На бойце Переволошном

Раньше до конца я не представлял себе, насколько красива река Чусовая на излучине за деревней Мартьяновой. По луговой дороге мы дошли до Студёного Лога и спустились к плёсу у камня Палатка. Он похож на большой каменный Гриб, под которым в гроте можно переждать грозу. За ним Река Теснин поворачивает на юго-запад, входя в Косой перебор. Дальше начинается знаменитая Мартьяновская Дуга.

Пережим между руслами горной красавицы составляет пару сотен метров. Прогулявшись по нему, можно на правом берегу найти остатки причальных столбов. Деревенские мужики зарабатывали на волоке, помогая в низкую воду проводить караваны по Чусовой. На Косом переборе был брод.
Знамо дело, тоже Косой. Чусовую в мелководных местах сподручней пересекать наискосок, следуя за намытой лещадью.

От Палатки до излучины у высокого бойца грузы по Пережиму доставляли волоком. Думаю, что раньше боец Палатка другое имячко носил. Название его уж больно современное, туристское. Во времена железных караванов это был бы камень Причальный. На берегу Чусовой за камушком, скорее всего, стояли ямы возчиков, обслуживающих волок. Мы обнаружили там фундаменты с провалами погребов да старый деревенский плетень.

Сохранилась дорога от причала на Косом броде к удобному месту обратной погрузки на суда. Она идёт через гору, обрывающуюся к Чусовой высокими скалами. Пристанью был ровный пологий берег за бойцом Переволошный – у одноимённого острова. Здесь товар грузили обратно на суда. 

На том берегу Чусовой за островом был небольшой хутор Крутой Лог. Жители хутора подряжались бурлаками на барки и коломенки.
Где-то потребуется чегенами, длинными толстыми ослединами, судёнышко с мели столкнуть, "чегенить". Где-то придётся посудину плавучую подтащить, впрягаясь в лямку и оглашая окрестности размеренной бурлацкой песней.
А без песни-то не вытянешь! Нужен коллективный ритм для согласованных усилий.

Напротив пристанского бережка виден небольшой камень Гамаюн.
Инда появишься зараньше на Дуге, а она и не видна в тумане. Утром-от по первоснежью тёмно, холод пробират до костей. Слышь вдали, на кукане реки, "дрёмную" песню рыбачков? Чтоб сон не шёл, поют гамаюны, бормочут осипшим голосом с-под треуха. Не спи - замёрзнешь!

На Урале "гамаюнами" завсегда звали людей, которые говорят нараспев, пеунов. Камень мог получить название Гамаюн от переселенцев с юга России, не зря же они своё селение хутором назвали. А может, от голосистых бурлаков?

Река Теснин на Мартьяновой Дуге делает круг. Русло изобилует мелководными протоками на переборе Глухом и у острова Третьего. Оно, конешно, барку или дощаник лучше разгрузить.

От бойца Лодышного Чусовая выходит на прямой плёс. Минуя камень Баба-Яга, она возвращается к Переволоке. Толь с другой стороны пережима.

Островам в окрестностях деревни Мартьяновой на имена не повезло. Чусовляне мудрить не стали и назвали их простенько – Первый, Второй, Третий. "Нумерация вагонов начинается с хвоста поезда". Кроме одного. В самом глухом месте Дуги, где перебор и камень одинаково называются Глухими, расположен остров Мочище. Топкое место или разбойничье?

*** ОБОЯНЦЫ – БОГА НЕ БОЯНЦЫ ***
"Преславное чудо, небо украшено звёздами, земля цветами" – так начинается ода уральской красавице Чусовой. На реке у каждой деревни своя судьба. Славилась "Утка косыми лаптями", а "Мартьянова зипунами".

И что в зипуне такого? Простой кафтан из грубого домотканого сукна, без стоячего воротника. Цвет сукна яркий, да швы отделаны шнурами контрастными. Зипун - удобная одёжа. В ней хоть в поле, хоть в лес - не стесняет.

Ну, и не стеснялись. И крестьяне зипуны носили, и кто в поле казаковал. Наметились казаки за добычей иттить – "за зипунами", значитца. Грабителей на большаке, ушкуйничков – тех "зипунниками" звали. Вот оно что, Мартьянова. Деревня зипунов у купеческой пристани! Нешто и здесь такое было?

