Непроходимая граница

В информационных сетях про эту небольшую планетку с мягким климатом и пока ещё чистой атмосферой написано, что она была колонизирована выходцами с Земли в первые десятилетия XXI века. Если верить тем же инфосетям, на ней есть культура, наука и искусство, схожие с земными, инфраструктура развита на удивление хорошо для такого маленького социума, находящегося в отдалении от главных космических трасс, - а вот  межпланетная связь там неважнецкая.
Последнее огорчало меня, ведь это означало, что я буду лишён возможности регулярно контактировать с моим начальством, пославшим  меня в командировку в эту даль с целью разведать возможности открытия в одном тамошнем городке филиала нашей фирмы. Моим контактным лицом должен был стать некий Миес, которому поручили помочь мне освоиться.
Пока я добрался до города, сгустились бирюзовые сумерки. Но и при таком освещении было видно, что архитектура здесь весьма разнообразна: на улицах чередовались монументальные кирпичные дома с лепнинами и карнизами, важно вставшие навытяжку, как орденоносцы на параде; убийственно скучные бетонные коробки, по сравнению с которыми хрущёвка-пятиэтажка казалась шедевром зодчества;  футуристичные хрустальные фантасмагории; избушки с претензией на фольклорность… Вывески на магазинах тоже были в разных стилях. Местами целые улицы образовывали единые архитектурные ансамбли, а местами дома разных стилей стояли вместе пёстрой толпой. На торцовых стенах домов были полоски – у каждого архитектурного стиля свой цвет:  розовый, лиловый, бирюзовый, бурый…
Состояние дорог в городе меня озадачило: где-то была идеальная гладь асфальта, где-то колдобины, а где-то и вовсе просёлочная колея.

