг от стены отделяется тень и движется к нему.

ДЕД
А! Кто ты?! А, черт!!!

Старый вагончик от неожиданности взлязгивает стальными внутренностями. Он не сразу узнает Шестьдесят третьего и пугается. 

ДЕД
Это ты Шесть три?.. Какого черта?!.. Ты меня напугал!

Дед переводит дыхание, закашливается и смачно сплевывает.

ДЕД
Ты че не спишь, шатаешься? Молодежь...

ШЕСТЬДЕСЯТ ТРЕТИЙ
Я тебя ждал, Дед.

ДЕД
Меня? Это зачем это?

ШЕСТЬДЕСЯТ ТРЕТИЙ
Ты много видел, много знаешь...

ДЕД
(перебивая)
Кто это сказал? Дружки твои - пьянь с кольцевой и этот,.. нытик, с номером, все не запомню.., три девятки... Ну да, я пожил чуток больше вас.

Снова смачно сплевывает, закуривает и продолжает.

ДЕД
Всех вас, прошу заметить... Да, много что я видел, а главное кого.

Дед на секунду задумывается и продолжает.

ДЕД
Вот помню как в далеком 37-ом,  тогда еще просто 1-й секретарь Московского горкома Никита Сергеич.., Хрущев, прошу заметить, спустился к нам... Он стоял вон там.

Старик закидывает глаза, пытаясь показать в каком именно месте вагона стоял Хрущев.

ДЕД
С работягами пошел в тоннель будущей станции метро «Охотный ряд». Тогда никто из нас еще не знал, что спустя каких-то двадцать..

ШЕСТЬДЕСЯТ ТРЕТИЙ
Дед, да я не о том.
 
Перебивает его Шестьдесят третий.

ДЕД
А о чем?

Дед недоволен. Шестьдесят третий на несколько секунд замялся.

ШЕСТЬДЕСЯТ ТРЕТИЙ
Со мной сегодня странное дело приключилось... Слушай, Дед.., а поезда ходят по поверхности?.. Ну чтоб не под землей, а сверху? Чтоб на тебя сверху дождь и.., и что там еще бывает. Чтоб каждый день мчаться по новым рельсам, чтоб каждый день помнить... Вот чтоб вообще никаких тоннелей и крыс, проводов и этой вездесущей вони?.. Вот.

Шестьдесят третий заканчивает свою маленькую речь и выразительным взглядом в тусклые глаза старика подкрепляет свой вопрос. Дед стоит безмолвно. Он неспешно затягивается дизелем, да так, что выпускает под крышу депо густое сизое облако вонючего дыма.

ДЕД
Эка ты.., какие мыслишки бродят в твоей голове.

Усмехается Дед, пытливо посмотрит на Шестьдесят третьего, но продолжать свою речь он не торопился.

ДЕД
Чем же тебе наша работа не угодила?.. Ах, да - вонь и крысы... М-да... А если я скажу, что такие поезда существуют?

ШЕСТЬДЕСЯТ ТРЕТИЙ
Правда?! Где!?

Дед поддает новой порции дизеля, ждет пока движок разогреется и начинает свой рассказ.

ДЕД
Это был 55-й год. Уже тогда стали ходить слухи о том, что всем нам на смену готовится новое молодое и нахальное поколение "Д" - обтекаемые, сплошная электрификация, все дела...  Не то, чтоб я был слишком молод, легкомысленен и не относился к этом серьезно. Напротив, я был полон сил - один из лучших в бригаде. И мне, по большому счету было плевать на всю эту болтовню - работы хватало, а другого мне и не надо. Но вот как-то утром стали меня уж слишком тщательно намывать, отдраили весь салон, кое-где даже навели марафет свежей красочкой. И вывели из депо.

Шестьдесят третий замерев слушает рассказ старика.

ДЕД
Работал я тогда на Сокольнической. И вот на Комсомольской меня отцепляют от остального состава и везут в неизвестном направлении.

На этих словах старик закашливается. Шестьдесят третий весь съеживается, но продолжает слушать.

ДЕД
Несколько неизвестных мне поворотов, стрелок, и вдруг после очередного виража с небольшим уклоном, как какой-то вентиль открыли: на меня вдруг подуло свежим, таким вкусным и сочным воздухом. Еще пара сотен метров и я как пробка из бутылки вылетел туда - наверх, на поверхность или как она там называется.

ШЕСТЬДЕСЯТ ТРЕТИЙ
И!?

ДЕД
Не перебивай. К слову, Никита Сергеевич тогда уже был секретарем - там, на самом верху. А ведь когда-то он вот запросто мог спустится к нам под землю и прокатиться на мне. Эх, были времена...

ШЕСТЬДЕСЯТ ТРЕТИЙ
Ну так что же там?!

ДЕД
Я же говорю - не перебивай.
 
Дед затягивается, прикрывает свою тусклые глазки и минутку пребывает в блаженстве.

ДЕД
А там? Там воздух, там свет льется ото всюду и он такой, знаешь.., такой... теплый - вот. Там ходят вагончики без рельсов.

ШЕСТЬДЕСЯТ ТРЕТИЙ
Да ладно?

ДЕД
Очень много этих глухонемых - ну тех, что мы возим каждый день в себе.