Приглядись к камню Переволошному с иной стороны. Самое место зипунникам караван подловить, глухое! Острог-то далече остался, в Уткинской Слободе. Кому-тут заступаться? Река от острова Мочище змеёй идет к камню Лодышному. Там ушкуйникам удобнее схорониться. 

Пока купцы на Переволоке мешкают да кожилятся, лодьи налётчиков тенью скользят, стрелою летят. Вёсла ушкуев размеренно рубят воду. Из-под парусов блестят сабли и топоры. Перетянутые поясами, зипуны в высоких шапках держат наготове пищали у бортов. Они хищно осматривают берег.
Берегись, тут хлыны есть!

В 1054 году в Русской Правде упоминаются старинные суда и их цена: "Аже лодью украдет, то 7 кун продаже, а лодию лицем воротити, а за морьскую лодью 3 гривны, а за набоиною 2 гривне, а за челн 8 кун, а за струг гривна". Морская лодья - слишком большое судно для Реки Теснин. Да и струг великоват, если только строить его меньшего размера.

Зипуны могли идти по Чусовой на небольших речных ушкуях. На них отправлялась в набеги ещё новгородская вольница с конца XIII века. На языке древних вепсов "uskoi" означало небольшую лодку. На её высоком носу обычно красовалась резная голова полярного медведя, ведь "ошкуй" по М.Фасмеру – "полярный медведь".

По оценкам исследователей, речной ушкуй имел длину до 14 м, ширину 2,5 м, осадку до 60 см и высоту борта до метра. Грузоподъёмность его была до четырёх тонн. Вольные казаки с Волги, Яика и Дона охотились на купеческие суда на быстрых "чайках" и лёгких стругах. История повольных сынов Дикой Степи когда-то началась со знаменитой донской Переволоки! Донское это словечко, казацкие зипуны так говорили.

Казаки на Чусовую пришли в конце XVI века. Приветили их Строгановы. Тогда атаманы вместе с Ермаком отправились в великий поход на Сибирское царство. Имя Ермака осталось в памяти народной и овеяно легендами.

До сих пор точно неизвестно, откуда был родом атаман по прозвищу Токмак. По версии Броневского, Ермак родился в Качалинской станице на Дону. Руслан Скрынников отмечает, что Ермак сражался ещё в битве при Молодях в составе отряда донского атамана Михаила Черкашенина.

*** СЫНОВЬЯ ДИКИХ ПОЛЕЙ ***
Михайлу Черкашенина в XVI веке знали на Дону и в Запорожье, хорошо запомнили турки и крымские татары, поляки и литовцы. Черкашенин, черкашаня – так называли казаков родом из каневских черкас, запорожцев.

После распада Золотой Орды на опустошенные земли стало возвращаться славянское население. Диким Полем называли степи между Днестром и Доном. В приазовье и причерноморье обживались выходцы из городков Северской земли. В степях они защищали свои "украйны" на границах с Литвой и Московской Русью. Северщиной считались Чернигов и Новгород-Северский, Брянск и Курск, Глухов и Полтава...

В начале XVI века московский князь Василий III разрешил азовским и белогородским казакам селиться кошем под Путивлем. Там их прозвали севрюками. "Что смотришь севрюком?" – по Далю, волчьим взглядом. "Обоянцы - Бога не боянцы" - то были Люди Степи, с полукочевым образом жизни. Малоросские степняки бились с крымскими татарами и ногайцами. Одни промышляли разбоем, другим суждено было стать служивыми казаками.

"Ольховатка - Лиховатка", – Черкашенин был атаманом путивльских казаков. В 1548 году Миша да Истома Извольский соорудили "острогу" на речке Иловле близ Волго-Донской Переволоки, чтобы мешать набегам крымцев. Хан Сахиб-Гирей немедля отправил туда воинов Елбузука. Мишкины казаки победили татарскую рать!