Миес провёл меня в свою квартиру, распахнул дверь в комнату:
- Вот здесь Вы будете ночевать. Располагайтесь, а потом мы будем наблюдать в окно звездопад!
- Вид из окна у Вас просто замечательный! Всё видно: и небо, и улицу внизу!
- Мы будем смотреть на звёзды и пить блодберг!
- Прошу прощения, а что у вас подают к этому самому блодбергу? Я бы с удовольствием поужинал: проголодался за дорогу…
- Это я должен попросить у Вас прощения: я не успел за продуктами в магазин. У меня остался только вчерашний хардфиск.
- Я бы с удовольствием составил Вам компанию в походе за продуктами. Я вижу, у вас тут как раз магазин во дворе, идти недалеко…
- Вы, наверно, шутите? – почему-то растерялся Миес.
- Ну, вот это здание справа с огромными витринами и крыльцом как у дворца – это разве не магазин?
- Магазин. Но мы туда не попадём.
- Отчего же? Ведь он ещё не закрылся. Вон, люди с сумками выходят.
- Ну вы сами подумайте, как я туда пойду!
- Неужели денег нет? Тогда я с радостью Вас проспонсирую: мне дали вашей валюты.
- Деньги есть. Но мне туда нельзя.
- Нельзя так нельзя. Тогда можно в другое место пойти. Я вижу кафе какое-то, там, вроде, тоже открыто: свет горит.
 - Наше кафе за три переулка, только я туда стараюсь не ходить, там еда плохая.
- А то, которое во дворе?
- Туда ходить не надо.
- А в чём дело? Вроде, оно выглядит прилично…
- Так оно ж лиловоармейское!
- И что?
- А наш дом от «Бирюзового фронта». А магазин тот вообще таорийский, его по возможности надо обходить стороной. Хорошо хоть, в нашем районе «Багрового рассвета» нет! А то понастроили бы своих казарм…
- Приятель, я всего лишь заезжий инопланетянин, я не понимаю этих ваших местных тонкостей!
- А я думал, у вас на Земле всё так же…
- Сначала потрудитесь объяснить, как у вас, а я тогда скажу, так же у нас или по-другому.
- Ну, у нас есть такая вещь – «политические партии» называется.
- Партии и у нас есть…
- Так что же Вам тогда непонятно?!
- Да всё!
- А говорили, у вас есть…
- У нас по-другому. У нас нет всяких «Бирюзовых рассветов».
- «Багровых…»
- Вот я и прошу: объясните мне про них!
- Ну, у «Партии всеобщего глобального равенства» программа похожа на «Лиловую армию», только без продразвёрстки. «Пёстрое единство»  раньше было очень мощным, а теперь выдохлось и стало заниматься в основном вещами вроде благоустройства и поставок воздушных шаров. Таоризм – движение сравнительно молодое…
- Таоризм?
- Ну, его основоположник – Таори. Есть ещё так называемый радикальный таоризм, но это отдельное движение, они не признают частной собственности на продукты питания… «Багровый рассвет» - это вообще тоталитарная жуть, от которой все остальные шарахаются. Есть ещё ультразелёные, но они в городах редко живут… Теперь понятно?
- Да я не это просил объяснить. А почему у вас в магазин спокойно сходить нельзя! Почему вы избегаете кафе во дворе и ходите куда-то за три переулка, где еда некачественная! Почему?
- А разве у вас не то же самое?
- Нет, мы у себя ходим в какие угодно места, и туда запрещено входить только тем, кто ведёт себя неприлично!
- То есть, у вас лиловоармеец и багроворассветовец могут пойти в один и тот же магазин?
- Да, а что такого? Они же туда просто за покупками пришли, а не на политический митинг!
- Ха-ха, такого не бывает! Это фантастика какая-то! Эдак Вы скажете, что они и своих детей в одну и ту же школу посылают!
- А как же! Или Вы предлагаете создавать отдельные детские учреждения согласно политическим взглядам родителей: отдельно школа для детей монархистов, отдельно – для детей либералов…
- А разве может быть иначе? Если их собрать в одно место – представляете, что начнётся? Вон двадцать лет назад скандал был: девочку, у которой родители состояли в «Пёстром единстве», по ошибке записали в таорийскую школу. В классе стали  читать текст об одном старинном таорийском обычае: когда коллективно  поедают кашу, сидя прямо в бадье в нею. И девочка устроила истерику прямо на уроке: «Не буду читать такой текст! Он оскорбляет мои лучшие чувства!»  - Ну, пёстроединцы – известные чистоплюи, - поспешно пояснил он для инопланетного гостя.
- Так что же: у вас для членов каждой партии всё отдельное?
- Совершенно верно! Наконец-то Вы поняли такую простую вещь! У каждой партии своя инфраструктура: и магазины, и ремонтные мастерские, и учреждения, и школы, и вузы… А ведь принадлежность к партии – это не только политическая программа: это стиль жизни, эстетические вкусы…
- Так вот почему у вас дома разной архитектуры! – догадался я.
- Да. И на дома наносятся полосы партийных цветов.  Разные партии по-разному финансируют свою инфраструктуру. У «Пёстрого единства» основная масса денег идёт на поддержание красивого вида улиц.  В Партии всеобщего универсального равенства никто никого не финансирует, зато рядовым членам велят отбывать трудовую повинность на общественных работах. Наш «Бирюзовый фронт» проводит гуманитарные программы, в том числе поддерживает развитие поэзии. А вот у багроворассветовцев, если поэт сочиняет что-нибудь кроме строевых песен, ему велят платить штрафы, исходя из количества строк… У всех разные схемы.
- Теперь я понимаю и то, почему у вас отдельные куски дороги в разном состоянии.
- Верно! Самые лучшие дороги у пёстроединцев, а худшие – у ультразелёных. Но те вообще враги цивилизации. В те районы, где их проживает много, на обычном транспорте не  проедешь…
- Но ведь дороги в городе для всех граждан, а не для отдельных партий! …Подождите-ка, а больницы у вас тоже делятся по партийному признаку?
- А как же! И тоже у всех разные схемы финансирования и разные технологии. Мне повезло, наш «Бирюзовый фронт» много вкладывается в новейшие модели медицинского оборудования. У лиловоармейцев, говорят, врачи искусны, а с лекарствами вечно перебои.  У багроворассветовцев медики вообще влачат нищенское существование. А у ультразелёных, говорят, и вовсе врачей нет, они травами лечатся.
- А если прохожему на улице станет плохо и придётся вызывать «скорую помощь»?
- Если прохожему станет плохо, надо сперва выяснить, из какой он партии. Впрочем, обычно это видно по манере одеваться.
- Как же так?! А если человек умрёт, пока «скорая помощь» от его партии доберётся к нему?!
- Тогда его похоронят на партийном кладбище с соответствующими обрядами.
- Ну ладно, смерть – это грустно, давай лучше поговорим про любовь. Допустим, если парень из этого вашего «Бирюзового фронта» полюбит ультразелёную девушку…
- Всё бы Вам фантазировать! Ну как он её полюбит? Где он её вообще встретит, если они и ходят в разные места! Ну, даже если случайно на улице столкнутся – о чём им говорить? У них ведь и воспитание разное!
- А бывает так, - осторожно спросил я, - что рядовые члены какой-нибудь партии уходят оттуда и вступают в ту партию, где условия больше их устраивают? Например, про этот ваш «Бордовый рассвет» Вы такие ужасы рассказываете, что я удивляюсь, как из этой партии все давно не разбежались кто куда! Если в какой-то партии поэтам продыху не дают или медицину плохо финансируют, почему бы тогда врачу или поэту не сменить партию?
По взгляду Миеса я догадался, что сейчас ляпнул что-то кощунственное.
- Жители нашей родной планеты, - патетично произнёс он, - не меняют самое святое, что у них есть – политические убеждения, - на материальные блага! Ну, даже если бы и нашёлся ренегат, решивший попрать заветы предков и порвать с той идеологией, в лоне которой рождён и воспитан, - куда бы он пошёл? Его бы всё равно никуда не приняли. Ведь между партиями непроходимая граница.
- Простите, мне это непривычно. Землянам было бы очень тяжело так жить.
– Когда Вы поживёте у нас подольше, Вы поймёте, что это как раз очень удобно. Разные партии существуют сами по себе бок о бок и живут так, как им кажется разумным. При таком существовании им нечего делить и не о чем спорить. А если б люди с разными идеологическими установками пытались делать что-то совместно, они бы перессорились, и дело дошло бы до гражданской войны. Оно нам надо?.. Вот наши предки и выдумали такое мудрое общественное устройство.
- Скажите, а беспартийные у вас бывают?
- Беспартийность – это атавизм! Считается, что такие люди не выживают.
- Значит, мне на вашей планете, как ни грустно, не прижиться. У меня ведь никогда в жизни никаких политических убеждений не было, даже в юности. Я никуда не лез, только спокойно учился в своём вузе, потом ходил на работу…  Разве что музыку слушал в свободное время.
- Если музыку, то Вам лучше было бы сразу лететь на Тару. Это спутник нашей планеты… Он обычно виден вон в том углу неба… Его освоили позже, а заселять его ехала в основном молодёжь, представители, знаете ли, различных субкультур.
-  И какая сейчас жизнь на этой Таре?
- У них общество вроде нашего. Только вместо политических партий оно делится по музыкальным стилям.

18 августа 2019, ночь