 Дед зевает.

ШЕСТЬДЕСЯТ ТРЕТИЙ
Даже больше, чем на кольцевой в час пик?

ДЕД
Больше. Гораздо больше.

ШЕСТЬДЕСЯТ ТРЕТИЙ
А потом? Что было потом?


ДЕД
А потом произошло нечто странное.
Дед замолк и продолжил только через паузу.

ДЕД
Ни до, ни после я такого не видел... тьма стала рассеиваться.... и тут словно огромна фара, взявшая энергию всех вагончиков со всего нашего подземелья, стала всходить надо мной. Смотреть на нее было больно. Но она касалась меня таким теплым и нежным светом...

ШЕСТЬДЕСЯТ ТРЕТИЙ
Что это было?
 
ДЕД
Не знаю. Они называли его Солнцем... А потом была выставка.

Дед говорит уже медленно, растягивая слова.

ДЕД
Точнее меня сравнивали с этими молодыми наглецами.

ШЕСТЬДЕСЯТ ТРЕТИЙ
Ну и?

ДЕД
Что "ну и"?
 
Дед снова зевает и потягивает.

ДЕД
Я был хорош и еще 15 лет отработал по маршруту... Так то... А может свою роль сыграло личное знакомство с Никитой Сергеичем... Как знать.., как знать. А теперь вот..,
 
Его речь становится бессвязной.

ДЕД
Теперь вот... старческая бессонница...

Дед закрывает глаза и мгновенно засыпает.
Но Шестьдесят третьему не спится. Он ищет глазами каплю - а ее и след простыл. Сухой и ровный пол. Вздыхает, ворочается с боку на бок и засыпает.

ШЕСТЬДЕСЯТ ТРЕТИЙ
- А, черт! Крысы! Они опять приползли на запах бродяги. Уууу, мерзкие. Кыш, гадины! Пошли прочь отсюда!

Вагончик резко и с таким металлическим грохотом поворачивается на другой бок, что крысы кидаются из него врассыпную. Каждый грызун бежит прочь сломя голову, не разбирая дороги. Но шмяк!

Мимо беззвучно и неспешно проходит МАТОВЫЙ, которого никто не заметил. Не останавливаясь, он равнодушно смотрит себе под колеса, потом таким же безразлично на шестьдесят третьего. Шестьдесят третий тут же отводит взгляд. Он знает, зачем раз в месяц перед рассветом в депо приходят эти мрачные молчаливые, выкрашенные в непонятный цвет, вагоны.

ИНТ. МЕТРО - ДЕНЬ
Где-то в центре города под землей несутся толпы спешащих, опаздывающих и суетливых. Они бегут вниз по эскалатору. Бегут вверх по эскалатору. Выстраиваются в очереди перед поездами. Стоят на краю платформы. Прыгают в закрывающиеся двери вагонов, перебегают из двери в дверь, из вагона в вагон. Но все равно: не успевают, не успевают, не успевают... Они толкаются, их толкают, и не обращают на это внимание. Они вообще мало на что обращают внимание. Их взгляды устремлены в пол, в книги, в телефоны. И только те, у кого много сумок, тележек и рюкзаков ходят под землей неуверенно и с опаской, задрав головы кверху и мешая тем - суетливым и спешащим.

ШЕСТЬДЕСЯТ ТРЕТИЙ 
Эй, Три шестерки! Как ты?

Но Три шестерки только кивает в знак приветствия и отвернувшись продолжает молча ждать, пока из него вылезут одни пассажиры и заберутся другие.

ШЕСТЬДЕСЯТ ТРЕТИЙ
Что такое? Почему глаза опять на мокром месте?

ТРИ ШЕСТЕРКИ
Ничего.

Три шестерки еще больше насупливается.

ТРИ ШЕСТЕРКИ
Все в порядке.

ШЕСТЬДЕСЯТ ТРЕТИЙ
Да я же вижу. Опять?

ТРИ ШЕСТЕРКИ
Они обзывали меня... они смеялись надо мной. А когда в час пик мы остановились посреди тоннели и на секунду - всего-то на секундочку - в вагоне моргнул свет, ну ты знаешь, как это бывает, двое пассажиров перекрестились. А эти насмешки целыми днями и язвительные шуточки... Эхх.. Смотри, что они сегодня нацарапали на мне... И это взрослые люди!..

Шестьдесят третий заглядывает мельком в его вагон. На алюминиевой табличке прямо под номером "0666" кто-то старательно, но все равно криво вывел: "SATANA".

ТРИ ШЕСТЕРКИ
Что это значит?
 
ШЕСТЬДЕСЯТ ТРЕТИЙ 
Не знаю. Но звучит необычно: "Sа-ta-na". На мне никто ничего подобного не пишет. Никто... Слушай, у меня к тебе дело.

ТРИ ШЕСТЕРКИ
Ну.

ШЕСТЬДЕСЯТ ТРЕТИЙ 
Я уезжаю.

ТРИ ШЕСТЕРКИ
Круто, я тоже. Следующая "Тургеневская".

ШЕСТЬДЕСЯТ ТРЕТИЙ 
Нет, ты не понял - я уезжаю прочь. На поверхность или как его там.

