Как всегда

- Гляди-ка, пять лепестков у сирени!
- Вижу.
- А тут, представь только,- целых шесть!
- Ну и что?
- Это же счастье! Я нашёл его!
- Как у тебя всё просто. Быть счастливым лишь потому, что отыскал лишний лепесток у цветка...
- Так он не лишний, понимаешь? Он - тот самый...

     Куст сирени кланялся по сторонам, пожимал порывам ветра холодные ладошки пухлой пятернёй своей. В перчатках. Лайковых. Сиреневых. Как тому и положено быть. Иной цвет у маслинных считается лакейским, ибо сочетается с пеной стаявшего снега. Считается с нею. Заискивает. Но так - нет его уже, а та, грядущая в осенних сумерках встреча... так ли она важна? Страшна ль? Так...
     В такт шмели шепелявят лениво. Брезгая холодным цветом, охотно обращают себя в сторону роскошного светло-лилового. Коему и тень ни по чём, и бодрый озноб поздних заморозков впрок. Знай,- кутаются рыхлой вязкой соцветий, словно шалью.

     Как это всё скользко: «рано»... «поздно»... А когда то «вовремя»? Где оно?!
 
     Время - водой, сквозь ладони, розовым светом солнечных струй, страхами ночными - промеж явью и дрёмой. Время! Яви лик свой! Стыдишься?! Так и есть чего.
     Сирень в цвету не заботит, как в кляре осенней дороги её, иззябшую до обморока, срежут без жалости и снесут с глаз долой. Она-то это снесёт. И, расслышав звонок февральских капелей, обнимет уютный весенний рассвет нежным объятием своим. Доверчиво и безоглядно. Как всегда.