Последний петух деревенского околотка

На моём деревенском отшибе  с десяток усадеб. И только  на одной поет по утрам петух. Голос его светел, и он бодрит редкие человеческие души на этой затерявшейся в ракитовой дремучести окраине. Когда начинает светать, петушиный возглас вынуждает меня, потревоженного, открыть глаза и  задуматься о чем-то несбывшемся, прожитом, светлом и не очень.

Я выхожу на террасу рассветным засиневшим часом. В саду, застаревшем и ветхом,  еще путается в ветвях туман. Молодящееся, тихое эхо от крика петуха вязнет и глохнет в тумане до следующего петушиного возгласа.
 Слегка задохнувшись от первой осенней свежести, зябко ловлю капельки росы, поминутно падающей с крыши.   Освежаю ею лицо, продолжаю вслушиваться в неуёмное пение единственного петуха на всю деревенскую окрестность.

Я знаю, что и этот рассветный час с голосистым пением единственной деревенской птицы окунется в прошедшее время, и оно станет невозвратимым уже через несколько минут. А грядущее – будет ли оно? – пока не принимаю в счет. Поэтому ловлю настоящее хотя бы в этом бодрящем крике петуха и молю лишь об одном, чтобы его хозяйка не употребила любимую мною птицу когда-нибудь в лапшу: я, лишенный торжествующей петушиной побудки, страшно как осиротею на этой забытой миром околице.

А пока я слушаю, ощущаю всё по-иному. Знаю, что есть околица, где можно согреться душою. А на околице той живет петушок, золотой гребешок, хотя я никогда его не видел. В петушином пении чую реальность, вижу, закрыв глаза, светлые-светлые сны, наслаждаюсь сквозь сны звуками тихого, не потревоженного никем счастья.

Хочу успеть, ибо тает жизнь, как догорающая свеча, насладиться пронзительным пением последнего петуха деревни. Поэтому мне до щемящей тоски хочется, чтобы птица жила здесь долго, до моего предсмертного бреда. И  торжественным голосом оглашала бы здешние окрестности. И перед тем, как мне придет мгновение навеки увянуть во мгле, прошептать петушку добрые, благодарные слова. Ведь от его животворного пения и больное  сердце  становится крепче, и в усталую душу возвращается живая душа.

Над домом и садом стремительно тают сумерки. Гаснут огни первоосеннего ночного звездопада. Стареют и чахнут бесчисленные звезды.
Зато еще звончее, еще торжественнее обозначает приход нового дня последний петух деревенского околотка.