ТРИ ШЕСТЕРКИ
На куда?

ШЕСТЬДЕСЯТ ТРЕТИЙ 
У меня есть план, как туда выбраться. Там свет - там много света, там ветер - свежий ветер, там, говорят даже можно заржаветь, если захочешь, конечно.

Три шестерки внимательно слушает Шестьдесят третьего.

ТРИ ШЕСТЕРКИ
А чего же там хорошего? Ровные рельсы, покладистые машинисты, короткие смены, а?

ШЕСТЬДЕСЯТ ТРЕТИЙ 
Там? Не знаю... Там... Ты можешь ехать куда хочешь. Там нет тоннелей.

ТРИ ШЕСТЕРКИ
Так как же ты можешь ехать, куда хочешь, если там нет тоннелей? Ты смешной.

ШЕСТЬДЕСЯТ ТРЕТИЙ 
Айда со мной!

ТРИ ШЕСТЕРКИ
Ну не знаю. Мы, конечно, друзья... Слушай, а там этих...

Три шестерки понижает голос и кивает в сторону пассажиров.

ТРИ ШЕСТЕРКИ
Нет?


ШЕСТЬДЕСЯТ ТРЕТИЙ 
Ты что?! Дед говорит, что их там больше, чем в час пик на кольцевой!..
 
Шестьдесят третий осекся.
Большие глаза Три шестерки наполняются слезами, а на лице появляется страдальческая гримаса.

ТРИ ШЕСТЕРКИ
Ты издеваешься!?.. друг называется!..
 
Он с силой хлопает дверям и всхлипывая двигается прочь в тоннель.

ШЕСТЬДЕСЯТ ТРЕТИЙ 
Заезжай ко мне после смены, я расскажу свой план!..

Шестьдесят третий стоит еще чуток, как всегда не сразу давая Машинисту закрыть двери, чтоб успели все опаздывающие, и тоже отправляется по маршруту.

ИНТ. ДЕПО - НОЧЬ
Тяжело пыхтя и переваливаясь с боку на бок, уставший Дед вваливается в депо. Он чуть притормаживает у входа, бросает взгляд на бесконечные ряды мирно спящих вагончиков, тяжело вздыхает и плетется к себе в угол. Тень Шестьдесят третьего отделяется от стены, и словно стелясь над рельсами тихо и незаметно прошмыгивает в щель опрометчиво не закрытых Дедом ворот депо.

ИНТ. МЕТРО - НОЧЬ
Под землей - что ночь, что день - разницы никакой. А впрочем есть. Тишина. Гулкая. Легкий перестук колес Шестьдесят третьего гулким эхом разлетается по всем тоннелям всех веток. Он останавливается и принюхивается.

ШЕСТЬДЕСЯТ ТРЕТИЙ 
Апчхи!

На каждой новой стрелке он сперва всякий раз поворачивает направо. Потом только налево. Останавливается, прислушивается. Вот вода бежит тонкой струйкой по стене. Тихо. Кроме журчания - ничего.

Но вдруг ветерок проносится мимо Шестьдесят третьего. Скорее за ним! Точнее ему навстречу. Вагончик нашел тупик для разворота и на всех парах летит туда, откуда бежала слишком тонкая, но такая душистая струя воздуха.

Он поднимается все выше и выше. И вдруг после очередного поворота Шестьдесят третий чуть не врезался в стальную решетку - тупик. А за решеткой темная пустота - нет ни тоннеля, ни станции. Только маленькие светящиеся точки разбросаны поверху. И чистый душистый воздух.

ШЕСТЬДЕСЯТ ТРЕТИЙ 
Она!.. Нашел!..

Восторженно, но чуть слышно произносит Шестьдесят третий. Он прислоняется вплотную к решетке, пытаясь хоть что-то разглядеть во мраке.

ШЕСТЬДЕСЯТ ТРЕТИЙ 
Но где фара.., то есть солнце?

В голосе проскальзывает огорчение.

ШЕСТЬДЕСЯТ ТРЕТИЙ 
Где?.. все дед врал...

БРОДЯГА
Какая еще фара?! Поспать не дадут!

Недовольный голос из темноты раздается так неожиданно, что Шестьдесят третий отпрянул от решетки.

ШЕСТЬДЕСЯТ ТРЕТИЙ 
Кто здесь?

БРОДЯГА
Кто ЗДЕСЬ? 

Голос с ехидством передразнивает Шестьдесят третьего. 

БРОДЯГА
А ты-то сам, собственно, кто?

ШЕСТЬДЕСЯТ ТРЕТИЙ 
Я? Я - с оранжевой. А ты с какой?

БРОДЯГА
С оранжевой он, а я - местный.

Из тени раздвинув картонки с противоположной стороны решетки показывается тот самый Бродяга, уснувший на прошлой неделе в вагоне: лохматая борода, драная нестираная одежка.

БРОДЯГА
С оранжевой он, а я живу тут.
 
ШЕСТЬДЕСЯТ ТРЕТИЙ 
Но.., но ты... не можешь говорить... как ты понимаешь, что я говорю.

Шестьдесят третий поражен. И чуть слышно почти про себя добавляет.