В XVI веке из таких городков по рекам Хопру, Иловле, Бузулуку и Медведице казаки стремительно расселялись вниз по Дону, пишет Г.И. Коваленко. Донское казачество становилось грозной силой. Атаман Мишка Черкашенин разбил стан в Диком Поле. Там с ним двадцать лет "полевал" Токмак, он же Ермак Тимофеев, будущий покоритель Сибири. О том ещё Гаврила Ильин сказывал, в челобитной на имя царя.

*** НА БОЙЦЕ ПЕРЕВОЛОШНОМ ***

Когда мы взошли на вершину бойца Переволошного, мне вспомнилась картина "Сибирь – русская земля" художника Олега Маслова.
 
Ух, красота какая! Ажно дух перехватыват.
Гляди-ко, даль далёка видна!
Глядены тут баские. И поля тебе на ладонь, и Река Теснин в крутой перебор ломит, и ельничек Бабу-Ягу колючим елоцьём охаживат. Чудна уральская земля!

Так, верно, впервые увидели наши места казаки с Дона и Волги.
Им пришлось знакомиться с безбрежной глухой пармой и медвежьей урёмой, богатырскими каменьями и седыми увалами, горными висячими болотами и своенравными реками, комарьём и врагом пострашнее Кучума - вездесущей мошкой.

Лишь на вершинах могутных бойцов было атаманам любо - их очи снова наслаждались вольготным бескрайним небом и полётом орлов. Только это в дремучем чусовском Лесу напоминало им Дикую Степь.

И нам открылся вид с Усолошной стороны на Максимовскую. Парма сливается с небом в один океан. Мы стоим на правом, "сибирском" берегу Чусовой, да не просто так - гостим в древнем Городе!

Велик и могуч боец Переволошный. Будто огромный крейсер встал на причал в гавани. Да не корабль это, а Священный Город с башнями и дворцами. Он возник здесь с незапамятных времён, когда стонала уральская земля, и рождались горы Каменного Пояса.

Потом горная красавица Чуоси, обратившись речкой, бежала от Змея Подземного вслед за Солнцем. Он пытался ей преградить путь этими стенами неприступными. Да обошла их девушка с поясом из луговых трав.

Над зеркалом реки
Склонились ели.
За ними блазнятся Мартьяновы поля.
И в запахе тайги
Мы словно полетели.
Какая вольная, красивая земля!

Из горушки на Переволоке выглядывали вечно хмурые, косматые уступы камня Баба-Яга. С другой стороны она обернулась камнем Палатка с пещерой. Шаманское место!
Под нами распростёрлись скалистые Ворота в Город, увенчанные Головой Медведя. Пещера в них закрыта наглухо. Коль вышел на самый верх Башни в священном Городе, близко к краюшку не подходи! Не то голова закружится от высоты.
Высота. Чусовая кажется такой узенькой, махонькой. И как только в неё умещаются  облака?

Два каменных города смотрят внимательно друг на друга. Переволошный смотрит на Бабу-Ягу, но та слишком не высовывается. Знает, что Медведь близко.

Белокаменные стены Переволошного украшены багровым лишайником. Снизу на уступе они окаймлены жёлтым ковром увядшей августовской травы. Утёс врезается в зелёный берег реки Чусовой,  на котором растут крохотные с виду деревья.

На его плоском верху кое-где сохранились реликтовые степные растения, эндемики Чусовой. Каждый боец Реки Теснин – чудо творения Природы, природный и геолого-ботанический памятник.

На самой вершине камня стоит шаманский Трон. Здесь мудрый Воль-Ег ставил свой лекоптын и шонар с орлиным гнездом. В него вселялась Душа орла, и он поднимался в Иные миры, увлекаемый подружками-гагарами. Всё видел по Дороге Будущего, когда и что случится. Он должен предупреждать племя, которое доверилось ему.

Рядом на отвесных уступах растёт старая сосна, Искор-Пожум. Так я назвал на языке коми Сосну-Великую-на-Каменном-Городище. Она стоит назло всем ветрам и морозам, как пример несгибаемого упорства. Оказывается, жить можно!

Камни и сосны не плачут, плачут небеса. Их слёзы превращаются в водяные змейки. Змеи соединяют Верхние миры с Нижними, когда утекают в каменные расщелины и пещеры, когда превращаются в реки, которые текут Вниз. Такие места выбирали Проводники, шаманы древних племён.

