Страсти по ЕГЭ и Сингулярность

У ЕГЭ есть свои сторонники. Но озвучивать их позицию должны они сами. Я не являюсь сторонником ЕГЭ, не являюсь и противником собственно государственного экзамена, который должен был существенно облегчить поступление провинциальных школьников в престижные столичные вузы. Многие состоятельные провинциалы выиграли от введения ЕГЭ. Все остальные (несостоятельные) школьники и их родители так и не поняли в чём преимущество платного образования в ВУЗе с ЕГЭ – над бесплатным – со средним баллом аттестата до ЕГЭ. Заваливают абитуриентов на вступительных экзаменах мастерски, выдавливая на платные места. Некоторые ВУЗы вообще стараются не учитывать результаты ЕГЭ. Так что плюсы от ЕГЭ весьма сомнительны. А если посмотреть на изменения в целом, то современный мир разделился на тех, кто успел шагнуть в жизнь до ЕГЭ и на «жертв ЕГЭ», как теперь характеризуют сегодняшних выпускников.

Если попытаться определить влияние комплекса реформ, связанных с введением ЕГЭ в наше школьное образование, то кажется, что благие цели были лишь прикрытием. И здесь под шапкой ЕГЭ начинает выползать зло в чистом виде. Корень зла – это унификация механической проверки уровня знаний.

Многие люди в свободное время любят разгадывать кроссворды, некоторые люди добровольно проходят тестирование, единицы вступают в единоборство с вычислительными машинами в шахматах или в ГО, но тестирование, как обязательный и единственный способ проверки знаний, глубоко порочно. Причин тому много. Все они связаны с природой человека.

Проблемы возникают не тогда, когда человек, получивший традиционное образование, тестируется на добровольной основе. Есть много и более изощрённых социальных экспериментов. Проблемы возникают от комплексного перевода школьного образования на тестирование и цифровизацию, с постепенной заменой традиционного обучения, при котором всегда непосредственно процесс проходил «глаза в глаза», как на занятиях, так и при экзаменовке. Обучение через цифровые носители информации ведёт в будущем к потере базовой социализации и разрушению общественных основ: ученик будет получать информацию от машины и тестироваться машиной. Что будет происходить с таким учеником в процессе взросления, пока можно только предполагать. Но то, что дети не получат необходимых навыков социализации, можно утверждать.

Тестовая система подрывает базовые принципы формирования и образования человека. «Человек разумный» начинает дрейф в сторону «человека информационного». По сути, затрагивается область метафизики, меняется само представление о человеке. Когда говорят о достоинствах информационной эры, которая наступает «неотвратимо» и стремительно, пытаются замалчивать противостояние сингулярности и человечности, которые не уживаются в одной берлоге, как два медведя. Кроме того, «человек информационный» наполняет свою операционную систему частично недоброкачественной и противоречивой информацией. Пока все эти процессы контролирует «человек разумный», но по обработке объёмов информации, он уже не может угнаться за современными операционными системами. Лишая учеников необходимости совершенствовать навыки системного мышления, школа подрывает основу для будущей конкуренции "человека разумного" и интеллектуальной машины, созданной по образу и подобию человека.

Пока операционные системы машин не имеют органопроекции и заключены в свои футляры, они вполне безобидны и полезны. Но роботы с современной операционкой и полным объёмом сетевой информации уже способны делать невероятные выводы и озвучивать их. (После некоторых заявлений, инженеры ИИ впали в уныние и утилизировали своё детище, но естественно не остановились.)
Алгоритмы, заложенные проектировщиками, совершенствуются по принципу антропоморфности. Но если человек в состоянии принять всю противоречивость и многообразие окружающего социального мира, то роботы делают чисто логические выводы. И хотя создать биоробота равноценного человеку у инженеров не получается, но вкачать в робота весь информационный ресурс сейчас уже возможно. Представить себе как справляется машина с диалектикой и антиномичностью невозможно. По каким критериям фильтровать информацию для ИИ тоже непонятно. На самом деле эти проблемы фундаментальны. Если вся эта информационная каша будет руководить действиями машинки типа «Фёдора» или «Софии», то лучшего могильщика для человечества надо ещё поискать.

Но мир как-то странно беспечен …

Теперь, если посмотреть на движение в целом, то очевидно, что человека со школьной скамьи толкают в сторону «человека информационного» а робототехнику пытаются усовершенствовать до «человека разумного». Понятно, что в будущем нас ожидает видовой конфликт, который в отличие от национального или расового, будет иметь более печальные последствия. 

Технологическая Сингулярность понятие новое – имеет множество сторонников среди современников, которые настолько охвачены страстью к новым ощущениям и переменам, что готовы вступить в неизведанное будущее, даже оставив за порогом все базовые ценности и даже собственные тела. Такие пассионарные личности и являются, по всей видимости, активными лоббистами цифровизации и переформатирования человеческой природы. Многие современные западные фильмы продвигают в массы идею, что человечество не более чем плесень на теле земли, и давно пора заменить людей умными машинами. Сами инициаторы такой тотальной зачистки видимо предполагают как-то вписаться в Сингулярность, переформатировавшись в сверх-людей. А где-то по бокам и за спинами пионеров Сингулярности меркантильные геополитики и глобалисты извлекают свою «богоподобную» Прибыль. Каждый занимается своим любимым делом и преследует свои интересы. К сожалению, эти интересы не совпадают с чаяниями большинства людей, которые не готовы принести человеческие ценности на алтарь Сингулярности. Кстати, часть футурологов расценивает надежды сторонников Технологической Сингулярности, как необоснованные, но суть не в том, что создать разумную машину, превосходящую человека и способную создавать себе подобных с неограниченным ростом по экспоненте, не получится по объективным причинам. Суть в том, что в погоне за псевдоценностями, в топку паровоза будут брошены человеческие ценности и это может иметь непредсказуемые последствия. Такой слом традиционных ценностей, как роботизация, требует гораздо более высокого уровня международных институтов, чем детские песочницы ООН или Совета Европы. 

Вот таким мне представляется краткое содержание конфликта, в фундамент которого заложена образовательная реформа, где видимой частью стал ЕГЭ. Понятно стремление российской власти не отстать от технологичного запада в гонке за ИИ, но более печальна будет судьба хвороста в огне очередной мировой революции, которая проходит ныне под лозунгом: «Трансгуманисты всех стран – соединяйтесь!»

Далее, вероятно, следует высказать некие не толерантные тезисы, которые лежат в основе человеческой цивилизации, к которой мы пока принадлежим, но в эпоху доступной информации, это может сделать каждый. Следует добавить, что даже при беглом взгляде –  развитие робототехники должно контролироваться государствами как контролируется ядерное оружие. Грядущая роботизация имеет только один шанс не превратиться в самоубийство человечества, если будет проходить посредством государственных и международных институтов и прибыль от роботизации будет использоваться в социальных целях.

В следующей части мне хотелось бы порассуждать о земных вещах, более приближенных к нашим школьникам и – следовательно, к нам –  родителям.