ШЕСТЬДЕСЯТ ТРЕТИЙ 
Вы же недоразвитая форма...

БРОДЯГА
А может это ты мой язык понимаешь, а?

Бродяга ехидно хихикает хриплым надорванным голосом, что больше походит на собачий лай.

БРОДЯГА
Просто головой я битый. Понимать много стал. А все говорят, что псих... Как бы не так!

Он угрожает кому-то в темноте.

ШЕСТЬДЕСЯТ ТРЕТИЙ 
Как мне перелезть к тебе?

БРОДЯГА
Никак.

ШЕСТЬДЕСЯТ ТРЕТИЙ 
Но я должен увидеть Солнце!

БРОДЯГА
Так ночь же. Да и вообще - зачем тебе оно? Ты живешь в раю. А тут делать нечего - вонь, холод, голод, грязь. А вот под землей... Зимой тепло, летом прохладный ветерок, сухо, мягкие седушки. Уют неземной... Но гонят меня оттуда, черти полосатые. Шоб их, бездельников!..

Он снова грозит кому-то в темноту.

ШЕСТЬДЕСЯТ ТРЕТИЙ 
Я приеду сюда днем!

БРОДЯГА
Ага, конечно. Кто ж тебя пустит. Хотя, постой...

Бродяга уходит в свою лачугу и возвращается держа в руке большой ключ странной формы.

БРОДЯГА
Бездельники выронили это много лет назад, когда приезжали сюда с каким-то проверками. Раньше я им пользовался - бродил по тоннелям. А теперь.., эт самое - артрит. Старость по-нашему.

Он протягивает ключ Шестьдесят третьему.

БРОДЯГА
А теперь давай, я спать. Мне завтра целый день в метро не дадут толком полежать.

Бродяга двигается к свей лачугу.

БРОДЯГА
Может еще свидимся... в тебе.

И он заливается своим гадким смехом.

ИНТ. МЕТРО - ДЕНЬ
Тоннель, тоннель, тоннель. Вспышки мутного света: белый, белый, белый, желтый. Яркий. Станция. Оранжевый, зеленый. И снова тоннель, тоннель...

Весь дерганный и дрожащий от бессонницы Шестьдесят Третий не может толком сосредоточиться на маршруте. На Новокузнецкой он перетормаживает, да так, что от колес на станции идет жар. Но колодки не сжег. На пологом повороте на перегоне между станциями его неудачно качает и он чуть не задевает стену тоннеля. Но никто, вроде, не заметил.

Кольцевая. Еще на подъезде к "Октябрьской" Шестьдесят третий почувствовал резкий запах. Так и есть: неуверенной походкой, раскачиваясь из стороны в сторону к нему приближается УСТРЕМЛЕННЫЙ.

УСТРЕМЛЕННЫЙ
Здарова, братишка!

Устремленный уже сильно набрался, но все еще весел.

ШЕСТЬДЕСЯТ ТРЕТИЙ 
Привет.

УСТРЕМЛЕННЫЙ
Че как? Куда едешь?

ШЕСТЬДЕСЯТ ТРЕТИЙ 
Да, я вот по маршруту...

УСТРЕМЛЕННЫЙ
А! Попался. Ха-ха-ха. А то не знаю, куда ты едешь. Лана, расслабься. Я вот уже... в дрова... хорош?..

ШЕСТЬДЕСЯТ ТРЕТИЙ 
Так ведь еще же только...

УСТРЕМЛЕННЫЙ
...правильно - время обеда, а я уже... все это проклятое бесконечно движение по кругу. Кто бы знал, каково это - всю жизнь мчаться по кольцу... какое здоровье надо.
 
Устремленный хихикает, придурковато улыбается, а затем громко икает на всю станцию. Некоторые пассажиры не поняв в чем дело внимательно прислушиваются к голосу диктора.

УСТРЕМЛЕННЫЙ
Сегодня весь день по часовой - голова уже гудит, и к вечеру я буду мертвецки пьян.

Его красные глаза туповато смотрят на Шестьдесят третьего.

УСТРЕМЛЕННЫЙ
А еще я чертовски потею под этой пленкой: "Россия - устремленная в будущее". Чертовски, друг мой, неудобно перед дамами.

ШЕСТЬДЕСЯТ ТРЕТИЙ 
А хочешь все это поменять?!

Устремленный на секунду задумывается, глаза его становятся серьезными.

УСТРЕМЛЕННЫЙ
Поменять? Хочу ли? Конечно!..

ШЕСТЬДЕСЯТ ТРЕТИЙ 
...так, давай с нами - я и Три шестерки - поедем наверх...

УСТРЕМЛЕННЫЙ
...и поэтому завтра..,

Устремленный перебивает товарища.

УСТРЕМЛЕННЫЙ
- я буду весь день кататься ПРОТИВ часовой. Ха-ха-ха. Голова кругом... И этот женский голос будет сводить меня с ума, и я снова буду пьян. А вы молодые - перед вами все дороги. Дерзайте! Ха-ха-ха!..

И он понесся сильно раскачиваясь из стороны в сторону, едва не задевая стены тоннеля.

ИНТ. ТОННЕЛЬ - НОЧЬ
Тупик. Бетонная стена с буфером перед ней.