На Чусовой есть утёс.
Пушистым мохом оброс.
На нём стоит сосна.
Одна.

Первыми на Реке Теснин появились племена "лесных всадников". Это было давным-давно, во Времена Легенд, задолго до эпохи железных караванов. Тогда дышали жаром первые кузницы. Древняя чудь искала в горных уральских копях руду и металл для выплавки. Она рыла первые закопушки, разгребая осадочные породы клыками кабана, рогами лосей и оленей.

В обзоре "Россия" от 1914 года (СПб) описано, как чудины защищали руки, надевали на них шкурки с головы мелкого зверя, просовывая в ухо большой палец – вот вам и варежка! И тогда же чудь встретила в недрах Каменного Пояса подземного Зверя-Мамонта...

Узкие улочки в каменном Городе ведут к потаённым местам в Башнях. Хочешь посидеть на Троне шамана и прикоснуться к тайнам? Хочешь быть покорителем древних бойцов? Будь им. Добро пожаловать на Чусовую!
Ты увидишь священную Чуоси такой, какой видит Её сокол-сапсан.

Нет для меня ближе реки Чусовой! Люблю прекрасную Чуоси за просторы далёкие и камни высокие, за ели стройные и небеса в Её зеркале. Здесь дышится легко, и становишься вновь молодым и сильным. Вот-вот полетишь над пармой, как великан Йиркап.
Река Теснин сильна и делится силой своей. Кто будет настойчив, тот познает её красоту.

Там, вверх за Бабой Ягой,
Под далёкой Синей горой,
Чуоси вершит заветный Круг.
И на то её воля.
Посмотри вокруг,
Как река выходит на плёс,
Чтоб дойти до Волегова Поля.

Сейчас уйму воды забирают из Чусовой города, начиная с Екатеринбурга. Одно Волчихинское водохранилище хранит 84 миллиона кубометров чусовской воды.
Река Теснин пытается восстановить силы и очиститься от химического и биологического хлама, который в неё сбрасывают предприятия и поселения, начиная с Ревды и Первоуральска. 
Река подпитывается чистыми горными притоками. Но её силы в этом не беспредельны.

В начале XVIII века новую страницу реки Чусовой открыли Железные караваны. Полетели стремительно по вешнему водополию барочки и дощаники, коломенки и полубарки, гружёные чугуном и кричным железом. Смотрели сверху на них грозные великаны-бойцы и удивлялись людской смелости и храбрости.
Нешто до Камы дойдут? Ну-ну. Поглядим ещё…

Ёлкой рябь на скатерти реки,
В глубине большие ели тонут.
За пролеском солнышко горит,
И за мелководьем будет омут.

История железных караванов вершилась и здесь, у деревни Мартьяновой. У камня Худого была устроена Плешаковская пристань. В межень купеческие судёнышки спасала Переволока от Косого брода. Какая была тогда межень, низкая летняя вода, мы больше не увидим. Как знать, может и проходима была река в низкую воду для небольших судов, коли отдельные меженные сплавшики имелись?

Только мартьяновской Переволоке куда тягаться с Волго-Донской?
И по вкладу в Историю, и по длине. С древних времён около семи десятков вёрст (!) люди волокли суда с Дона на Волгу, где теперь стоит Петров Вал. Дело-то было привышное.
Потому бросок Ермакова войска с Чусовой до реки Тагил, через Сылвицу и Серебрянку к Баранче, не выглядит нереальным.

Вы видели когда-нибудь, как муравей тащит тростинку или добычу, в несколько раз тяжелее себя? Ничего невозможного нет, нужны только силы и время. И рабочие муравьи! Те перетащат через Переволоку хоть слона.

На Мартьяновой Дуге, напротив камня Еленкина располагался хутор Мураши. Дружно, как муравьи, тамошние люди чегенили застрявшие барки у камня Глухого. Именно в тех лесах я видел агромадные муравейники. С большими муравьями необычайных размеров.
Не мешай им, слышь.
Схоронись, и жди!
Вот-вот с золотыми лапотками побегут…