ШЕСТЬДЕСЯТ ТРЕТИЙ 
И как это я не запомнил дорогу.

Шестьдесят третий шел первым, но теперь развернувшись от тупика впереди оказался Три шестерки.

ТРИ ШЕСТЕРКИ
Это что ж? Я теперь первым увижу Солнце?!

Они едут не спеша. Шестьдесят третий постоянно выглядывает из-за спины Три шестерки. Но вот очередной поворот, уклон вверх и свежий воздух мощной струей проносится мимо вагончиков, а на стенах тоннеля заиграли оранжевые блики, словно бы Солнце нетерпеливо прорывается к ним навстречу в тоннель.

НАТ. УЛИЦА - НОЧЬ
Решетка, поворот ключа в замке и вагончики выкатываются из тоннеля.
Но что это? Вместо восходящего Солнца перед вагончиками ярким пламенем полыхает лачуга Бродяги. Сам Бродяга сидит неподалеку. Слезы блестящими дорожками размыли на его щеках грязь. Он уже не плачет и неотрывно смотрит в оду точку. На его лице застыла гримаса безумного ликования.

Огонь из темноты. Звон стекла, легкий хлопок. Очутившись внутри Три шестерки огонь разлетается на множество пламененющих капель, поджигающих все вокруг себя. С криком и улюлюканием из пустоты появляется толпа подростков. Летят камни, бьются стекла, горящие куски выдергиваются из полыхающей лачуги и летят вслед на первой бутылкой с бензином.

ТРИ ШЕСТЕРКИ
Ой, что это?

ШЕСТЬДЕСЯТ ТРЕТИЙ
Назад! Давай назад!

Но Три шестерки дергается вперед. Налетает на куча мусора. Судорожно дергается, буксует. Из разбитых окон вырываются языки пламени.

ШЕСТЬДЕСЯТ ТРЕТИЙ
Назад! Назад!

На лице Бродяги появляется безумная улыбка.
Наконец сообразив Три шестерки дает назад и на полном ходу врезается в Шестьдесят третьего. Шестьдесят третий отлетает в тоннель. Решетка захлопывается, ключ падает.

Стальные прутья бьют бока Три шестерки, окна, фары. Стоит ор и гам.

ТРИ ШЕСТЕРКИ
Шестьдесят третий! Как же? Как же так?..

Улыбка безумия на лице Бродяги растягивается так широко, что обнажает верхний ряд редких гнилых зубов, а в глазах появляется блеск.
Языки из противоположных окон уже настолько раскормились внутренностями Три шестерки, что слились на крыше вагончика в единое пламя.

ТРИ ШЕСТЕРКИ
Я... я свободен?..

Но его голос тонет в веселом пьяном оре безумной толпы.
Бродяга поднимается со своего места, встает к решетке и безумным хохотом провожает Шестьдесят третьего, который в ужасе пятится все глубже и глубже в темноту тоннеля.

ИНТ. ДЕПО - НОЧЬ
Под утро дурной сон пришел к Шестьдесят третьему: стая огромных металлических крыс залезла в него и начала пожирать его внутренности. Но им был нужен не он - они искали воду, точнее ту прозрачную и душистую каплю...

ШЕСТЬДЕСЯТ ТРЕТИЙ 
Ай, ой, эй!

Шестьдесят третий просыпается от того, что кто-то несколько раз засадил ему по ходовой. 

ШЕСТЬДЕСЯТ ТРЕТИЙ 
Ой, ой, что же вы делаете, демоны?!

Двое обходят вагоны: один идет с молоточком и простукивает, как казалось Шестьдесят третьему, все до чего мог дотянуться, а второй что-то записывает что-то у себя в планшете. Они непрерывно что-то бубнят на непонятной тарабарщине, энергично качают и мотают головами. Качают и мотают.

ИНТ. МЕТРО - ДЕНЬ

ЭСКАЛАТОР
Ты что так плохо выглядишь?

Шестьдесят третий сопротивляется желанию Машиниста открыть дверь и вздрагивает от неожиданного вопроса.

ЭСКАЛАТОР
Посмотри на себя в зеркало, дружище.
 
Голос ЭСКАЛАТОРА как всегда звучит бодро и весело.

ЭСКАЛАТОР
Так нельзя - ты же работаешь в общественном месте. На тебя все смотрят.

Шестьдесят третий смотрит на себя в большое зеркало, стоящее у края платформы.

ШЕСТЬДЕСЯТ ТРЕТИЙ
(в пол голоса)
Он прав - мешки под глазами, а свет левого вообще чуть мерцает и вздрагивает - что это с ним? словно контакт не доходит, но нет, это все нервный тик, я толком не сплю уже почти три недели.

ЭСКАЛАТОР
Ладно, забей! Придешь в депо - выспись.

Растягивается в широкой улыбке Эскалатор.

ЭСКАЛАТОР
А знаешь, какая новая мода - там наверху? Турникет перевел с их языка. Этот умный парень знает не только даты и цифры. И вот он поведал это мне только сегодня утром. Так что ты будешь одним из первых, кто это узнает. Хочешь?

ШЕСТЬДЕСЯТ ТРЕТИЙ
Где?! Наверху?! Да.., в смысле нет - не знаю! Конечно, хочу! Давай!

ЭСКАЛАТОР
Ну да. Наверху. Что ты так орешь? Щас, все будет.
 
Эскалатор прокашливается и неожиданно заговаривает сдавленным голосом робота.

ЭСКАЛАТОР
Работа, учеба, сервис. Свежий выпуск. Газета! работа, учеба, сервис. Свежий выпуск...

Довольный собой эскалатор резко останавливается и торжествующе смотрит на Шестьдесят третьего.

ЭСКАЛАТОР
А? Каково? Какая мощь?! Какие мысли?!

Восхищенно и с расстановкой произносит эскалатор.

ЭСКАЛАТОР
Турникет рассказывал, что там только об этом и говорят.

Шестьдесят третий замер.

ШЕСТЬДЕСЯТ ТРЕТИЙ
Это прекрасно... Как это красиво... Нет, это прекрасно. Только об этом и говорят?.. А ты не хочешь рвануть, туда - наверх? Там наверняка всегда хорошее настроение и светлые мысли.

ЭСКАЛАТОР
Так мне и здесь хорошо и весело: я когда делаю круг и вишу вниз головой, оттуда уходят все дурные мысли, и у меня всегда прекрасное настроение.

И он весело ржет. Радостный Эскалатор подмигивает и уползает вверх.

ЭСКАЛАТОР
Газета! работа, учеба, сервис. Свежий выпуск. Газета! работа...
 
ИНТ. МЕТРО - ДЕНЬ

ШЕСТЬДЕСЯТ ТРЕТИЙ
Газета. работа, учеба, сервис. Свежий выпуск.

Ух-ты! Шестьдесят третий аж замер на полуслове. Он всегда восхищался этими красавицами: гладкие бока, бесшумный ход, безумно красивый профиль и эти выразительные глаза.

ШЕСТЬДЕСЯТ ТРЕТИЙ
Москва.

Тихо зовет Шестьдесят третий.

ШЕСТЬДЕСЯТ ТРЕТИЙ
Москва...

Чуть смущенный, что на него не обращают внимание, Шестьдесят третий все же набирается смелости и произносит уже чуть громче.
ШЕСТЬДЕСЯТ ТРЕТИЙ
Москва, привет!

МОСКВА
Привет.

МОСКВА неспешно поворачивает голову в сторону Шестьдесят третьего, отчего тот еще больше смущается и краснеет.

ШЕСТЬДЕСЯТ ТРЕТИЙ
(в пол голоса)
Ах, как она прекрасна.

ШЕСТЬДЕСЯТ ТРЕТИЙ
(вслух)
Москва, ты сегодня очень красива.
 
Смущенно произносит Шестьдесят третий.

МОСКВА
Отчего же только сегодня?

Томно и чуть надменно красивым низким голосом говорит Москва.

ШЕСТЬДЕСЯТ ТРЕТИЙ
Нет, я не это имел в виду. Ты прекрасна всегда. А я.., я - бестолочь. Москва, ты такая красивая. А ты никогда не думала, что ты создана для другой жизни?

МОСКВА
Это для какой же?

ШЕСТЬДЕСЯТ ТРЕТИЙ
Говорят, есть другой мир. Там - наверху, на этой - на поверхности. Там много света, там тепло и бежать по рельсам ты там можешь куда тебе вдумается.

МОСКВА
А мне и здесь не плохо: кондиционер, ЖК-дисплеи, столько электроники... И вообще, я натура глубокая - по мне можно пройти из одного конца в другой, мой мир богат, меня и здесь все устраивает. Наивный ты мальчишка.

ШЕСТЬДЕСЯТ ТРЕТИЙ
Наивный - может и так. Но я выберусь на поверхность!

МОСКВА
Выберется он. А то, что говорят про другой мир, то и я про это слышала. Попасть туда можно. Это так. Слышала, правда я и то, что тех, кто туда попадает их...

ШЕСТЬДЕСЯТ ТРЕТИЙ
Что их?..

МОСКВА
Как бы это сказать... Их ослепляют.

Шестьдесят третий меняется в лице.

ШЕСТЬДЕСЯТ ТРЕТИЙ
Ты шутишь... как так?.. Но зачем?..

МОСКВА
Мальчишка, наивный мальчишка. Аривидерчи!

ИНТ. МЕТРО - ДЕНЬ

ШЕСТЬДЕСЯТ ТРЕТИЙ
День, когда же ты закончишься?!

Еще плюс сотня пассажиров там, минус полторы здесь. Зашли, встали, сели, встали, вышли. Все так шаркают ногами! Тоннель, станция, тоннель. Тьма, свет, снова тьма. И опять все по новой.

ШЕСТЬДЕСЯТ ТРЕТИЙ
Голова идет кругом. Но время, драгоценное мое, беги, беги. Я должен увидеть его как можно скорее.

ИНТ. ДЕПО - НОЧЬ
Дед въезжает в ворота депо как всегда глубокой ночью. Он что-то насвистывает из довоенных песенок и коптит сизым дымом. Не спеша подъехав к своему углу, он готовится ко сну.

ШЕСТЬДЕСЯТ ТРЕТИЙ
Дед!
 
ДЕД
Ой!

Из темноты показывается Шестьдесят третий. Его фары горят бледно, но пучок света собран в одну точку.

ДЕД
Опять ты меня напугал!

ШЕСТЬДЕСЯТ ТРЕТИЙ
Почему ты не сказал мне самого главного?

ДЕД
Чего я не сказал?

ШЕСТЬДЕСЯТ ТРЕТИЙ
Почему ты не сказал мне самого главного про поверхность?

ДЕД
Что ты? Успокойся. Что с тобой?

ШЕСТЬДЕСЯТ ТРЕТИЙ
Ты не сказал мне, что увидеть другой мир нельзя. Что все это ложь. Что всех, кто туда попадает прежде ослепляют??

Дед присаживается на контактный рельс и не спеша закуривает новую порцию дизеля. 

ДЕД
Я не думал, что ты всерьез... Мне казалось, что мало ли что у тебя в голове за фантазии... - Дед замолчал. - Да, это так... Увидеть тот - другой мир нельзя. Все, ко там были - они слепы... Или мертвы.

ШЕСТЬДЕСЯТ ТРЕТИЙ
А ты?

ДЕД
Я?.. Я не стремился туда... У всякого правила есть исключения. Я был хорош. Слишком хорош. А может, просто не досмотрели, забыли... А может... все дело в таком случайном, но важном знакомстве... Как знать... как знать.

ИНТ. МЕТРО -ДЕНЬ
Час пик. Жара. Потными телами прижимаясь друг к другу, они несутся под землей. Позади остаются заморенные жарой пешеходы, автобусы с такими же замученными пассажирами и автомобили - но там кондиционеры. Но пробки.

ИНТ. ШЕСТЬДЕСЯТ ТРЕТИЙ - ДЕНЬ
Мужская рука тянется и открывает форточку. Хорошо. Набегающий поток обдувает не свежим, но прохладным ветерком. Форточка закрывается. Незадача. Рука снова тянется и снова открывает ее. И снова хорошо. Но хлоп! И форточка резко возвращается на свое место. На этот раз руке уже не удается открыть заклинившее стекло. Голова ругается на непонятном языке. Тела потеют еще сильнее и изнемогают. Тяжко.

ШЕСТЬДЕСЯТ ТРЕТИЙ
Так вам!..

ИНТ. ТОННЕЛЬ - ДЕНЬ
Шестьдесят третий уже не держит форточку. Он бежит по тоннелю все быстрее и быстрее.

ШЕСТЬДЕСЯТ ТРЕТИЙ
Подземелье уже больше не раздражает своей мрачностью, бесконечностью и теснотой. Тоннеля просто нет. Нет и мелькающих фонарей. Со стен исчезли кабели и провода. А главное, как же здесь, оказывается тихо!..
 
Вылезая всякий раз из мрака на станцию, Шестьдесят третий щурит глаза. Кажется, что от шума ему сейчас выдавит все стекла.

ШЕСТЬДЕСЯТ ТРЕТИЙ
Или это все от бессонницы. Я не спал уже почти месяц.

ИНТ. ШЕСТЬДЕСЯТ ТРЕТИЙ - ДЕНЬ
Шум в вагоне выводит Шестьдесят третьего из забытья. Упала. (Рыдает ребенок). Вокруг столпились, подняли, посадили. Выводят на станции из вагона. Это все из-за духоты. Но никакая рука уже не тянется к форточке. (Ребенок все плачет и плачет).

ИНТ. ТОННЕЛЬ - ДЕНЬ
И снова тоннель.

ШЕСТЬДЕСЯТ ТРЕТИЙ
... как же здесь тихо. Это не одиночество - это уединение...

(Ребенок. Он все сильнее заливается плачем).

ШЕСТЬДЕСЯТ ТРЕТИЙ
... и чем быстрее ты едешь, тем меньше в голову лезет ненужных мыслей. Быстрее. Вот их уже почти нет. Еще быстрее...

Редкие фонари сливаются в единую полоску света. И вдруг из динамиков вырывается жуткий крик больше похожий на металлически скрежет: "Работа, учеба, сервис. Свежий выпуск. Газета!!!"
И тут же абсолютная тишина. Они все замерли... (Замолк и малыш). Шестьдесят третий взглянул ему в глаза - кроткий ужас...
Поздно...

Визг гудка, скрип тормозов, крики с перрона, безумные глаза машиниста. Состав на бешеной скорости проносится мимо станции. Запах жженных тормозных колодок, еще больше крика... Удар левым бортом, состав отбрасывает на противоположную сторону. Еще удар. Сверху посыпалась обшивка тоннеля. К поезду на бешенной скорости приближается тупик.

НАТ. ГОРОД - ДЕНЬ
Шестьдесят третий приходит в себя от холодных струй, бьющих его по изодранному и искореженному металлу. Пробив решетку он наполовину вылез из-под земли. Фары головного света Шестьдесят третьего почти все разбиты. Он зажат, попытки пошевелиться - тщетны.

ШЕСТЬДЕСЯТ ТРЕТИЙ
Что там справа? слева?

Но дождь стоит стеной и все, что смог разглядеть Шестьдесят третий - лишь пепелище лачуги Бродяги с конечной. Шестьдесят третий с трудом задирает голову вверх - все небо заволокло тучами. Дождь льет, льет и льет.

ИНТ. ДЕПО - ДЕНЬ
Они говорят все на том же непонятном языке. Только сегодня их было больше и все они были с фонариками на касках. Двое возятся в кабине, еще четверо орудуют в салоне. А парочка самых крепких крутится у башмака токоприемника.

ШЕСТЬДЕСЯТ ТРЕТИЙ
Что это?

Шестьдесят третий очнулся ото сна.

ШЕСТЬДЕСЯТ ТРЕТИЙ
Кто они?

Бах! ЗДОРОВЯК бьет по башмаку кувалдой. Шестьдесят третий почувствовал, как на мгновение перехватывает дыхание, а перед глазами пошли разноцветные пятна.
Эти двое качают головами, что-то бормочут и обходят башмак с другой стороны.

ШЕСТЬДЕСЯТ ТРЕТИЙ
Эй, вы, демоны, уйдите! Пошли прочь!

Но они его не слышат.

ШЕСТЬДЕСЯТ ТРЕТИЙ
Дед, иди сюда. Дед, на помощь! Да где же ты, Дед?!

Еще удар, второй, третий! Кувалда с грохотом опускается на башмак, так, что во все стороны летят искры. Шестьдесят третий на секунду отключается, но тут же приходит в себя. Его мутит, холодный пот выступает на лбу. Он судорожно крутится, чтоб кувалда не могла попасть точно на башмак.

ШЕСТЬДЕСЯТ ТРЕТИЙ
Три шестерки, проснись! Дед! Дед! Мне тяжело дышать! Уйдите прочь!..
 
Он ищет глазами помощи, но тут взгляд его останавливается и он осекается. Из сумрака ангара медленно и бесшумно к нему двигается Матовый. Он смотрит Шестьдесят третьему в глаза: спокойно и безразлично.

ШЕСТЬДЕСЯТ ТРЕТИЙ
В какой же цвет ты выкра...?

Шестьдесят третий не успевает договорить фразу, его глаза ярко вспыхивают и гаснут.

ЗДОРОВЯК
(усмехаясь)
А ты говоришь, не справимся.
Вот поезда нынче стали делать - всего-то 97-го года выпуска, а уже все, отходил свое. Такие дела.

ПОМЕНЬШЕ
Да, гонят нынче фуфло. Ну погнали, нам еще целый состав надо набрать из такого барахла.

НАТ. ГОРОД - ДЕНЬ
Ночь была холодной, и теперь - за несколько минут до рассвета - на город опустился туман. Густой, влажный обволакивающий. Белоснежные многоэтажки спального района прячут свои невидимые верхушки в этой вуали. Сумерки легчайшие, но фонари еще горят. Первые работяги выходят из своих домов: кто-то греет машины, остальные - спешат к метро.

Между домами на высоте в несколько этажей от земли тянется ветка метро. В городе еще очень тихо. И в этой тишине, словно не по металлическим рельсам из тумана появляется состав. Головной вагон Матовый, он выкрашен в темно-серый цвет. Поезд медленно словно бы плывет между домами, нигде не останавливаясь, не набирая и не сбавляя хода. Стрелка, одна, другая, и вот большие дома остались позади.

Ай! Машинисту что-то показалось в этом густом тумане, и он резким, но легким движением придавил тормоз. Состав слегка дрогнул, но сбавил он ход совсем чуть-чуть. После встряски странный еле слышный треск прибавился к перестуку колес поезда.

ШЕСТЬДЕСЯТ ТРЕТИЙ 
Что это... за тоннель такой?..

Голос Шестьдесят третьего звучит прерывисто, тихо и слабо.

ШЕСТЬДЕСЯТ ТРЕТИЙ 
И почему... я... не в голове состава?

Кронштейны токоприемника чуть плотнее прижимают башмак к контактному рельсу и две не до конца разбитые фары Шестьдесят третьего замерцали тусклым светом.
Он медленно опускает взгляд вниз - там едут машины, по тротуарам идут люди. Все также медленно он разглядывает небольшие постройки справа и слева. На лице Шестьдесят третьего растерянность.

Вдруг на правый бок ему падает косой, но уже теплый луч. Рассвет. Солнце мягко выплывает из-за горизонта - такое ласковое и приветливое.
Шестьдесят третий поворачивается  в сторону света и жмурится: пробивая густой туман, словно его и не было, луч солнца заливает весь состав, искореженный вагончик и все вокруг теплым золотистым светом.

Кап! Капелька тумана падает Шестьдесят третьему на покрытое паутиной трещин лобовое стекло. Он замирает. Не дышит. Капелька не спеша ползет вниз, оставляя на лице Шестьдесят третьего мокрый след.

ШЕСТЬДЕСЯТ ТРЕТИЙ 
Люлу...

Произносит тихо и растерянно Шестьдесят третий.
Состав тихо пробирается между домов заборов, заброшенных строений и все дальше, и дальше уезжает из города. День обещает быть жарким и душным, а когда станет совсем невмоготу, наверняка прогремит гроза. На глазах Шестьдесят третьего выступают слезы, а может просто капли тумана.

КОНЕЦ